Интервью Егора Владимировича Яковлева программе `Герой дня` Светлане Сорокиной (НТВ).
Сорокина: `Жизнь подводит свои итоги, отбрасывая иллюзии и не считаясь с надеждами`. Эти слова мог сказать только человек, у которого за плечами не мало лет и очень много событий. Сегодня исполнилось 70 лет Егору Владимировичу Яковлеву, свидетелю, участнику и автору многих страниц истории последних десятилетий к нашей стране.
Яковлев: Вы так начали говорить, что я вспоминаю строчку из Кольцова: `Гроб утопал в цветах...`
Сорокина: Егор Владимирович, хотелось немного какой-то патетики поддать. Все-таки, дата такая значительная.
Яковлев: Ну, она такая значительная, что патетика уже не нужна.
Сорокина: В юности - планы строят, а когда человек уже зрелый, то, такое ощущение, что какие-нибудь даже потери считают люди. У вас какое настроение, может я вообще ошибаюсь на ваш счет?
Яковлев: Ну, настроение не самое лучшее. На мне висело тут выступление. Дело не в возрасте. Дело, наверное, в нашей жизни и состоянии. Это проходящее, условное.
Сорокина: А у вас сейчас настроение какое, все-таки: вообще нет надежд или они есть?
Яковлев: Если быть совершенно искренним, по части надежд сейчас большой дефицит. Потому что в 70 лет быть мальчиком, который верит - смешно. У меня нет повода для надежд. У меня есть мое поколение, которое перенесло огромное количество разочарований. Я не знаю как другие поколения, мне трудно судить поколение, перенесшее 17 год, это тоже огромные разочарования. Я был секретарем райкома комсомола и в райкоме партии читали доклад Хрущева о Сталине. Потом прошли годы, я много занимался в архиве ВМИ и определил свое отношение к Сталину. Это надо было пережить. Мы сегодня говорим, что какие-то поколения ответственны за несостоявшиеся надежды. Мы, те кто занимается перестройкой, тоже отвечаем за несостоявшиеся надежды.
Сорокина: У каждого поколения свои переживания и своя ответственность. А ведь, между тем, 10 лет назад, когда вам исполнялось 60, у вас же были надежды.
Яковлев: Это был 90-й год. Впереди был еще 91-й, когда мы ворвемся на танках в Вильнюс. И 93 год, октябрь, который пережить невозможно. Потом Чеченская война. Так что, в 90-ом году еще во что-то верилось. Я очень люблю Натана Абельмана, был такой историк. Он все время доказывал, что в России примерно 5 лет идут реформы и 20 лет реакции.
Сорокина: Ну, вот вы меняли с течением времени свои взгляды. Что претерпело самые сильные изменения?
Яковлев: Во-первых, я очень боюсь людей, которые заранее знают, что ничего не получится. Я верю в нормально развитие, когда человек во что-то верит, потом убеждается, что это что-то не так, находит какую-то другую веру. Наверное, скорее всего, претерпела, для меня, пересмотр смысла и права Октябрьской революции. Поступки людей определяются не только результатом, к которым они привели, а искренность, которую они вкладывали в свои поступки.
Сорокина: У, Егор Владимирович, искренними бывают и самые жуткие убеждения.
Яковлев: Бывают, конечно.
Сорокина: Скажите, вы согласны с мнением, что мы сейчас живем в период антракта?
Яковлев: Я согласен полностью. Я вообще считаю, что в жизни любой закон, любое решение можно изменить. Я вспоминаю первые годы перестройки, все время спрашивали: `А Перестройка необратима?`. Единственное, есть гарантия - это общественное состояние. Когда оно созревает до какого-то состояния, тогда и Перестройка и все другое делается необратимым. Когда и Горбачев Михаил Сергеевич, и Ельцин Борис Николаевич начинали свои реформы... И. Если представить такой резервуар реформистской энергии, то он заполнен доверху. А сегодня, вот в этом резервуаре реформистской энергии, осталась маленькая грязная лужица, потому что она полностью, эта энергия использована. Люди устали. Я не сомневаюсь как историк, гражданин и просто человек, что по сходам этого резервуара стекает новая реформистская энергия.
Сорокина: Тогда получается, что все, что можно еще преобразовать и что-то сделать, может прийти только сверху?
Яковлев: Я убедился в том, что любые реформы сверху добром не кончаются.
Сорокина: А у нас сейчас какой выход, если снизу ничего ждать не приходится?
Яковлев: Я думаю. Что мы созреем к этому.
Сорокина: Тогда получается, что те люди, которые сейчас приходят во власть, в том числе высшую власть, это должны быть люди с определенной функцией, они должны как-то застабилизировать и не дать ситуации скатиться?
Яковлев: Ну, в общем, держать ситуацию и не дать ей скатиться - это очень важная и благородная задача. Сделать что-то другое сегодня - я не вижу для этого возможностей.
Сорокина: А мы сейчас дошли до ситуации, когда у нас считаются опять безальтернативные выборы. Как до такого дошли?
Яковлев: Во-первых, мы дошли до этого потому, что мы не готовы к нормальной демократической жизни. Мы дошли до этого потому, что даже такие элементарные понятия, как `презумпция невиновности` - не свойственна сегодняшней главе государства, исполняющему обязанности главы государства.
Сорокина: Сейчас интересная ситуация. Пресса воздействует определенным образом, иногда целенаправленно, на общественное мнение, но при этом практически не влияет на власть. Странная ситуация.
Яковлев: Это объяснимо. Власть взяла свой собственный телефонный шнур и перерезала.
Сорокина: Это что: цинизм, безнаказанность моральная?
Яковлев: Это, конечно, цинизм. Это отсутствие гражданской задачи нашей жизни.
Сорокина: Егор Владимирович, за кого голосовать будете?
Яковлев: Я очень дружу с Гришей Явлинским.
Сорокина: Вы, кажется, даже в инициативную группу вошли?
Яковлев: Да, я проводил собрания. Я считаю Григория Алексеевича ярким и умным человеком. К сожалению, не могу надеяться на его победу, но голосовать буду за Григория Алексеевича.
Сорокина: Ну. Если даже сами претенденты знают свои минимальные шансы и знают, что выборы у нас в достаточной степени безальтернативные, если не вмешается мистер `против всех`, то может есть смысл не поддерживать других разобщенных претендентов, а попытаться конструктивно воздействовать на основного фаворита?
Яковлев: А что вы подразумеваете под конструктивным воздействием?
Сорокина: А бог его знает.
Яковлев: Я недавно имел возможность беседовать с Владимиром Владимировичем. И я его спросил: `вас не занимает, что Березовский тогда издавал `Записки Президента`, а теперь вашу книгу издают опять сотрудники Березовского, вас не смущает?` `Нет, я как-то не задумывался`, -ответил он.
Сорокина: При всей своей неоднозначности к юбилею и ко времени, сознайтесь, что вы все-таки, человек-то счастливый.
Яковлев: В общем-то, да. Потому что выросли нормальные дети. И я могу сказать что за всю мою жизнь она меня не поломала и за это я ей благодарен.
Сорокина: Благодарю вас, Егор Владимирович. Напоминаю, что разговаривали мы с Егором Владимировичем Яковлевым, сейчас в его ведении `Общая газета`. А когда-то были и `Московские новости`, когда-то было Гостелерадио, когда-то было много чего, связанное с историей нашей страны, с журналистикой. Сегодня Егору Владимировичу Яковлеву 70 лет.
14.03.2000
http://nvolgatrade.ru/