Требуется очевидная смена политического курса, которая выражается прежде всего в росте доходов всех слоев населения. Необходимо заметить, что важнейшим условием этого является смена идеологической парадигмы относительно всей социальной политики, ведь сегодня эта политика строится от представлений о бюджетном дефиците и необходимости борьбы с инфляцией.
Напомню, в 2005 году общие расходы на социальную защиту в Европейском Союзе (ЕС-27) составили 27,2% к объему ВВП при значительной дифференциации между странами. В странах, где этот показатель соответствует среднему уровню или превышает его (то есть составляет 27,2% ВВП и более), проживает 39,6% совокупного населения ЕС; в странах, где его значение составляет от 22,3% до 27,2% ВВП, - 30% населения; в странах, тратящих на социальную защиту от 17,4% до 22,3% своего ВВП, - 21,9% жителей ЕС, а в странах, тратящих на эти цели менее 17,4% ВВП, - 8,5% населения ЕС.
Страны с наиболее высоким соотношением расходов на социальную защиту и ВВП - Швеция (32,0%), Франция (31,5), Дания (30,1), Бельгия (29,7), Германия (29,4), Австрия (28,8) и Нидерланды (28,2%) - тратят на социальные цели в две с лишним раза больше (по отношению к ВВП), чем три государства с самыми низкими значениями этого соотношения: Латвия (12,4%), Эстония (12,5%) и Литва (13,2%).
Еще большие различия между странами-членами ЕС по абсолютным показателям величины социальных расходов в расчете на душу населения. Их величина в 2005 году варьировалась от 1088 стандартов покупательной силы (пересчитанная в евро с учетом паритетов покупательной способности) в Румынии, до 12948 - в Люксембурге, 8529 - в Швеции и 8498 - в Дании. За пределами ЕС социальные расходы в расчете на душу населения особенно высоки в Норвегии (9525) и в Швейцарии (8891). Если в пересчете на евро без учета ППС социальные расходы за 2005 год в Люксембурге и Норвегии превысили 1000 евро в среднем на человека в месяц, то в Латвии, Литве, Болгарии и Румынии не достигли и 70 евро (38-67)[6].
Требуются политические решения, которые должны изменить саму логику социальной политики. На мой взгляд, новая логика должна исходить из простых положений:
1. Борьба с инфляцией посредством ограничения денежной массы и сдерживания доходов ни к чему не привела. Следовательно продолжение такой политики бесперспективно.
2. Рост доходов ведет к росту внутреннего рынка, стимулированию покупательного спроса, развитию ипотеки и т.д.
3. Рост доходов ведет к вовлечению в процесс производства товаров и услуг всех слоев населения, которые видят реальную возможность улучшения своей жизни.
4. Рост доходов ведет к формированию среднего класса и развитию НЧП, появлению новых возможностей в образовании и культуре.
5. Рост доходов ведет к росту производительности труда, когда вытесняется труд с символической заработной платой.
Социальная политика долгое время рассматривалась за рубежом, в СССР и особенно в России как неизбежный "довесок", "дополнение" экономической политики, которая вела к снижению темпов роста экономики, ухудшению экономических показателей, а иногда и экономическому кризису. Кризис 2008-2010 годов показал критикам такой политики новые аргументы - бюджетный дефицит, внешние займы.
К 2008 году в России наметилась тенденция изменения отношения элиты к социальной политике, что было вызвано притоком экспортной выручки. Вплоть до кризиса 2008 года эта тенденция усиливалась, но (что примечательно) именно в условиях кризиса руководство страны заявило, что оно не будет пересматривать своих социальных приоритетов. Более того, в своем первом послании Федеральному Собранию 5 ноября 2008 года Д. Медведев подчеркнул, что "все социальные гарантии должны быть предметом повседневной заботы Правительства", а "действия, ущемляющие социальные гарантии, не просто аморальны, но и незаконны".
На самом деле этого не произошло. В 2008-2010 годах отчетливо проявился процесс стагфляции, который привел к падению уровня жизни большинства населения. Символические индексации и прибавки не компенсировали стремительного роста цен на широкий круг продовольственных и промышленных товаров и особенно услуг ЖКХ, стоимость которых (как, впрочем, и многих товаров) превысила общеевропейские показатели.
Эта позиция в целом отражает генеральную тенденцию в развитии человечества в XXI веке. С превращением в конце ХХ века человеческого потенциала в главный фактор развития изменилась и роль социальной сферы в экономике. Она стала определяющим фактором экономического развития, может быть, в еще большей степени, чем финансовая или экономическая политика. Можно признать, что в начале XXI века социальная политика в ведущих странах мира стала приоритетной по отношению к финансово-экономическому блоку. И это только начало. Уверен, что уже в ближайшие годы политический курс развития страны будет определяться, прежде всего, ее социальной политикой.
_______________
[1] Подберезкин А. Мы не работали под президента / Независимая газета. 2008. 10 июля. С. 4.
[2] Социальное положение и уровень жизни населения России. 2009. Стат. сб. / Росстат. М.: 2009. С. 300.
[3] Ивантер В. Мы равны сами себе // Эксперт. 2010. 26 июля-1 августа. С. 39.
[4] Инновационная Россия-2020 (Стратегия инновационного развития Российской Федерации до 2020 года). М.: МЭР, 2010.
[5] Российский статистический ежегодник 2010. М.: Росстат, 2010. С. 201.
[6] Доклад о развитии человеческого потенциала в Российской Федерации 2008. Россия перед лицом демографических вызовов. М.: 2009. С. 147-148.