Аннотация: По-прежнему дорожа достигнутой в конце 80-х годов нормализацией отношений с Китаем, наша страна не в полной мере использует в своих интересах практический потенциал добрососедства.
Ключевые слова: мнение Китая; моделирование российско-китайских отношений; давние опасения Китая по поводу «советской угрозы»; «три больших препятствия»; постепенное вовлечение советской дипломатии в процесс нормализации; ориентир при разрешении ряда стратегических вопросов; идеализация нормальных отношений с Китаем; подлинное уважение к себе. Annotation: Still appreciating the normalization of the Russian-Chinese bilateral relations made in the late '80s, our country doesn't fully exploit the hole neighbourhood potential. Keywords: the China's view; the simulation of the Russian-Chinese bilateral relations; the longstanding fears of China about so-called “the Soviet threat”; “three big obstacles”; gradually involve the Soviet diplomacy in the process of normalization; a landmark in the resolution of a number of strategic issues; idealization of normal relations with China; to make somebody has real respect for yourself.
Изучение мнения официального Китая и китайского общества относительно того, что представляет собой современная политика России, позволяет избегать однобокого моделирования российско-китайских отношений, исходя исключительно из субъективного понимания российской стороной того, какими именно должны быть эти отношения. Ведь то, что нам самим порой кажется верным и обоснованным, совершенно необязательно воспринимается противоположной стороной точно таким же образом.
Нередко появляются досадные и недоумённые комментарии о том, почему Китай как стратегический партнёр России не оказывает безусловную поддержку нашим действиям в частности вокруг событий на Украине. Так, выступая на закрытии ежегодной сессии ВСНП в конце 2014 года, Премьер Госсовета КНР Ли Кэцян не только выделил уважение суверенитета и территориальной целостности Украины как основополагающую позицию Китая в ходе украинского кризиса, но и добавил, что вопрос о «статусе Крыма» весьма сложный и должен решаться за столом переговоров. Данная позиция не совпадает с официальной позицией российского руководства: Крым в составе России раз и навсегда, и обсуждению данный вопрос не подлежит. Причину подобного несовпадения политических позиций следует в частности искать в истории отношений СССР и России с КНР за последние 37 лет, со времени 3-го Пленума ЦК КПК 11-го созыва, положившего начало процессам, изменившим не только экономическую и внутриполитическую ситуацию в Китае, но и фактически изменившим отношение китайского руководства ко многим международным проблемам. Практически параллельно шли тогда процессы решающего выхода Китая из состояния конфронтации с ведущими державами: Советским Союзом и США, – тем не менее, позиции последних в ходе нормализации их отношений с КНР назвать похожими совершенно нельзя, точнее, можно, но только до определённого момента, – до 1985 года.
Установив официальные дипломатические отношения с КНР 1 января 1979 года и одновременно отказавшись от признания Китайской республики на Тайване как субъекта международного права, США, тем не менее, утвердили «Закон об отношениях с Тайванем», который действует по сей день и в том числе допускает продажу американского оружия Китайской республике на Тайване. Подобная позиция США сразу же вызвала резкое неприятие руководства КНР вплоть до готовности к разрыву только что установленных китайско-американских дипотношений. Например, 16 июня 1981 года на встрече в Пекине с Госсекретарём США Хейгом Дэн Сяопин прямо заявил:»Наиболее чувствительная проблема для нас – это продажа Соединёнными Штатами оружия Тайваню... Мы не сможем не реагировать на чрезвычайно серьёзные помехи, влияющие на китайско-американские отношения, даже если наша реакция чревата соответствующими последствиями, вплоть до застоя и даже отката китайско-американских отношений, – внутренне мы должны быть готовы и к такому развитию событий». ( Сноска 1) Смягчить напряжённость в китайско-американских отношениях помогло подписание в 1982 году китайско-американского «Коммюнике от 17 августа» – «Китайско-американской декларации о решении проблемы продажи оружия Тайваню Соединёнными Штатами Америки», в котором США «пообещали» Китаю не нарушать его суверенитет и территориальную целостность, не вмешиваться в его внутренние дела, не проводить политику «двух Китаев» либо «одного Китая и одного Тайваня», не допускать того, чтобы по своим характеристикам и в количественном отношении оружие, которое Соединённые Штаты будут продолжать продавать Тайваню, превзошло оружие, уже проданное Соединёнными Штатами Тайваню с момента установления дипломатических отношений между США и КНР. Кроме того, в этом «Коммюнике» США заявили о «готовности» постепенно сокращать продажу оружия Тайваню и о намерении «в течение определённого времени окончательно решить проблему продажи оружия Тайваню». С момента подписания «Коммюнике от 17 августа» прошло более 33 лет, но США до сих пор не «решили окончательно проблему продажи оружия Тайваню». Так, 8 декабря 2014 года агентство Синьхуа привело слова представителя МИД КНР Хун Лэя, заявившего о «серьёзном представлении», сделанном Китаем в адрес США в связи с принятием Сенатом Конгресса США законопроекта, разрешающего Президенту США продавать Тайваню ракетные фрегаты класса «Оливер Х. Перри». Тем не менее, неизменная неуступчивость Соединённых Штатов Америки Китаю по этой и по целому ряду других международных проблем не мешает Китаю полагать американское направление приоритетным для себя и во внешней политике и в финансово-экономической сфере, так или иначе считаясь с принципиальной позицией США практически по любому серьёзному вопросу.
О стремлении к нормализации отношений с нашей страной Китай заявил тогда же, в 1979 году. 3 апреля 1979 года на 7-м заседании Постоянного Комитета ВСНП 5-го созыва было принято решение об отказе от пролонгации «Договора о дружбе, союзе и взаимной помощи между КНР и СССР», подписанного 14 февраля 1950 года, срок действия которого истекал 11 апреля 1980 года. В тот же день министр иностранных дел КНР Хуан Хуа проинформировал посла СССР в КНР Щербакова об этом решении ПК ВСНП и одновременно предложил советской стороне начать поэтапные двусторонние переговоры для обсуждения нерешённых проблем китайско-советских отношений и для их улучшения. Как и в случае с США, дальнейшую нормализацию отношений с которыми китайское руководство изначально оговаривало тайваньской проблемой, Китай изначально обставил процесс нормализации отношений с СССР, к которой сам же стремился, рядом предварительных условий. Так, после ташкентского выступления Брежнева в марте 1982 года, в котором было ясно сказано о готовности советской стороны к обсуждению самого широкого комплекса мер по нормализации советско-китайских отношений, но без предварительных условий, Дэн Сяопин 16 апреля 1982 года попросил находившегося в Пекине Чаушеску передать Брежневу буквально следующее: пускай он, Брежнев, сперва сделает на практике одну-две вещи, – а там посмотрим; можно начать с кампучийской и афганской проблем, а можно с отвода советских войск от китайско-советской границы или с вывода их из Монголии. (Сноска 2) В июле и августе 1982 года на совещании главных ответственных работников МИД КНР под председательством Дэн Сяопина, Ли Сяньняня и Чэнь Юня, посвящённом китайско-советским отношениям, было предложено сделать серьёзный шаг навстречу советской стороне, чтобы добиться существенного улучшения китайско-советских отношений, но при этом выдвинуть принципиальное условие, касающееся необходимости самостоятельного решения Советским Союзом проблемы «трёх больших препятствий» для устранения таким образом угрозы безопасности Китаю. Под «тремя большими препятствиями» в Китае понимали дислокацию крупных советских воинских формирований на китайско-советской и китайско-монгольской границах; поддержку Советским Союзом «вьетнамской агрессии» в Кампучии; советское «вооружённое вторжение» в Афганистан. (Сноска 3)
Следует сказать, что существование в сознании китайского руководства проблемы «трёх больших препятствий», с которой оно подошло к пониманию необходимости нормализации отношений с СССР, было логичным продолжением давних серьёзных опасений Китая по поводу «советской военной угрозы», в свою очередь сформировавшихся на фоне ухудшения советско-китайских отношений во второй половине 60-х годов.
Современные китайские историки отмечают:»В своей политике по отношению к Китаю Брежнев пошёл дальше Хрущёва, пытаясь с помощью военной силы оказать мощное давление на Китай с севера на юг вдоль линии советско-китайской границы для стратегического окружения Китая. В июне 1969 года Брежнев выступил с предложением создать «систему коллективной безопасности в Азии», для чего из Советского Союза в расположенные вокруг Китая государства, такие как страны ЮВА, Япония, были направлены более 20 делегаций. Действуя таким образом к югу от Китая, СССР пытался путём сочетания этих усилий с военными приготовлениями вдоль своей границы с Китаем создать кольцо окружения, сжимающее Китай». (Сноска 4) «Китайский народ действительно ощущал, что Советский Союз является самой большой, наиболее реальной угрозой государственной безопасности Китая». (Сноска 5) «События на острове Чжэньбаодао (остров Даманский – примечание автора) до предела обострили отношения между Китаем и Советским Союзом. Сдерживание советской военной угрозы стало отправной точкой внутренней и внешней политики Китая. Начиная с марта 1969 года, весь Китай охватила подготовка к возможной войне. Заслушав 15 марта 1969 года доклад о боях на острове Чжэньбаодао, Мао Цзэдун указал:»Северо-Восточный, Северный и Северо-Западный Китай должны быть готовыми. Грозный враг у ворот, поэтому необходима готовность к мобилизации. Наша позиция в том, чтобы выжидать благоприятный момент для нанесения ответного удара и обуздания врага, который напал первым... 28 августа 1969 года ЦК КПК издал распоряжение, потребовав от армии и народа Китая находиться в полной боевой готовности для того, чтобы в любой момент быть способными уничтожить вторгшегося врага...Административная группа Центрального военного совета КПК была переведена в западные пригороды Пекина, в Генеральном штабе НОАК была сформирована Группа управления военного времени, все они были размещены в сооружениях, подготовленных на случай войны. Все части вооружённых сил Китая были приведены в состояние боевой готовности номер один. Страна находилась в ожидании войны. Повсеместно велась мобилизация и обучение населения на случай войны, согласно требованиям военного времени формировались руководящие органы всех уровней, проводилось рассредоточение городского населения и материальных средств, строились подземные сооружения ПВО, решительно велась работа по организации народного ополчения, строились шоссейные дороги и мосты, необходимые в случае войны, производилось вооружение, создавались запасы материальных средств, формировалась система управления производством военного времени, система тылового обеспечения военного времени и т.д.... По всей стране развернулась активная политическая и военная подготовка на случай войны». (Сноска 6) Современный китайский историк Шэнь Чжихуа пишет:»Весной 1983 года состоялся новый раунд американо-советских переговоров по проблеме сокращения размещённых в Европе ракет средней дальности. Международное общественное мнение обратило внимание на то, что Китай внимательно отслеживал позиции сторон на этих переговорах, поскольку опасался, что в случае заключения соглашения между США и СССР Советский Союз, возможно, передислоцирует сокращаемые в Европе ракеты средней дальности к востоку от Уральских гор и тем самым усилит своё военное давление на Китай... Исходя из исторического опыта, полученного в новую эпоху, китайские руководители долгое время считали, что тезис «достигая компромисса между собой, великие державы жертвуют Китаем» практически остаётся неизменным ». ( Сноска 7)
Сегодня китайские историки пишут о том, что в ходе пяти раундов китайско-советских политических консультаций на уровне заместителей министров иностранных дел, продолжавшихся с октября 1982 года до ноября 1984 года, существенного прогресса в китайско-советском диалоге достичь не удалось из-за того, что СССР, «не желая считаться с реальностью, под всевозможными предлогами всё время уходил от обсуждения темы устранения «трёх больших препятствий» как предпосылки для нормализации двусторонних отношений». (Сноска 8)
Иными словами, до 1985 года, ведя диалог с Китаем, СССР жёстко отстаивал свои внешнеполитические позиции так же, как это делали и делают до сих пор США в процессе американо-китайского политического диалога. Однако в последующем руководство СССР выполнило все предварительные условия Китая: в конце 1988 - в начале 1989 года была достигнута принципиальная договорённость о выводе вьетнамских войск из Кампучии до конца 1989 года; 15 февраля 1989 года советские войска были выведены из Афганистана; ранее состоялся отвод крупных формирований советских войск от советско-китайской границы и их полный вывод из Монголии. И только после всего этого, в мае 1989 года, Дэн Сяопин, как и обещал, встретился с Горбачёвым, что означало окончательную нормализацию советско-китайских отношений. Позднее уже российское руководство вновь пошло навстречу китайской стороне, уступив ей часть приграничной территории в порядке делимитации границы.
А в наши дни резко контрастируют между собой уже упоминавшееся заявление Премьера Госсовета КНР Ли Кэцяна, по сути дела оставляющее без партнёрской поддержки усилия России, направленные на международное признание статуса Крыма в российской юрисдикции, и заявление министра иностранных дел России Лаврова в конце апреля 2016 года о недопустимости «интернационализации» спора вокруг островов Сиша (Парасельских) и островов Наньша (Спратли), по сути призывающее к сохранению статус-кво этих спорных островов, находящихся под фактическим контролем Китая, что несомненно на руку Пекину. Называя вещи своими именами, получается, что Россия, закрывая глаза на не вполне партнёрское отношение к себе Китая по некоторым наипринципиальнейшим для себя политическим вопросам, продолжает всячески поддерживать своего «стратегического партнёра», как только ему самому это становится очень нужно. Складывается впечатление, что китайцы, не побоюсь этого слова, попросту «выдрессировали» нас своим поведением в отношениях с нами от «братья навек» до непримиримой вражды и обратно к «стратегическому партнёрству», заставив нас дорожить просто нормальными отношениями с ними без политико-идеологических скандалов и военной лихорадки, заставляя нас ценить даже не оказание нам принципиальной политической поддержки, а свой сомнительный политический нейтралитет по ряду ключевых международных проблем.
Возвращаясь к истории нормализации отношений между нашей страной и Китаем в 80-е годы 20-го столетия, следует заметить, что инициатива в этом процессе, начало которому было положено в октябре 1982 года первым раундом советско-китайских консультаций на уровне заместителей министров иностранных дел, по признанию современных китайских историков исходила от китайской стороны, воспользовавшейся кончиной Брежнева для стремительной «похоронной дипломатии». Как пишет Шэнь Чжихуа:»Китайско-советские отношения застопорились вовсе не из-за того, что политические консультации между Китаем и СССР зашли в тупик. В тот период серьёзное влияние на политику обеих стран оказали изменения политической ситуации, происходившие как в Китае, так и в СССР. В процессе примирения двух стран и улучшения отношений между ними китайская сторона со всей очевидностью была гораздо инициативнее и предприняла гораздо более активные усилия, чем советская сторона. Отчасти это объяснялось сплочённостью тех, кто принимал решения в Китае, и последовательностью этих решений, а также тем, что курс китайских реформ безусловно способствовал поддержанию стабильной политической ситуации в стране. В Советском Союзе всё происходило наоборот. Высшие руководители СССР умирали один за другим, что вело к усложнению внутриполитической обстановки в Советском Союзе, к тому, что политические решения там тормозились и не реализовывались. Вот почему в тот период усилия китайской стороны стали главной движущей силой процесса примирения Китая и СССР, улучшения китайско-советских отношений.
10 ноября 1982 года советское правительство объявило о кончине Брежнева. Китайская сторона быстро приняла важное решение о том, чтобы воспользоваться этим обстоятельством в целях улучшения китайско-советских отношений. То, что смерть видного государственного деятеля была использована как повод для разблокирования межгосударственного политического тупика, стало прецедентом в отношениях между Китаем и СССР». (Сноска 9) Тогда китайцы сперва осторожно «прозондировали ситуацию», выразив официальные соболезнования, а, когда почувствовали встречную заинтересованность советской стороны в продолжении контактов, стали действовать активнее. В дни похорон Брежнева они высадили в Москве свой «десант» во главе с министром иностранных дел КНР Хуан Хуа. Подготовка к визиту этой делегации проводилась в Китае наисерьёзнейшим образом. МИД КНР разработал одобренную ЦК КПК подробную программу внешнеполитических действий делегации в Москве. Накануне отлёта делегации специально организованным для этого спецрейсом Дэн Сяопин имел телефонную беседу с Хуан Хуа, в ходе которой дополнил и отредактировал ранее выработанную политическую линию, заострив внимание Хуан Хуа на том, что, во-первых, делегации надлежит изложить точку зрения китайской стороны относительно того, что она надеется на совместные усилия обеих стран по устранению препятствий, мешающих развитию отношений между КНР и СССР, а, во-вторых, на том, что делегация должна добиться встречи с Громыко и откровенно побеседовать с ним. Кроме того, уже по прилёту в Москву Хуан Хуа был ознакомлен в посольстве КНР с телеграммой-»молнией» из Пекина, в которой содержались новые уточнения относительно официальной позиции делегации в Москве, в частности ей предписывалось не только добиваться встречи лично с Громыко, чтобы создать таким образом прецедент ведения двустороннего диалога на уровне министров иностранных дел, а не их заместителей, но и высказать неудовлетворённость китайской стороны двусторонними отношениями в брежневскую эпоху и выразить надежду на конструктивный диалог с новым советским лидером. Однако обстоятельной беседы Хуан Хуа с Андроповым тогда не произошло, их встреча ограничилась коротким протоколом, зато с Громыко министр иностранных дел КНР беседовал полтора часа. (Сноска 10)
И, хотя Громыко категорически отказался обсуждать с Хуан Хуа пресловутые «три большие препятствия», свою «программу-минимум» китайская делегация в ноябре 1982 года выполнила, добившись того, что советская сторона в принципе «заглотила наживку» с идеей кардинальной нормализации двусторонних отношений. После внешнеполитического «штурма» в ноябре 1982 года китайская дипломатия по большому счёту более не утруждала себя некими запредельными сверхусилиями, направленными на то, чтобы продвинуть вперёд процесс нормализации, а аккуратно, пошагово «обволакивала» советскую сторону, всё глубже и глубже вовлекая, «затягивая» её в этот процесс. (В китайском языке существует слово 引诱 «инью» – «соблазнять, завлекать, заманивать», которое по мнению автора настоящей статьи наиболее точно отражает суть действий Китая по вовлечению нашей страны в процесс «нормализации»). Снова обратимся к книге Шэнь Чжихуа:»Впервые более, чем за 20 лет в Китай с официальным визитом был приглашён заместитель министра иностранных дел СССР -- Капица … Этот визит состоялся в сентябре 1983 года. Более всего обращает на себя внимание то, что Китай тогда не занял единую позицию с четырьмя западными государствами, такими, как США, в связи с инцидентом со сбитым южнокрейским «Боингом»; «Для участия в похоронах Андропова китайская сторона направила в Москву делегацию во главе с заместителем Премьера Госсовета КНР Вань Ли..., однако не форсировала организацию его встречи с Черненко. Возможно, это отражало взгляд китайского руководства на собственно процесс нормализации китайско-советских отношений... Разумеется, глубокий анализ этой ситуации ... возможен только при условии изучения большего числа открытых исторических документов»; «Участие Вань Ли в похоронах Андропова создало благоприятные условия для визита в Китай первого заместителя председателя Совета министров СССР Архипова в декабре 1984 года..., притом, что всё-таки заместитель Премьера Госсовета КНР первым ступил на советскую землю … Советская сторона поначалу предлагала, чтобы Архипов посетил Китай в качестве гостя посольства СССР, но МИД КНР ответил, что надеется на посещение Архиповым Китая в качестве гостя правительства КНР...»; «В сентябре 1984 года на Генассамблее ООН в Нью-Йорке состоялась официальная встреча министра иностранных дел КНР У Сюецяня и министра иностранных дел СССР Громыко. Сначала У Сюецянь нанёс визит Громыко в резиденции советской делегации, а затем Громыко нанёс ответный визит». (Сноска 11)
Шэнь Чжихуа резюмирует:«По сути дела по мере улучшения и развития китайско-советских двусторонних отношений в различных сферах общественно-экономической деятельности само понятие «нормализация китайско-советских отношений» становилось всё менее актуальным, всё более напоминавшим некий ориентир при разрешении ряда стратегических вопросов в отношениях между Китаем и СССР. Если объективно посмотреть на развитие китайско-советских отношений, то с высокой долей вероятности их «нормализация» представляется процессом постепенного купирования политических проблем, стоявших между двумя странами». (Сноска 12)
То есть, для прагматичных китайцев «нормализация» отношений с нашей страной отнюдь не являлась самоцелью, она, как справедливо замечает китайский историк, – не более, чем некий «ориентир при разрешении ряда стратегических вопросов». Добившись «нормализации», Китай наконец-то избавился от многолетних фобий по поводу «советской военной угрозы» и, не оглядываясь на северные границы, спокойно и эффективно занимался своим экономическим созиданием. Но и этим выгоды, полученные Китаем в результате «нормализации», не ограничиваются. Заявляя о стремлении к «нормализации» в отношениях с нашей страной, Китай получал и получает политические и, конечно, экономические бонусы от своего статуса инициатора и поборника «нормализации» советско-китайских, российско-китайских отношений в виде ценовых преференций на российские углеводороды, например. Чем-то напоминает позицию некоторых африканских правителей, в своё время запросто заявлявших о приверженности идеям социализма и исключительно благодаря этому получавших щедрую помощь от нашей страны.
А, вот, для нас в отличие от Китая «нормализация», похоже, так и не стала рабочим «ориентиром», уже три десятилетия оставаясь некоей «идеей ради идеи», и, похоже, мы по-прежнему проводим свою политику в отношении Китая исключительно под флагом этой сверхидеи, при этом нередко не обращая внимания на собственную политическую и экономическую выгоду/невыгоду в отношениях со «стратегическим партнёром». В результате такой политики возникает неизбежный «перекос» в отношениях с «великим восточным соседом», кстати, провоцирующий китайцев не только на соблазн экономического потребительства и на политическую фривольность в отношениях с нашей страной, но, – что, возможно, гораздо неприятнее, – лишающий нас подлинного партнёрского уважения со стороны Китая, делающий нас в глазах Китая не твёрдым, решительным, но справедливым партнёром, а неким не вызывающим глубокого уважения «беспринципным угодником». И, если подобная ситуация существует не только в воображении автора настоящей статьи, а действительно имеет место в межгосударственных отношениях современных России и Китая, – то это крайне невыгодно для нас на длительную перспективу. Ибо бесконечные односторонние уступки, реверансы, огульное всепрощенчество, до которых мы порой скатываемся в наших отношениях с Китаем сегодня, могут сыграть с нами злую шутку завтра или послезавтра.
Сноска 1. «Очерк по истории Китайской Народной республики (1976-1984)», том 4, НИИ современного Китая, Жэньминь чубаньшэ, Дандай Чубаньшэ, Пекин, 2012, с. 328.
Сноска 2. Там же, с. 337. Сноска 3. Там же. Сноска 4. «Очерк по истории Китайской Народной республики (1966-1976)», том 3, НИИ современного Китая, Жэньминь чубаньшэ, Дандай чубаньшэ, Пекин, 2012, с.176. Сноска 5. Там же, с.177. Сноска 6. Там же, с.с.178, 179.
Сноска 7. «Основные вехи истории китайско-советских отношений. 1917-1991», под редакцией Шэнь Чжихуа, Синьхуа чубаньшэ, 2007, Раздел 4, Глава 3 «Постепенное улучшение двусторонних отношений», с.496.
Сноска 8. «Очерк по истории Китайской Народной республики (1976-1984)», том 4, НИИ современного Китая, Жэньминь чубаньшэ, Дандай чубаньшэ, Пекин, 2012, с. 339. Сноска 9. «Основные вехи истории китайско-советских отношений. 1917-1991», под редакцией ШэньЧжихуа, Синьхуа чубаньшэ, 2007, Раздел 4, Глава 3 «Постепенное улучшение двусторонних отношений», с.с..491, 492.
Сноска 10. Там же, с.с..492-496.
Сноска 11. Там же, с.с.496-500.
Сноска 12. Там же, с.503. Шитов А.В.
