Понедельник, утро. Ганецкий сидел у себя в кабинете, откинувшись на спинку кресла, закрыв глаза, расстегнув воротник.
- Почта, Борис Егорович, - сунулся в дверь секретарь.
- Пусть зайдет. Принеси-ка мне кофе. И, если найдешь, сто граммов коньяку.
- Папенька, по-моему, теперь вы где-то шлялись! - впорхнув, заявила Соня. - Почему не позвонили домой? Мама испереживалась
- Заткнись! Не знаешь, какая у нас работа?
Он принялся вскрывать конверты. Один, другой, третий. В четвертом - фотография и письмо: "От Андрея. Согласно донесению Фермера. Фермер полагает, что Жорж - это женщина по имени Мария Казанцева. Девичья фамилия - Кекишева. Цель ее появления в СССР и местонахождение по-прежнему неизвестны. Судя по всему, она является личным агентом Деда. Высылаем ее старую фотографию, другой нет. Андрей". Ганецкий тупо разглядывал фотографию, письмо, снова фотографию. И вдруг зашелся истерическим хохотом.
- Что с вами, папаша? - подбежала к нему Соня. Увидела фотографию.
- Так это же... - сказала она и умокла, потому что вошел секретарь
с подносом.
- Свободен! - злобно сказал Ганецкий.
Секретарь грохнул поднос на стул у двери и вышел.
- Это же та, Анна, Анна Высоцкая, что у Трубникова была, - сказала Соня. - Только здесь она моложе. И волосы по-другому.
- Сонечка, никому никогда про это не говори. - Ганецкий встал и, обняв дочь за плечи, шептал ей в ухо: - Сонечка, забудь про Высоцкую, забудь про фотографию. Ее не было! Этого письма не было! Высоцкой не было! Ты никогда не бывала у Трубникова! Понимаешь? Это очень важно. От этого зависит все. Мама, тетя Валя, ты, твой Скоморохов Жизнь - твоя и моя!
- Папа, раз ты сказал... - испугалась Соня.
- Все, иди. Этот конверт не забирай. Оставь мне.
Оставшись в одиночестве, Ганецкий стремительно ходил по кабинету, залпом проглотив коньяк с кофе, тупо глядел в окно на шевелящуюся народом, лошадьми, автомобилями Лубянку. Стремительно вернулся к столу, бросил в пепельницу письмо, конверт и фотографию. Поджег. Смотрел, сгорбившись, как все это сгорало, обугливалось, обращалось в пепел. Размял пепел рукой и высыпал в корзину для мусора. Сжег лист чистой писчей бумаги, и его пепел тоже отправил в корзину. Тщательно отряхнул руки. Когда зазвонил телефон, он вялой рукой поднял трубку.
- Да! Слушаюсь, иду.
Он выпрямился и приосанился. И секретарю, проходя мимо него в приемной:
- Я к наркому.
Секретарь вошел в кабинет. Потянул носом. Пахло гарью. Заглянул в мусорную корзину. Порылся. На ладони у него был только пепел. Пепел, и ничего больше.
Нарком нервно расхаживал по мягкому ковру.
- Вопиющее происшествие. Ни в какие ворота! Это уж прозевали так прозевали! Знаменитый летчик дал деру за кордон! Врагом оказался! Угнал советский самолет! Сорокин! Трубников по твоей части! Что у тебя нового?
- Ничего, товарищ народный комиссар, - встал, понурясь, багроволицый, одутловатый Сорокин. - Все то же самое. Самолет старый, учебный.
- А ты знаешь, что люди с аэродрома докладывают? Не знаешь! Говорят, что в самолет Трубников лез с двумя женщинами!
Вот оно как, отметил Ганецкий. Видать, это мои птички улетели. Мой шанс?
- Позвольте доложить? - Он встал.
- Что тебе?
- Дело в том, что об одной новой женщине Трубникова случайно узнал мой сотрудник. И я тут же сообщил Ивану Никитичу. - Он поклонился Сорокину, и все повернули к нему головы.
- Видишь, Сорокин, о тебе, оказывается, даже позаботились товарищи, - сказал нарком. - А ты просрал. Ты что-нибудь про нее выяснил?
- Мы установили слежку. Вели ее. Но она больше не встречалась с Трубниковым. Как говорится, исчезла из его жизни. Он вообще - отчаянный бабник. У него баб десятки.
- А может, именно эта его уговорила? Увела за яйца! Баба, за которой вы начали наблюдать, вдруг "исчезла из жизни Трубникова", - передразнил нарком Сорокина. - Ты прям писатель! А упустил! Что нужно было сделать в первую очередь, Сорокин? Бабу найти! Взять! Расколоть! Доложить! Коли нечисто - разобраться с мерзавцем Трубниковым как следует. У нас нет неприкасаемых. А ты скрыл! Все, идите, думайте, работайте!
Ганецкий остался в кабинете последним. Умоляюще смотрел в глаза наркому:
- Чего тебе? - спросил тот.
- Пара слов, Александр Ефимович.
- Об этом Жорже?
- Есть кое-что поинтереснее. С Жоржем, по-моему, связано. Пришли сведения, что генерал Дитмар, во-первых, готовит целую группу террористов, человек семь. Во-вторых, якшается с немцами.
- Подробнее.
- Подробностей пока нет. Дело в том, что эту группу направляет лично Дитмар. Она глубоко законспирирована. Никто в руководстве ихнего СРВ
в это дело не посвящен.
- Дитмар перестал доверять твоему Саблину?
- Похоже. Поэтому у нас информация пока самая поверхностная. Мы про группу узнали из косвенных источников.
- При чем тут Жорж?
- А он - легенда, прикрытие, чтоб нас сбить с толку. То есть мы делаем стойку на Жоржа, а все самое главное пропускаем... Нет и не было никакого Жоржа! А вот, что нас ждет - это вопрос! Что это за группа, что она должна делать? И тут мы пока, увы, не в курсе.
- Плохо, что не в курсе Что предлагаешь?
- Срочно избавиться от Дитмара. Если Дитмара не станет, СРВ возглавит наш человек - Саблин. И все белогвардейские интриги прекратятся. С этим нужно торопиться, потому что, как я вам сказал, Дитмар подозревает Саблина и налаживает связь с немцами. Информация про немцев абсолютно точна!
- Вот это - для нас самое опасное. Война с немцами не за горами Я не могу решить такой вопрос один. Я доложу - туда. Немедленно пиши мне докладную. Сделай упор на связях СРВ с немцами. На то, что Дитмар и сам - немец. Чтоб через полчаса!
www.zvezdaspb.ru
