В уездном городе N творится что-то неладное. Местный прокурор прислал в тайную полицию в Петербурге депешу, где говорится, что дело `П.И.Ч.` - дело антигосударственное и даже антихристианское. Разобраться в нем взялись самые значительные персонажи отечественного кино: сценарист Юрий Арабов, режиссер Павел Лунгин, оператор Сергей Астахов, композитор Алексей Рыбников, актеры Павел Деревянко, Сергей Гармаш, Инга Оболдина, Нина Усатова, Леонид Ярмольник, Александр Абдулов, Александр Семчев и другие, кто принимал участие в создании телесериала `Дело о `Мертвых душах` по мотивам произведений Н.В.Гоголя.
Уездный город N, выстроенный в павильонах киностудии им. Горького, судя по указателям, находится в самом центре вселенной. Направо - Пекин, налево - Рим, прямо - Москва. Под верстовым столбом, на котором все это написано, в луже валяется огромный черный боров. Дома вокруг вроде бы и в русском стиле - покосившиеся деревянные хаты, да все на античный манер - с колоннами и портиками. Мрачная церковь вся заросла изнутри бурьяном, коноплей и другой дурниной. Зато тюрьма новехонькая, только в камерах вместо заключенных сидят куры с гусями и орут благим матом, игнорируя команды помощника режиссера `Тишина на площадке!`. Сюда-то из Петербурга и прибыл молодой следователь Шиллер (Павел Деревянко), чтобы вести дело таинственного П.И.Ч. Прибыл он по просьбе местного прокурора, который оказался форменной свиньей - в буквальном смысле, боровом в мундире. Вот и он - всклокоченный юноша в потертом сюртучке с огромными по-мальчишески любопытно-внимательными глазами. Интересно, он уже разобрался, кто такой П.И.Ч.?
- П.И.Ч. - это не кто иной, как Павел Иванович Чичиков, который, правда, к моменту моего появления в городе N уже сбежал, - отвечает актер Деревянко на вопрос корр. `МК`. - Не просто сбежал, а растворился в воздухе на глазах у прокурора.
- А как же `Мертвые души` без Чичикова? Он что, так и не появится?
- Да, его не будет. Хотя... Как сказать: Чичиков есть всегда и везде, даже в каждом из нас.
- И в вашем герое?
- Мой герой - это вообще собирательный образ. В нем есть черты и Акакия Акакиевича из `Шинели`, и Хлестакова из `Ревизора`, и других гоголевских персонажей, и, конечно, Чичикова. Внимательный зритель сможет сам сыграть в `найди отличия`, потому что в каждой серии мой герой и внешне и внутренне будет все меньше и меньше походить на того, каким он был вначале.
Нас прерывает какой-то полный человек в заляпанной пищей рубахе, готовой порваться на раздавшемся до неприличия животе. `Э-эх, любил я селедку под шубой!..` - горестно вздыхает человек, а за ним бежит помощник режиссера и предлагает таблетки от несварения. Как выяснилось, это тюремный надзиратель Шпекин (Роман Мадянов). Именно его городничий и компания пытаются выдать следователю за сбежавшего Чичикова и заодно продемонстрировать, как отменно у них в городе кормят преступников. Свистунов так налетел на еду, что после шестого дубля артисту сделалось дурно. Паша Деревянко замечает мой завистливый взгляд и подводит к местной `полевой кухне`, где я на собственном опыте убеждаюсь, что еда на площадке вовсе не бутафорская.
А в это время снимается сцена, как преставившийся прокурор (Виктор Абросимов) лежит в гробу. Его заботливая ключница (Анна Ардова) поит хозяина кисельком с поварешечки, а он при этом ее за задницу ущипнуть норовит. Но ключница - баба бойкая! Она себя в обиду не даст никому, а мертвому и подавно. Хвать обидчика поварешкой по лбу! Прокурор брык назад в гроб и лежит теперь смирно. `Убила!!!` - заголосила Марфа, а на площадке раздается дружный хохот всех присутствующих, потому что удар у артистки вышел непроизвольно такой увесистый, что звук его гулом повис в павильоне. `Гениально!` - улыбается более других довольный звукорежиссер и показывает артистке оттопыренный большой палец в знак одобрения. И никто даже не удивляется, что мертвого прокурора опять убили! А впрочем, чего здесь удивляться? Ведь это же Гоголь, к тому же сценарий писали студенты ВГИКа - тут и не такое увидишь! Юрий Арабов всегда своим студентам говорит, что `жизнь - лучший драматург`. Поэтому, когда Павел Лунгин предложил ему поработать над `Мертвыми душами`, Юрий Николаевич согласился, но с условием, что к проекту подключат студентов. Таким образом, если `Дело` выгорит, оно может стать делом жизни для четырех начинающих сценаристов, открыв им путь в мир кино.
Но вернемся в мир Николая Васильевича. Вот я вижу перед собой самого Ноздрева в цветастом халате, который вблизи оказывается Александром Абдуловым в образе. И я задаю ему тот же главный вопрос:
- Как же `Мертвые души` без Чичикова?
- А что Чичиков? И не надо Чичикова! Чичиков - это страна!
- А Ноздрев тогда кто же?
- Ноздрев - это народ!
Я про себя думаю, что, наверное, Александр Гаврилович так вжился в свой образ, что от имени Ноздрева со мной разговаривает.
- А что в вас самом есть от вашего персонажа?
- Ноздрев - чисто русский характер, этакий Хлестаков, только уже в возрасте - не пацан, а Хлестаков, уже поживший жизнь. И при всем том Ноздрев - очень честный человек, прямой, сильный... Он - единственный, кто в `Мертвых душах` не продал душу дьяволу. Я давно мечтал сыграть эту роль. Это - мой Ноздрев.
С этими словами Александр Гаврилович удаляется по своим (или по ноздревским?) делам. Что ж, если Ноздрев не знает, где искать Чичикова, то, может, Собакевич (Александр Семчев) его видел?
- Наш сериал - это такой сплав из разных произведений Николая Васильевича, - поясняет Семчев. - Здесь есть герои и `Ревизора`, `Вия`, `Шинели`, `Старосветских помещиков`, и других. Так что Чичиков у нас состоит из нескольких персонажей - это два или три человека, слитые воедино.
- Как отнесутся зрители к тому, что вместо знакомого им со школьной скамьи Павла Ивановича Чичикова главным героем `Мертвых душ` станет кто-то совсем другой?
- Уж кто-кто, а Павел Лунгин знает, как оправдать такой шаг и найти подход к зрителям. Он большой придумщик и фантазер - это общеизвестно. К тому же он сам разрабатывал литературный план сериала.
- Ну, а Собакевич-то хоть остался гоголевским или тоже перекроен на новый лад?
- Не-ет, Собакевич как раз на сто процентов гоголевский, такой, каким он выписан у Николая Васильевича.
- У Гоголя он, мягко говоря, малоприятный человек. Что вам нравится в Собакевиче?
- Есть такой закон в театральном деле: ищи в плохом хорошее. В Собакевиче много хорошего. Он настоящий бизнесмен, умница большая, сибарит... Перед ним даже пройдоха Чичиков растерялся. По-моему, Собакевич - исконно русский характер.
Но вот, попыхивая толстой сигарой, к нам приближается главный человек на площадке - режиссер Лунгин. И я начинаю разговор:
- Что бы сказал Гоголь, если б увидел, что вы с ним сделали?
- Мне кажется, по сути - это Гоголь, только фабула другая. Мы же с Арабовым пытались передать гоголевское ощущение действительности. Конечно, есть риск, что не все это смогут воспринять, но по-другому невозможно, если хочешь создать что-то живое. А настоящая классика - она всегда живая, в этом и есть характер классики: когда пытаешься в нее внести что-то свежее, она мгновенно откликается.
Я не занимался раньше историческими вещами. Пытался зафиксировать действительность. `Такси-блюз`, `Луна-парк`, `Олигарх` - это все этапы изменений нашей жизни. А сейчас возникло ощущение, что жизнь как-то остановилась и какая она сейчас - такая и будет дальше. Теперь пришла пора ее разбирать, ее понимать, докапываться, кто мы есть и почему именно это в результате имеем. Тут-то и приходит классика, как вечная отмычка к пониманию характеров, к пониманию жизни. Сейчас очень многие обращаются к классике и будут к ней обращаться еще больше в ближайшее время.
- И все-таки как же `Мертвые души` без Чичикова?
- Чичиков стал уже настолько нарицательным, что у нас он играет роль некоего черта, такого духа, который везде, - духа русского капитализма. Нас больше интересовало то, как человек превращается в Чичикова и как бороться с Чичиковым в себе - к чему и призывал Гоголь. Мне кажется, Гоголь сам для себя сделал открытие этим персонажем и испугался его: и не толстый, и не тонкий, без цвета, без запаха, такой вездесущий, универсальный, для всех хорош. Гоголь, возможно, увидел в нем образ России, один из путей развития русского общества и почувствовал его опасность. Опасность в том, что русский капитализм будет только имитировать западный, это лишь пленка какая-то на поверхности, а внутри будут черные провалы, наполненные Чичиковым.
- Значит, Россия нисколько не изменилась с гоголевских времен?
- Мне вообще непонятно, могут ли страны меняться по существу. Я пока видел, как Россия переварила социализм с коммунизмом и вернулась в какое-то свое изначальное состояние. Сейчас она так же переваривает капитализм. И в результате на выходе происходит то, что всегда оказывается в конце любого процесса переваривания. Мне, по крайней мере, кажется, что с гоголевских времен Россия не очень изменилась. Наверху общества мы видим ту же группу ворующих чиновников, живущих, с одной стороны, в полной безнаказанности, с другой стороны - в аду постоянных страхов. А внизу - совершенно забытый ими народ, который, так сказать, развивается, как может, между своими болотами, порками, суевериями и т.д. Жизнь народа - это гротеск и фантасмагория, как у Гоголя.
- И при всем при этом вы снимаете комедию. Как думаете, люди будут во время просмотра смеяться или плакать?
- Очень надеюсь, что смеяться. Мне кажется, многим актерам удалось создать поразительно комедийные, ни на что не похожие, яркие, эксцентричные и, самое главное, живые образы. Гармаш в роли городничего, я уверен, будет значительная роль вообще, незабываемый образ. Вы увидите абсолютно неизвестную комическую Нину Усатову в роли Анны Андреевны. Инга Оболдина в роли Марьи Антоновны - вообще отдельная песня. Я очень люблю открывать широкой публике новые имена: Нифонтов, Мадянов, Серов - просто `именины сердца`.
- Как вы работаете с артистами?
- Мне как-то Куклачев рассказывал, как он с кошками работает. Каждая кошка что-то свое умеет: одна умеет плавать, другая ходить на передних лапках. Не надо требовать от кошки делать то, чего она не умеет, вместо того, чтобы дать ей проявить свой талант. У меня своя система работы с актерами, которая заключается в том, что мы любим друг друга, и в итоге они все у меня играют гениально. Надо позволять актерам быть замечательными.
Московский Комсомолец
от 09.02.2005
Мариэтта ЗАХАРЯН.
