На вопросы `Новой газеты` ответил министр России по делам национальностей, Федерации и миграции
ДОСЬЕ
БЛОХИН Александр Викторович - 49 лет. Специальность - инженер-энергетик. Работал на промышленных предприятиях в Кирове, Монголии, Иванове, Подмосковье. С 1990 г. - депутат Верховного Совета РСФСР. С 1992 г. - в МИДе. С 1995 по 1999 г. - Чрезвычайный и Полномочный Посол РФ в Азербайджане (построил в Баку здание Российского посольства). С января 2000 г. - министр по делам национальностей, Федерации и миграции).
Еще совсем недавно в стране были Федеральная миграционная служба, Министерство по делам СНГ, а также Миннац. Теперь все это слили под вас. Принимая такую махину, под крышей которой оказалось решение столь большого количества принципиальных для России проблем, вы не боялись не справиться?
- Добавлю: частично к нам влился также Госкомсевер (проблемы малочисленных и коренных народов севера). Плюс казачество, межконфессиональные отношения, региональная экономика, бюджеты местных самоуправлений. Действительно, объем огромный. Но почему это должно смущать?
А вы считали, над каким количеством российского люда теперь являетесь `головой`?
- Беженцев, временно перемещенных лиц (зарегистрированных) - около полутора миллионов. Еще столько же неучтенных. Несколько миллионов соотечественников в ближнем зарубежье... Но дело не в этом - сколько людей. Наше ведомство политическое.
Из трех главных направлений (миграция, регионы, национальные отношения) какое вы считаете главным в данный исторический момент?
- Все три очень актуальны. Но Северный Кавказ - самая болевая точка, каждодневная зубная боль. Причем когда говорю: Северный Кавказ, имею в виду не только Чечню.
В чем суть работы министра по делам национальностей? Вы лишь размышляете над чеченским вопросом? Или же это конкретные дела?
- Конечно, `моя` Чечня - это реальные действия. Я и раньше был заместителем Николая Кошмана в правительственной комиссии по нормализации обстановки в Чечне. Сейчас - то же самое, но теперь она называется комиссией по восстановлению социально-экономической сферы (председатель - Виктор Христенко). У комиссии очень большой объем работы, она координирует работу по восстановлению жилья. Естественно, тут и проблема беженцев. В Чечне, считаем мы, их около 180 тысяч, в Ингушетии - 120 тысяч, судя по последней переписи. Беженцы - категория очень хлопотная, кормить людей надо каждый день.
В данный момент финансирование палаточных лагерей возобновлено?
- Фактически оно и не прекращалось. В Ингушетию в общей сложности направлено 80 миллионов рублей. Первый транш (40 миллионов) - в конце июня. Второй - в двадцатых числах июля. Тоже 40 миллионов.
Это погашение прошлых долгов?
- Нет. Мы финансируем фактические расходы по присланным из Ингушетии документам. Документы отправляем в Минфин. И он оплачивает.
Кроме того, 20 миллионов было перечислено на нужды вынужденных переселенцев, находящихся на территории самой Чечни. В Гудермесе образовано представительство нашего министерства (с расчетным счетом в Моздоке), и оно распоряжается этими деньгами, отвечая за функционирование лагерей. Сейчас главная забота - подготовка к зиме. Нужны замена палаток, создание запасов топлива, смена настилов, утепление...
Значит, зима будет в палатках?
- Все лагеря нам ликвидировать не удастся - это понятно. Пытаемся организовать новые в Чечне - на базе сохранившихся зданий, которые можно было бы быстро, с небольшим ремонтом, восстановить. Мы считаем, есть шанс переселить таким образом около 8 тысяч.
На ваш взгляд, это реально?
- Теоретически - да. Но нет денег. Госстрой пока только подал заявки на финансирование. Я вел переговоры с УВКБ ООН (Управление Верховного комиссара ООН по беженцам) - речь о сумме до 20 миллионов рублей. Надо создавать и новые палаточные городки в северных районах Чечни, чтобы разгрузить Ингушетию.
Это пока лишь проекты?
- Да. Но учтите, что на обустройство лагерей надо не более двух недель.
Согласитесь, 8 тысяч мест не решат проблемы для армии беженцев почти в 300 тысяч?
- Конечно. Все зависит от другого - от того, как будет идти восстановление жилья в Чечне. В ближайшее время на заседании правительства утверждаются первоочередные мероприятия по восстановлению...
В который уже раз они утверждаются...
- Раньше мероприятия были лишь одобрены, а теперь мы должны их утвердить. Как только пройдет это утверждение, пойдет финансирование - 7, 5 миллиарда рублей.
И вы верите, что они будут утверждены на сей раз?
- Да. Я знаю состояние дел и точку зрения президента. Они не могут быть не утверждены. Я согласен, тут есть над чем иронизировать - вроде бы правительство плохо или долго работает... Но есть вещи абсолютно объективные: деньги, как известно, выдаются под вещи конкретные. Но составить конкретную смету по восстановлению Чечни крайне сложно! Есть проблемы в Чечне и с отчетностью. Все там очень непросто. Чечня и конкретика - две плохо совместимые вещи.
В связи с этим начала ли Счетная палата проверку деятельности расформированной Федеральной миграционной службы времен первой половины нынешней войны - я имею в виду финансирование беженских лагерей?
- Да, Счетная палата работает. Подключено и КРУ Минфина. Но я к проверкам отношусь позитивно - это упорядочение финансовых дел, необходимое в любом хозяйстве.
Правда ли, что первым вашим заместителем по вопросам миграции назначен генерал Службы внешней разведки?
- Да. Это Александр Медяник.
Подобный подход намеренный? Вы считаете, что только человек с военным характером и офицерским подходом к делам может справиться с тем обвалом в миграционных делах, который есть сегодня в России?
- Отчасти - да. У Александра Медяника - мобильный подход к делам, и это меня устраивает. К тому же он новый человек, а я считаю, что не стоит все время перебирать старую колоду.
Но есть ли у Медяника опыт в миграционных проблемах?
- В миграции нет ничего непостижимого для умного и опытного человека. Я сам за два последних месяца смог войти в курс дел. Но в то же время мне ясно и другое: эффективность любой политики сегодня упирается в деньги. Никакой политики, в том числе и национальной, и миграционной, не подкрепленной финансами, быть не может.
Хотел бы подчеркнуть: Чечня и беженская проблема - не самое главное в нынешней миграционной политике России. Основное - это перераспределение миграционных потоков. Нам предстоит создать такую систему стимулов, чтобы человек захотел селиться в тех регионах, в которых это выгодно государству.
Не совсем понятно: чем можно заманить человека туда, куда он не хочет?
- Жильем. Вот главный стимул в России. Тут ничего нового нет. Во всем мире тоже так. И в СССР все это было: вспомните так называемую вербовку, результатом чего стали комсомольские стройки, строительство Новосибирска, Новокузнецка и многих других промышленных и научных центров - гордости страны. Вот реальный результат той политики.
В нашей стране евреи говорят, что нет сильнее антисемитизма, чеченцы считают, что ксенофобия касается их, татары - тоже в обиде... На ваш взгляд, какие национальные отношения сейчас в России самые тяжелые? Между кем и кем?
- Я отношусь ко всем национальным конфликтам так: все они `растут` из политики. Все! Когда какая-то активная группа людей, используя национальную риторику, пытается реализовать свои собственные, часто местечковые, политические амбиции. А национальный вопрос - самый эффективный метод объединить вокруг себя народ. Самый показательный пример - Чечня. Истоки не в том, что русские ненавидели чеченцев, а чеченцы люто ненавидели русских. Там все начиналось отнюдь не с национального возрождения чеченцев, а с решения конкретных проблем конкретной группы чеченцев. Национальный вопрос был просто использован.
Но вот сейчас - ксенофобия уже данность, чеченский вопрос существует. Что делать дальше?
- Правильно расставлять акценты, как это сделал президент после взрыва на Пушкинской площади в Москве. Он сказал, что между бандитами и чеченским народом существует принципиальная разница. Кстати, ксенофобия касается не только русских, но и самих чеченцев, многие из которых не любят русских по определению.
И все же, какой самый острый национальный вопрос в сегодняшней России?
- Конечно, чеченский.
Отношения чеченцев с кем?
- Учтите, я работал в дипломатии, поэтому не могу себе позволить ответить на этот вопрос.
Вы предлагаете табу на публичные обсуждения каких-то тем? Может, не упоминать национальности противоборствующих сторон?
- Да. Спешить с выводами в публичных дискуссиях не стоит. Это взвинчивает ситуацию дальше.
Какая самая обиженная нация в России? Или считающая себя таковой?
- Напрашивается самый модный сейчас ответ: это русские. Но я так не считаю. Да и сам вопрос некорректен. Каждый человек чувствует себя обиженным ровно настолько, насколько он не может повлиять на ситуацию, в которую он попал. Максимальная обида - от безысходности.
Насколько нашей стране угрожает исламский фундаментализм?
- Я ничего не имею против ислама. Он ничуть не хуже и не лучше православия. Католичества, баптизма, буддизма и т. д. Есть христианские секты, которые мы считаем античеловечными и потому запрещенными. Все то же - и в исламе. За зеленым цветом не надо видеть только экстремизм. Зеленый цвет ничуть не хуже голубого, красного или белого. Вопрос - в людях, в целях и задачах, которые они ставят перед собой. Ваххабизм расцвел на нашей территории потому, что у нас тяжелейшее социально-экономическое положение в северокавказских регионах. Вот - настоящая беда. И еще - неисполнение законов. В Якутии сегодня, например, 28 различных религиозных организаций. Чем они там занимаются? Никто не знает. При этом есть законы, которые говорят о недопустимости разжигания межнациональной розни.
Какую вы можете применить статью к тому же Хаттабу как эмиру ваххабистского течения - за разжигание межнациональной вражды?
- Хаттабу можно и много других статей вменить - половину Уголовного кодекса. Но вопрос в другом: в России зарегистрированы десятки тысяч религиозных организаций. Весь мировой спектр свободы совести. Когда они проходят регистрацию, то предоставляют устав. Он лежит в Минюсте. А кто следит за тем, чем занимается религиозная организация в действительности? Соответствует ли ее деятельность объявленным в уставе целям? Нет. Никто этим не озабочен. Более того, о ваххабизме много разговоров уже больше года - а за все это время ни одну организацию на законных основаниях даже не лишили регистрации! Когда к нам приезжает иностранец и у него - гостевая виза или написано, что он намерен заняться бизнесом, то почему он организовывает медресе? Я думаю, есть все законные основания выслать его из страны за несоответствие данных, указанных в визе, и реального рода занятий.
Вы лично готовы возглавить такой поход? И тут же прослыть гонителем свободы совести?
- Я буду только `за`. Попробуйте приехать в США по туристической визе и начать проповедовать ваххабизм. Это продлится до первой встречи с представителями миграционной службы, после которой вас вышлют из страны без всяких разговоров. Потому что это защита интересов государства. Если к вам домой пришел гость и положил ноги на обеденный стол, вы же имеете право указать ему на дверь.
Когда же страна услышит о первом таком деятеле, которого власть вышлет за пределы России за подобные проповеди? Когда ожидать конкретных шагов от тех, у кого в руках власть?
- Никто не мешает Минюсту делать это уже сейчас. Например, взять и лишить регистрации любую организацию, чья деятельность не соответствует уставным требованиям, - это их функция. Нужно проявить элементарную политическую волю и показать, что есть в стране законы и общество, которое должно быть защищено.
Интересная вещь - в стране сегодня нет федерального закона о противодействии политическому или религиозному экстремизму. Пока - нет. По политическому экстремизму есть хотя бы проект, по религиозному - нет и проекта. Хотя и того, и другого (явлений) у нас немало. Но вопрос явно перезрел. И когда закон не появляется на федеральном уровне, он выйдет на поверхность на региональном. В Дагестане уже принят закон о запрете ваххабизма. В Карачаево-Черкессии - о недопустимости политического и религиозного экстремизма. Это сигнал. Почему законы там появляются раньше? Потому что ситуация требует, угрожая нормальной жизни. Мы слишком долго собираемся.
Как вы лично считаете - у нас страна православная?
- Я из поколения, воспитанного в атеизме. Религия - для меня вопрос абсолютно личный, и я считаю: не тот верит, кто по двадцать раз на дню бьется головой о паперть. Если человек не задумывается о своем внутреннем мире, а просто выучил молитвы и несколько сур из Корана, не заглядывая в себя, говорить о его вере бессмысленно. Вот и получается: человек говорит, что истинно верует, а потом идет и отрезает кому-то голову...
То, что православие - господствующая религия, факт, если вести механический подсчет, по числу верующих. В этом смысле у нас, конечно, православное государство. Но вот говорить о том, насколько сохранилась православная традиция - а ведь это главное, как я считаю, - тут у нас большая проблема. Если мы только и делаем, что ходим в церковь временами и стоим со свечкой, неумело крестясь, это не значит, что православная традиция сильна.
Вы считаете, что большая часть населения только свечку держит?
- Я не могу говорить за всех. Могу только о себе.
На ваш взгляд, будет ли в ближайшее время наша страна развиваться как националистическое государство?
- Я с большим опасением отношусь к слову `национальный`. От национального до националистического и от националистического до национал-социалистического - путь очень короткий, и грань слишком зыбкая. Не заметишь, как перейдешь. Я хочу, чтобы в нашей стране развивалась не национальная идея. И конечно, не националистическая. Я хочу, чтобы в России получило максимальное развитие самоуважение. Если мы не научимся уважать самих себя - и я говорю не только о русских, я говорю о России вообще, - если мы не научимся уважать страну, в которой живем, то я думаю, что ничего путного мы в ней не сделаем. Человек, который не умеет уважать самого себя, никогда не научится уважать другого. Чтобы уважать другие национальности и традиции, нужно уважать свою национальность и свои традиции. Чтобы уважать другие страны, нужно уважать свою страну. На мой взгляд, уважать - это значит никогда не заявлять о приоритете одной нации над другими.
Проблему я вижу так: если мы сможем найти идею, которая была бы привлекательной для человека любой национальности, вне зависимости, даже, если хотите, вопреки его национальному происхождению, вот только тогда мы сможем что-то достойное сделать в России.
Беседовала Анна ПОЛИТКОВСКАЯ
Новая газета, 16.10.2000
http://nvolgatrade.ru/
