Александр Гордон - фигура на нашем телевидении совершенно, если можно так выразиться, отдельная. Он создает передачи, которые смотрит особая публика - интеллектуалы, ученые, люди, умеющие думать (не случайно он несколько лет назад даже создал "Партию интеллектуалов"). Недавно стартовал новый проект - передача "Гордон Кихот", где тележурналист дискутирует с людьми, которые ему лично неприятны. В интервью "НИ" Александр Гордон рассказал о том, каково это - общаться с бесконечными раздражителями, а также о том, что бы он делал, если бы судьба избавила его от ТВ.
- Вы, кажется, хотели делать программу "Гордон Жуан", а вышел - "Гордон Кихот". Сервантеса, что ли, особенно любите?
- Нет, я люблю фамилию Гордон. Это, так или иначе, каламбур вокруг бренда. Поскольку я ничем другим, кроме этого бренда, торговать не умею, да и не хочу, вот и каламбурю потихоньку. И, кстати, не всегда удается протолкнуть название передачи. Сейчас удалось - вот я и радуюсь. Тем более что концепция передачи наглая, провокационная, я крайне субъективен и вызываю на разговор людей, которые по тем или иным причинам мне лично неприятны, ну или, с моей точки зрения, они в чем-то провинились перед человечеством. Все максимально субъективно - и концепция, и название.
- И не страшно выходить в эфир в мертвый сезон?
- Надо кинуть пробный камень. Потому что уж очень сомнительный формат - либо скандал, либо провал.
- Публика приняла?
- Раскололась пополам, а это признак того, что конфликт проявлен.
- Борьба с ветряными мельницами вообще может увенчаться успехом?
- Конечно, нет. Мир не переделаешь. Но я использую мельницы как повод для какого-то разговора, который мне представляется нужным.
- Почему вашими героями - вашими ветряными мельницами - стали именно Сергей Минаев, Сергей Мавроди, Ксения Собчак - это те самые люди, что особенно провинились?
- Повторяю - выбор абсолютно субъективен. Мне редакторы предлагают, а я выбираю.
- Ну а критерии?
- Эстетические и этические. Других нет. Минаев - тот, кто выдает за литературу свои произведения, - то, что литературой не является. Собчак - девка умная, талантливая и хорошо воспитанная, но что-то ее занесло в другую сторону. И выясняется, что это банально из-за денег. Поймите, у меня нет задачи изменить жизнь, облик, характер персонажа, но у меня есть циничная задача поговорить с ним и со зрителями на такие темы, которые меня к 44 годам волнуют.
- А вам что-нибудь на нашем телевидении нравится?
- Я вообще легкомысленно отношусь к телевидению, и у меня нет чего-то любимого, хотя нет и такого, от чего я пришел бы в бешенство. Но есть пульт, с помощью которого можно переключать каналы. Я смотрю новости, футбол, смотрю плохие фильмы и сериалы, да любые смотрю, но их не запоминаю. Актеры плохие, режиссер плохой, сценарий штампованный, а я с удовольствием это смотрю.
- Как так?
- А вот, видимо, у меня есть какой-то комплекс, и я его таким образом излечиваю. Смотрю и думаю - вот есть же бездарные люди, не ты один. А хорошее по телевизору смотреть удается редко, времени нет.
- На Западе с телевидением лучше?
- Там пипл не все хавает, как у нас.
- Телевидение должно быть интеллектуальным или это все же развлекательный жанр?
- Телевидение должно быть разным. Я вообще-то с нетерпением жду, когда наступит цифровая революция и каналов станет больше, чем возможности за ними следить. Может, тогда и возникнет что-то новое по качеству. А пока всех все устраивает. Одних устраивает ситуация на телевидении, потому что можно его проклинать и жаловаться на него. Других - потому что там деньги платят. Третьих - потому что это инструмент влияния, проверенный и хорошо работающий. Четвертых - потому что они находят там то, что им нужно. По мне, телевидение - это просто инструмент коммуникации для общества, чтобы оно хоть там существовало, в этом ящике. Выключишь сегодня телевизор - и все, никакой России вовсе нет. Потому что никаких горизонтальных связей нет. Откуда вы узнаете, что происходит в Сыктывкаре, если вам надо? Нет общего, нет общей мечты. Есть отдельные группы людей, которые рассеяны по пространству. И телевизор их связывает.
- Ну а лично для вас телевидение - это что?
- Более или менее честный заработок. У меня глаза не горят, когда я придумываю новую передачу или захожу в студию. В процессе, да, бывает, что завожусь. Но скорее эмоционально, чем творчески. Если бы меня судьба избавила от телевидения, прислав энную сумму денег на мой счет, я бы не скучал. Мне хочется верить в то, что я бы стал снимать кино.
- То есть кино вы любите больше, чем телевидение?
- Нет, не люблю. Хорошему кино нужен хороший зритель. На хорошем фильме зрителю работать надо. Так что я пойду на плохой фильм. Сидишь себе - и тебя волокут куда-то спецэффектами, звуком, сюжетом, актрисами симпатичными. Серьезное кино Я вот даже не знаю, как можно смотреть его хотя бы раз в полгода, это же все равно, что каждый день читать "Войну и мир".
- А какое кино, по-вашему, серьезное?
- Ну, это обычный "джентльменский набор". От Бергмана до Феллини, еще Данелия. Лучший фильм всех времен и народов - данелиевский "Не горюй!". Попал он в меня абсолютно. Сколько его показывают, столько я его и пересматриваю.
- И глаза горят?..
- Глаза горят у меня вообще от другого - от женщин, например
- Женщинам с вами везет?
- Категорически нет. Со мной везет только тем женщинам, которые меня никогда не видели. И я утешаюсь тем, что таких большинство. Видимо, я просто не совсем правильный человек. И вот они страдают от того, какой я есть. А я бы и рад измениться, но не знаю - как.
- Значит, вам везет с ними?
- Могу сказать, что да - везет. Но у меня глаза еще и от вина горят и от пения в пьяном виде. В трезвом виде не пробовал, думаю, что и не получится.
- Почему?
- Да потому что петь же не голосом надо, а чем-то другим, а оно - что-то другое - спит до тех пор, пока не выпьешь. Как выпьешь - просыпается
- И тогда?..
- Тушите свет. Обидно вот только, что люди страдают от моего пения.
- И не подумал бы, что вы поете. Выходит, ничто человеческое вам не чуждо, и готовить умеете?..
- Я все время готовлю. Большую часть обедов, ужинов, хотя не могу сказать, что завтраков, потому что я с утра не ем. А еще люблю рыбалку. Но это бывает все реже и реже. Очень трудно с годами ловить новые ощущения. У меня в голове, в сердце, рыбалка - куда большее ощущение, чем просто пойти ловить рыбу. И поэтому испытываешь разочарование. Ну а потом ведь и мошки тоже, да и холодно, или не клюет. Все как-то не так, как там, в голове.
- У вас актерское образование - не жалеете, что не играете постоянно в театре?
- Нет, хотя поставить что-нибудь к зиме я бы согласился, если не поеду, конечно, снимать кино в Израиль. Но играть - нет. Я уже очень плохо чувствую себя перед глазами зрителей, перед камерой.
- А зачем учились тогда на актера?
- Так у меня же выбора не было. Во дворе я с 4 лет руководил собственным кукольным театром. В 13 лет пошел в театральную студию, потому что ни о чем другом и не думал. Ну а потом решил, что не хочу быть актером.
- Вы кажетесь смелым человеком. Это так?
- Так я свое уже отбоялся. Может, потому, что давно не пугали. А потом мы уже домолчались до того, что они и царствуют, и пытаются строить мир под себя. И в этом есть огромная часть нашей вины. Да, уход головой в песок - замечательно, но это не ведет к изменениям. А вот такое сотрясание воздуха разговорами с ветряными мельницами если и не раскроет глаза людей, то определит их позиции - за или против. По мне этого и достаточно.
- А что в планах?
- Я хотел бы снять два фильма. Сейчас замечательный поэт Дима Тишенков пишет сценарий современной комедии о провинциальной жизни. Он пишет о 30-летнем человеке, поэте, который думает, как многие из нас, что настоящее географически удалено, за настоящим надо куда-то рваться, ехать. И он не замечает его в себе, в людях. И вот эта тяга к дальним странствиям, эта потребность души - сейчас повальный симптом. Если сделать это в жанре комедии, то, думаю, хорошо будет. А еще есть у меня и библейский сюжет.
- А книгу написать? Теперь все пишут
- Хотел издать сборник записей моего "Хмурого утра". Но потом подумал, а чем это будет отличаться, например, от "ЖЖ"?.. Слишком высокомерно с моей стороны. И оставил затею. Не стоит усилий.
- Не жалеете, что вернулись в Россию, может, стоит опять назад, в Америку?
- Я понял, что ошибся, когда уехал в Америку. Там для меня не жизнь. И потому, как только появилась возможность работать для России не в Америке, а в самой России - я вернулся. Ну а в целом - я не жалею, что уехал когда-то в США, и я не жалею, что вернулся потом в Россию. Жалеть о прошлом - сомнительное занятие. Ничего же поправить нельзя.
Справка
Телеведущий Александр Гордон родился 20 февраля 1964 года в поселке Белоусово Калужской области. В 1987 году окончил актерское отделение Театрального училища имени Щукина. Затем в течение года работал в театре-студии имени Рубена Симонова. В 1989 году уехал в США. Сменив множество профессий, оказался на первом русскоязычном телевизионном канале Нью-Йорка RTN-WMNB, где работал старшим корреспондентом. В 1993 году создал собственную компанию Wostok Entertainment, благодаря чему в 1994 году в России на канале ТВ-6 начала выходить его программа "Нью-Йорк, Нью-Йорк". В 1997 году вернулся в Россию. Был автором и ведущим программ "Частный случай", "Процесс", "Собрание заблуждений". На радиостанции "Серебряный дождь" вел программу "Хмурое утро". С 2001 по 2003 год на НТВ вел научно-популярную программу "Гордон". В 2006-2007 году вернулся на "Серебряный дождь", где вышла его программа "Хмурое утро. 10 лет спустя". С 2005 года работает на Первом канале. В 2002 году снял художественный фильм "Пастух своих коров".
Борис Бабанов
"Новые известия"
31.07.2008
http://www.lenizdat.ru
