Сама идея введения программно-целевого планирования в бюджетный процесс не вызывает сомнений, попытки подобного рода предпринимались и 20, и 30 лет назад. Вопрос заключается в другом - в соотношении между сметным и целевым финансированием. И здесь сравнение с частной корпорацией не слишком продуктивно: государство работает в совершенно иных условиях. Я бы привел другую параллель, как раз из искусствознания: соотношение традиции и новаторства.
Для корпорации инновационные процессы, связанные с завоеванием рынка, максимизацией прибыли и т.д., требуют увеличения новаторства. Поэтому там нарастает доля проектного финансирования, любая корпорация заинтересована в том, чтобы приблизить ее если не к 100, то к 80 процентам.
Государственный же бюджет по своей природе инерционен, доминирует здесь традиция. Мне кажется оптимальным такое соотношение: 70 процентов - традиционное бюджетное финансирование и 30 процентов - проектное финансирование. Предлагаемые для государства 60 процентов традиции и 40 процентов новаторства - слишком уж резкий и рискованный перелом.
Кстати, именно пропорция 70 к 30 устоялась, скажем, во Франции по отношению к культуре, науке, образованию. В Германии доля сметного финансирования даже немного выше. Верно замечено, что в самой попытке переноса идеологии коммерческой фирмы на государственное управление общественными средствами уже заложена заведомая ошибка. Боюсь, самые большие проблемы возникнут в бюджетном процессе не на уровне министерств и агентств, а на уровне конкретных организаций. Вся идеология реформ в конечном счете направлена на то, чтобы все большая часть бюджетных средств поступала в конкурсное распределение. Сначала на уровне ведомств, но затем начнется конкуренция за бюджетные средства между бюджетными организациями.
Применительно к проектному финансированию необходимость конкурсности сомнений не вызывает. Но применительно к сметной части любая конкурсность кажется как минимум бессмысленной. А в некоторых случаях просто опасной. Особенно когда в таком конкурсе участвуют, с одной стороны, государственные учреждения, а, с другой, частные организации.
Если они могут конкурировать за выполнение определенной задачи, то тогда действительно нужно просто ликвидировать государственные учреждения. Поскольку если некую задачу может решить частная организация, то нужно отдавать эту задачу рынку. На самом деле бюджетные учреждения появились лишь по той причине, что рынок не справляется с выполнением определенных функций в определенных сферах.
Но теперь государство, стремясь не повторять ошибок плановой системы централизованной экономики, делегирует некоторые свои полномочия непосредственно этим организациям. Научные институты сами решают, какие исследования проводить, театры сами устанавливают свою репертуарную политику, и т.д. Невозможно эффективно делать это сверху. Но если перевернуть пирамиду, о которой я говорил, установив во всех отраслях долю программного, под результат, финансирования в 70 процентов, а сметного - в 30, то возникнут проблемы. Скажем, какой результат может быть у музеев и библиотек, которые сохраняют огромные национальные богатства, - не по посещаемости, а по сохранности музейных и библиотечных фондов? То же касается памятников культуры, фундаментальной науки и многого другого. Поэтому необходимо оставить определенные зоны, где полномочия определять и цели, и результаты будут принадлежать самому профессиональному сообществу.
Еще одно опасение состоит в том, что конкурсы за сметное финансирование приведут не то что бы к коррупции, - коррупция и без того есть, - но к огромной массе нарушений, идущих от тех структур, которые будут заведовать подобного рода тендерами и конкурсами. Скажем, от Министерства экономического развития.
Александр РУБИНШТЕЙН
Заместитель директора
Государственного Института
искусствознания
http://www.fondedin.ru/
