Когда речь заходит о таких звездах нашей эстрады, как Алексей Глызин, совсем не обязательно перечислять спетые ими шлягеры, потому что они сами собой приходят на ум: "Не волнуйтесь, тетя!", "Автомобили", "Счастье ты мое, горе ты мое", "Ты не ангел", "Зимний сад", "Письма издалека", "Ветер-бродяга" и десятки других. Он, по собственному признанию, прошел хорошую школу жизни: пел и в ресторане, и на дискотеках, и в группе Аллы Пугачевой, и в лучшем составе "Веселых ребят". Так что ему есть что рассказать и что вспомнить. Только начать разговор со звездой хотелось бы с новости последних месяцев, она касается нашумевшего фильма "Девятая рота".
- Алексей! Расскажите, почему многочисленная армия Ваших поклонников так расстроена из-за песни "19 лет"?
- Хочу начать с того, что это грустная и даже трагическая песня, которую я исполняю хриплым низким голосом, словно и о героях фильма Федора Бондарчука. Эта работа совсем несвойственна моему репертуару, там тоска, боль, отчаянье, безысходность и четкая гражданская позиция. Мне (тоже служившему в армии) захотелось рассказать немного об этом своим слушателям. Ее написал мой друг, питерский музыкант Антон Оршанский. И вот с Федей Бондарчуком мы решили включить ее в фильм. Даже смонтировали ее видеорядом из "Девятой роты" - вышло здорово. Федя утвердил ее в картину. Она идеально ложится на кадры фильма. Но - увы. Продюсеры, давшие деньги на фильм, имели решающее слово. Им захотелось дать симфоническую музыку вместо моей песни. А моя и без этого стала хорошим клипом.
- А как Вы считаете: сегодня на фоне чудовищной ситуации в армии вообще стоит туда идти?
- Лично меня армия закалила, я прошел суровые испытания и стал мужчиной, поэтому и сейчас считаю, что каждый нормальный здоровый парень должен отслужить. Дедовщина же существовала всегда, с ней надо бороться, армия должна быть другой, но родину все же кто-то должен защищать! А потом в этот период ребята могут попасть под влияние алкоголя и наркомании, армия уберегает их от этого, поэтому мне было так важно спеть песню "19 лет".
- Почти ничего неизвестно о вашем детстве, Вы ведь родом из Мытищ?
- Да нет, я там просто был прописан, а жил все время в Москве. Хотя самое яркое воспоминание связано с деревней Перловка. Там жила моя бабушка. У нее был такой сад! Понимаете теперь, откуда мой "Зимний сад".
А мои родители к музыке отношения профессионального не имели. Папа мог сыграть на любом инструменте, мама очень любила фортепиано. К сожалению, так случилось, что они расстались, когда мне было всего четыре годика. Я почти не помню своего отца, какой же это ужас... Дальше меня воспитывала мама. Она привила мне тягу к музыке. Я играл на пианино. Этому меня учили в музыкальной школе. У меня даже был репетитор. Я помню, как родня съезжалась посмотреть, как я играю. Это со стороны было очень комично: пару подушек приходилось класть на стул, чтобы я доставал до клавиш. Мне надо было играть по нотам. Это было сложно. Так как я считал, что никогда не научусь читать, это мне казалось непостижимой наукой, а уж разбирать нотный стан - это казалось просто запредельным талантом. И все же я играть по нотам начал раньше, чем справился с букварем. До сих пор поражаюсь своей одаренности (смеется). А гитару я просто любил. Игре на гитаре меня никто не обучал. Это пришло само.
- Потому что девочки больше любят мальчиков с гитарой, чем с фортепиано?
- Приглашать девушку домой, чтоб показать мою игру, так это ж надо еще и чаем поить, поглядывать на часы, чтоб мама не пришла раньше времени, а на улицу пианино сложнее выносить, чтоб произвести впечатление там, его также не возьмешь в поход. Это только в присказках рояль оказывается в кустах, а в жизни, гитара за плечом, и мир у моих ног! Еще до армии у нас был свой коллектив. Мы играли на танцах в Люберцах, Мытищах, Пушкине, Ивантеевке и прочих жемчужинах Подмосковья. А в Толстопальцеве возник первый творческий конфликт. Там уже была группа. Пришлось несладко. Началась школа выживания. Хорошо - у нас были стойки для аппаратуры. Ими и отбивались. Ноги унесли каким-то чудом. Потом уже после армии я немного работал в ресторане "Вильнюс". Туда приходили Саша Буйнов, Валера Кобзев, они там рядом жили. Вот Валера Кобзев и стал сманивать меня перейти к нему в "Самоцветы" с перспективой гастролей в Испанию. А я не очень хотел. Я был свободен на ресторанной площадке. Это хорошая школа жизни, не понимаю, почему многие артисты замалчивают этот факт в своих биографиях. А там у меня был один поклонник. Колоритный армянин. Он платил пятерку за любимую песню, когда нравилось очень, давал червонец, а когда денег не было, он просил спеть в долг. Это трогало, потому что он приходил в ресторан именно ради моего пения. И все же соблазнился я "Самоцветами". Конечно, никакой Испании там и близко не оказалось. И все же полтора года я там отработал и у меня сложились отличные отношения с Владимиром Петровичем Пресняковым, которого я просто обожаю и даже сейчас ни один его день рождения или Вовки-младшего не обходится без меня. У меня была своя программа после "Самоцветов" - "От сердца к сердцу", с ней я БАМ объехал. И тут мой приятель Виталик Любезнов, работавший у Пугачевой, свел меня сначала с Челобановым, и с ним вместе мы пришли работать к Алле Борисовне.
- Чем Вам запомнилась работа с примадонной?
- Нам все время приходилось продираться через кордоны милиции, чтоб попасть на ее концерт, хотя мы были ее музыкантами. Ажиотаж был дикий. С ней же мы очень мило общались, она была приветливой, и прений даже никогда не возникало. Она великая женщина. Я удивляюсь, как смелости хватало выходить на сцену перед ней и петь что-то! После концертов она собирала нас всегда у себя в "Люксе", мы выпивали и общались до утра. А еще запомнилось то, что сколько я с ней работал - все время мы удирали после концертов. Ее популярность была запредельной. Нас могли в прямом смысле разорвать. Мы спасались бегством и воспринимали происходящее, как опасное приключение. Я счастлив, что работал с Пугачевой. Мы и сейчас общаемся. Она была на презентации моего диска, а значит - моя жизнь прошла не зря (смеется).
- А как появились "Веселые ребята"?
- Павел Слободкин, руководитель, предложил мне место солиста, а так как я уже с Буйновым был давно знаком, меня привлекла возможность самовыражения. Алла сама работала в "Веселых ребятах", поэтому с пониманием отнеслась к моему решению. Поначалу я сидел за кулисами на скамейке запасных. Я пришел туда на место Саши Барыкина. Допевал его песни и начинал свои. Мы на репетиции собирались к 10-и утра. Такая дисциплина меня воспитывала, без этого профессионалом стать невозможно. Около девяти лет я провел в "Веселых ребятах" и понял, что сделал там все, что мог. Мы хотели с Буйновым уходить вместе, чтобы сделать что-то свое, но он ушел чуть позже меня.
- Начало сольной карьеры было сопряжено с риском?
- Еще с каким - я ж уходил в никуда, мог элементарно раствориться. К тому же на меня катали кляузы, что я использую имидж "Веселых ребят". Хотели перекрыть кислород на ЦТ, но не вышло. Я состоялся как сольный артист и считаю, что у меня нет права роптать на судьбу. Вкалывал по три-четыре концерта в день по первому времени, этому меня научили в "Веселых ребятах", когда мы могли дать по 60-90 концертов в месяц (!), записывал новые хиты, в том числе благодарен Вите Чайке, который много мне помогал, и в итоге я добился права ни с кем сцену не делить. Ради этого стоит рискнуть!
- А поклонниц тогда была масса уже, что они творили?
- Говорили, что я люблю расписываться на обнаженных девичьих телах, я отшучивался в том духе, что не только на них, но еще и в их паспортах и студенческих билетах (смеется). А иногда было совсем не смешно. Даже вспоминать страшно. Однажды они подожгли мою квартиру, видимо, кому-то отказал в своем внимании и обидел. Это запомнилось больше всего. А еще лимузин поднимали хрупкими ручками. Срывали с меня одежду, однажды на мне почти ничего не осталось, так что едва убежал за кулисы. Видите - не жизнь, а одни убытки (смеется).
- А с женщинами как складывались отношения?
- Нормально складывались. Я дважды женат, по официальной и далеко не полной версии. У моего друга Максима Дунаевского жен было что-то около восьми или даже девяти, так что я почти агнец (смеется). От обоих браков у меня два замечательных сына.
- А о жене Соне расскажите, у Вас сложились крепкие и прочные отношения, это везение или нечто большее?
- Это счастье или даже нечто большее (смеется). Вообще нам "веселым гусарам" в этом плане очень повезло. У Вити Чайки хорошая жена и славный малыш, у Саши Буйнова - Алена - настоящий ангел-хранитель. И мне повезло с Соней. Мы познакомились в Ленинграде во дворце "Фестивальный" в 1989 году. Она, художественная гимнастка, тренировалась на репетиции. Я решил, что она еще совсем ребенок и спросил тренера, зачем в их команде ребенок. Выяснилось, что ребенку уже 19. Я постеснялся сразу знакомиться, она мне казалась совсем юной. Сердце все же рвалось к ней. В Москве стал приглашать ее с подружками на свои концерты, тогда немного и осмелел. А когда по телефону предложение ей делал, то до этого даже толком не целовал, боялся показаться развязным. Свадьбу сыграли второпях между гастролями. Банкет устроил на даче. Причем в конце вечера утопил обручальное кольцо в надувном бассейне. А Игорь Крутой ушел от меня в домашних тапочках, здорово повеселились. Соня удивительный человек, она ни на кого не похожа. Главное, чтоб была крепкая семья. До Сони после первого развода я встречался с очень красивой, но легкомысленной барышней. Она не оценила моей тяги к нормальной здоровой семье. Мы расстались, а с Соней у нас просто отличная семья и вот такой сын!
- У вас очень нестандартный набор увлечений: футбол, садоводство, рукопашный бой...
- Так это же здорово. Человек должен разносторонне развиваться, иначе он будет скучен не только другим, но и самому себе. Футбол - это страсть с детства, мы играем в команде звезд "СТАРКО", каждый четверг тренируемся. Рукопашный бой - это полезно. Мне это в жизни неоднократно помогало. В вагонах-ресторанах нередко возникали драки. Я не мог усидеть и вмешивался, принимая сторону обиженной или слабой стороны. Бывало, спасал людей от неприятностей, а бывало - крепко доставалось и мне, но тут главное принцип - не остаться равнодушным к несправедливости. Ради этого и собственной физиономией пожертвовать нестрашно. А цветы - это моя слабость. Недавно Павел Лобков с НТВ приезжал со своей программой и посадил много всего интересного, в частности - араукарию, чилийскую ель. Там она растет до 40 метров в высоту, у нас в теплице - максимум 5. А вообще до ледникового периода она росла и у нас, вот мы и восстановили историческую справедливость. А я сам люблю выращивать плетистые розы, которые вьются, как виноградные лозы, а аромат от них - не устоять!
- Считается, что звезды друг с другом общаются только под прицелом фото- и видеокамер, а вне светской жизни предпочитают отдыхать от чужой "звездности" - с Вами та же история?
- Нет, я вообще общительный и открытый. Дружу и с простыми людьми, и с известными. Вот на ваших глазах забегал Феликс Царикати. Дружу с Минаевым, с Гришей Лепсом в бильярд играем, с Маликовым регулярно общаемся, даже боюсь кого-то забыть, поэтому напишите, что список не полный (смеется).
- А приятели-звезды Вас разыгрывали, или Вы - их?
- Запомнил злодейский розыгрыш еще в "Веселых ребятах". Буйнов, Чайка и компания решили "пошутить". Выехали из гостиницы и улетели в Москву с моими документами, деньгами и личными вещами. В аэропорту правда оставили на стойке мой билет, чтоб я пешком не шел в столицу. Я чуть ли не в пижаме развлекал таксиста байками, чтоб бесплатно добраться до аэропорта. По возвращении решил кровь не проливать, а отплатил коллективу той же монетой. Я им и ботинки связывал за пару минут до концерта, и струны на гитаре подпиливал, клавишникам скотчем заклеивал клавиши. Барабанщику порошок насыпал тонким слоем. Кого-то "случайно" уронил в оркестровую яму. Такие были добрые веселые шутки...
- А как Вам молодая "фабричная" и прочая поросль?
- Знаете, я привык отвечать за себя. Когда я учился музыке, гитара, мой инструмент - была частью моего тела, как рука или нога. Я с ней дневал и ночевал. Я был одержим натянутыми струнами ее души, она мне мать, отца, любимую женщину заменяла. У нынешних молодых нет этой одержимости. Сегодня многие звезды пекутся, как блины, и так же быстро "съедаются". У них нет большой профессиональной подготовки. Внешняя атрибутика у них заменяет внутреннее содержание. Хотя есть и симпатичные мне персоны, к которым я отношусь со вниманием - это Дима Билан, Стас Пьеха, но у него гены, так что было бы странно, если б было иначе. Есть толковые ребята из "Народного артиста", но в общем их крайне мало.
- Вернемся к Вашей персоне. Вокруг знаменитых людей всегда стайками вьются сплетни, Вы в этом смысле не исключение. Какой самый безумный слух о себе Вы слышали?
- Ой! Как-то пошла молва по столице, что я нетрадиционной ориентации. И это я?! Тот, кто каждый день не щадя живота своего, пардон, за каламбур, доказывал как раз обратное! Что ж - вызов брошен, надо отвечать, и я со всем юношеским пылом ринулся доказывать, что я абсолютно традиционной ориентации.
- А Соня как отнеслась к "спасению имиджа"?
- Она знала, что выходит замуж за артиста. А потом, есть забавный анекдот на эту тему. Мальчик спрашивает папу, почему тот каждый день пьет пиво, а папа ему серьезно так отвечает: "Понимаешь, сын, есть такое слово - НАДО!" (смеется)...
- Раз речь зашла об анекдотах, то есть такое убеждение: по любимому анекдоту можно судить о человеке. Какой у Вас сейчас самый любимый?
- Любимый есть, но не думаю, что по нему можно судить обо мне. В большой комнате Карабас-Барабас открыто занимается любовью с Мальвиной, Пьеро там же пьет коньяк из горла бутылки и орет песни, Артамон их сторожит и подвывает с улицы. Буратино смотрит на этот вертеп из угла комнаты и произносит с гордостью: "Вот такой театр я люблю!"
Захар СОХАЦКИЙ, Игорь ТЕРЕНТЬЕВ
Газета "Моя семья"
