Всего один человек в истории мореплавания пережил одиночный дрейф через Атлантический океан длительностью более месяца - английский моряк (стюард) Пун Лим из Гонконга, в годы второй мировой войны. Торговое судно «Бен Ломонд» было торпедировано в Aтлaнтичecкoм oкeaнe в 910 км зaпaднee cкaл Ceн-Пoл 23 нoябpя 1942 года. Eгo пoдoбpaлo бpaзильcкoe pыбoлoвнoe cyднo вoзлe Caлинoпoлиca у берегов Бразилии 5 aпpeля 1943 г. Он провел в море на жестком плоту 133 дня.
Стив Каллахэн - яхтсмен, путешественник и художник-любитель вышел в море в ночь на 19 января 1982 года на небольшой яхте «Наполеон Соло» с Канарских островов. Через шесть дней его яхта затонула…
«…Оглушительный взрыв перекрывает треск древесины и рокот моря. Я вскакиваю на ноги. Вдруг на меня обрушивается водяной вал, словно я очутился на пути разбушевавшейся реки. Откуда он хлынул — с носа, с кормы? Или снесло сразу половину борта?...».
Он потерпел крушение и оказался на крохотном спасательном резиновом плоту в 450 милях к северу от островов Зеленого Мыса, но его плот могу только дрейфовать по ветру, а в подветренном направлении расстояние до ближайшей суши, Антильских островов - 1800 морских миль.
Море штормило, днем солнечные лучи ещё слегка отогревали скованный холодом мир резинового плотика, но по ночам ветер и волны бушевали ещё злее, и даже в субтропической зоне температура воды океана опускается до 20°С, так что Стива Каллахэна вполне могла ждать смерть от гипотермии, переохлаждения.
На коже Стива, не просыхающей от соленой воды, вскочили сотни фурункулов, нижняя часть спины, ягодицы и колени покрыты множеством ссадин и царапин, морская соль разъедала гноящиеся раны. Плот был слишком мал, чтобы в нем можно было вытянуться, и ему приходилось лежать мне приходится на боку, поджав колени. Постоянно приходилось покачивать камеры плота неуклюжим насосом, на что тратилось много сил. Его сотрясает озноб, от которого не спасает насквозь промокший спальник, он мог спать только урывками из-за непрерывного грохота волн и тряски. Как вспоминал Каллахэн - грузное падение волн на плот или рядом с ним напоминало разрыв снаряда.
Пресной воды практически не было, Каллахэн установил себе жесткий полпинты воды в день – всего 250 грамм. Выпивать по одному-единственному глотку примерно каждые шесть часов - это было жестокое, но необходимое требование. Морскую воду Каллахэн пить не решился, а входящий в комплект плота бортовой опреснитель работал плохо, давая не более 300 грамм пресной воды в сутки.
Акула пробила нижнюю камеру плота и Каллахен из минимальных подручных средств сделал затычку, временами теряя сознание или впадая в забытье.
«…Я здесь один: от человеческого общества, богатства, от какой бы то ни было роскоши меня отделяют тысячи миль пути, и тем не менее я чувствую себя сейчас богачом. Пятнадцать фунтов сырой рыбы покачиваются, как белье, на веревке, натянутой поперек плота…».
Он пытался ловить рыбу, и иногда ему это удавалось, но стаи дорад, весьма больших рыб, длиной до 1 метра, рассерженные потерей своих сородичей яростно атаковали его плот.
Он пытался есть попадавшиеся ему пучки водорослей и многочисленных их обитателей - крабиков и креветок, поселившихся на днище плота морских моллюсков (морских уточек), однажды умудрился поймать морскую птицу, но его постоянно мучил голод и все мысли были о еде и воде.
Он был близок к потере рассудка, с каждым днем происходило всё более сильное раздвоение личности, эмоциональный стресс достиг предела и по самому незначительному поводу он то впадал то в гнев, то в глубокую депрессию. «…Тело было так измучено, что с трудом повиновалось командам рассудка. Тело хочет только покоя и избавления от физических страданий…».
Через 76 дней, он увидел землю, остров Гваделупа - его спасли рыбаки.
Стив Каллахэн потерял 30 процентов своего веса – почти 20 кг, организм был обезвожен, истощен и ослаблен, через несколько дней сильно отекли ноги, начинаются колики в желудке, подскочила температура, появился затяжной понос. Потребовалось полтора месяца, чтобы физическое состояние пришло в норму, восстановилась функциональная деятельность организма, спали отеки на ногах. Но через несколько месяцев началось сильное выпадение волос, и это продолжалось два месяца, а многочисленные рубцы на ногах исчезли только на следующий год.
После этого уникального плавания у Каллахэна заметно изменился обмен веществ – если до этого ему требовалось трехразовое обильное питание, то после было вполне достаточно двух раз, а зачастую - вообще только один.
«…Что я вынес из этого плавания?..» - вспоминал Стив Каллахэн. «…Окрепла моя вера в безразличие морской стихии, в относительность понятий добра и зла и всех человеческих ценностей, в равенство всех творений Божьих и в собственную мою незначительность… Столкнувшись с голодом и жаждой, испытав на собственном опыте жестокие лишения и отчаяние, я научился по-настоящему сочувствовать тем миллионам земных обитателей, которые не знают в своей жизни ничего иного…. Эта катастрофа вызвала у меня чувство утраты и надолго поселила страх в моей душе, но я решил не поддаваться страху и извлек для себя полезный урок. Каждый человек может считать удачей, если ему за всю жизнь только однажды выпадет серьезное испытание… Когда на меня нападает отчаяние, когда я чувствую себя одиноким и заброшенным, я утешаюсь молчаливым присутствием других людей, которым пришлось претерпеть большие страдания и которые сумели их пережить…».
