45 лет назад в Калужской психиатрической больнице впервые взялись "лечить" политиков
Каждый день, в одно и то же время этот небольшого роста сухонький старичок садится возле своего дома, что на улице Ломоносова в Калуге, в служебную "Волгу" и отправляется через весь город на Бушмановку. На работу. В областную психиатрическую больницу. Ровно 45 лет назад волею судеб именно это лечебное учреждение оказалось в эпицентре событий, во многом предвосхитивших дальнейшую судьбу страны. А пассажир "Волги" - одним из ключевых участников.
45 лет назад адрес "Калуга, пос. Бушмановка" практически одномоментно появился в записных книжках таких известных людей, как академики С.П.Капица, А.Д.Сахаров, И.Е.Тамм, М.А.Леонтович, писатели А.Т.Твардовский, А.И.Солженицын, В.А.Каверин, В.А.Лакшин, В.Ф.Тендряков, кинорежиссер М.И.Ромм и ряда других. (Обратите внимание: разом - четыре Нобелевских лауреата! Их всего-то у нас по пальцам перечесть...). Адрес этот они оставляли на письмах и телеграммах, массово отправляемых в начале 7-го из столицы сюда, в "колыбель космонавтики".
О наличии такой малюсенькой, как "пос.Бушмановка", точки на карте, очевидно, узнали и председатель Верховного Совета СССР Н.В.Подгорный и председатель Совета Министров СССР Н.А.Косыгин и, наконец, сам Генеральный секретарь ЦК КПСС Л.И.Брежнев. Все они получили (во всяком случае, им направлялись от имени очень известных людей в Союзе) письма с эмоциональными рассказами о том, что же, в конце концов, в этой маленькой Калуге стряслось.
- Я не буду говорить на эту тему, - коротко и сухо отрезал по телефону бывший главврач Калужской областной психиатрической больницы А.Е.Лифшиц. - Я считаю, что вообще к этой теме не стоит возвращаться. Вокруг нее слишком много вранья.
- Так помогите его убрать!
- Я повторяю, - отрезал старейшина калужской психиатрии, - комментариев не будет.
Сказать, что история эта началась 29 мая 1970 года, когда из своей обнинской квартиры в калужский дурдом был увезен ученый, диссидент, острый критик советской власти Жорес Медведев, - было бы, наверное, неправильно. Конечно, раньше. Один разгром обнинских физиков, которые "дошутились" в конце 60-х, чего стоил. После него будущий накоград не только лишился главной научной крови, но и получил устойчивую репутацию самого неустойчивого в идеологическом плане населенного пункта советской державы.
Помятуя о предупреждении А.Е.Лифшица - опасаться односторонней правды, - напомним некоторые перипетии вполне детективного сюжета с оговоркой, что они излагаются именно той стороной, то бишь - диссидентской.
Итак, Александр Солженицын: "Вот так мы живем: безо всякого ордера на арест или медицинского основания приезжают к здоровому человеку четыре милиционера и два врача, врачи заявляют, что он - помешанный, майор милиции кричит: "Мы органы насилия! Встать!", крутят ему руки и везут в сумасшедший дом. Это может случиться завтра с любым из нас, а вот произошло с Жоресом Медведевым - ученым-генетиком и публицистом, человеком гибкого, точного, блестящего интеллекта...>> ("Хроника текущих событий" N14, 1970 г.).
Все начиналось страшно банально. В смысле - и страшно, и банально одновременно: очередного советского вольнодумца система попыталась усмирить, используя новую и гораздо более тонкую, нежели ГУЛАГ или Соловки, репрессивную штуковину - психиатрию. И судя по всему, никаких других намерений, кроме как более "интеллигентным" образом избавиться от реформатора-смутьяна, поначалу ни у кого не было. Исключение разве что может составлять... сам главный фигурант дела, калужский главврач А.Е.Лифшиц. Так вышло, что именно калужская психиатрия впервые в советской истории попыталась выставить чисто медицинский диагноз сугубо политическому явлению. В данном случае - диссидентству, реформаторству, смутьянству и т.д.
За 45 лет история снабдила калужского главврача массой различных ярлыков. Да и как ими не обзавестись, когда вольно или невольно (как именно - об этом теперь сможет рассказать только сам Александр Ефимович, если, конечно, захочет - пока не захотел) ты попадаешь под огонь жесткой критики таких великих оппонентов, как, скажем, академики Сахаров и Капица или поэт Александр Твардовский.
"Приехал ко мне А.Т. (А.Т.Твардовский - прим.ред.), - вспоминал писатель Владимир Лакшин. - Он вчера (9 июня 1970 года) был в Калуге. Те5ндряков его уговорил и повез на своей машине. Трифоныч доволен, что решился, и я горд за него - это поступок, да еще накануне юбилея, который он не побоялся испортить. Жорес, по его словам, молодец, ясен, светел, не теряет чувства юмора. Лифшиц, по определению А.Т., готовый м...ц, молодой и распложенный действовать не только по указанию, но и по догадке. "Мы его выпишем через два-три дня... если бы не эта шумиха...>> Наверное все врет. На Трифоныча сильное впечатление произвела сама больница: мелкий переплет окон (а внутри дерева - железные прутья, догадался он), двойные замки в палате. Пошел по малой нужде, привели его в душевую в подвале, по каким-то доскам на мкором полу, и едва он зашел - заперли. "Подумал - так вот и останусь тут... И никто не придет". ("Дружба народов", N9, 2004 г.).
Возможно, именно этот приезд автора великого "Василия Тёркина" на Бушмановку (судя по всему, первый и единственный визит Твардовского в Калугу), долгий разговор поэта с главврачом и переломили ситуацию: от намечающейся, чисто репрессивной - к более наукообразной и тонкой, с намеками на цивилизованный исход. Конечно, не молодой провинциальный главврач решал, какое "лекарство" в конечном итоге будет прописано смутьянам - ситуация была под жестким контролем ЦК, КГБ и Минздрава, не говоря уже о неусыпном бдении Калужского обкома партии.
Но факт остается фактом: "диагностирование" подобного рода пациентов в Калуге велось довольно тщательное. И не исключено - что и заблаговременное. Во всяком случае, брат Жореса Медведева - Рой описал ситуацию именно так: "Что же все-таки послужило основанием для принудительной госпитализации Ж.Медведева? По признанию главного врача калужской психбольницы А.Е.Лифшица, - отрывки из рукописей Ж.Медведева, с которыми он, Лифшиц, ознакомился и которые "вызывают у него сомнения в психическом здоровье Ж.Медведева" ("Хроника текущих событий", N14, 1970 г.).
Сомнения эти в конечном счете и материализовались в некий медицинско-политический вердикт калужских психиатров относительно степени здоровья одного из самых упрямых советских бунтовщиков. Девятнацатидневное стационарное обследование пациента, так переполошившее всю нашу интеллигенцию, привело к следующему заключению: "вялотекущая шизофрения с паранойяльным реформаторским бредом". Далее вполне серьезная ссылка на симптомы заболевания: "раздвоение личности...; повышение скрупулезности в публицистических работах; отсутствие чувства реальной обстановки, плохая адаптация к социальной среде". Рекомендации: "амбулаторное лечение и трудоустройство" (Ж. и Р.Медведевы, "Кто сумасшедший?").
Конечно, для респектабельной, увенчанной кандидатскими и докторскими степенями публики 70-х вынесенный диагноз смотрелся как форменное издевательство и подтасовка. Чистой воды репрессия. Короче - бесстыдная и наглая ложь. С такими, может быть, и вполне заслуженными эпитетами эта история и была, по сути, похоронена и почти никогда больше не вытаскивалась на свет. В том числе - и с намерениями объясниться тем, кто выглядел в ней не совсем красиво (неудачный звонок А.Е.Лифшицу - красноречивое тому подтверждение).
Однако бурный политпроцесс в нашем отечестве, все эти рывки, путчи и шарахания; откаты и наезды с поисками внешних врагов и внутренних; "территориальные экспромты", партийные мега-шоу, "черные вторники", "красные понедельники" и т.д. похоже, вновь заставляют вернуться к преждевременно откинутой и заклейменной попытке поверить политическую гармонию медицинской алгеброй. И удостовериться в ряде случаев, в приложении к целому ряду персон: "бред" ли то реформаторский или еще какой другой? "Отсутствие ли чувства реальной обстановки" или не отсутствие? Хорошая ли у главных рулевых "адаптация к социальной среде" или, наоборот - никакой социальной среды эти люди вокруг себя не ощущают. Право, кое в чем калужская политпсихиатрия в юбилейный год от начала своих нашумевших обследований могла бы нынешним деятелям поспособствовать.
Алексей Мельников, Калуга.
