Петру 59. До пенсии - совсем не много. Засветло он выезжает из своего Сляднего, где с работой никак, на службу в Калугу, где с работой получше. Пётр - дворник, точнее - сотрудник городского МУПа по уборке улиц. Куртка, оранжевый жилет, совковая лопата, сапоги - вся его оснастка. Задача Петра со товарищи - как можно быстрей соскрести с улицы Кирова или Марата, или какой другой калужской грязь и накидать ее в кузов самосвала.
- Два уже набросали, - берет короткий перекур Пётр, с обреченным спокойствием глядя на ждущий своей очереди третий.
- Тяжело?
- Не сладко, - не особо давя, на жалость, но все ж с достоинством простого работяги отвечает Пётр. - Многие не выдерживают - уходят.
Двенадцать часов выскабливания грязи и бросания ее лопатой в восьмитонный КАМАЗ - работа незавидная. Два дня скребешь, два - дома и вновь скребешь. За все про все - 20 тысяч на руки в месяц.
- Чистыми? - уточняю у Петра.
- Грязными, - подхватывая очередную кучу мусора и закидывая ее в машину, поясняет дворник. - А что делать - работу где сейчас найдешь? Прорабом раньше был, строил, теперь вот только сюда берут. Куда на заводы не обращался, как возраст под пятьдесят - руками машут, открещиваются. Да я на все согласный, говорю. Даже не разговаривают...
Из ближайшей чайханы на нас с Петром с любопытной ленцой посматривают смуглолицые ее обитатели. Не спеша присербывая из кружек чай, о чем-то в нашу сторону рассуждают. Возможно - о недавней своей доле на Руси - махать в гостях метлою. Теперь все перевернулось: машут хозяева, гости наблюдают. Чувствуется - без особой зависти.
КУВАЛДОЙ
Службы, ответственные за трудоустройство в области, то и дело оповещают на своих сайтах и в газетах, как вести себя при сокращении или переводе на неполную рабочую неделю. Утверждают: это сегодня крайне актуально. Однако, мораль всех наставлений проста: если уж начальство взялось увольнять - уволит непременно, закон на его стороне, сопротивляться бесполезно. Тут главное не спасовать и выбить все причитающиеся в таких случаях компенсации. Тоже самое - при переходе на неполную рабочую неделю: лучше покориться и перейти на копейки, чем в стать в позу, чтоб тебя выкинули за борт с нулём.
- Мы теперь работаем по очереди, - делится ситуацией в одной из путейских организаций области Виктор. - Неделю работает одна бригада, неделю - другая. Все простои за свой счет. Соответственно и получаем - "двадцатка" не выходит. Ну что это - для мужика?..
Впрочем, у калужских путейцев ситуация еще не самая аховая. Ближних - фаянсовских - еще в прошлом году сократили. В этом взялись за соседей с другого бока - бекасовских: говорят, их скоро тоже сильно "проредят". Мол, средств на железной дороге не хватает. Калужских, слава Богу, в целом пощадили. И даже разрешили работать. А самым везучим - даже зарабатывать. Правда, не здесь, а... на БАМе. Ближе пока работы с деньгами не нашлось.
Странно: поезда-то по области по-прежнему ходят. А пути чинить тогда кому? Может, в таком случае оно и к лучшему было, когда пригородные поезда тут с горяча взялись как-то сиквестировать - спокойней было б на душе...
РУБЛЁМ
Тут на днях - звонок. Беру трубку - крупнейший в стране банк, собственной персоной. Никогда про меня, мельчайшего клиента, не вспоминал, а тут, бах - и по имени отчеству. Даже растерялся: что такое?
Говорит, у нас для вас есть выгодное предложение - кредитная карта, на пятьдесят, допустим, тысяч. С вас - всего лишь 25% годовых. Одолжайтесь!
Я сразу понял, что дела вокруг не очень. Нет, я об этом и раньше догадывался, когда, скажем, в магазине за картошку расплачивался или простоквашу. Чувствовал, что что-то стало вдруг не так в этом магазине: и продукты как-то по-другому на прилавках расставлены, и цифры на ценниках не те.
Да и кошелек пустеет не в пример быстрей прежнего. На свои журналистские двадцать с хвостиком раньше мог заглядываться даже на прилавки с копченой колбасой. Теперь - не заглядываюсь: говорят, в ней химии всякой до черта, консервантов. А они здоровью препятствуют. Вот и не покупаю. А вовсе не из-за того, что денег нет.
А банк подумал, что есть. И решил на мне, самом маленьком клиенте подзаработать. Никогда раньше не подзарабатывал, не разменивался, так сказать, на "мелочь", а тут прижало - позвонил. И тут я догадался: вот он - кризис. Вся надежда банковской махины на малюсенького калужского клиента. Меня - то есть. Если не помогу - хана банку? Конечно, что-нибудь придумаю. В трудной ситуации финансистов не оставлю...
ИЗВОЗОМ
В один из прошлых кризисов поступал просто: садился за баранку и таксовал. Не Бог весть что, но концы с концами как-то сводились. Правда, это было еще в ту эпоху - "допробочную", когда машины по дорогам ездили, а не ползали, как сейчас, сдавленные в узких кишках разбитых улиц.
- Добрый вечер. В Шопино, пожалуйста, - устраивается рядом дама с кошелкой и котом, сзади - мужчина с видом начальника среднего звена. - А нам по телефону сказали, что мы поедем на 10 рублей дешевле.
"Торгашка что ли?" - думаю про себя. Возил как-то одну в Пятое Турынино. Их, Турынин, в Калуге всего вообще-то три. Но вот эта умудрилась ухватить себе аж Пятое. С запасом, что ли? Толстая, короткая - долго пыхтела, укладывая в багажник какие-то коробки. Потом также сопя, их выгружала у пруда с гусями. Сунула, не спрашивая, в руку смятую бумажку. Развернул - сотня. Ты гляди - точно рассчитала...
- Ну, так, это сколько будет стоить до Шопина-то? - все поддерживает и поддерживает разговор дама. - Нас в прошлый раз за 100 рублей довезли, - с беспокойством смотрит - как же я отреагирую на эту новость.
"А может - библиотекарша? - продолжаю в уме прикидывать. - Или - санитарка? Ну, какой у нее заработок? Тысяч двенадцать-пятнадцать. А если пятнадцать, то зачем тогда на такси разъезжаешь? А может позарез надо навестить мать-старушку?.."
- Это будет стоить 100 рублей.
Ох, не люблю я эти денежные разговоры, черт бы их подрал. Лучше бы о литературе поговорили. Или - о политике. А то все - о деньгах, да о деньгах.
- Вы, знаете, нам не в само Шопино, а немножко дальше, - вновь оживилась пассажирка с котом.
Муж на заднем сиденье почему-то молчит. Скорее всего, не начальник он никакой, а обычный подкаблучник.
- Это куда же? - включая дальний свет фар, осторожно выползаю из шопинских сумерек в поле.
- А в Желыбино - на дачи.
Мне уже все равно - библиотекарша она или медсестра. Трясу еще двадцать минут эту пару по деревенским колдобинам. Останавливаюсь перед очередной - самой крупной.
- А вот мы и приехали, - глядя в кромешную тьму, радуется дама. - Витя, выходим.
Я быстро разворачиваюсь. Мне надо спешить - копейку зарабатывать. Дети малые дома сидят. Выбираюсь из желыбинских оврагов наверх, в поле и... торможу. Выключаю свет, выхожу из машины и поднимаю голову к звездам. Зря, что ли бензин до них задаром жег? Таких звезд, как в эту ясную ночь в этом маленьком Желыбине я, пожалуй, больше никогда в жизни не видел...
Алексей Мельников, Калуга.
