"В киевской купели родился
один народ".
Патриарх Алексей II
"Традиционное сознание в России
доказало свою устойчивость
по отношению к вестернитизации".
А.Торкунов
Лиши человека памяти, - и он превратится в животное. Лиши памяти, традиции нацию, - и она перестанет существовать. Если вы хотите полной абсолютной победы в войне, если вы хотите, чтобы противостоящая вам нация перестала существовать, исчезла вместе с объединяющим ее государством, то военной или политической победы мало. Надо, чтобы нация лишилась памяти, традиций, изменила свою систему ценностей.И глобализация отнюдь не противоречит этим выводам. Совсем наоборот. Там, где глобализация разрушает культурно-исторические и духовные традиции, она превращает государства и нации в придатки развитых стран, Стран, которые являются не только лидерами глобализации, но и странами, тщательно охраняющими свои традиции. Более того, в тех странах, где удается сочетать достижения глобализации с сохранением традиций, прогресс развивается наиболее стремительно. Сегодня это США (которые тщательно берегут и развивают свои немногие традиции и систему ценностей), Китай, Индия.
Творчество нации, выраженное в потенциале креативных социальных групп, в наивысшей и полной мере возможно там, где есть и берегутся традиции, история и национальная система ценностей. Это - фундамент, на котором только и может существовать творчество. Сам по себе креативный класс - ничто, если он не опирается на национальные духовные, культурные и нравственные основы. Он, как перекати поле, который не может называться классом, а лишь интерконтинентальным наемником. И дело даже не в деньгах и условиях работы. Проблема в том, что вне национальной почвы, национальной школы ничего качественно нового в науке, культуре или искусстве не создашь. "Из воздуха" - не придумаешь.
Национальная традиция, национальные интересы и креативный класс
Вся история России последних столетий это история борьбы русского народа за сохранение национальных ценностей, которая выражалась во многом в борьбе с попытками Запада внедрить свою систему ценностей. От раннего средневековья (Киевской Руси) и новейшей истории (Февральской и Октябрьской революций) до наших дней. От идеологических экспансий католиков до протестантов (кальвинистов) и нынешних либералов и марксистов разного толка. В особенности тяжелым для России оказался XX век, когда чуждые, искусственные для России ценности - либерально-протестанские и марксистские - оказались насильственно (политическими методами) внедрены в общественную жизнь народа. Уверен, что временная победа этих ценностей не случайно совпадет с острейшими фазами кризиса в России, который в эти периоды приобретает системный, идейно-экономический характер. Так было в 1917-1925 годах, но так было и в 1990-х годах XX века.
И, наоборот, совершенно неслучайным кажется то, что улучшение социально-экономической ситуации в стране, более того, стремительный рост силы и влияния государства совпадали по времени с периодами возвращения традиций и ценностей, ростом патриотизма и возвращением православия. В XX веке эти периоды совпадали с периодами "борьбы с троцкизмом" в 30-ые годы, "преклонением перед Западом" - в 40-ые годы, - и отказом от либерализма - конец 90-ых годов XX века, начало первого десятилетия XXI века.
Можно по-разному относиться к таким совпадениям и роли традиций, но неизбежно приходится признать, что:
- во-первых, без традиции нет нации;
- во-вторых, без традиции и нации нет государства;
- в-третьих, без традиции, нации и государства нет адекватного восприятия и защиты национальных интересов;
- в-четвертых, без традиции нет культуры, духовной жизни, искусства, творчества вообще, а значит, нет и национального творческого (креативного) класса;
- наконец, в-пятых, без творческого класса невозможно создать что-либо нового вообще и принципиально, качественно нового, в частности. Ни в науке, ни в технологии, ни в искусстве. Можно лишь повторить с разной степенью успешности то, что было сделано другими творческими лицами в других странах.
Общий же вывод таков: опережающее развитие в принципе невозможно без национального и эффективного творческого класса, опирающего на национальную традицию. А речь идет именно о качественно новом продукте или услуге XXI века. Компиляция и копии XX века уже не годятся. Также как и технологические повторы. Для того, чтобы быть лидером, необходимо собственное открытие, нужен рывок. Рывок в технологиях, культуре и духовности - тех областях, которые будут определять лицо нынешнего столетия. Подобный рывок возможен только на национальной, культурной и духовной основе, т.е. на национальной традиции.
У этой проблемы есть и другая, может быть, не менее важная сторона.
Культурно-духовный фундамент является условием сохранения самоидентификации нации, т.е. условием ее сохранения в условиях глобализации. Как только этот фундамент подвергается эррозии, а тем более разрушается, нация и государство начинают стремительно разрушаться. Сначала возникают кризисы, в том числе и в экономике, теряются международные позиции, а затем возникает кризис политической и экономической системы. Как в России в 90-ые годы и в предыдущие десятилетия XX века. Кризис - подчеркну, - системный: политический, экономический, социальный. Но в основе его лежат кризис мировоззренческий, который выражается в отказе от национальной традиции.
От такого кризиса уже не застрахуешься ни золотовалютными резервами, ни прочими "подушками безопасности", которые в условиях ослабленного суверенитета становятся второстепенными атрибутами государственности. Реальная экономика, реальные знания, реальные потенциалы творческих личностей, воспитанных на системе национальных культурных и духовных ценностей, становятся реальным капиталом в глобальной экономике. И кризис 2008-2009 годов лишь подтверждает этот вывод. Для России он стал особенно болезненным потому, что возвращение к национальным ценностям, начавшееся при В.Путине, не завершилось к 2008 году. Это возвращение еще только начало проявляться в экономической и социальной жизни вслед за изменениями в политике и идеологии. К 2008 году еще только стали создаваться концепции долгосрочного социально-экономического развития как в отдельных отраслях и регионах, так и для всей страны. Что же касается финансовой и экономической систем, то они оставались в доминирующем идеологическом поле либерализма, т.е. чужих ценностей и традиций.
"Заслуги" либералов, накопивших к началу кризиса разного рода стабфонды, - сомнительны. Годы подъема экономики не были использованы ни для масштабных инвестиций в реальный сектор экономики, ни для создания современного научно-технического потенциала, ни для возрождения национального творческого класса. Всего, что вполне соотносится с представлением о национальной традиции.
И, наоборот. Остаточное либеральное влияние в финансово-экономической области выразилось в первом десятилетии XXI века в бурном росте импорта (более, чем в 5 раз), сырьевой ориентации экономики, создании спекулятивной финансово-банковской системы и псевдобиржи - аналога либеральной финансовой системы, основанной на "финансовых пузырях".
Эти последствия больно ударили по творческому классу России. В конечном счете, именно либерализм и его финансово-экономическая политика виновны в том, что за годы бурного роста ВВП не удалось серьезно восстановить ни старую советскую интеллигенцию, ни создать новую - российскую. Начавшееся формирование новых российских ценностей на базе традиции в первом десятилетии XXI века встретило не только саботаж либеральной финансово-экономической системы и многих СМИ, но и открытое давление Запада и его сателлитов. История России, как и в предыдущие столетия, повторилось.
Вот почему, креативный класс России не может находиться вне категории "традия" и "национальные интересы". С точки зрения самого креативного класса национальные интересы являются целью и смыслом существования. В противном случае креативный класс становится (что случается) разновидностью компрадорской интеллигенции, интересы которой не только находятся вне Родины, но зачастую и противоречат ее интересам. Феномен "оффшорной буржуазии" вполне может быть отнесен и к творческой элите, которая отличается от бизнес-элиты только тем, что в ряде случаев была вынуждена покинуть Родину.
С точки зрения национальных интересов России ситуация выглядит немного проще. Нация и государство всегда были в прошлом и особенно сейчас заинтересованы в развитии своего творческого потенциала. Речь не идет, конечно, об отдельных представителях управленческой элиты и бюрократии, которые так не считали, действуя иногда вопреки национальным интересам. Вот почему именно в XXI веке категория "национальные интересы" становятся базовой для создания креативного класса.
Эта точка зрения отнюдь не считается общепринятой. Скорее наоборот. Сложилось мнение, что креативный класс - категория, находящаяся вне национальных интересов. Что этот класс по сути своей космополитичен и ориентируется только на финансовые потоки. Именно таким - творческим и космополитичным - представляется в качестве примера Нью-Йорк. При этом забывается, что сам этот город является продуктом синтеза культур XIX и XX веков, который сумел объединить (не разрушая) американские, еврейские, славянские и ныне народы.
В первом томе "Человеческого капитала" я уже говорил о значении для идеологии национальных культурных (в широком смысле слова) и духовных ценностей. Здесь же я хочу остановиться подробнее на взаимосвязи между креативным классом (и в более широком контексте интеллигенции) с национальными ценностями, интересами и приоритетами развития.
Существует точка зрения, согласно которой интеллигенция и креативные группы по сути своей космополитичны. Действительно в глобальном мире, где нет ограничений на передвижение, место работы и обмен информации, складывается впечатление, что творческая личность не имеет Родины, что она ориентируется лишь на лучшие условия для самореализации. Особенно характерна такая позиция для ученых, прежде всего исследователей-естественников.
Опыт XX века однако показал, что национальные школы - эти инкубаторы идей - лишь пересаживались на американскую почву. Причем чаще всего они потом исчезали и лишь в некоторых случаях американизировались, переставая быть национальными школами.
Другая сторона - национальные ценности. Очевидно, что выживает и побеждает та нация, которая сумела сохранить и развить свои национальные ценности. Успех США В XIX и XX веках имеет много объяснений, но, на мой взгляд, главное из них это настойчивое, даже назойливое навязывание своих ценностей как прибывающим в страну иммигрантам, так и другим государствам. Эта система ценностей (без серьезных на то оснований) объявляется лучшей в мире. Более того, прямо или косвенно, от других государств требуется не только учет этой системы, но и замены национальных систем ценностей. Особенно это видно на примере так называемой образцовой демократии.
Как только национальные правительства начинают смягчать свои позиции в отношении собственных систем ценностей, так начинается бурный процесс разрушения национальной идентичности, а вслед за этим и суверенитета государств. Яркий пример этому явлению - эмбарго, которое наложили арабские страны на экспорт нефти в США в октябре 1973 года. Просуществовало оно несколько месяцев, но после его отмены в марте 1974 года правящие круги США сделали для себя серьезные выводы. Один из них привел к тому, что крупные корпорации, международные институты и правительство США сплотились как никогда. И, как отмечает знаток этой проблемы Д.Перкинес, "Это сплочение сохраняется"(1).
Можно сказать, что с этого времени консолидация трех важнейших сил США - корпораций, контролируемых ими международных институтов и правительства - привела к появлению нового субъекта международных отношений некого "сверхправительства", отстаивающего американскую систему ценностей и национальных интересов.
К этому же времени можно отнести и формирование политики этого субъекта. В принципе эта политика достаточно проста: навязывая через международные институты и корпорации другим государствам свою систему ценностей, навязывается и социально-экономическая политика. В основе ее лежат либеральные идеи искусственного экономического роста, преувеличивающие значение внешних заимствований, которые ориентированы, в конечном счете, на потребление американских товаров, идей и услуг. С обратной стороны - экспорт сырья, энергоресурсов и интеллекта.
Огромную роль в разрушении СССР и последующих трагических событиях в России, например, сыграл выдвинутый и неправильно трактовавшийся еще при М.Горбачеве тезис об общечеловеческих ценностях. Не только говорилось, но и делалось, например, таким образом, чтобы ради этих ценностей огромные издержки несли ценности национальные. Эта идеологическая установка руководства ЦК КПСС была перенесена на всю политику, включая внешнюю и военную.
В результате мы оказались не только на грани потери суверенитета, но и национальной идентичности. Важно, что и элита, включая творческую, бизнес и управленческую, потеряла национальные ориентиры. Что пытались доказать как естественный ход событий.
На мой взгляд, дело обстоит несколько иначе. В эпоху глобализации и нации, и государства, и - новое явление - интеллигенция становятся союзниками, заинтересованными в сохранении и развитии национальных традиций и сохранении национальных ценностей. Творческая личность - и чем дальше развиваются процессы глобализации, тем больше - во все более значительной степени будет зависеть от национальных корней. Если хотите, интеллигенция становится все менее космополитической и более патриотичной. Проявляется это все на собственном опыте, на собственной шкуре. Так, в 90-ые годы американский кинематограф полностью вытеснил и ликвидировал отечественный. То же самое произошло и с литературой, искусством. И дело тут не только в личном комфорте и базовом общении интеллигентского сообщества. Главное в том, что при прочих равных условиях действительно новое качество в науке, искусстве, культуре можно создать только на национальной культурной, духовной и исторической почве. Естественно, при государственной и иной поддержке со стороны нации.
Речь идет, конечно же, прежде всего о национальных научных и культурных школах, которые при всех процессах глобализации создают фундамент не только знаний, но и эмоций, традиций. Даже те представители креативного класса, которые оказались за границей, не могут создать что-либо новое не опираясь на национальную традицию, образов. Русские эмигранты, покинувшие Россию в начале XX века, создали замечательные произведения в искусстве, добились грандиозных научных результатов, оставаясь учениками национальных школ.
Принципиально ситуация не меняется и в XXI веке. Я бы сказал даже, что степень самореализации представителей креативного класса в XXI веке будет, прямо зависеть от его умения использовать национальные культурные и духовные ценности. Гении, такие как Пушкин, Бородин, Толстой, Вернадский и десятки других - ничто вне национальной традиции. Повторю, - даже те, кто был вынужден творить в эмиграции - Сикорский, Шаляпин, Бунин - оставались на прочной национальной почве.
К началу нынешнего столетия интеллект стал, как уже не раз говорилось, решающим фактором опережающего развития во всех областях, а не только в экономике.
Но то, о чем еще мало говорится, это особая роль культуры и духовности в XXI веке, которые по значению уже будут преобладать над научно-техническими и технологическими достижениями. В XXI веке наступает цикл больших обобщений, которые возможно сделать, только опираясь на фундамент, базу научных и культурных знаний.
В своих прежни
