Красавицу Алену Хмельницкую зрители помнят еще по хитам 90-х "Сердца трех" и "Сердца трех-2". С тех пор у нее было много разноплановых ролей, в том числе и в фильмах ее мужа режиссера Тиграна Кеосаяна. Недавно в прокат вышла новая картина семейного тандема, иронический вестерн "Мираж". Современную версию "Белого солнца пустыни" Тигран снял в заповедных местах на побережье Тамани, а Алена сыграла в ленте роль манка и награды герою, показав отличное владение автоматом и другими видами оружия. Об оружии и не только - ее интервью нашему изданию.
- Еще вчера ваша героиня твердо знала, что будет завтра, а назавтра поняла, что так, как вчера, не будет уже никогда. Вы сами переживали в жизни подобные вещи?
- Такие вещи меняют тебя, и меняют в лучшую сторону. Впервые это случилось со мной, когда я поступила в Школу-студию МХАТ. Родители мои из балетного мира, поэтому мой выбор был для них неожиданным. А у меня самой не было картинки в голове, что может быть иначе, - что я могу не поступить. Была полная уверенность, такая, когда ты не оставляешь себе возможности думать о том, как будет, если этого не произойдет. Я так этого хотела, что это должно было случиться.
- Что вы хотели взять от этой профессии и чем готовы были пожертвовать ради нее?
- Вы знаете, я тогда не ставила вопросы столь серьезно. Я была совсем юной. Мне просто бесконечно нравился этот мир, мир театра, с которым я впервые столкнулась на ленкомовском спектакле "Юнона" и "Авось", где моя мама была ассистенткой Владимира Викторовича Васильева. Мне было десять лет. Я влюбилась тогда сильно, причем не в театр вообще, а именно в "Ленком" Ходила на репетиции, смотрела все спектакли. Я ведь даже не пробовалась ни в какие другие театры. Потом все сложилось так, что я играла Кончиту. Мой роман с кино случился намного позже. Но театр я люблю до сих пор. Просто сейчас в наших с ним отношениях стало больше воздуха, я давно не принадлежу ему целиком, и у меня остался только один спектакль, который я и играю с большим удовольствием. Если бы еще пару названий, я думаю, было бы совсем хорошо.
- Вам комфортно чувствовать себя свободной?
- Ну, здесь ведь всегда есть выбор. Либо ты в штате и как бы занят, но должен играть все, что дадут, или ждать чего-то годами, либо свободен, и нет ощущения, что жизнь проходит мимо. Когда передо мной встал такой выбор, я выбрала второе. Из стремления к свободе.
- Хотелось бы понять границы вашего стремления к свободе. На съемках в Тамани, о которых вы очень тепло отзывались, у вас не было искушения выпрыгнуть из сложившейся жизни в другую. Например, остаться на побережье и не возвращаться?
- Нет. Я многое хочу попробовать в той жизни, которая у меня сложилась, с ее возможностями, и если и хочу из чего-то выпрыгнуть, так это из собственной лени - начать чему-то новому учиться. Сменить жизнь обычно хотят авантюристы и те, кого что-то не устраивает. Я не отношусь ни к тем, ни к другим. Я готова сменить декорации, но временно. Например, пожить в другой стране, если там будет учиться моя дочь. Но совсем уехать жить на Гоа - нет, на это я не пойду. Я же не одна, я связана обязательствами перед близкими людьми. Свобода меня влечет прежде всего в выборе деятельности, а не в отказе от всех заданных рамок.
- Фильм "Мираж" - это еще и легкая нотка ностальгии по тому времени, когда русские люди ощущали себя одной семьей с другими народами нашей страны. По утраченному чувству товарищества... Вы разделяете эту ностальгию?
- Я думаю, дело тут не в стране, а в нашем возрасте. Мы ностальгируем по нашему детству. Было восторженное детское сознание, что ты живешь на одной шестой части суши, и это здорово, что мы такие большие. Хотя, конечно, можно много хорошего вспомнить из того времени. Например, в творческом плане. В подполье вырастали такие цветы! Но в целом я не хочу такой жизни, когда нужно объяснять ребенку, почему в супермаркете стоят только банки с патиссонами. И почему такое безобразное отношение к старикам и тем, кто нас лечит и учит. И по явно советским делам у меня нет никакой ностальгии.
- Вы как-то сказали, что актеры редко бывают мужчинами, а мужчины - актерами. В этом смысле ваш партнер по "Миражу" - это более актер или более мужчина?
- Диму Марьянова я очень давно знаю. Он стопроцентный мужчина и в то же время актер. Он хороший, надежный партнер. И в жизни, и в кадре. Это важно - работать, не чувствуя рядом еще одну девочку, которая старается развернуться в кадре как-то особенно эффектно. Ведь такие анекдотичные варианты тоже бывают. С Димой все это не важно. Если я и говорила что-то подобное, то, думаю, выражалась не столь жестко. Я имела в виду, что профессия актера предполагает в ее носителе явно не мужское желание понравиться. Ты себя предлагаешь, причем не тому, кто тебе нравится, а потому, что это составляющая работы. При этом совершенно не обязательно, что человек не может оставаться мужчиной.
- Вы в "Мираже" стреляете из автомата, и, кажется, впервые. Где учились?
- По ходу сюжета. Помните, Дима в кадре мне говорит: "Сними с предохранителя". Потому что я про это и вправду не знала, что у автомата есть такая штука.
- Если бы вам предложили сняться в римейке культовой love-story "Касабланки" или "Мужчины и женщины", кого бы в партнеры вы выбрали?
- Из наших или из западных?
- Я вас ни в чем не ограничиваю.
- Я реальный человек, и поэтому возьму из наших. Я никогда не работала с очень близким другом нашей семьи Лешей Серебряковым. Мне было бы интересно, потому что он как раз очень серьезный человек, отец и муж, настоящий мужчина, и при этом очень хороший артист.
- Сразу попали в яблочко. А если позволить себе размечтаться и захватить западных актеров?
- На самом деле спектр тех, кто мне нравится, как актер, очень широк. Но мне кажется, что Де Ниро стоит отдельно от всех на пьедестале. Не в плане идеального образа мужчины, а как артист. Выше я никого не могу себе представить. Мне кажется, у него на клеточном уровне происходят изменения, когда он играет разные роли. Ощущение, что у него меняется состав крови. Еще я считаю величайшим артистом Джонни Деппа. Мне безумно нравится Марлон Брандо, когда он стал старым и толстым. Мощь в нем была невероятная. Шон Пенн - сложный и неоднозначный харизматик. Я не мечтаю с кем-то из них играть, просто выражаю свою любовь к ним. Есть такое понятие - магнетизм, когда человек просто смотрит на тебя, ничего не делает и вспоминает, быть может, таблицу умножения, а ты в его власти. Этого нельзя достичь ничем, даже мастерством. Он просто есть от природы или его нет. Вот в этих людях он присутствует.
- С актерами разобрались. А с режиссерами?
- Вы знаете, я за доброе кино. После того, как ты вышел из кинотеатра, тебе не должно хотеться повеситься. Я люблю Скорсезе, Оливера Стоуна, Альмодовара, Тарантино. Но в первую очередь - Кустурицу. Он выдумал свою планету, на которую ты, конечно, можешь и не прилететь.
- В фильмах вашего мужа большую роль играет музыка.
- И не только в фильмах. Музыка всегда звучит у нас и во время съемок на площадке, и дома. Наша дочка тоже очень музыкальна, занимается вокалом, любит джаз.
- Чья она дочка - мамина или папина?
- Вы знаете, она отдельная. Сама по себе.
- Вы сегодня вернулись из отпуска. Как провели?
- Были во Франции. Отдыхали ровно месяц. Впервые в жизни. Была опасность, что не дотянем. Потому что не умеем. Но из-за того, что переезжали и много общались, а общение для меня - самое главное, мы все-таки выдержали. Думаю, что на самом деле мы наконец-то отдохнули. Просто поймем это несколько позже.
Веста БОРОВИКОВА
http://cinema.newizv.ru/
