В русском языке есть немало слов с прозрачной этимологией. К примеру, два корня "-пар- " и "-воз-" и соединительный гласный "о" образуют "паровоз". Однако куда чаще происхождение слова затемнено. Здесь мы нередко имеем дело с восхитительными тайнами и неожиданными сближениями.
Вот академик Андрей Зализняк обнаружил в древнерусской берестяной грамоте непривычное для современного уха имя Олуча. Удивительно, но это производное от слова "Олух". Бранное сегодня, прежде оно было уменьшительной формой вполне почтенного имени.
- Имечко надо сказать выдающееся. Олух - это гипокаристическое имя, с гипокаристическим суффиксом "-х-", который часто используется, как в каком-нибудь "Ванюха" и прочее. Ровно это же "-х-" образовал Олуха от более полного христианского имени. Какого? Олуферий.
Как это всегда бывает при образовании уменьшительно-ласкательной формы имен, часть звуков от этого "Олуферий" отсеклась, часть преобразовалась за счет добавления суффикса, что тоже в русском языке дело обычное. Андрей Зализняк так выстраивает этот ряд суффиксов: "..."-х-", "-ш-", "-н-" - какая-нибудь Маня, Маша, Ванюха, Саша и так далее. Все решительно так устроены. У Марии отсекается все, кроме "Ма", и к "Ма" добавляются вот эти суффиксы. Ровно так устроены тысячи имен в русском языке. Олух - это, кстати, вариант, который сейчас в современном языке ушел, а именно вариант без "а" конечного. Современный русский язык решительно предпочел эмоциональный вариант, окрашенный с "а" - Ваня, Маша, Саша, Тата и так далее, чтобы кончалось на "а", независимо от пола. В древности не было этого ограничения. Могли быть варианты с "а" или без "а", то есть мог быть какой-нибудь Петруха и Петрух, Олуха и Олух, Петруша и Петруш. Так вот, Олух - это очень типичное образование".
Это уж потом, утверждает исследователь, слово "олух" стало синонимом дурачка, простофили: "Бывает, что каким-нибудь именам не повезет, и они становятся символом какой-нибудь дряни", - говорит Андрей Зализняк. И становятся так прочно, что только это значение и остается в языке. В истории с "олухом" имя собственное стало именем нарицательным. Но бывает и наоборот. Вот что рассказывает Ольга Соловьева, сотрудник московского Информационно-исследовательского центра "История фамилий".
- Очень много фамилий было образовано от так называемых мирских имен. Мирские имена - это те, которые давались человеку либо при рождении, либо как прозвища в более поздний период жизни человека. И уже его дети могли именоваться по отцу.
- Петров сын. Но ведь существует достаточно большое количество фамилий, связанных с животными. Они-то откуда возникли, все эти Зайцевы, Сорокины и так далее?
- Опять же это все имена относятся к мирским именам. Для нас это сейчас звучит немножко странно, но, тем не менее, это имя было вторым именем после имени крестильного.
- То есть это было что-то вроде прозвища?
- Нет, это было просто второе имя, которое оберегало человека от нечистой силы. Чтобы нечистая сила не знала его настоящего крестильного имени, человека в миру называли совершенно любым словом. Поэтому были очень распространены имена и Баран, и Заяц, Конь, Береза, Горшок, и Мочало, и Рогожа. Это все обычные мирские имена, которые нам сейчас воспринять достаточно сложно. Но тогда это не было в диковинку. Вот от этих имен и образовались затем фамилии.
Слово "медведь" с лингвистической точки зрения может показаться таким же простым, как "паровоз". Однако Игорь Добродомов, заведующий кафедрой общего языкознания Московского педагогического университета, обращает внимание на то, что некогда "медведь" было, скорее, псевдонимом, а не настоящим названием животного. Подлинное и тайное имя лишний раз произносить остерегались, чтобы страшный зверь не явился на зов.
- В соответствии со старыми поверьями слово, которым называется предмет, очень часто подвергается запретам, чтобы не вызвать недоброе на себя. Поэтому старое название медведя у нас заменено сравнительно новым "медведь". Но и это новое слово тоже подвергается запрету. Поэтому он и "хозяин", и "бурый". Наверное, видоизменением слова "медведь" являлось слово "мечка".
- "Мечка"?
- Да, "мечка". Из русского языка оно ушло, но есть оно у болгар, у сербов сейчас, как основное название.
- А почему произошло такое видоизменение?
- Часто слова как имена собственные, особенно, менялись. Иван у нас же Ваня, Ванюша, Ванятка.
- То есть "мечка" - это такой ласкательный вариант слова "медведь"?
- Может быть, ласкательный, может быть, и не ласкательный.
- Но уж точно сокращенный сокращенный?
- Да. Это одна точка зрения. Есть другая точка зрения, что ему особая смышленость приписывается. Тут корень, который присутствует в глаголах "смекать", "намекать" - такое не очень ясное слово. Кстати, и название медведя тоже очень интересное. Старое название похоже было на латинское "урсус". Урсус - значит "медведь". Но запрет заставил придумать слово "медведь". "Медведь" состоит из двух частей: первая - "медв-" (это второй вариант корня "мед-", "медв-" в прилагательном "медвяный" сохранилось еще), а вторая часть - "-вед-". Современное образование было бы "медоед".
- "Мечки" уже нет. Но есть похожее "мишка".
- Это, наверное, новое слово. Вообще часто бывает, что одни слова сближаются с другими по разным случайным обстоятельствам. Некоторое созвучие потом приводит к тому, что слова перестают даже различаться.
- То есть "мишка", как человеческое имя Мишка и обозначение ласковое "медведя", это могло быть случайное сближение?
- Скорее всего, так. Но может это сближение и не вполне случайное. Михайло Потапыч, Михайло Иванович - так уважительно он называется. Потап тоже имя, но в нем какое-то топанье слышится. Отчество Иванович - это довольно часто прилагается к разным предметам, подчеркивается, что это предмет наш, привычный.
Тему запрета продолжим вместе с директором Института лингвистики РГГУ Максимом Кронгаузом: "Лингвисты давно заметили, что если вместо некого неприличного, некорректного слова начинает постоянно использоваться некий эвфемизм, другое слово, которое кажется приличным и поэтому используется легко, то если ситуация вокруг этого слова не меняется, если явление остается табуированным, то и сам эвфемизм становится неприличным. Самый, наверное, яркий пример - это появление нового матерного слова в русском языке. Вместо матерного слова, начинающегося на букву "х", известного, я думаю, всем слушателям, в качестве эвфемизма стало использоваться название буквы. Буква "х", которую мы теперь называем "ха", в славянской азбуке называлась "хер". Отсюда глагол "похерить", то есть просто зачеркнуть крестом, зачеркнуть буквой "х". И вот, через несколько веков это слово становится таким же неприличным, как и то, которое оно заменяет".
Все приведенные примеры - старинные, а то и очень древние. Но что же сегодня? Творческий потенциал языка не иссяк. По-прежнему появляются новые слова и обороты, говорит Ирина Левонтина, старший научный сотрудник Института русского языка имени Виноградова.
- Я нашла изумительное совершенно выражение. Знаете ли вы, что такое "на сложных щах"?
- Нет, конечно.
- Не знаете. Я тоже не знала, и узнала совсем недавно. Это, конечно, такой сленг.
- Современный?
- Современный, молодежный, скорее, московский. Вообще, слово "щи", оказывается, в сленге имеет значение "лицо".
- Лицо?
- Да, лицо. А "сложные щи" или "трудные щи" - это лицо такое недовольное, или высокомерное, или что-нибудь еще в этом роде. Там широкий спектр. Я нашла в Интернете массу употреблений. Человек, например, рассказывает о путешествии в Перу, как он забирается на пирамиду. То холодно, то жарко, ступеньки и так далее. И дальше он поясняет: "Поэтому у меня на всех фотографиях трудные щи".
Этимология этого выражения для меня туманна. Могу лишь предположить, что здесь сработала языковая память о кислых щах в их прежнем значении. Так назывался вовсе не суп, а напиток вроде кваса. Действительно кислый, от которого и лицо можно было скривить.
http://www.svobodanews.ru/Article/2007/12/24/20071224124706853.html
Лиля Пальвелева
24.12.2007
