Всякая война - со знаком "минус". Гражданская - с двумя. В России, похоже - исключение: минусы можно ставить трижды. И даже - с многоточием. Поскольку гражданское умиротворения - это не про нас. Внутри себя всегда ищется место для подвига. Для уничтожения внутреннего врага. И всякий раз успешно находится. У "буденовцев" - "деникинцы" , у "деникинцев" - "махновцы", у "махновцев" - снова "буденовцы". И так по кругу...
В прежние, советские времена имя Деникина пребывало не то, чтобы в списке врагов, а в сонме проклятий. Ближе к концу советского периода идеологические санкции с упоминания имени генерала Деникина были слегка ослаблены. Как с временного попутчика в борьбе с порядком надоевшим стране большевизмом. Потом - и вовсе пали, в силу обнаружившихся в биографии предводителя Добровольческой белой армии ряда положительных качеств. Большей частью - сугубо полководческих. Но и историко-литературных - тоже. Ставших источником создания фундаментальных "Очерков русской смуты". Того самого явления, без которого по сию пору никак не может обойтись беспокойная Русь.
Особенность всех русских смут - их нечленораздельность. Беспощадность. Бессмысленность и бестолковость. И главное - кровь. Море крови... Антону Деникину удалось не только принять деятельное участие во всех составляющих этой русской напасти, но довольно подробно, метко и бойко описать эти явления изнутри. Точнее - снаружи, будучи уже отдаленным тысячью безопасных верст от мест безумного самоуничтожения русских людей русскими же людьми. Сначала - возвращаясь мыслями к ужасам гражданской войны, глядя на всё это дело из Франции, а потом - и вовсе из- за океана.
Антону Деникину пришлось в конечном итоге вернуться в Россию. Непонятно, правда - в ту ли, о какой он мечтал. Но теперь уж - в какую получилось. Во всяком случае - в ту, что тихо упокоилась за древними стенами Донского монастыря, и навсегда покончила со всеми русскими смутами разом.
