Интервью с членом комитета Государственной Думы по безопасности Аркадием Баскаевым.
`Yтро`: Аркадий Георгиевич, выяснение полной картины того, что, как и почему произошло в Беслане, займет, судя по всему, немало времени. Но уже сейчас говорят о том, что этот теракт изменил страну, звучат слова об ответных мерах, о вводе чрезвычайного положения и т.д.
Аркадий Баскаев: Об обстоятельствах и причинах того, что произошло, по большому счету, говорить еще рано. Но что ясно уже сегодня - проколов очень много. Как боевики прошли? Почему они проехали? По проведению самой операции также возникает множество вопросов. Поиск ответов на них - как раз задача тех, кто будет разбираться.
Мы с коллегами из комитета по безопасности Госдумы готовим новые законопроекты. Работа колоссальная и кропотливая. Вот вы упомянули введение ЧП. Но дело в том, что введение чрезвычайного положения подразумевает серьезные ограничения, поэтому все должно быть продумано до мелочей, с той тщательностью, которая позволила бы предусмотреть любой момент.
Мы работаем сегодня над новым законом `О предупреждении терроризма`. Пока я могу говорить только об общих штрихах. Пока у нас есть Закон `О борьбе с терроризмом`, где расписаны полномочия специальных органов при проведении контртеррористической операции и т.д. Но на сегодняшний день нет четкого понимания, что мы должны делать, если война, - а сегодня звучит именно такая формулировка. Соответственно, не ясно, каким образом можно предотвратить террористический акт. Сегодня нужно, чтобы общество, все целиком, понимало, что оно будет делать в случае возникновения подобной опасности. Это главный момент, который мы хотим отразить в этом законе.
`Y`: И все же, что конкретно нужно делать для предотвращения террористической угрозы?
А.Б.: Для этого надо четко и ясно расписать антитеррористическую деятельность на всех уровнях власти - от муниципального до федерального. Наиболее уязвимые места для атак террористов, это жилые дома, школы, больницы, средства передвижения, флот, воздушные суда, воинские части - те объекты, где теракты могут привести к большим человеческим жертвам. Поэтому сегодня, наконец, мы должны знать, что делать и какие конкретно меры принимать на муниципальном и иных уровнях.
Второй момент - это обязательное подключение общественных организаций. В условиях террористической опасности уместно возрождение добровольных народных дружин, которые будут оказывать содействие правоохранительным органам в случае возникновения подобной угрозы. В-третьих, и мы думаем на этот счет, необходимо использовать американский опыт. Они приняли действительно умное решение об уровнях террористической угрозы - желтый, оранжевый и так далее. Такие уровни, или пояса, нужно вводить и нам, то есть выработать готовности первой, второй и третьей степени. Например, третья степень - самая слабая, которая будет применяться, совершенно не ограничивая свободу. Но, по крайней мере, она начинает действовать, а общество - понимать, что есть угроза. Спецслужбы, в свою очередь, должны подавать ее (угрозу или информацию об угрозе), правдиво и объективно, чтобы в том или ином субъекте федерации либо муниципальном образовании - районе или городе - могли ввести подобный режим. Вторая степень готовности допускает подключение к антитеррористическим действиям внутренних войск, например, вооруженных сил, структур МЧС и так далее. И первая степень - это будет означать введение чрезвычайного положения, когда в том или ином субъекте федерации вводятся ограничения и проводятся спецмероприятия. Нужно понять, что трагедия в Беслане - не случайность, не единичный случай. К сожалению, это может повториться.
Это что касается основных целей будущего закона `О предупреждении терроризма`. Но если под него не будут выделяться средства, то он рискует стать мертворожденным, то есть ничего не будет исполнено. Так, нужны в огромном количестве специальные средства - рамки, определители взрывчатых веществ, газоанализаторы и многое другое, стоящее серьезных денег. Но раз мы говорим о том, что нам объявлена война, мы должны учитывать, что на борьбу с врагом нам нужны средства. Есть несколько вариантов решения проблемы. Один из них - государственный, особо отмечу - не общественный, а государственный антитеррористический фонд на всех уровнях власти - муниципальном, уровне субъектов и федеральном уровне. Из этого фонда средства должны поступать на антитеррор.
`Y`: Вы говорите в будущем времени - такой фонд должен быть?
А.Б.: Он есть сегодня на федеральном уровне. Но там выделяются копейки. Мы бьемся за него, когда утверждаем бюджет, требуем те средства, которые необходимы.
`Y`: В Израиле, где степень предотвращения терактов очень высока, на антитеррор идут большие средства Сопоставимы ли суммы, которые тратятся Израилем или, скажем, США, с теми средствами, которые расходуются на борьбу с терроризмом в России?
А.Б.: Абсолютно несопоставимы. Достаточно сказать, что в Израиле 20% всего бюджета страны уходит на антитеррористическую деятельность. Двадцать процентов! О чем мы с вами говорим? Но там предотвращается 95 терактов из 100, и таких терактов, как у нас - взрывов жилых домов, - нет. Хотя террористы на Ближнем Востоке готовы сделать это, стремятся, но у них это не получается, это нереально. Израиль создал для них проблемы. Вот влетают у них самоубийцы в автобус, при этом гибнут люди, но нет массовых терактов - не гибнут по 200 или 400 человек одновременно.
Самый главный вопрос - где найти средства на антитеррор? В идеале можно использовать добровольный метод: если каждый из нас внесет свою лепту в борьбу с террором. Но мы должны спрашивать с наших силовых структур. Ведь должно быть финансирование усиленного варианта несения службы милицией, внутренними войсками и др. На деле выходит, что люди не получают за это ни копейки. И когда проходит 10 дней, 15, все это начинает приедаться, и никакого усиленного варианта на деле нет, он превращается в фикцию. Но за это усиление должны получать деньги не только спецслужбы, но и те же общественные добровольные народные дружины и другие структуры. Лично у меня в связи с этим есть такое предложение: вот мы платим 13%-ный подоходный налог - давайте сделаем так, чтобы 1% из этих средств с каждого человека четко уходил на антитеррористическую деятельность. На федеральном уровне это зависит от Госдумы, Совета Федерации, президента. Есть и другой вариант: скажем, сделать подоходный налог не 13%, а 14%, и поделить этот процент пополам между теми, на кого выпадет нагрузка - субъектом федерации и муниципальным образованием. Но это только мысли, которые еще не применены в жизни. Мы только готовимся к их обсуждению, пока только начинаем эту работу.
`Y`: У вас есть уверенность в том, что будут установлены виновные в бесланской трагедии, истинные причины происшедшего?
А.Б.: Вы знаете, что уже создана комиссия Совета Федерации, но сейчас речь идет о том, что расследование будет проводить комиссия Федерального Собрания, где будут специалисты СФ и Думы. Какое окончательное решение будет принято, я пока сказать не могу, но, по крайней мере, такие пожелания есть. Расследование будет обязательно. Я провел в Беслане неделю по поручению Госдумы, и даже по той информации, которой я располагаю, видно, что там была явная неразбериха и в организации оперативного штаба, и в руководстве операцией. Кто ее возглавил, кто управлял? Бойцы `Альфы` и `Вымпела` погибли потому, что не были готовы к такому развитию событий?.. Получается, что оперативный штаб даже не анализировал ситуацию. Поэтому вопросов очень много, и я думаю, что действие комиссии, независимой от МВД, ФСБ и местных властей в республике, должно быть обязательным.
`Y`: По одной из версий, теракт в Беслане мог стать попыткой вытащить из политического вакуума Масхадова. То есть планировался сценарий: его приглашают в качестве посредника, он договаривается об освобождении заложников и все это придает ему какой-то вес, какую-то долю легитимности. Вы допускаете, что устроители захвата заложников могли иметь именно такие цели?
А.Б.: Нет, я думаю, что это все... Если была такая мысль у Масхадова - спасти детей надо, а легитимность... Можно было договориться, сказать - приезжай и уезжай. Ведь Масхадов вел переговоры с Романовым при Дудаеве, приезжал и уезжал, его не трогали. Но все это такая политика... Это политика...
Андрей СУВОРОВ, 14 сентября 2004
www.utro.ru
http://nvolgatrade.ru/
