Нобелевская премия мира 2006 года отдана бизнесмену, который не мирил соседних племен и не лечил больных сам. Он получил ее по праву потому, что спас миллионы людей от бедности - одной из главных причин конфликтов
Мухаммед Юнус является абсолютным чемпионом по спасению людей и по праву стоит рядом с Пастером и другими изобретателями лекарств. Но он придумал, изготовил, применил, распространил лекарство от бедности в бедной стране. В богатой стране можно помочь бедным с помощью различных дотаций, но они не вечны. Можно перераспределить международную помощь, которой хватит на три года, и бедность и конфликты вернутся. Или появятся конфликты за распределение помощи. Лауреат придумал, как помочь бедному экономическому организму с помощью гомеопатических доз кредита. Как выйти из самого низа, когда не на что купить лопату, семена, велосипед, чтобы начать свой бизнес! За 30 лет микрокредиты стали массовым явлением в 90 странах мира, в них вложены миллиарды долларов и их возвращают почти как суверенный долг.
Ни в одной развитой стране бедному человеку без собственности (залога), дохода и кредитной истории кредит не дадут - этому мы учим на лекциях. Поэтому состоятельный слой отрывается от бедноты, в том числе и в России, по этой причине, как и по множеству других. Суть кредита в использовании его на инвестиции. Мухаммед Юнус стал первым давать маленькие деньги самым бедным, без толстого бизнес-плана (иным и неграмотным) и без обеспечения. В нашей стране денег у банка не выпросишь, собираем по знакомым по-прежнему, чтобы не возиться с процентами. Так и стоим и не верим друг другу: одни - что вернут, другие - что дадут. И Минфин следит за тем, чтобы платили налоги с театральных билетов - 13 процентов за удовольствие.
Получатель Премии мира открыл мир микрокредитов, порядочных бедняков и возможности сдвинуть с места неподъемный камень бедности сначала в Бангладеш, потом и в других странах. Это не сделало мир немедленно богатым, но помогло стольким людям, что просто завидно. Это одновременно и социальная ответственность бизнеса в действии, и изобретение нового финансового инструмента.
Российская действительность непрерывно ставит вопрос о совместимости рынка и морали, морали и частной собственности, воздействия морали на экономику и экономики на мораль. В США появились первые работы, которые обсуждают эти проблемы. Некоторые базисные идеи вполне понятны. Это выполнение обещаний, буквально всех обещаний на человеческом уровне как фактор экономики. Страна, в которой бедняк делает все возможное, чтобы отдать долг в 3 доллара, не безнадежна. Важна мораль маленького человека - предсказуемость качества его работы без контроля, готовность увязывать свой престиж с хорошей работой. Тут, конечно, ломка эпохи и хаос раннего капитализма в конце XX века мало способствуют увязке жизненного успеха с кропотливой работой. Европейская цивилизация, в которой мы стремимся обосноваться, предполагает выполнение обещаний. Отсюда надежность контрактов, выполнение неудобных обещаний и контрактов, потерявших выгодность (если нельзя найти юридическую уловку), там, где в неустойчивых обществах идет зачастую довольно откровенное уклонение от выполнения такого контракта.
Переходный период открыл возможности ломки морали, отказа не только от старой нормы, но и общей основы морали. Второй раз за XX век (считая от Гражданской войны) авантюра и готовность принять новые правила игры поставила общество перед перевернутой возрастной моральной пирамидой. В нормальном обществе старшие поколения могут поддерживать передачу определенных правил морали молодежи не только путем домашнего воспитания, но и материально. Доказано предыдущими лауреатами Нобелевской премии по экономике, что прямо или косвенно, но поколение родителей кредитует поколение детей. В периоды революций все переворачивается. Особенно это заметно в последние 15 лет: дети обыграли отцов, стряхнули свои профессии и обеспечили семейное благосостояние по тем правилам, которые были даны эпохой. А эпоха предложила выигрыш бестрепетному. Потребуется поколение-другое, чтобы буржуазная мораль постепенно восторжествовала.
Естественно, огромную роль стал играть процесс рекрутирования собственника и предпринимателя из социалистических классов и слоев. Тут многое зависело от целей реформатора - развилка также была пройдена в пользу более предприимчивого и бестрепетного при установлении контроля над собственностью. При цели формирования ответственного рационального хозяина средство оказалось неадекватно - распределение собственности достаточно хаотическим путем. Важно, что новый собственник одновременно не нес никаких обязательств, ничего не был должен никому, кроме своей удачи и сотоварищам. Не вдаваясь вновь в бесконечные детали, мы понимаем, что ядро новых собственников не вышло из интеллигенции и было лишено морали среднего класса. Массового собственника так и не появилось. Вторжение коррупции на фоне кризиса и бедности, недостаток легитимности собственности закрепили ситуацию, в которой новый собственник имел короткий горизонт планирования, мало обязательств и практически никаких общественных (внешних) ограничений на поведение. Но и внутренних стимулов у такого класса еще нет - такова наша "диспозиция" в конце первого этапа переходного периода.
В этой ситуации роль бизнеса в решении проблем страны (особенно социальных) оказалась размытой. Российское общество, образованное и имеющее перед глазами европейские институты и моральные нормы, оказалось в сложной ситуации - объективно оно нуждается в цивилизованном бизнесе для подержания равновесия в треугольнике с государством. Но общество по своим притязаниям ближе к Европе, а бизнес - к раннему капитализму. Так мы и мучаемся, отсюда и слабость поддержки бизнеса со стороны общества в его неизбежных и вечных трениях с чиновничеством. Внутреннее состояние российского бизнеса, его мораль и внимание к проблемам общества в целом и в своем регионе, городе оказывается важнейшим фактором дальнейшего экономического и общественного развития. Бизнесу одновременно приходится противостоять ползучему огосударствлению и подозрениям общества, что он далек от заботы о том обществе, в котором он оперирует, так сказать, слишком либерален. Во многом успех частной собственности в России и в конечном итоге эффективность рыночного хозяйства нашей экономики во многом зависит от доверия общества к усилиям бизнеса не только к извлечению прибыли, но и к инвестициям, социальным факторам. Разумеется, речь идет о системных усилиях, а не рекламных кампаниях. Общественное мнение, что новые собственники получили производственные активы страны без больших усилий, проблемы легитимизации собственности во многом лежат в сфере деловой этики, контрактной надежности, внимания к проблемам регионального и социального развития. Бизнес эффективнее чиновничества может решать проблемы страны, сняв часть нагрузки с государства и подняв надежду у гражданского общества.
Мораль миллионера - это не частное дело нескольких десятков тысяч разбогатевших на переходном периоде людей, это фактор выбора между потреблением и накоплением, между показной роскошью и модернизацией страны. Без желания быть элитой счастливой страны трудно ждать внимания к проблемам этой страны. Рентополучатели могут рассредоточиться по мировым курортам, но тогда их бизнес вечно будет в социально нестабильной обстановке. Более 100 лет назад Моммзен получил Нобелевскую премию за историческую работу о Древнем Риме - теперь бизнесмен из Бангладеш получает Премию мира за простое изобретение и "счастье миллионов". А экономисты продолжают получать свои премии за сложные математические и логические теории. Нобелевский комитет решил компенсировать нехватку морали и добра в науке и дал премию за человеческое поведение миллионера, показав пример заботы бизнеса о своей стране и обществе.
Леонид ГРИГОРЬЕВ, декан факультета менеджмента Международного университета в Москве
05.08.2006
www.ogoniok.com
viperson.ru
