Среди журналистской братии всенародно любимый народный артист СССР Лев Дуров известен еще и тем, что в интервью никогда не откажет. Надо только его поймать. А это - дело почти невозможное. В свои семьдесят с лишком он продолжает жизнь перпетуум-мобиле. "Звоните в одиннадцать вечера, после спектакля". Но или его еще нет в одиннадцать вечера, или телефон занят. А утром услышишь в трубке: "Убегаю, убегаю! Звоните после спектакля. Днем, в паузу? А когда днем у меня пауза? Может, и не будет никакой паузы". И очень похоже, что не будет: Лев Дуров давно уже не только актер, он - главный режиссер Театра на Малой Бронной.
В театре перед спектаклем и удалось наконец Льва Дурова поймать. Там его при этом еще десять человек ловили, но он в мгновение ока со всеми разобрался и: "Ну, где диктофон? Поехали?"
- Поехали, Лев Константинович. Тема нашего разговора - новогодняя.
- Хорошо. Вот одно из редких воспоминаний раннего детства: папа делал на Новый год огромных дедов-морозов, тогда ни у кого таких не было. Лица им лепил из черного хлеба, потом раскрашивал: обаятельные получались деды, красивые.
- Потом, спустя много лет, Вам приходилось играть этих обаятельных Дедов Морозов?
- А кого играть мне не приходилось? Приработок у театрального актера всегда был очень скромный, и актеры играли в день на шести, а то и на десяти "елках". И я принимал в этом самое деятельное участие. Тогда-то меня - единственный раз в жизни! - сняли с роли.
- Как?!
- Да вот так. Заболела Лиса... ну, актриса, которая играла Лису. И я вместо нее сыграл. Я так старался быть женственным, очень женственным, что мне сказали: "Получилась такая сексуальная Лиса, что детям такое показывать нельзя". Ни разу в жизни не снимали с роли, а тогда вот сняли. (Смеется за компанию, причем так, будто рассказывает об этом в первый раз. Прозвище у Дурова в актерской среде и в семье - Дед. Хотя все при этом добавляют, что как был он всю жизнь всех по душе моложе, так таким и остается.)
- А вообще-то Вы играли Деда Мороза?
- Нет. Медведя. И остался я тогда Медведем, а Лису вручили актрисе, когда выздоровела. Кого только и где мы тогда не играли. Однажды в Георгиевском зале Кремля играли дважды одну и ту же "елку". При тех же самых детях - дважды подряд.
- Почему?
- Потому что на первую Никита Сергеевич опоздал. И вторую мы играли снова тем же детям, но уже и для него.
- Персонально?
- Да. С Хрущевым меня жизнь и лично свела, случайно совсем. Было на углу улицы Горького и проезда Художественного театра кафе-мороженое. И вот, стоим как-то в очереди - как было тогда без очередей? Вдруг с визгом подъезжает машина. Выходят Хрущев и Тито. Ни больше ни меньше. Не один Борис Николаевич умел в народ ходить. "За чем стоите?" - "За мороженым", - отвечает очередь (а ходили мы туда не за мороженым, а чтобы с собой принесенное там уютно выпить). Хрущев говорит: "Броз, давай мороженого поедим". И встают в очередь. Ну, все зашумели: "Так проходите, что Вы, Никита Сергеевич!" А он: "Как проходить, когда у меня и денег-то с собой нету?" Охранник подскакивает: "Возьмите у меня!" - "Нет. Ты охранник, вот и охраняй. Кто-нибудь даст взаймы?" А у меня в кармане была пятерка. "Вот, - говорю, - пожалуйста. На мороженое хватит". "Запишите адрес и пришлите деньги", - распорядился он охране. Записали: "Баумановская, 3, квартира 6". (Как после таких подробностей не поверить, что быль?) И прислали потом перевод на 5 рублей. Говорю для справки: в те времена перевод меньше чем на червонец почта не принимала. Только если от генерального секретаря...
Так что "елочные" эпопеи были замечательные, но к концу мы все были измочаленные. Вот один актер - ну, это уже легенда - в предновогодние дни столько раз сыграл Деда Мороза, что, придя 1 января - после новогодней ночи! - на спектакль, сел на авансцене и молчал, молчал... А когда дети закричали: "Дедушка, дедушка!", он очнулся и вымолвил: "Да-а... заболел ваш дедушка".
- А ведь мог в таком состоянии и что-нибудь похуже сказать.
- Представляю, какая у него в тот момент голова была квадратная, да еще с приклеенной бородой! Когда я уже взрослый был, пригласили нас выступать на Новый год не где-нибудь, а в Нью-Йорке. Меня, Крачковскую, Аросеву, Панкратова-Черного, Малинина, цыган - большую компанию. Так нас потом просто "кинули": исчезли все, кто с нами должен был расплатиться, когда мы все сыграли. Ну, это шут с ними, дело в другом. Вот огромное помещение, вроде ангара, и в нем тысяч пять человек. И через полчаса-час они все оказались пьяными и стали бурно между собой разговаривать. Тогда я вышел за кулисы, снял бороду и сказал: "Где бы это ни было, для пьяной толпы я играть не буду". (Лицо Дурова сразу делается жестким, взгляд как будто останавливается на том моменте, неуважение к человеку для него неприемлемо.)
Нельзя человека не уважать. Про меня говорили: этого человека уважает даже ГИБДД. Да, у меня с моим "жигуленком" случались нарушения правил. В те еще времена, когда машины увозили на парковку, я оставлял записочку: "Уважаемая ГАИ! Ушел на час, оставить в другом месте не могу - опаздываю. Не увозите машину. С глубоким уважением, Дуров". Прихожу: ни одной машины, кроме моей. И написано: "Мы тебя тоже уважаем, Дуров. Твоя ГАИ".
А раз уж речь зашла о ГАИ - еще случай. Остановил меня инспектор - правильно остановил, я на красный свет проехал. Ну, узнал меня. Сурово спрашивает: "Ну и что мы с Вами будем делать, гражданин Дуров?" А что мне было делать? Говорю: "Давай обнимемся!"
Ну а теперь - просто об уважении. Встречаю однажды Святослава Рихтера во дворе Театра на Малой Бронной, подъезд его дома прямо напротив служебного входа. Идет снег. Рихтер говорит: "Здравствуйте, Лев Константинович!" - и снимает передо мной шапку. Не я - он первый. И на его невероятный лоб падает снег. Я, конечно, свою сдергиваю, стоим, беседуем, и я первый не выдерживаю: "Святослав Теофилович, Вы, наверное, не замечаете - снег, наденьте, пожалуйста, шапку. А он отвечает: "Нет, что Вы. Я Вас слишком уважаю".
Ну а тогда, в Нью-Йорке... Только в конце меня буквально на коленях умолили: "Лева, выйди хоть попрощаться". Я вышел, без бороды, это была отвратительная эпопея. Пьяная пятитысячная толпа...
- Неужто американцы?
- Нет, наша эмиграция. А вот у меня еще с Новым годом связана другая история. Я тогда работал в Детском театре. Замотался и не успел купить к Новому году елку. Потому что каждый день спектакли, а дома дети... И мне кто-то сказал: "У Киевского вокзала базар, там и купишь елку". Поехал после спектакля, вышел из метро - темно, и никакого базара нет. Пошел на троллейбусную остановку - домой ехать, рядом круглая огромная клумба, и из нее слышу хриплый голос: "Мужик, ты не елку ищешь?"
- Так это с Вами было? Эта байка широко известна, это вправду с Вами было?
- Да, конечно! Я даже помню, сколько эта елка у него стоила - три рубля, по тем временам даром. И когда я полез в карман за этими тремя рублями, он как-то изогнулся, эти три рубля у меня выдернул, сунул мне в руку верхушку елки и побежал зигзагами к Киевскому вокзалу. Я даже не понял сначала. Дернул елку - а она растет. И кругом стоит довольно много таких же голубых елочек...
- И что же Вы делали дальше?
- Ну, постоял... Думал, может, вернется? Нет, не вернулся. Может, еще кому продать? Нет никого. Посмотрел на часы - двенадцать, сказал себе: "С Новым годом!" - и поехал домой. Приехал через полчаса после Нового года. (Снова смеется над историей, рассказанной уже столько раз, что она вошла в анналы новогодних анекдотов, и какая разница, где первоисточник?)
А в общем, Новый год - замечательный домашний праздник, пожалуй, единственный такой для меня, из праздников оставшийся. Но есть некая грусть в каждом Новом годе... Как у Чехова сказано: "Чем новее год, тем ты старше, тем меньше денег и старее твоя жена". (Смеется.) Каждому человеку кажется, что наступит 1 января и начнется новая, совсем другая жизнь. А жизнь, она не меняется, идет как шла. И год начинается с остатков в холодильнике и чего-то оставшегося на донышке - всегда почему-то на донышке! И снова ждешь следующего Нового года и каких-то перемен. Но это нормально! Жизнь идет поэтапно, и радуешься дням рождения детей, внуков... Своему-то дню рождения уже не очень хочется радоваться. И вот 31 января я сяду за стол со своими домашними, дождусь боя курантов и речи президента. Что он нам посулит в виде Деда Мороза на будущий год?
- Жизнеутверждающего?..
- Да уж. Все равно момент торжественный, и даже очень взрослые ждут в этот день, как дети, подарков. И заглядывают утром под елочку, и это ожидание Деда Мороза не проходит в течение всей жизни.
- А что для Вас может быть хорошим новогодним подарком?
- Подарком? Да чтобы собрались все вместе. Не-ет, я никогда не жду никаких подарков - мне ничего не надо. Это не потому, что у меня все есть, просто я человек без запросов. Мне надо, чтобы у детей все было хорошо. Они у меня очень хорошие, это мое счастье, тут я никаких таких особых забот не имел ни-ко-гда.
- Лев Константинович, а вот скажите, жизненная энергия, склонность во всем находить радостное или просто смешное - это от роду или сознательная установка?
- Да Вы знаете, я просто не люблю ноющих людей. Ведь от нытья ничего не меняется, человек только себя накручивает и портит жизнь всем окружающим. Вот я уверен, что у японцев жизненных проблем не меньше, чем у нас. Как и у американцев - все я про них знаю, бывал в этой стране не раз, она мне не нравится. Но они улыбаются друг другу гораздо чаще, чем мы. Если американец придет на работу с пасмурным лицом и скажет: "От меня ушла жена", от него все отвернутся: значит, дурак, раз ушла. Нельзя вообще о таком говорить. А мы любим поплакаться друг другу в жилетку, рассказать все свои горести и вроде облегчить душу. Я думаю, тут нам бы у них кое-что позаимствовать. Не нагружать другого своими сложностями - тогда и самому будет легче. Когда ты эти свои болячки будируешь - тебе же самому хуже.
Бывают настоящие беды - когда теряешь близкого человека и не можешь без поддержки других. В этом отношении мы тоже сильно отличаемся от остального мира, но уже в лучшую сторону. И мы не попросим у ребенка вернуть что-то с процентами - у нас этого нет. У нас все спонтанно и все от души. Так что дождемся Нового года, а вдруг все-таки что-то счастливо переменится, а?
- Именно. Ну а Ваши герои, Лев Константинович: кто из них близок Вашей натуре, а кто наоборот?
- Трудно сказать... Ближе всего мне классика, то, что играл по Достоевскому, штабс-капитан Снегирев в спектакле "Брат Алеша" ("Братья Карамазовы") вообще моя любимая роль. (Не странно ли, что любимый писатель такого человека - Достоевский?) Играл в "Идиоте" генерала Иволгина, играл Ноздрева в "Мертвых душах". Жевакина в "Женитьбе" Гоголя, Чебутыкина в "Трех сестрах"... Но и Яго играл в "Отелло"! Не любил я этот спектакль, очень не любил, а меня постоянно хвалили за эту роль. Играл Тибальда в "Ромео и Джульетте" - и тоже очень хвалили мою роль. Относился к этому как к работе! Да если бы мои герои на меня как-то влияли, я бы уже мутантом каким-то был!
Ближе всего мне - наше. Но приходилось всякое играть. И вот что при этом важно - не изображать. Когда играли пьесу американскую, мне говорили: "Как Вы похожи на американца!" А когда я ставил "Обвинительное заключение" по Думбадзе, всем сказал: "Чтобы ни одной грузинской интонации! Никакого кавказского акцента! Чтобы никаких жестов ручками, никаких кепочек-шапочек".
- Иначе была бы пародия?..
- Да, это была бы пародия! Оскорбление. А так - на спектакль приехали грузины из Грузии, сказали: "Вы все по-настоящему сыграли грузин". Нужна суть. Подлинность. Но, извините, пора на сцену, в антракте договорим.
Зрительный зал встретил появление Дурова аплодисментами. И работал он... как всегда. Если человек, перенесший инсульт, может крутить над головой стул и делать вслед за молодыми актерами танцевальные па, значит, он взаправду моложе на все мыслимые годы своего возраста, потому что работать для него - это жить.
В антракте же времени было всего ничего. Он еще и режиссерские проблемы решал в антракте. Но чувствовалось: он помнит, что ему сейчас на сцену, и это - главное.
- Лев Константинович, а что бы Вы пожелали в Новом году всем: от бомжа до, допустим, сидящего в тюрьме олигарха?
- Мы сегодня уже с Вами об этом говорили, от пожеланий ничего не меняется. Желаю лишь почаще улыбаться друг другу. И радоваться всему: тому, что идет снег, и тому, что туча на небе! Что дождик пойдет, радоваться! Тому, что трава зеленая, всему!
- А какие фильмы сейчас нужны в России?
- Нужны фильмы добрые. Не насильственные, не злобные. Мы постепенно привыкаем к тому, что фоном жизни является злоба, агрессия, кровь. А это ужасно! Я не за то, чтобы была цензура, но пусть бы те, кто отвечает за программы телеканалов, помнили, что у них тоже есть дети и внуки. О том, что мы оставим после себя, помнили. Или Чехова, Достоевского, Толстого, Тургенева - или эти комиксы-фигомиксы и детективы. Любовь и доброту или жестокость и ярость. Вот об этом всегда надо помнить.
Еще раз скажу: от наших пожеланий ничего в жизни не меняется. Но традиция есть традиция, и в Новый год мы должны друг другу желать самого доброго, чистого и радостного. Чтобы кончились войны, чтобы маленькое государство, которое называется Ваш дом, Ваша улица, Ваши друзья и Ваши дети, с Нового года жило хорошо - тогда и державе будет лучше.
Так что с Новым годом и началом новой жизни!
Ваш Лев Дуров
30.12.2003
www.levdurov.ru
