- Богдан Сильвестрович, вы были удивлены, когда Кеосаян предложил вам роль Генерального секретаря ЦК КПСС?
- Удивлен и даже испуган. Знаете, исполнять роль человека, о котором у каждого свое мнение, - рискованное дело.
- Но за последние годы вы сыграли так много известных лиц
- Это правда, они прямо косяком идут. Но Брежнев - особый случай. Он у всех был на виду - то ли страшилище, то ли посмешище. Анекдотов одних сколько! Не знаю, согласился бы я или нет, если бы Тигран не объяснил, что фильм - вольная фантазия и мне не придется копировать своего героя. Так что все хорошее, что есть в этой картине, - от режиссера.
- Не знаю, смог бы я вынести десять минут фильма или нет, если бы вы не придали Брежневу, который всегда казался мне зомби, человеческие черты
- Мы все делали вместе с режиссером и по законам театрального искусства. В плохом ищи хорошее, в хорошем - плохое, и выйдет живой человек. Тем более когда речь идет о выдумке. О Брежневе, который любит английскую королеву и мечтает о ней. Никто же не запрещает мечтать, верно?
- А как вы думаете, реальный Леонид Ильич хотя бы в мечтах представлял себя свободным человеком, а не зарегламентированным генсеком?
- Наверное. Он же был мужиком, пока не заболел. Красивым, высоким, статным. Помните, как его называли: "Бровеносец Потемкин"
- Мне больше нравилось "бровеносец в потемках".
- И это был один из двух-трех самых могущественных людей планеты. Управлял своей страной и многими сопредельными.
- Но не управлял собственным языком.
- Да, такой вот парадокс. И кто знает, может, ему в самом деле иногда грезилось, что он женится на королеве Англии и становится британским монархом?
- Если перебрать ваши роли за последние пять лет, то среди них и Богдан Хмельницкий, и гетман Мазепа, и легендарный король Попель, не говоря уже о генералах и прочих начальниках рангом пониже. Кто из них любезней вашему сердцу?
- Как говорят, все дети для отца одинаковы. И роли тоже, потому что в каждую вложен труд.
- Что вы делаете, если роль вам не сразу дается?
- Жду подсказки от режиссера. Мне вообще нужен глаз со стороны. Если постановщик слепой, играть очень трудно. Или если он боится сделать тебе замечание. Мне повезло, что я за эти годы попал к трем очень разным и очень хорошим режиссерам - к Дмитрию Месхиеву, к Павлу Чухраю и к Тиграну Кеосаяну.
- Месхиев, кажется, звал вас Сильвестром Сталлоновичем?
- И проверял, умею ли я носить навоз на вилах. И по болотам лазить.
- А Чухрай не проверял, умеете ли вы носить генеральскую форму?
- Я думаю, он знал, что я знаю, как ее носят.
- Кеосаян как-то корректировал ваше исполнение Брежнева?
- Да, потому что я вначале надувался и пыжился. А он сказал: "Мы пойдем другим путем". Мне он очень импонировал, потому что в нем отражалось, как я играю.
- А в монитор вы не смотрите?
- Нет. Хотя многие отснимутся - и сразу бегут к экранчику посмотреть и оценить. А я вижу не то, как играю, а то, как выгляжу. Как барышня смотрит в зеркало, хороша ли она или плоха. И, как правило, сам себе не нравлюсь.
- Вы говорите по-русски, по-украински и по-польски. А на каком языке думаете?
- На украинском.
- А сейчас?
- Сейчас? (Задумывается.) Не знаю
- Польский вы усвоили, когда жили во Львове?
- Да, там почти все его знали.
- Вы говорите по-польски с акцентом?
- Да, конечно. И Ежи Гофман мне даже сказал, что если в роли короля Попеля на озвучании будет чувствоваться мой выговор, меня переозвучит поляк. Но они молодцы, прислали мне кассету с моей ролью, очень грамотно озвученной на пробу польским актером. Я ее в Киеве изучил. Потом приехал в Варшаву. Сделали один дубль, другой. Прибегает Гофман и говорит: "Будешь озвучивать сам!"
- Русский язык у вас абсолютно чистый. Это тоже из Львова или вы потом стали так хорошо говорить?
- Наверное, потом. Я много снимаюсь, езжу, разговариваю, вот и научился.
- Где сейчас лучше - на Украине, в России или в Польше?
- Это политический вопрос? (Смеется.) Везде хорошо, а дома лучше.
- Когда вы сказали, что некоторые режиссеры боялись делать вам замечания, подумалось, что это случалось в вашу бытность министром культуры Украины
- Правильно.
- Что происходит при таком скачке вверх? Меняется человек или люди, которые его окружают?
- Я-то не изменился. А некоторые люди по отношению ко мне изменились, это было. Пылинки стали сдувать. На день рождения цветы несли с утра до вечера. Как покойнику.
- Интересный был опыт?
- Очень. Особенно при обратном переходе. Не просто все изменилось, а моментально.
- Почему?
- Потому что к власти особое отношение. Когда ты у власти - всем необходим. А когда власти нет, кому ты, на фиг, нужен?
- Что вы ощутили, когда оставили пост?
- Ничего особенного. То же, что чувствует актер, отыгравший роль.
- Для вас это была роль?
- Конечно. А вы думаете, что другие не играют? Не только министры, все играют. Вот жена мне подсказывает из Шекспира, что весь мир театр и все мы в нем актеры. А философ Сковорода добавил: "Каждый играет ту роль, на которую его поставили".
- Чем отличается игра в жизни от игры в искусстве?
- Игра есть игра, да актеры разные. Кто хорошо играет в жизни, плохо играет на сцене, и наоборот. Хотя, наверное, из этого правила есть исключения.
- Вы как-то сказали, что пытались создать творческий тип чиновника. Получилось?
- Ничего не вышло. У меня другая психика, другое восприятие мира.
- Театральное?
- Можно сказать и так - я ведь вырос в оперном театре, где пел мой отец, потом работал в астрономической обсерватории. Вспоминаю оперу "Цыганский барон". Там были важные судьи в париках со старыми пыльными фолиантами, где содержался свод законов. А в обсерватории были важные кандидаты и доктора наук, они рассчитывали расстояния между звездами, траектории комет и звездные величины. И серьезно к этому относились. А мне было смешно. Для меня и то и другое - театр.
- Как это вы попали в звездочеты?
- В то время Хрущев кинул клич: "Химия решает все", - и я ему поверил, пошел поступать на химический факультет, но не поступил. Устроился в обсерваторию и стал искать свою звезду.
- Нашли?
- Нашел. В Баку.
- Вы имеете в виду вашу жену Ларису?
- Да, мы уже почти 40 лет вместе.
- Вы впервые появились в кино у Юрия Ильенко в фильме "Белая птица с черной отметиной", а через 30 лет сыграли у него же в "Молитве за гетмана Мазепу". Хоть вы и не любите говорить "за политику", а оба этих фильма изрядно политизированы.
- В чем же?
- В "Белой птице" живописуется "освобождение" румынской части Украины в 1939 году Красной армией. Старый украинец, роняя слезы счастья, врет про крепостные порядки и про страшный голод в Румынии в начале 30-х, который на самом деле был в советской части Украины. А в "Молитве" возвеличивается Мазепа и опускается царь Петр.
- Мне так не казалось. В первом фильме я сыграл бендеровца, причем, как оказалось, такого привлекательного, что все будто с ума посходили. А Мазепа Когда о нем говорят, обычно вспоминают "Полтаву" Пушкина, где он выведен как предатель. А в поэме Рылеева "Войнаровский", которую почти никто не читал, Мазепа - положительный персонаж, борец с царским самодержавием. Он говорил Петру I: "На меня идет швед, помоги войсками". А Петр ответил: "Не дам. Выкручивайся сам как знаешь". Вот он и стал думать, как выкрутиться. Мазепа был сложным человеком, образованным, интересным и в то сложное время в сложных обстоятельствах вел тонкую политическую игру между Россией, Швецией и Польшей.
- А какие времена из тех, что застали вы, были самыми тяжелыми?
- Война, которую я помню ребенком. И старость, которая подкрадывается сейчас. Раньше спрыгивал с дивана, теперь еле поднимаюсь.
- А есть ощущение, что вы уже все видели и все знаете?
- Нет, я очень любопытный. Мне все интересно. Особенно сейчас, когда приходится много гонять по миру. То здесь, то там, с одних съемок на другие, из кино на сцену, со сцены в кино.
Виктор Матизен
18.12.2005
http://www.peoples.ru
