Художественный руководитель Киевского национального академического драматического театра им. Ивана Франко Богдан Ступка как ни старался вывести политику из стен театра, все равно оказался у нее в заложниках. Во время гастролей в Минске, совпавших по времени с "оранжевой революцией", несколько актеров предпочли отказаться от участия в спектаклях, вернуться в Киев и присоединиться к митингующим. Кадры шумного внутритеатрального собрания обошли все телеканалы. Прошел слух, что Ступка поддерживал на выборах Януковича и даже был его доверенным лицом. Как бы там ни было, но сочетать политику и искусство Богдан Ступка считает для себя невозможным и предпочитает заниматься своим делом - руководить театром и выходить на сцену.
- Расскажите про ваш театр. Так сложилось, что мы здесь, в Москве, очень мало знаем о том, как он живет.
- Вот для этого я и хочу сделать обменные гастроли с Малым театром, чтобы вы увидели все сами. Я уже пять лет, как руковожу этим театром. Берегу его традиции. Но не в спектаклях, а в атмосфере доброжелательности. Без интриг чтобы было. Традиции - это хороший климат, комфорт для создания спектаклей. Вот в этом традиции, а не в том, чтобы беречь спектакли, которые уже пахнут нафталином. У нас очень накаленная атмосфера в театре была несколько лет назад, когда я только пришел. Но я оказался человеком терпеливым, я это выдержал и продолжал и продолжаю гнуть свое и делать так, как меня учили мои педагоги. Уважать друг друга. Признавать свои неудачи и давать дорогу другим. И убеждаю всех делать так же.
- Получается?
- Да. Потому что я сам так делаю. Я сейчас сделал акцент на молодежь в театре, за пять лет взял 18 человек. Они такие замечательные, трудоспособные, одержимые! Сами что-то репетируют, мне потом показывают. Я выпускаю их на сцену, если удачно.
- А вы выгнали кого-нибудь из труппы?
- Нет. Никого не выгонял. У нас сейчас 96 человек: труппа, плюс оркестр, хор, балет, плюс административный состав. Мы же музыкально-драматический театр, мюзиклы ставим. И я всем этим руковожу. Сам я ничего не ставлю, не хочу пополнять когорту бездарных режиссеров. Так что я приглашаю к себе талантливых режиссеров.
- А как вы сочетаете свои интересы актера со своими же интересами худрука? Не противоречит одно другому?
- Я вам честно скажу по поводу своего актерства: я устал играть на сцене. Мечтаю сыграть такую роль, чтобы не сказать ни одного слова. Даже есть такая пьеса - "Горбун" Славомира Мрожека. Вот это моя мечта. А каждый режиссер, которого я приглашаю, предлагает мне одну из главных ролей со словами. И другие артисты этого не понимают и обижаются, что естественно.
- И что вы делаете?
- Отказываюсь от ролей.
- Не жалко?
- Нет. Чтобы быть художественным руководителем, надо иметь три вещи: вкус, не ставить спектакли и очень любить людей, которые занимаются актерским делом. А я их обожаю. И потом, понимаете, я уже в таком возрасте, что мне не надо никому ничего доказывать. Нет, ну, все равно на сцене каждый раз надо доказывать, что ты не верблюд, такая уж у меня работа, но роли я уже отдаю без сожаления.
- А как вы справляетесь со скучной административной работой?
- А я немножко сквозь пальцы смотрю на это. Вроде вижу и не вижу. Опоздал, ну, опоздал. Есть в театре помрежи, завтруппой - пусть они разбираются. Я на многие вещи не обращаю внимания. Абстрагируюсь. Потому что иначе не будешь заниматься творчеством. Иначе не заметишь, что, собственно, происходит на сцене. Я приглашаю режиссеров и не вмешиваюсь в их работу. Я очень толерантен по отношению к творчеству другого человека. Но уж когда невмоготу бывает, тогда засучиваю рукава и берусь за дело сам. А так, у меня все снимаются, все летают куда-то.
- Как же вы при такой демократии держите театр? Ведь кино- и телезвезды - это всегда головная боль для театра.
- Ничего, мы договариваемся. Я хочу, чтобы они снимались. Я не имею права при такой маленькой зарплате, как у нас, запрещать человеку сниматься в кино и портить ему карьеру. Почему я должен это делать? У меня одно требование - чтобы они были на своих спектаклях.
- А выгнать можете?
- Выгнать могу. Но еще не было такой ситуации. Я сам снимаюсь, поэтому все понимаю.
- То есть вы хотите сказать, что в театре возможна демократия как успешный способ управления?
- Да. Хотя это очень сложно. Я же могу закрутить гайки и могу быть жестким. Но я сознательно мягко веду дело.
- В жизни у вас позиция такая же?
- Да.
- А какой ваш самый любимый момент в театре? От чего вы удовольствие человеческое получаете?
- Я очень простой зритель, так что - от спектакля, от актеров. Когда у них получается что-то. От этого кайфую. Еще я обожаю эксперименты в театре. Только не крайние.
- А что в театре - край? Разве он есть?
- Ну, вот я смотрел пару спектаклей в Москве, где матерятся на сцене. Для меня вот это край. Я это не понимаю и не принимаю. Зачем материться? Это же неуважение и к тем, кто сидит в зале, и к партнеру. А эксперименты я обожаю. Потому что без них ничего не сдвигается вперед. Есть такая притча, когда человек спрашивает Бога: "Почему у тебя солнечная система столько тысячелетий бесперебойно работает: каждый день - восход, каждый день - закат". А господь отвечает: "А потому что я всегда сомневаюсь". Этом смысл - в сомнении. Сомнение дает прогресс.
Катерина Антонова
03.10.2006
http://www.peoples.ru
