В среду Григорий Чхартишвили (Борис Акунин), автор серии исторических, детективных романов о России второй половины XIX века, дал интервью корреспонденту Русской службы Би-би-си Марине Ромадовой.
МР: Как получается так быстро создавать романы? Еще вчера была "Пелагия и белый бульдог", а сегодня уже "Пелагия и черный монах".
ГЧ: Это продолжение "Белого бульдога". Там пока обозначились два цвета: белый (бульдог) и черный (монах). Это самостоятельный роман, но в то же время это те же главные герои.
Что касается скорости, да, конечно, с одной стороны, для русского сочинителя я пишу быстро. Я ведь японист по образованию, а в Японии писатель работает совсем в другом темпе. Поскольку я переводил всю жизнь японскую литературу, я привык к японскому темпу, и по-русски пишу в таком же.
МР: Ваши романы - это целые исторические пласты. Там огромное количество фактов, справочных знаний. Видно, что Вы очень щепетильно к этому относитесь. Вы в архивах сутками просиживаете или на Вас целый штаб работает?
ГЧ: Нет, штаб на меня не работает, к сожалению, хотя это не помешало бы. Да, я в архивах сижу, я книжки читаю специальные, газеты того времени, безусловно. Но это не работа, это развлечение. Мне это просто интересно само по себе. Я это читаю даже не с целью что-то оттуда вытянуть. Бывает нужно погрузиться в эту эпоху, почувствовать себя человеком того времени, чтобы соответствующим образом выражать свои мысли, да и думать тоже иногда.
МР: Вот Вы сказали, что это не работа, а развлечение. Но мне приходилось слышать, что, собственно говоря, Вы начали писать, чтобы развлечь свою жену. Это правда?
ГЧ: Отчасти да, потому что она всегда очень любила и сейчас любит читать детективы. А то, что в течение двадцати лет я писал всякую серьезную и, наверно, занудную писанину, ей было не очень интересно читать, зато теперь я у своей жены пользуюсь большей популярностью как сочинитель, чем раньше.
МР: А Фандорина она Вас не просила в живых оставить?
ГЧ: Фандорина мне трудно будет оставить в живых, потому что Эраст Петрович родился 8 января 1856 года, и, если бы он сейчас был бы жив, он был бы в неважной физической форме. В любом случае, он уже умер.
МР: Это как раз перекликается с моим следующим вопросом. Действие всех ваших романов происходит в прошлом. Вы к современности обратились только один раз в одном из последних романов - "Алтын-Толобасе". Почему это происходит? Вы стремитесь выделиться таким образом или Вы не видите интеллектуального потенциала для действия в настоящем? Или это законы рынка диктуют?
ГЧ: Нет, я законов рынка особенно не слушаю, мне кажется, это порочный путь. Если прислушиваться к законам рынка и пытаться к ним подстроиться, то ничего не напишешь. В том числе и рыночно успешного.
Я пишу так как мне интереснее, так как мне нравится. Я по образованию историк. Меня интересует история второй половины XIX века Европы вообще и России, в частности. Я вижу там много сходства с тем, что у нас происходит сейчас. Примерно те же самые развилки, те же самые перекрестки. Сто лет назад Россия пошла не в ту сторону, в какую нужно, так мне кажется. Повторится это сейчас или нет? Ну, ладно, это уже серьезный разговор.
Если говорить о развлекательном жанре, в котором я работаю, там ощутимо могучее дыхание великой русской литературы и ее стилистики. Потом, я вовсе не отказываюсь от современности. "Алтын-Толобас" - это первый роман моей серии, которая будет посвящена современной России. Эта серия будет продолжена.
МР: То есть это все-таки не единственный случай? Мне при всей моей любви к этому произведению показалось, что оно не так хорошо продается, как, например, Фандорин.
ГЧ: Нет, напротив. "Алтын-Толобас" продается лучше всех моих книжек, хотя меньше всего находится на рынке. Я это объясняю очень просто. Во-первых, далеко не всем читателям интересен жанр исторического романа, а во-вторых, "Алтын-Толобас" и современная серия менее всего отягощена всякими стилистическими играми. Это просто голый сюжет.
МР: А почему Вы в "Алтын-Толобас" поселили потомка Фандорина в Великобритании? Вы же японист, почему не в Токио? У Вас какое-то особое отношение в Великобритании?
ГЧ: Особое отношение у меня к Японии. Что касается Великобритании и того, почему я переселил потомков Фандорина в Англию, дело в том, что есть некая черта английского национального характера, которой, по-моему, катастрофически не хватает русскому национальному характеру. Я имею в виду сдержанность. Прежде всего, если говорить о хорошем человеке - благородная сдержанность, которую и олицетворяют все мои Фандорины, в какое бы время они не жили.
Поэтому, когда Николас Фандорин попадает в Россию, он производит впечатление некоего инопланетянина. Мне хотелось бы, чтобы Россия и русский человек стали в этом смысле Англией и англичанином.
МР: В нашей сегодняшней программе сдержанности не очень много - мы обсуждаем дебаты в Думе, вотум недоверия правительству. Такой вопрос в связи с этим - нет ли у Вас планов использовать именно сегодняшнюю политическую действительность России в качестве основы будущих детективов? Или здесь Вы не видите потенциала?
ГЧ: Нет, почему? Есть. Это очень интересно, я даже один раз ходил на заседание правительства в Белый Дом и даже выступал там по какому-то культурному поводу. Но я согласился на это от любопытства. Мне нужно было посмотреть. Я все записал в блокнотик: кто там как сидит, кто как себя ведет, кто из министров что делает, когда другие выступают. Я это обязательно использую.
www.fandorin.ru
