В один из дней начала осени 1970 года Алла шепнула Миколасу: - Скоро у нас будет сын. "Может, это была и незапланированная беременность, - пишет Полубояринова, - но Алла очень обрадовалась. Она приходила к искушенным в таких делах подружкам, и те по многу раз "рассчитывали", кто должен получиться. Для того есть много способов - по руке, по звездам, по крови. Но все гадания приводили к одному результату - ждать сына".
В то время не существовало такого понятия как "ультразвуковое исследование", поэтому Алла с Миколасом быстро свыклись с мыслями о сыне и даже подобрали имя - Станислав.
"Алла ходила в женскую консультацию, - вспоминает Орбакас, - и врачи все время предупреждали ее, что плод перевернут".
Больше всех волновалась Зинаида Архиповна, а ее дочь безмятежно продолжала работать в ГУЦЭИ концертмейстером.
"Примерно два раза в месяц, - говорит Орбакас, - у нас в училище бывали специальные просмотры. Показывали фильмы Бастера Китона, мультфильмы Диснея, многое другое, что не было предназначено для широкого зрителя. Туда, естественно, ходили и мы с Аллой. Однажды, когда она была уже на приличном сроке, мы смотрели какую-то комедию Чаплина. Алла хохотала как сумасшедшая и потом сказала мне, что чуть не родила раньше времени".
Однажды в конце мая 1971 года Миколас вернулся домой с репетиции в Театре эстрады - бледная Алла лежала на кровати:
- Кажется, начинается.
Роддом был рядом - как раз возле той столовой, где праздновалась свадьба. Позвали родителей, стали спешно собираться
- Возьмите мне книжку хоть какую-нибудь почитать, - жалобно попросила Алла.
- Да какая тебе там книжка, Алена?! - воскликнул Борис Михайлович.
- Возьмите, возьмите.
Миколас схватил первую попавшуюся - повесть какого-то датского писателя "Кристина". Это название так и запечатлелось в его возбужденном мозгу.
Утром пришли в роддом, узнали, что схватки усилились. В легком жару после тревожной бессонной ночи Орбакас отправился на репетицию в Театр эстрады. Каждые пятнадцать минут он выбегал, чтобы позвонить в роддом.
- Миша, да что с тобой, в конце концов? - раздраженно спрашивали его.
- Ничего, ничего, я сейчас вернусь...
После очередной такой внезапной отлучки, когда все уже были злы из-за того, что репетиция провалилась, Миколас вбежал и с глупой улыбкой воскликнул:
- У меня дочка родилась! - и добавил, - Кристина!
Примчавшись к роддому, взбудораженный отец вызвал Аллу к окошку, благо было уже по-летнему тепло:
- Ну, как там Кристина?
- Какая еще Кристина? - слабым голосом откликнулась молодая мать.
- Наша, наша Кристина! - Миколас даже чуть подпрыгнул.
- Да что за дурацкое имя! - возмутилась Алла.
Когда Миколас пришел в ЗАГС оформлять свидетельство о рождении, мрачная женщина в темно-зеленой кофте распахнула амбарную книгу:
- Так, у дочери будет ваша фамилия?
- Да, конечно.
- Значит, Орбакас?
- Нет, Орбакайте.
Минут десять ушло на объяснение лингвистического феномена.
- Хорошо, - устало произнесла женщина.
- А имя?
- Кристина.
- Нет у нас такого имени.
- Как это нет?
- Есть Христина.
- Но мы хотим - Кристина! Еще минут десять регистраторша куда-то дозванивалась, чтобы получить чье-то разрешение. Потом снова подняла бесцветные глаза на Орбакаса:
- Отчество я записываю - Миколаевна.
- Нет, Эдмундовна.
- Да что вы мне тут голову морочите? Вы в Советском Союзе живете? Значит, отчество присваивается по первому имени отца. А если бы у вас их десять было?
- Но Кристина Эдмундовна красивее.
* * *
Когда Криське было месяца три, Аллу пригласили записать одну песню для нового фильма Шукшина "Печки-лавочки". (Там есть эпизод, когда герои едут в поезде и по радио звучит песня - вот ее и исполнила Пугачева).
Алла очень волновалась во время записи: мало ли что произошло с голосом после родов, да и потом несколько месяцев она практически ничем не занималась, кроме Кристины. Маленький музыкальный фрагмент записывали целый день.
- Из-за всех этих беспокойств у нее пропало молоко, - вздыхает Орбакас. - Слава Богу, что примерно в то же время родила наша соседка с первого этажа. У нее грудного молока было полно, так что у Кристинки завелась кормилица.
Но, с другой стороны, как не цинично это прозвучит, Алла приобрела определенную свободу. Дочку мог покормить и Миша, если оказывался дома, и, само собой, Зинаида Архиповна.
А Алла начала "выходить в люди". Ее уговорили поработать в ансамбле "Москвичи", но там певица долго не задержалась. Потом она рискнула обратиться в знаменитый оркестр под управлением Олега Лундстрема.
"Это была такая скромная девочка, - улыбается в седые усы Олег Леонидович. - Мы ее прослушали и сразу взяли. Помимо несомненных музыкальных достоинств, я сразу оценил дисциплинированность Пугачевой, хотя теперь у многих такой факт может вызвать большие сомнения".
* * *
В то же примерно время Алла решила подзаняться своим голосом. Кто-то дал ей телефон Александры Николаевны Стрельниковой.
В артистических кругах Стрельникова почиталась фигурой сколь легендарной, столь и загадочной. Она не была собственно педагогом по вокалу, но разработала уникальную методику "короткого дыхания", благодаря которой ставила голоса порой в самых безнадежных случаях. Десятки самых известных певцов и актеров произносят ее имя с полу мистическим восхищением. Хотя сама она никогда ни с кем не делилась, что за люди приходили заниматься к ней домой. Рассказывают, что у Андрея Миронова накануне какой-то грандиозной премьеры в Театре сатиры начисто пропал голос.
Александра Николаевна его в буквальном смысле спасла.
Потом всю свою дальнейшую сценическую жизнь Пугачева перед каждым концертом будет делать Стрельниковскую дыхательную гимнастику.
... Три года назад Александру Николаевну насмерть сбила шальная машина.
Когда дом в Зонточном переулке приговорили к сносу, родителям и Алле с Миколасом дали по квартире недалеко от Рязанского проспекта. К этому времени в своей бывшей детской комнатке вновь поселился Женя, но не один - с молодой женой, привезенной из Горького.
Дома родителей и семейства Орбакасов оказались в непосредственной близости - так что из одних окон были хорошо видны другие, чем новоселы и стали пользоваться в свое удовольствие.
Зинаида Архиповна еще работала, поэтому Алла с Мишей решились отдать дочку в детский сад.
"Но с этим вдруг возникла огромная проблема, - вспоминает Миколас, - все сады в округе были забиты. Каким-то чудом я устроил Кристинку в сад в Текстильщиках.
Туда нам приходилось добираться сперва на автобусе, а потом еще на метро. Но все дети там оказались какие-то больные, с насморком, и буквально недели через две мы Кристину оттуда забрали, и я отвез ее родителям в Каунас".
Так несколько следующих лет Кристина жила на два города - Москву и Каунас.
Бабушка Аня и дедушка Зенон принимали самое непосредственное участие в воспитании внучки, пока та не пошла в школу. Она научилась свободно болтать по-литовски, а еще раньше была крещена в католической вере.
"Вся моя семья католики, - поясняет Орбакас. - И моя сестра решила покрестить племянницу. В тот момент, правда, ни меня, ни Аллы в Каунасе не было".
www.aprilclub.net
