Женя Пугачев родился 7 апреля 1950 года. Борис Михайлович все смеялся, что дети "обложили" отца с обеих сторон, поскольку его собственный день рождения приходился на 12 апреля.
Так они и росли вдвоем вместе с Аллой. Обоих, между прочим, крестили: коммунистка Зинаида Архиповна по своему чисто женскому разумению считала крещение делом обязательным. Но ни Аллочка, ни Женька не носили нательных крестиков - они хранились у мамы в сокровенной шкатулке.
... Тут я, данной мне авторской властью, позволю себе дерзко пропустить восемнадцать лет, с тем, чтобы сразу удовлетворить очевидный интерес читателя к судьбе брата Аллы Борисовны. Тем более, что я был первым журналистом, который общался с ним. (А к детству героини мы обязательно вернемся.)
В 1968 году Женя Пугачев поступил в Горьковское высшее военно-командное училище связи. Дело в том, что он уже давно был неравнодушен к радиотехнике, хотя мама с четвертого класса определила его в английскую спецшколу. Но иностранный язык не сыграл решающую роль в жизни сына, на что уповала Зинаида Архиповна. Из Горького Женя привез не только лейтенантские погоны, но и молодую жену.
Офицерская карьера Пугачева складывалась удачно - он оказался в Центральном аппарате Министерства обороны.
"Но бывает же злой рок, - говорит он. - Однажды я попал в дурацкую историю.
Я тогда работал в районе станции Тарасовка. В один из выходных дней я вывозил семьи командного состава на Пироговское водохранилище. Уже при подъезде к нему у меня сломалась машина. До водохранилища было близко, и все пошли пешком, а я остался ремонтировать машину. Скоро я понял, что нужна помощь, и не глядя тормознул черную "Волгу". На этой "Волге" доехал до станции и там вызвал подмогу.
Скоро приезжает к нам особист: "Ну, расскажите, как все было". Рассказываю. - "А о чем говорили в "Волге"?" Оказалось, что в ней сидел военный атташе посольства США, матерый разведчик, которого вскоре выслали. (Дело в том, что в Тарасовке находились дачи американского посольства.)
Так после Москвы как "пособник шпиона" я сразу попал на Семипалатинский полигон. (Все, конечно, понимали, что встреча с этим злополучным атташе была чистой случайностью, но были обязаны как-то меня наказать.) Я провел там семь лет.
Ближайший населенный пункт от нашего ядерного полигона - казахская деревня -находился в десяти километрах, воду мы брали из маленького артезианского колодца. Попасть иногда в сам Семипалатинск для нас было большой радостью. По выходным нас развлекали фильмами - такими как "Чапаев" или "Коммунист".
Там меня научили пить - по-настоящему. Причем, как бы ты не напился, наутро был обязан явиться на службу - и чтоб никто из начальства ничего не заподозрил. Они, конечно, обо всем знали - все ведь рядом, в одной части, но просто доверяли нам. Иначе там невозможно.
Да и потом, это не Москва, где каждый мечтает занять место другого - потеплее. Вряд ли кому-то было нужно меня "подсиживать" в Семипалатинске. Там совсем другие отношения".
Алла, естественно, пыталась помочь Жекеше, как она называла брата, пыталась вызволить его из казахских степей. Просила об этом своих приятелей-военных. Но что могла сделать эстрадная звезда, даже любимая генералами? Определенный срок Пугачев все равно должен пробыть в ссылке. Более того, однажды его вызвали в особый отдел и достаточно строго попросили не афишировать, кто его родная сестра. "Думаю, - говорит Евгений Борисович, - что и с ней провели беседу на эту же тему". Из сослуживцев мало кто знал о его родстве с первой звездой нашей эстрады. В анкетах, где требовалось указывать родственников, он писал - "сестра, солистка Москонцерта". Ну, мало ли там солисток... А Пугачев - не самая редкая фамилия.
Его дальнейшей судьбой во многом опять-таки распорядился случай.
К ним на полигон прибыл с проверкой полковник из столицы. Он узнал, что Пугачев тоже москвич, обрадовался, и по этому поводу они вдвоем очень хорошо "посидели".
А через полтора месяца Жене пришел вызов из Москвы. "Тогда ведь все такие вопросы решались за стаканом", - замечает Пугачев.
Из Семипалатинска он вернулся уже с другою женой: первой не слишком приглянулась тоскливая жизнь в зоне с постоянным ядерным излучением. Здесь, в Семипалатинске у Пугачева родился первый сын, Артем. Это счастье было в буквальном смысле выстрадано семьей лейтенанта: до этого несколько детей оказывались мертворожденными. Однако было понятно, что ядерный полигон - не место для младенца, и скоро за Артемом из Москвы приехала тетя Алла.
Потом были "спецоперации" в Афганистане, где наш "ограниченный контингент" уже оказывал "братскую помощь". Пугачев до сих пор отказывается рассказывать, что приходилось ему там делать, когда вместе с бригадой спецназа его на несколько дней забрасывали в горы.
"Меня всегда очень поддерживал отец, - говорит Евгений Борисович. - Однажды я вернулся из такой "спецкомандировки". Отец обнял меня, спросил: "Все в порядке?" - "Все в порядке", - ответил я. Только он один и понял, где я был. Что делал".
Потом офицер связи Пугачев был взят на работу в некое военизированное управление, связанное с правительством.
Вот где я увидел красивую жизнь. Вокруг меня уже не было офицеров в потрепанных комбинезонах... Все были чьими-то сынками и племянниками".
В задачу Евгения Борисовича, среди прочих, теперь входило обеспечение средствами охраны и сигнализации дач Горбачева, Рыжкова. Язова.
"Очень меня веселило, как строили дачу Моисеева - бывшего начальника Генштаба Построили. Приезжает его жена, осматривает все и говорит: "Так, солнце будет всходить отсюда, куда выходит окно. Значит, будет будить нас рано. Переделать".
Приезжает в следующий раз: "Теперь окно смотрит в лес. Значит, будет постоянная тень, сырость, комары. Переделать". И так еще несколько раз".
В 1994 году Пугачев вышел в отставку в чине подполковника. Сорок четыре года - возраст уж никак не пенсионный, но, как объясняет он сам, дальнейшая служба стала для него непосильна по состоянию здоровья: семь лет под атомной "бомбежкой" дают о себе знать.
Но на офицерское пособие Евгений Борисович жить не захотел, тем более, что младшего сына, Владика, растит один: его вторая супруга преисполнилась внезапного "свободомыслия". Отставной подполковник попробовал себя в качестве телохранителя, но потом отказался от этой хоть и хорошо оплачиваемой, но ненормированной работы. Алла как-то сказала, что могла бы предложить ему работу у себя, "но ты ведь привык слушаться приказов начальства, а не сестры".
В конце концов она договорилась, чтобы Евгения Борисовича взяли шофером в российское отделение фирмы грамзаписи "Poly Gram", что его вполне устроило.
Пугачев рассказывает, что как-то раз случайно услышал реплику одной юной певицы, которую он должен был куда-то везти. Ее спросили: - А кто это у тебя за рулем? - Не знаю. Но говорят, что настоящий полковник.
www.aprilclub.net
