1 июня 1997 года, ровно 10 лет назад, перестало биться сердце выдающего человека ХХ века - Николая Николаевича Озерова. Уверен, в этот день, его будут часто вспоминать и на радио, и по телевидению, да и газеты напишут немало добрых слов. А для читателей "Школы Жизни" я приготовил небольшой эксклюзив - сегодня расскажу о своей встрече с этим легендарным человеком.
Было это в Калининграде, если не ошибаюсь, в начале 90-х годов. Мы тогда поддерживали дружеские отношения с не менее легендарным человеком своего времени - Эриком Исааковичем Цириком, который, к сожалению, тоже уже ушел из жизни. Эрик Исаакович был арбитром по 52 (!) видам спорта, мастером спортивного репортажа. То, что Цирику не было равных в мире в рассказе о состязаниях тяжелоатлетов - это без обиняков признавал и Озеров.
Встретились мы можно сказать, случайно. Было довольно жарко, и я направился к одному из многочисленных кафе, когда увидел, что мне навстречу идет Цирик. И не один - рядом с ним я увидел человека, которого давно уже изучил на экранах телевизора и кинотеатров - Николая Николаевича Озерова.
- Куда путь держишь? - поприветствовал меня Цирик.
- Хочу в кафе заглянуть...
- И мы туда же, - улыбнулся Эрик Исаакович, - Кстати, знакомьтесь. Это Юрий - надежда российской спортивной журналистики. А Николая Николаевича Озерова, думаю, представлять особо не надо.
Мы устроились за столиком, и я предложил сделать заказ. В данную конкретную минуту мне ужасно хотелось ледяного пивка. Но Озеров опередил мою мысль.
- Вас, молодой человек, мы в желаниях сковывать не будем. Берите, что хотите, не стесняйтесь. А мы с Эриком по старой памяти, пожалуй, по соку. Какой будешь, Эрик? Яблочный, апельсиновый, а может томатный?
Так мы и пили. "Старички" сок, я - пиво. Разговорились не сразу - жара кого угодно донимает. Но, наконец, я набрался смелости:
- Николай Николаевич, вы уже привыкли к тому, что Вас часто на улицах узнают? Не донимает такое внимание?
Пока Озеров собирался с ответом, его опередил Цирик.
- Коля, расскажи, пожалуйста, ту историю, с Молотовым. Я ее всегда очень люблю слушать...
- Да ну тебя! Я ее уже двести девяносто девять раз рассказывал. Надоел всем хуже горькой редьки.
- Николай Николаевич, расскажите! - упросил я. - Ни разу не слышал об этом...
- Ну ладно, пусть будет в трехсотый раз. Дело было в Москве. Зашел как-то на Центральный телеграф, вижу: очень пожилой человек отходит от окошка. Вглядываюсь: да это же Вячеслав Михайлович Молотов! Пенсионер, но - личность историческая! Один только коктейль Молотова что стоит!
Заговорить решился не сразу. Дай, думаю, посмотрю, как события развиваться будут. Если он на автомобиле - не судьба. Так и уйду. А коль пешком, так предложу подвезти.
Вышли из телеграфа, никто Молотова не встречает, и он медленно-медленно идет себе по улице. Набрался смелости, подхожу.
- Вячеслав Михайлович, добрый день! Позвольте вас подвезти?
Молотов посмотрел на меня оценивающе - вроде бы пожилой, солидный человек. Неприятностей от такого ожидать не приходится.
- Что ж, подвезите, если не трудно...
Сели в машину, едем. Он вдруг поворачивается и говорит:
- А мы с вами никогда не встречались? В лицо не узнаю, а вот голос мне знакомым кажется. Мы когда-то общались?
- К сожалению, нет. А голос... Он не кажется вам незнакомым от того, что я спортивный комментатор. Озеров моя фамилия. Николай Николаевич!
Он посмотрел на меня более пристально.
- Неужто, тот самый? Это вы репортажи с футбола и хоккея ведете?
- Да, это я и есть!
- Ну, знаете! Мне ведь дома не поверят, когда я скажу, что в машине с самим Николаем Озеровым ездил!
Раскатистый смех Эрика Исааковича услышали даже за соседними столиками! Улыбнулся и я! Ни разу не слышал эту историю!
- Коля, а расскажи молодому человеку, сколько километров накатал на мотоцикле во время обороны Москвы?
- Причем здесь мотоцикл? - настал черед удивляться мне. - Насколько мне известно, Николай Николаевич, уже в 12 лет стал чемпионом Москвы по теннису среди мальчиков.
- Да, в 1935 году, - подтвердил Озеров. - А поздней осенью 1941 года, когда мне не исполнилось и девятнадцати, я, как и все другие мальчишки, рвался на фронт. Но мне сказали - на фронте и без тебя обойдутся. Ты нужен здесь! Осталось нас тогда в Москве только трое теннисистов. И вот, чтобы враг видел, что советский народ не дрейфит, нас сажали на мотоцикл и перевозили с одного стадиона на другой, где мы проводили теннисные матчи.
- Ну и сколько человек их могли увидеть?
- Неважно, сколько. Соль была в другом - матчи транслировались по радио на всю Москву. И, думаю, фашистские "стукачи", которые, наверняка, были в городе, докладывали фрицам, мол, что с этих сумасшедших возьмешь? Тут снаряды рвутся, а они знай, себе в теннис играют...
И опять мы с Цириком улыбнулись. Не скрыл своей усмешки и Озеров:
- Они ж, фрицы, не знали, что в их рядах находится чемпион Берлина по теннису штандартенфюрер Макс Штирлиц, он же советский разведчик Максим Максимович Исаев...
Эта шутка про Штирлица получилась явно экспромтом. Она-то и врезалась в память. Жаль, конечно, что просидели мы в том кафе очень недолго, минут двадцать. Цирик с Озеровым, по обыкновению, спешили.
А через несколько лет не стало ни одного, ни другого. Но урок Озерова я запомнил на всю жизнь. Всегда можно взглянуть даже на обыденные вещи с противоположной точки зрения. От этого сравнение только выиграет...
shkolazhizni.ru
01,06,1997
