[...] Что Никите Михалкову в последние годы порой изменяет вкус, это, в общем, не секрет. Но чтобы человек молодой и разумный, каковым выглядит Филипп Янковский, согласился фигурировать в титрах, которые идут сразу после этакого безобразия? Тут только два варианта: либо впечатление о разумности Янковского обманчиво, либо злые языки правы, и "продюсер, художественный руководитель", как обозначен в титрах Никита Сергеевич, имел на съемках полномочия, значительно превосходящие режиссерские.
[...] Не каждый день удается увидеть кораблекрушение - и испытать подленькую, конечно, но очень человеческую смесь восторга, ужаса, стыда и потаенной радости, что ты-то стоишь на берегу. За два часа экранного времени тонет корабль, чья надежность до сих пор почти не вызывала сомнений - лайнер позднесоветского-новорусского мейнстримного кинематографа вместе со всеми своими вельможными пассажирами.
И первым ко дну идет Олег Меньшиков - единственная полноценная российская кинозвезда 90-х, чья карьера по-хорошему теперь закончена. Обаятельнейший Эраст Фандорин - умный, тонкий, сомневающийся господин с ранней проседью - в его исполнении превратился в голема, в мумию, в манекен из проката свадебного платья. [...]
Хитрец Пожарский, которого играет Михалков, на этом фоне расцветает, и на бенефисных выходах Никиты Сергеевича (Михалков передразнивает заикание, Михалков танцует, Михалков среди голых баб), пожалуй, можно получить некоторое удовольствие. [...] Террорист Хабенский - откровенно скучает (поменять бы их, что ли, ролями с Меньшиковым). Машков на автопилоте дает красавца, жигана. Ефремов попадает в кадр непривычно часто, и поэтому иногда зависает на заднем плане, как ошибка в компьютерной игре. Олега Табакова словно вытащили прямо в гриме на пару минут из какого-то хорошего спектакля. "Зачем нам столько динамита, когда нет запалов?!" - справедливо возмущается террорист Грин.
[...] Сегодня хорошие артисты, наряженные в сюртуки и загнанные в отчетливо пахнущие краской интерьеры, выглядят комически и жалко - как дети, которых богатые родители заставили участвовать в домашнем спектакле.
Грубо исполненная тоска по России, которую мы потеряли, перестала конвертироваться. Осталась в рекламе пива и шоколадок, где ей самое место. А то, что на смену пришли "Личный номер" и "Бой с тенью", это, конечно, прискорбно, но вполне отвечает столь любимой и Михалковым, и Акуниным логике исторического процесса.
ЗЕЛЬВЕНСКИЙ С. "Статский советник" // Афиша (М.). 2005. 19 апр.
19.04.2005
http://www.russiancinema.ru/template.php?dept_id=15&e_dept_id=1&e_person_id=1103
