Факторы усиления эскалации военных конфликтов
Сегодня наиболее показательными с точки зрения теории и практики дипломатического искусства являются умелые действия отечественной дипломатии по недопущению доминирования в эскалации на Украине. Условия для такого доминирования стремится создать себе американская администрация за счёт масштабных поставок Киеву современного оружия, массовой подготовки военнослужащих ВСУ, оказания содействия, а то и прямого участия в подготовке и проведении диверсионно-террористических актов, передачи разведывательной информации и т.п. Авторы такого подхода считают, что последовательное наращивание военной помощи киевским властям в конечном итоге приведет к поражению России.
Важными факторами усиления эскалации противоборства в СВО на Украине являются:
Во-первых, сохранение и наращивание политической, военной и военно-технической поддержки Киеву со стороны США и НАТО. Администрация Дж.Байдена не может согласиться с перспективой полной потери контроля над Украиной в преддверии президентских выборов в США в ноябре 2024 г. В окружении Байдена всё ещё сильны позиции «ястребов», считающих, что как минимум до конца президентских выборов в США о каких либо подвижках в позициях России и Украины говорить не стоит.
Во-вторых, дальнейшее расширение НАТО и наращивание военного присутствия блока на границах России, включая страны Балтии и Финляндию.
В-третьих, нарастающая угроза политического, экономического и военного коллапса киевского режима, усиление внутренней борьбы в правящих структурах Киева между политиками и военными создают обстановку неопределённости и непредсказуемости, что может привести к усилению иррациональных мотивов в действиях Вашингтона, Брюсселя и Киева и способствовать непреднамеренной или случайной эскалации конфликта.
И, наконец, усиление реальной угрозы сплоченности и единству НАТО, ЕС и других многосторонних форматов под эгидой США (AUKUS, Четырёхсторонний диалог по безопасности) на фоне успешных действий российских войск на театре СВО и консолидации государств Большого Ближнего Востока и Африки в связи палестино-израильским военным конфликтом.
Измерения эскалации
Противоборство на Украине и вокруг неё способствует развитию как вертикального, так и горизонтального измерений эскалации военного конфликта.
Вертикальная эскалация гибридной войны выражается в усилении враждебных действий сторон, то есть в эскалации противоборства. Механизм эскалации действует следующим образом: действия одной стороны приводят к многократно усиленным ответным действиям другой, на что следует опять многократно усиленный ответ первой стороны и т.д. Происходит наращивание интенсивности и ожесточённости действий во всех сферах боевого противоборства: на земле, в воздухе, на море, в киберпространстве, в космосе, а также в экономической, дипломатической и информационно-психологической сферах. В вертикальной эскалации боевых действий используются новые виды оружия, некоторые из которых ранее не применялись в конфликтах. Этот тип эскалации также позволяет атаковать широкий спектр целей.
Горизонтальная эскалация приводит к усилению противоборства за счет расширения географии боевых действий, своеобразной географической экспансии, которая включает дипломатические, экономические, информационные и военные компоненты. Возможными факторами эскалации являются политическое, военное и военно-техническое вмешательство в конфликт третьих стран.
Заметим, что в ходе контртеррористической операции нередко приходится прибегать к горизонтальной эскалации в качестве средства защиты. География конфликта расширяется в попытках уничтожить лагеря противника, рассредоточенные на театре военных действий и за его пределами (как это было на начальном этапе операции ВС РФ в Сирии) или наказать другие стороны, которые поддерживают противника. Реальные очертания приобретает угроза горизонтальной эскалации в ходе Специальной военной операции ВС РФ в прокси-войне на Украине в связи с наращиванием вмешательства многочисленных государств.
Применительно к Специальной военной операции нынешняя среда безопасности осложняется широким спектром угроз, которые можно разделить на три взаимосвязанные, но относительно разные категории. Каждая из этих угроз влечет за собой значительный риск эскалации.
Во-первых, следует оставаться готовыми к возможной конфронтации с другими государствами, в том числе с ядерными державами, проводящими откровенно антироссийскую, русофобскую информационную политику на Украине и осуществляющими наращивание её военной мощи .
Во-вторых, распространение ядерного оружия и появление новых ядерных держав в регионах, в которых Россия имеет важные интересы, увеличивает риск эскалации региональных кризисов и содержит скрытый вызов возможным усилиям России по урегулированию кризисов.
И, наконец, в некоторых соседних странах и стратегически важных регионах возрастает риск эскалации напряжённости из-за целого ряда нерегулярных военных угроз, связанных с нестабильностью государственной власти, попытками внешних сил с целью доминирования организовывать цветные революции и прокси-войны, межнациональными и межэтническими противоречиями, взаимными территориальными претензиями. Важную, нередко экзистенциальную для нашей страны угрозу, несёт использование США и НАТО возможностей для наращивания военной мощи в приграничных с Россией районах, что несёт угрозу национальной безопасности Российской Федерации.
Новый виток глобальной горизонтальной эскалации
Нарастающее прямое участие некоторых государств НАТО на Украине, развитие палестино-израильского военного конфликта, риск возможной конфронтации в АТР из-за Тайваня повышают вероятность горизонтальной эскалации противоборства международных субъектов с охватом различных культурно-цивилизационных ареалов.
В результате в мире разворачивается противоборство в рамках мировой гибридной войны (МГВ) как многомерного межцивилизационного военного конфликта, в ходе которого большинство государств мира прибегают к целенаправленному адаптивному применению как военно-силовых способов борьбы, так и не силовых форм и методов насилия, включая экономическое удушение противника, использование подрывных информационных и кибертехнологий.
МГВ, как и всякая другая война, характеризуется понятиями «смысла» и «целей». Смысл войны как базовая философская категория определяет то, что субъект стремится достичь в результате деятельности, цели определяют то, как намечается это сделать.
В широком понимании смысл МГВ состоит в борьбе за влияние и доступ к ресурсам на пространствах Большой Евразии, Большого Среднего Востока, Африки и Латинской Америки в противовес конкуренции за технологическое лидерство между Западом и Востоком в предыдущие годы.
В узком понимании смысл МГВ ведущейся США и их союзниками в различных многосторонних форматах против России заключается в ликвидации российской государственности, фрагментации страны и переводе отдельных ее частей под внешнее управление. Конечная цель-уничтожение России.
Следующим шагом станет установление контроля над другими важными частями Евразии – Китаем, Индией, Ираном и некоторыми другими государствами, которые пока выступают в роли наблюдателей, однако понимают, что их очередь приближается.
Анализ смыслов и целей МГВ позволяет сформулировать некоторые уроки, которые политики, дипломаты и военные могут извлечь для своих шагов в текущем и будущих конфликтах с участием ядерных держав. Кроме того, сделать прогноз перспектив возможной эскалации обстановки на Украине.
Уроки эскалации конфликта на Украине
В докладе корпорации РЭНД «Понимание риска эскалации войны на Украине», 2023 г. формулируются ряд ключевых вопросов, касающихся возможных вариантов эскалации на Украине.
Во-первых, аналитики пытаются назвать уроки, которые следует извлечь политикам и военным на сегодняшний день в контексте рисков дальнейшей эскалации конфликта.
- считается, что ошибочные оценки Пентагоном и Госдепом перспектив эскалации на Украине явились следствием слабого знания особенностей функционирования системы принятия стратегических решений в России, а также существенно неверной оценкой российской толерантности к риску и готовности к военной конфронтации с НАТО.
- с другой стороны, отмечается, что в условиях недостаточности информации об узких и уязвимых местах киевского режима и ошибках при её оценке, а также недооценке возможностей разведки противника, Москва переоценила уровень секретности при планировании и проведении первых операций СВО и перспективы их успеха. Важную роль сыграли как недооценка воли Украины к сопротивлению, отсутствие заранее подготовленной и мощной внутренней оппозиции режиму Киева, так и размаха и темпов консолидации Запада.
Во-вторых, делается попытка предугадать по каким траекториям может пойти война, с риском подтолкнуть Россию к дальнейшей эскалации, прежде всего в отношении использования ядерного оружия.
И, наконец, с прицелом на будущее пытаются найти ответ какие уроки политики и военные могут извлечь политики для своих шагов в текущем и будущих конфликтах с участием ядерных держав.
Дипломатия в условиях многовариантного развития ВПО
Дипломатия должна исходить и возможных трёх вариантов развития военно-политической обстановки (ВПО), каждый из которых способен привести к преднамеренной, непреднамеренной или случайной эскалации конфликта. Приводимые РЭНД прогнозы возможного развития обстановки носят вероятностный характер, а прогнозируемые сценарии при их реализации могут потребовать немалого дипломатического мастерства для недопущения развития ситуации по апокалиптическому сценарию.
- преднамеренная эскалация становится возможной, когда одна сторона целенаправленно наращивает интенсивность боевых действий и их пространственный размах с целью предотвратить поражение или получить оперативное преимущество. Наращивание обычных возможностей противника может вынудить ядерное государство перейти к использованию ядерного оружия, чтобы не допустить неприемлемых собственных потерь и разрушений, потери имиджа;
- непреднамеренная эскалации становится возможной, когда одна из сторон предпринимает действия, которые не воспринимаются ею как эскалация, однако противник рассматривает такие действия как экзистенциальную угрозу национальной безопасности. Например, государство наносит удар обычными средствами поражения, которые якобы непреднамеренно повреждают объекты стратегических ядерных сил или системы командования и управления противника, что даёт основание для интерпретации таких действий как преднамеренного нападения.
- к случайной эскалации могут привести непреднамеренные действия или ошибка в системе управления. Например, сбой в системе управления ядерными силами может привести к пуску ракет, не санкционированному руководством государства. Риск случайной эскалации, вероятно, сохранится на протяжении всего конфликта. Однако трудно предсказать, когда и как может произойти случайная эскалация.
Развитие событий в рамках преднамеренной или непреднамеренной эскалации может быть вызвано следующими факторами:
1. Российский ракетно-бомбовый удар по объектам на территории Украины может привести к гибели чиновников НАТО. При этом Россия, возможно, и не собирается атаковать сотрудников альянса, но НАТО могла бы расценить такой удар как преднамеренный и приступила бы к консультациям по коллективным ответным военным мерам. С целью упредить военную реакцию альянса, Россия может пойти на нанесение удара по объектам НАТО, что приведет к прямой конфронтации.
Заметим, что предположение выглядит нелепо. Советники стран НАТО уже давно действуют на Украине в составе органов военного управления, проводят подготовку военнослужащих, выступают в качестве операторов при боевом применении сложных систем оружия (ПВО, дальнобойных ракетных средств, автономных аппаратов, систем связи, разведки и управления войсками и т.п.). Это автоматически превращает их в законные объекты поражения, о чём Россия неоднократно предупреждала.
2. Так называемые «агрессивные маневры» России против американских самолетов-разведчиков над Черным морем или вблизи него могут привести к гибели американских военнослужащих. В этом случае Вашингтон должен будет отреагировать, возможно, нанеся удары по российским самолетам или наземным объектам. Россия может рассматривать любой ответный удар США как важный шаг в эскалации конфликта, что приведёт к развитию обстановки по эскалационному сценарию вплоть до прямого вовлечения ядерных держав.
3. В условиях неопределённости и непредсказуемости Москва может ошибочно воспринять существенное увеличение численности сил повышенной боеготовности НАТО в сочетании с наращиванием ударных средств большей дальности вблизи своих границ как сигналы готовящейся интервенции альянса на Украину. Военные приготовления альянса на фоне принятых недавно решений об ускоренном пути к членству Украины в НАТО придают дополнительные основания для такой оценки.
В этих условиях российской стороной якобы может быть принято решение нанести упреждающий удар по объектам НАТО, чтобы ослабить военные возможности Североатлантического блока, предотвратить интервенцию блока и создать условия для возможного переноса войны на территорию стран НАТО. Вероятнее всего, нанесение удара будет расценено Вашингтоном и Брюсселем как якобы «неспровоцированное нападение России» и может привести к прямому военному столкновению между Россией и НАТО. К такой же категории провокационных действий относятся угрозы стран альянса блокировать Балтийское море для прохода российских кораблей и судов.
Заметим, что вероятность непреднамеренной эскалации, скорее всего, сохранится на протяжении всего конфликта, что подчеркивает ценность поддержания открытых линий военной и дипломатической связи между США и Россией, чтобы предотвратить неконтролируемое развитие событий.
По мнению RAND, Россия пока воздерживается от эскалации, в том числе, от применения ядерного оружия, так как считает, что способна одержать победу и без перехода к применению ядерных средств. «Но внезапное ухудшение положения российских войск на Украине или резкое усиление угроз внутренней стабильности может привести к тому, что Кремль будет рассматривать применение ядерного оружия как лучший из серии плохих вариантов». Аналитики дают понять, что дипломатия не должна позволить доводить ситуацию до такого уровня.
Следует отметить, что аналитические оценки РЭНД носят очевидно заказной характер и имеют целью продемонстрировать решимость нынешней администрации не идти на уступки по Украине и, более того, даже спровоцировать прямое военное столкновение между Россией и НАТО. Появление разнообразных докладов Пентагона, Госдепа и аналитических центров вызвано тем, что украинская армия находится фактически в тупиковой ситуации на фронте и вынуждена переходить к стратегической обороне. О контрнаступлении речи больше не идет. О плане перехода к обороне «от Донбасса до Западной Украины» начал говорить и президент Зеленский. Разрабатываемые им феерические, сказочные и оторванные от реальности планы включают возведение укреплений на Авдеевском, Марьинском и Купянско-Лиманском направлениях, а также вдоль северной границы с Россией и Белоруссией. Фортификационный рубеж напоминает проект Третьего рейха Ostwall – «Восточный вал» - известный стратегический оборонительный рубеж германских войск на советско-германском фронте во 2-й мировой войне. Построен к осени 1943 года. Там среди средств обороны возводились противотанковые рвы, минные поля, проволочные сети и пулеметные площадки. Несмотря на все усилия противника, Красной армии удалось прорвать укрепления.
Об ускоренном скатывании Киева и его покровителей к поражению в СВО свидетельствуют данные о росте потерь в ВСУ и успешные действия наших Вооружённых сил. По словам министра обороны РФ Сергея Шойгу, тотальная мобилизация на Украине, поставки западного вооружения и задействование стратегических резервов не изменили ситуацию на поле боя, а лишь увеличили количество потерь киевского режима.
За полгода так называемого контрнаступления противник лишился свыше 125 тыс. человек и 16 тыс. единиц различного вооружения. Российские войска наносят ВСУ эффективное и мощное огневое поражение, что значительно снижает боевые возможности киевского режима. ВС РФ действуют грамотно и решительно и продолжают занимать более выгодное положение и расширять зоны контроля на всех направлениях.
Адаптация подготовки специалистов к работе в новых условиях
В условиях радикальной перестройки миропорядка важными задачами отечественной дипломатии являются обновление моделей развития, совершенствование форм и методов превентивной дипломатии, подготовка кадров, способных действовать в меняющихся реалиях современности.
Вопросы совершенствования форм и методов осуществления превентивной дипломатии с учётом изменений в научной, культурной, цифровой и военной сферах отражены в работе В.И. Винокурова и В.И. Опарина «Превентивная дипломатия как ответ на вызовы и угрозы современности» . Важен вывод авторов о том, что в условиях постоянного давления на республики Центральной Азии и Закавказья со стороны США, НАТО и ЕС, оказываемого с целью внести раскол между ними с одной стороны и Россией – с другой, как никогда нужно направить главные усилия отечественной дипломатии на обеспечение единства, поскольку наши народы объединяет много общего и, главное, масштабные связи в различных сферах, наработанные десятилетиями в составе СССР.
В более широком контексте только глубокое знание дипломатами истории, культуры, языков народов государств, составляющих СНГ, ОДКБ, входящих в ШОС и БРИКС позволит успешно продвигать концепцию Большой Евразии, ключевые задачи которой – мирное развитие и рост благосостояния людей. Напомним, что согласно классификации ООН, в Большую Евразию входят 48 стран Европы, 50 — Азии и 7 — Северной Африки, охватывающие восемь из двенадцати локальных цивилизаций и девять цивилизационных объединений. В начале XXI в. в странах Большой Евразии сконцентрировано почти 9/10 производимой в мире энергии, около 3/4 мирового ВВП и 4/5 населения мира.
Геополитическая значимость Большой Евразии превращает её в важный объект мировой гибридной войны (МГВ) стратегия которой отражает генезис и распространение ее новых форм, связанных как с расширением круга субъектов войны, появлением их различных «комбинаций», так и с изменениями в соотношении вооруженных и невооруженных средств насилия, используемых субъектами войны для достижения своих политических целей.
Практика использования инструментов МГВ: информационно-психологической войны, цветной революции и прокси-войны показывает, что в целом, стратегия гибридной войны наряду с применением военных подходов, построена на применении широкого спектра знаний, связанных с гуманитарными науками. Следует подчеркнуть, что учебные программы гуманитарных вузов пока не отражают специфики практического использования возможностей гуманитарных наук в оборонительных и наступательных стратегиях Мировой гибридной войны, пока в незначительной степени способствуют подготовке кадров, владеющих необходимой суммой знаний для действий в новых реалиях современности.
Сегодня на смену традиционным, привычным для мирового сообщества инструментам прямого военного противоборства, вооруженного насилия, направленного на навязывание противнику своей воли, приходит новое поколение более тонких инструментов, сочетающих силовые методы воздействия с технологиями манипулятивного управления массовым сознанием и массовым поведением как правящих элит, так и широких масс гражданского населения. В общем виде трансформация сознания представляет собой плавный переход от одного состояния восприятия человеком себя как личности или окружающей действительности и целого мира, к другому.
Сейчас много говорится и делается для реформы системы высшего образования России. Декларируются цели: сделать систему более гибкой; обновить списки специальностей и направления подготовки, чтобы они соответствовали рынку труда, сократить выпуск юристов, экономистов, менеджеров; упорядочить целевое обучение.
В то же время, хочу привлечь внимание к важнейшим факторам стратегии Мировой гибридной войны, которые наряду с военной и военно-технической составляющими требуют от кадров уверенного применения категорий гуманитарных наук: философии, истории, культурологии, регионоведения, социологии, культурной и социальной антропологии, этнографии, когнитивистики, психологии, стратегической культуры. [3]
В Концепции внешней политики России, в октябрьском выступлении президента В.Путина на форуме на Валдае наша страна охарактеризована как самобытное государство-цивилизация. В такой формулировке точно и ёмко отражено то, как мы понимаем не только наше собственное развитие, в ней – отражены основные принципы мирового устройства, на победу которых мы надеемся.
Межцивилизационный охват МГВ настоятельно требует включения в перечень гуманитарных наук дисциплины, назовём её «Российская цивилизация», как уникального социокультурного образования, которое возникло на территории России и имеет свои особенности и характеристики. Она представляет собой совокупность исторически сложившихся ценностей, традиций, обычаев, языка, искусства и других аспектов культуры, которые отличают Россию от других стран и народов.
Требуют пристального внимания и отражения в учебных программах гуманитарных вузов, военно-учебных заведений вопросы социологии войны и стратегической культуры, технологии формирования «серых зон» как театров гибридной войны, использования гибридных форм и способов сдерживания. Совокупность этих и некоторых других дисциплин предполагают применение междисциплинарного подхода при изучении МГВ и вопросов применения военной силы с опорой на несколько ключевых факторов:
- понимание феномена МГВ как противопоставление её «мирной жизни», с мониторингом результатов применения инструментов МГВ в целях переформатирования государств и целых регионов при насильственном переводе их из одной в другую стадию существования;
- наличие у МГВ качеств своеобразной социальной константы, рассчитанной на длительный период времени и способной генерировать запрограммированные в её стратегии социальные отклики на применение разнообразных. «гибридных» форм насилия;
- восприятие МГВ как очередной достаточно длительной фазы развития человеческого общества по итогам которой будет формироваться новая мировая архитектура.
Применительно к подготовке специалистов, способных заниматься анализом, прогнозированием развития международной обстановки, обеспечивать поддержку выработки решений весьма востребованными в программах вузов являются учебные дисциплины, способные обеспечить необходимыми знаниями, умениями и навыками выпускников, которым предстоит обеспечивать национальную безопасность России в трудно прогнозируемых условиях современности и в будущем.
С учётом императивного характера требований по адаптации специалистов к работе условиях широкого диапазона гибридных вызовов и угроз, следует не откладывая развернуть подготовку преподавателей, разработать учебники, учебные пособия, методологические материалы. Масштабность и значимость предстоящих задач требуют государственной поддержки и контроля за их решением. Включение в учебные программы вузов актуального курса «Гибридные войны» безусловно повысит притягательность университетов для отечественных и иностранных абитуриентов и будет способствовать повышению рейтинга учебного заведения.
Заключение
В условиях, когда мир вступил в период революционных трансформаций в условиях формирования новых гибридных вызовов и угроз, традиционный для российской дипломатии многовекторный подход должен быть нацелен на поддержку базовых принципов внешнеполитической деятельности с опорой на самостоятельность, уважение международного права, приоритет национальных интересов, открытость к взаимовыгодному сотрудничеству.
В этом контексте для совместного противоборства следует максимально использовать потенциал сотрудничества с государствами и объединениями пространства СНГ, Азии, Ближнего Востока, Африки и Латинской Америки не присоединившимися к антироссийской кампании Запада. Расширять сотрудничество с партнерами по ШОС и БРИКС, с другими государствами Большой Евразии, проявляющими самостоятельность в международных делах.
Необходимо расширять взаимодействие с военными и гуманитарными вузами дружественных стран по вопросам изучения стратегий и тактик Мировой гибридной войны и угроз национальной безопасности с целью координации мер по противоборству.
