И за какие заслуги?
- Эту историю можно условно назвать фотосъемкой для Жукова. Событие происходило как раз накануне Курской битвы, все ждали немецкого наступления. Сейчас я расскажу с точки зрения сегодняшнего дня, тогда обо всем, что происходило вокруг нас, и знать не знали. Мы спали, ели, воевали, выполняли приказы, радовались, что после боя остались жить и хоронили погибших, и так все дни войны. Ну, а если говорить в широком смысле, то тогда наш экипаж побеспокоили после допроса пленных немецких солдат. В те дни на фронте в районе Курской дуги сложилась тревожная обстановка, в основном от того, что не могли определить главного направления удара немецких войск. От разведки каждый день поступала противоречивая информация по расположению главных ударных сил немецкой армии. И тут по войскам сразу же пошел слух, что приехал сам Жуков, значит дело серьезное. Вызвали нас, летчиков, но не к Жукову, а к командиру полка. Тогда, вечером, нам и объяснили, что необходимо провести фотографирование позиций противника с воздуха, чтобы узнать истинную картину накануне битвы, как потом, спустя многие годы узнали ее кодовое название "Цитадель". Общая протяженность линии фронта в этом районе боевых действий тогда составляла примерно четыреста километров. Всего были задействованы четыре пикирующих бомбардировщика Пе-2.
Фотосъемку делали в темное время суток с двух самолетов, как с севера, так и с юга. Нашему самолету был доверен участок от Орла до Курска. Фотографирование из самолета проводили штурманы экипажей, и в нашем экипаже это дело было доверено мне. Но прежде чем нажать на кнопку фотоаппарата, штурман должен привести самолет на место, а уже летчику необходимо было выровнять самолет по высоте, то есть сделать так, чтобы можно было фотографировать. Одним словом, держать скорость и горизонтальный полет. Когда фотосъемка была проведена, и чтобы не попасть под обстрел, мы быстро смотали удочки на свой аэродром базирования. Тут же сразу после выполнения посадки у меня забрали фотопленку, а через двадцать пять минут она была проявлена. Еще фотографии не высохли, мокрые, а нас уже пригласили на разбор. Мы быстро привели себя в порядок и прибежали. Когда фотоснимки показали Георгию Константиновичу Жукову, то он сказал: "Прелесть!", и тогда каждому из нашего экипажа вручили по ордену "Красной Звезды".
Так и сказал? Лев Борисович, ничего не придумываете? А то после вашей вступительной речи невольно уже представляю себя экспертом военных лет. И что же в этих фотоснимках было особенное и необычное?
- Жуков так и сказал, прелесть, а когда ему указали на меня, что фотографировал я, то он меня похлопал по плечу. Важное задание было. Особенное значение заключалось в том, что на пленке была правдивая информация по расположению немецких войск. А необычное, то, по мнению экспертов, фотоснимки оказались выполнены лучше, чем в дневное время, и в этом есть своя военная хитрость.
Военная хитрость, придуманная штурманом старшим лейтенантом Львом Липовичем?
- Нет, конечно же! Разрабатывали всякие военные хитрости командиры, а мы, обыкновенные летчики их выполняли. Для того чтобы получились хорошие фотографии, необходимо было создать требуемые условия экспозиции, и для этого использовалась бомба. Только эта бомба специальная и называется она САБ-250, то есть светящаяся авиационная бомба весом двести пятьдесят килограммов. Принцип на первый взгляд простой, сбрасывалась бомба и зависала на парашюте. Свечение было настолько мощным, что немецкие зенитчики наши самолеты не видели, они были ослеплены и не могли открыть огонь, чтобы сбить нас. А днем могли и сбить. В паре летели два самолета Пе-2, с одного с высоты четыре тысячи метров сбрасывали бомбу, а со второго проводили фотосъемку. Пока висела светящаяся бомба на парашюте, ширина освещенной территории составляла почти триста километров. Вот поэтому и снимки получились по качеству лучше, чем дневные. После этого картина с дислокацией войск была понятной. И наш экипаж внес свой маленький вклад в победу на Курской дуге.
А второй орден "Красной Звезды" получили тоже в ходе Курской битвы?
- Эта история случилась уже в тот момент, когда немцы стали отступать. Прилетал маршал Жуков, но никто из нашего полка его на этот раз не видел. Задачу нашей третьей эскадрильи поставили сложную. Немцы отступали, и единственным местом отхода за Днепр был днепропетровский мост. Вот его и необходимо было в худшем случае уничтожить, а в лучшем, то повредить первую секцию моста из двенадцати. Ведь мост еще мог пригодиться и нашим войскам для наступления. Командир третьей эскадрильи капитан Константин Константинович Калашников довел нам порядок выполнения задачи. И мы сделали, так как и задумывалась эта операция - бомбы попали точно в первую секцию моста, и отступление немцев замедлилось, они понесли большие потери в живой силе и технике. Наряду со всеми летчиками, кто участвовал в этой военной операции орденом "Красной Звезды" наградили и меня.
После окончания Курской битвы мне было присвоено воинское звание капитан.
И как же проходило становление военного летчика капитана Льва Липовича?
- Родился в Евпатории 12 апреля 1917 года, потом была школа, в Керчи горно-металлургический техникум, здесь же начал летать на планере, потом на истребителе УТИ-2 и самостоятельно на УТИ-1. В 1938 году заочно окончил Днепропетровский горно-металлургический институт, после чего призвали в армию и направили учиться в военно-морское авиационное училище имени Иосифа Виссарионовича Сталина, город Ейск. Учился выполнять полеты как на одномоторном самолете Р-5, так и на морском бомбардировщике МБР-2, налетал сто тридцать часов и в 1939 году стал профессиональным военным летчиком. Сразу же распределили в шестнадцатую смешанную авиационную дивизию в Крым, в город Саки. А в декабре 1939 года я попал на свою первую войну с Финляндией.
И чем эта финская война запомнилась молодому военному летчику Льву Липовичу?
- Она была скоротечной, и, как и для всех, для меня она закончилась быстро. Я тогда летал на истребителе И-16, сделал двенадцать боевых вылетов и сбил два самолета, один итальянский, а второй французский. Вдаваться в подробности не буду, но французский летчик оказался настоящим асом, об этом я узнал, когда его взяли в плен после приземления на парашюте на нашу территорию. Мне тогда было двадцать два года, а ему больше чем сорок, уже проглядывала седина. Только вот больше никогда не приходилось сбивать вражеские самолеты.
Странно...
- Да нет, странного ничего нет. После финской войны я начал летать на скоростном бомбардировщике в составе экипажа штурманом, а перед самой Курской битвой и до окончания моей военной летной деятельности уже летал штурманом только на Пе-2. Самолет конструктора Петлякова, размах крыльев тридцать пять метров, длина девятнадцать метров, бомбовая нагрузка большая, но в основном брали десять фугасных бомб по сто килограммов каждая. За все годы военной службы на счету нашего экипажа четырнадцать сбитых вражеских самолетов. Больше работали по земле, как пикирующий бомбардировщик или как штурмовик.
И сколько раз враги сбивали экипаж самолета, где штурманом летал Лев Липович?
- В этом вся и странность, что враги ни разу. Но один раз сбили, не поверите, свои зенитчики. Случилось такое неприятное событие, когда сопровождали караваны по Балтийскому морю. Вот в марте 1943 года нас и подбили. Из всего экипажа в живых остался я один, и то благодаря тому, что занимался спортом, выплыл. Хотя ничего не предвещало такой опасности, задачу выполнили, по радиосвязи все прошло нормально, и тут так бабахнуло, что оказались в холодной балтийской воде.
Последствия пребывания в холодной воде до сих пор ощущаю.
Свои боевые вылеты считали?
- За нас считали. Но я не помню точно, одно могу сказать, что в день приходилось летать на задание и по шесть раз. А когда нелетная погода, то сидели на земле. А вот что касается налета, то он в военные годы составил шесть тысяч семьсот пятьдесят четыре часа.
А как оказались на Дальнем Востоке?
- После окончания войны с немцами наш полк перебросили сначала на корейскую войну, а потом на японскую. Но эти войны, ни в какое сравнение не шли с теми, что были. Летать летали, но в боевых действиях не участвовали, в основном патрулировали побережье. Вот на аэродроме Майгатка недалеко от Советской Гавани в звании майора я и завершил свою военную карьеру штурманом 570 авиационного полка морской авиации. В 1949 году я, как и многие в те годы, попал под сокращение и изъявил желание убыть во Владивосток на гражданскую жизнь. К тому времени я был уже женат, двое детей. Но волею случая остался в Хабаровске. Так я оказался в хабаровской гражданской авиации. Мне было тридцать два года.
Для летчика Льва Липовича это была новая стихия?
- Скорее интересная работа, по душе и способностям. Летал на самолетах Ли-2, Ил-12, Ил-14, Ил-18, Ан-10, Ан-12, Ан-24, Ан-26, Ту-104. За тридцать лет налет на самолетах "Аэрофлота" составил тридцать тысяч часов и восемь миллионов километров. Выполнял как внутренние пассажирские рейсы, так и международные.
На этот раз при пересечении государственной границы свои средства противовоздушной обороны самолет не сбивали?
Нет. Все полеты были выполнены чисто, без аварий и авиационных инцидентов. В 1979 году завершил летную работу по возрасту, но не по состоянию здоровья. Так что готов летать.
Какие эмоции были во время посещения авиационной базы на Большом аэродроме?
Эмоции положительные! Первое ощущение, что полет продолжается. Я сразу же по привычке пошел осматривать самолет и готовиться к полету на Курильские острова. Туда самолет Ан-12 направлялся, но по погодным условиям пока сидел на земле. Так что мне повезло, пообщался с экипажем и по их словам, то я сдал зачет для штурмана. Возраст, конечно у меня большой, но я не отказался полетать хотя бы здесь, над Хабаровском. То, что мне сказал капитан Тимур Яхьяев, командир экипажа, сколько он налетал за шестнадцать лет, то это капля в море. Всего двенадцать тысяч налета.
P.S. Экипаж самолета Ан-12 ждал разрешения на вылет, и вот над военным аэродромом "Буревестник" на острове Итуруп образовалось окно, а значит скоро взлет.
Пожелав военным летчикам, чтобы количество взлетов и посадок всегда соответствовало равенству, ветеран второй мировой войны убыл из расположения авиационной базы.
К вечеру самолет Ан-12 благополучно вернулся с Курильских островов без каких-либо нарушений безопасности полетов.
- Да по-другому и быть не должно,- говорит командир воздушного судна капитан Тимур Яхьяев,- ведь нас в полет провожал человек, которого враги не могли сбить, да и авиационных инцидентов в гражданской авиации тоже не было. Желаем всем ветеранам Великой Отечественной войны крепкого здоровья, долгих лет жизни и удачи! С наступающим праздником Победы нашего народа в Великой Отечественной войне!
19 апреля 2010 года.
www.viperson.ru
