О композиторе Эдуарде Артемьеве не слышал сегодня, пожалуй, только ленивый. Его сочинения звучат в России, Германии, Италии, Венгрии, Канаде, США... Более чем в 120 фильмах прослеживается его музыкальный почерк. Среди них известные картины Никиты Михалкова, Андрона Кончаловского, Вадима Абдрашитова и Андрея Тарковского. А еще Эдуард Николаевич пишет оригинальные оперы и сочинения для концертных залов, чем также заслужил международное признание.
НЕДАВНО Артемьев дал концерт в Ярославле и покорил зрителей своей волшебной, чарующей, удивительно светлой и космической музыкой. Многие даже отметили ее исцеляющий эффект: пришли на концерт с головной болью, а ее как рукой сняло. На все слова благодарности Эдуард Николаевич лишь застенчиво улыбался и старался побыстрее уйти за кулисы. Он оказался очень скромным человеком, не любящим излишний пафос и хвалебные речи.
- Эдуард Николаевич, 46 лет назад вы начинали свою творческую деятельность, играя на синтезаторе "АНС". А что это за инструмент и в чем его уникальность?
- Это лучший в мире синтезатор, который построил военный инженер Евгений Мурзин. "АНС" - первые буквы фамилии, имени и отчества Александра Николаевича Скрябина - великого русского композитора, оказавшего влияние на творчество и жизненную философию Мурзина. Инженер стремился к тому, чтобы его синтезатор соответствовал высоким требованиям, которые предъявлял к музыкальным инструментам Скрябин. Не вдаваясь в технические характеристики, могу сказать, что и по сей день "АНС" остается уникальным синтезатором по многим параметрам. Сейчас он находится в Московской консерватории, где с недавних пор студенты изучают электронную музыку. Правда, пока только факультативно.
- А как Мурзин вышел на вас?
- Евгений долгое время искал маститых композиторов, которые могли бы освоить его инструмент, например, предлагал сотрудничать Мурадели, Шостаковичу, Кабалевскому. Однако те не согласились, сославшись на занятость в оркестрах. И тогда Мурзин обратился к творческой молодежи, представителем которой в 1960 году был и я. Мы подружились, и я стал первым исполнителем на "АНС".
- С тех пор прошло уже немало времени. Синтезатор Мурзина все же устарел, появились новые модели электронных музыкальных инструментов. Теперь легче стало писать музыку?
- К сочинительству это не имеет никакого отношения. Синтезатор - всего лишь инструмент для реализации идей, а главное для композитора - ум и душа. Кстати, беда многих современных авторов в том, что они не развивают фантазию, не занимаются настоящим творчеством, а нажимают одни и те же кнопки с модными тембрами. Отсюда однообразие мелодий и скука.
- В исполнительстве есть такое понятие, как пресыщение. Сегодня вы исключительно востребованный композитор. Бывают ли периоды, когда чувствуете усталость и не можете быстро перейти от одного сочинения к другому?
- Такое возможно. Тем более что я практически не отдыхаю. Я дико устал, но не могу сказать себе стоп, потому как творчески связан с кино. А это конвейер, требующий предельной концентрации и полной самоотдачи. Знаете, если бы не кино, я вообще не состоялся бы как композитор. Я не пробивной, не умею держать удары судьбы.
- Эдуард Николаевич, вам довелось сотрудничать с совершенно разными режиссерами, у которых свое очень яркое эстетическое и художественное кредо. Какое отношение к киномузыке у каждого из них и как вы находили взаимопонимание?
- Для меня самого это загадка. К примеру, Андрей Тарковский, с которым я работал на съемках "Сталкера" и "Соляриса", очень многогранный, но сложный человек. И отношение к киномузыке у него было неодно-значным: мечтал когда-нибудь выпустить фильм без нее. С Тарковским нелегко было найти общий язык. Он далеко не всегда четко формулировал творческие задачи, и из-за этого возникали трудности. А вот Никита Михалков приятен в общении. С ним легко, так как он знает, чего хочет, и даже подсказывает, если что не так. Несомненно, одаренный человек Андрон Кончаловский. Но сотрудничество с ним для композитора не мед. Андрон отлично разбирается в музыке, сам играет на фортепьяно, поэтому подолгу мучает авторов, предлагая различные варианты сочинений. Иногда он даже поражает меня своими познаниями. Я играю, а Кончаловский вдруг говорит: "Вот этот фрагмент должен быть как у Брамса, а вот здесь больше подойдет Шостакович..."
- Вы сказали, что работа в кино - это конвейер, сложное производство, требующее самоотдачи. Влияет ли дисциплинированность Артемьева-композитора на распорядок жизни Артемьева-человека?
- И да, и нет. Я всегда готов трудиться. Но это скорее не дисциплина, а страх потерять работу, страх разорения и нищеты. Нас запугали еще в советские времена, когда за невыполнение обязанностей перед киногруппой страдал весь коллектив. Композитор не написал в срок музыку, а премии лишили всех. Вот поэтому я и боюсь останавливаться, чтобы никого не подвести.
- Кто из композиторов оказал и оказывает влияние на ваше творчество?
- Сейчас уже никто. А раньше - играть я начал с 12 лет - Скрябин, Дебюсси, Стравинский. Когда же я услышал рок-оперу Эндрю Уэббера "Иисус Христос - суперзвезда", был поражен до глубины души. Помню, шел под впечатлением по Арбату, и казалось, что вот-вот в толпе встречу Христа. С тех пор я очень сильно с эстетической точки зрения люблю рок.
- Эдуард Николаевич, когда у вас все же выдается время на отдых, как вы его проводите?
- Раз в год на две недели уезжаю в теплые края погреться на солнышке. Я терпеть не могу холода, хотя родился в Новосибирске. Видимо, в детстве и юности так намерзся, что хватило на всю жизнь. Знаете, о чем я мечтаю? Всю зиму не выходить из дома. Но это нереально.
- Есть в мире оптимальное место, где вам хорошо, тепло и комфортно?
- Да, Лос-Анджелес, где мы с женой прожили два года. Там круглый год лето.
- Чем занимаются ваша жена Изольда Сергеевна и сын Артемий?
- Супруга во многом помогает мне, а Артемий, которому в прошлом году исполнилось сорок, снимает видеофильмы и пишет к ним музыку.
- Вы работаете в паре с сыном?
- Нет, у каждого свои интересы и задумки. А по жизни поддерживаем друг друга всегда.
www.goldring.ru
16.11.2008
