Егора Семеновича Строева можно с полным основанием назвать "последним из могикан" - хотя бы потому, что во власти в России давно уже нет ни одного представителя высшего советского руководства. А он, член Политбюро ЦК КПСС, и ныне заметен не только на региональном уровне - уже более 13 лет возглавляет Орловскую область, но и на федеральном: почетный председатель Совета Федерации не может не анализировать ситуацию в России в целом. Как раз об этом он и размышляет в интервью "Политическому журналу".
- Егор Семенович, закончился последний спокойный в политическом плане год - год, когда не было федеральных выборов и шло укрепление властной вертикали
- Давайте скажем так: закончился относительно спокойный период вызревания новых политических явлений в стране. Спокойный он был в том плане, что трудности переходного периода, в том числе в экономике, в построении системы власти, в переформатировании взаимоотношений политических сил, как бы лежали на поверхности. Над страной довлели гигантские внешние долги, само российское общество находилось в состоянии шока из-за бедности. И это угнетающее зло фактически выдавило на периферию общественного сознания все другие мысли: общество думало лишь о том, как выжить. Идея выживания была как бы главной характерной чертой всего этого периода.
Потом ситуация постепенно начала меняться. Страна укреплялась. Она рассчитывалась с долгами, построила определенную вертикаль власти, обрела авторитет на международной арене. Со страной стали считаться, ее стали поддерживать - вплоть до вступления в ВТО. Но подспудно, в глубине самих народных кипений, в той "клоаке", о которой А. Кургинян говорил в одном из номеров "ПЖ", вызревали разные позиции, разные мысли. Наверное, они выплеснутся в 2007-м - начале 2008-го, когда начнутся выборная кампания в Госдуму и выборы президента.
Каждая политическая сила, организованная ли в партию или не организованная, а просто собранная в какие-то кружки или направления, за это время осмыслила свою роль в обществе, выработала свои подходы, взгляды. Эти взгляды завтра зафонтанируют на поверхности общественной жизни. И когда эти гейзеры пойдут по всему нашему российскому телу, некоторые будут удивляться: что произошло? Вроде бы все было спокойно, и вдруг страна забурлила.
Между тем всякий думающий, политически мыслящий человек должен знать: эти явления не случайно родились, они имели свою основу, они готовились, вызревали, а потом выплеснулись на поверхность.
- Видимо, в Кремле понимают, что эти гейзеры могут выплеснуться, и потому принимают поправки к избирательному закону, запретив всякую негативную агитацию. Не хотят, чтобы о власти говорили плохо.
- Кто захочет сказать, все равно скажет. На то она и политика, на то она и демократия Единственное, что я бы хотел заметить: за последние пятнадцать лет мы язык политики и само политическое общение настолько упростили, что сегодня самая обычная брань и мерзость стали чуть ли не нормой политической и общественной жизни. Поэтому если и принимать какие-то меры, то надо прежде всего иметь в виду культуру общения. Без определенного уровня политической культуры, как и без культуры вообще, любая страна не развивается - она деградирует и рассыпается, тем более если это многонациональная, многоконфессиональная, многоязыковая страна. Поэтому нормы приличия, морали и нравственности нужно лелеять и оберегать. Только в этом плане я понимаю и принимаю решения как-то упорядочить предвыборные дискуссии, которые будут выплескиваться на экраны, на страницы газет, на улицу.
- Откуда взяться культуре общения, когда даже в художественной литературе сейчас мат через каждое третье слово?
- Если бы только в книжках Сегодня стало модно на телеэкранах, особенно на молодежных каналах, использовать мат как форму общения подрастающего поколения. Мат пытаются прикрыть методом "пика" на экранах, хотя все знают, что за этим сигналом стоит сквернословие - разлагающее, растлевающее ткань связи поколений, ткань самого общества.
Когда мы говорим, что молодое поколение не любит старшее, что молодое поколение бросает в помойку детей и убивает стариков, то мы должны понять, что вначале было слово, вначале была мысль, заложенная в голову этому молодому поколению, а потом - его поступки. С этими поступками мы сегодня столкнулись как с самым грязным явлением, против которого должны совместно выступить все веры, все конфессии, все нормальные люди. Мораль и нравственность сильнее любой конституции, сильнее любого закона укрепляют государство и общество. Но если потеряна мораль, если потеряны нравственные ориентиры, то это корабль без руля, который несется в открытом океане. Рано или поздно то ли шторм его перевернет, то ли он на рифы нарвется
Культура, духовность всегда выправляли и спасали народ. Вот о чем сегодня надо говорить - о традиционных, нравственных устоях и возрождать их.
- Говоря про традицию, про мораль, про устои, невозможно не спросить по поводу дискуссии вокруг преподавания в школе основ православной культуры. Крик, который стоял вокруг этого, был такой, как будто в школу пытаются пронести пулемет. Как вы считаете, эта дискуссия проявила, что в обществе есть силы, которые просто не хотят, чтобы какие-то представления о православии были в сознании молодого поколения, или это была простая глупость?
- Прежде всего на религию я смотрю как на глубочайшую культуру, которая исторически сложилась в обществе - будь то православная, мусульманская или буддистская религия. С помощью верований, учений, догм, если хотите, она тысячелетиями пронизывала ткань человеческого сознания. И сегодня, когда мы хотим в школах хотя бы уроки по религиоведению ввести, в этом я вижу способ познакомить нынешних детей с величайшей культурой нашего народа, которая создана не одним поколением мыслящих людей.
С религией всегда боролись: и в царской России, и в советское время. С религией и в наше "демократическое" время неожиданно тоже стали бороться, смешав понятия: секты, заблуждения, извращенное сознание - и огромный поток тех ценностей, которые отличают человека от животного.
Все крупные философы и наши писатели, начиная от Достоевского, Льва Толстого и заканчивая писателями советскими, все они так или иначе приходили к пониманию того, что мораль и нравственность - это понятия, привитые с помощью религии.
Поэтому борьба сегодня против введения курса православия - это борьба против своих корней, против будущего собственно России.
Я считаю, что введение такого курса в школах - это одна из форм борьбы за наше молодое поколение. Неважно, верит оно в Бога или не верит. Главное, оно познает корневые истоки нашей культуры, нравственности, да и государства тоже.
- Вы говорите о корнях общества, а вот в России постоянно говорят про национальную идею, которой якобы нет. На самом деле она есть. Основные принципы устройства России - это соборность, это православие, это справедливость в высшем понимании этого слова и, само собой, единство. Это и есть идея. Если говорить о нынешней ситуации, о нынешней идеологии власти, которая до конца не сформулирована, но тем не менее отдельные элементы ее присутствуют в партийных декларациях, в речах Владимира Путина, в заголовках. Что бы вы могли сказать о том, как сегодня власть оформляет свою идеологию? Вот это разделение на две партии, на два крыла, одно - "единство", второе - "справедливость". Как вы считаете, что это такое?
- Обществоведы, политики давно оперируют такими философскими терминами, как экзистенциализм, индивидуальность, обособленность. После 1991 года и у нас пытались построить общественную модель, где демократия, права человека будут проистекать только из интересов конкретной личности, без учета интересов общества, общих задач, настроений.
Но потом пришли все-таки к убеждению: жить в обществе и не быть зависимым от него нельзя. Вновь обратились к понятиям "соборность", "общность", без которых и общество, и государство невозможны. Эта тема стала открыто прослеживаться в речах В.В. Путина. Ее стали обсуждать, она наконец стала "звучать" в консолидированных решениях, в тех же законах, за которые голосуют ведущие политические силы. Наши партии в свою очередь стали п
