Передача : Интервью
Ведущие : Нателла Болтянская
Гости : Леонид Григорьев
Н.БОЛТЯНСКАЯ: 11 часов 12 минут, в нашей студии Леонид Григорьев, президент Института энергетики и финансов. Здравствуйте.
Л.ГРИГОРЬЕВ: Добрый день.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: И говорим мы с вами о том, как Белоруссия спровоцировала рост мировых цен на нефть.
Л.ГРИГОРЬЕВ: Не будем переоценивать влияние Белоруссии.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Ну давайте уже доведем ситуацию до абсурда, то есть поскольку европейские страны недополучают и уже были высказывания мировых лидеров о том, что мы предпочтем покупать более дорогую, но менее политизированную нефть, вы это уже слышали, наверняка. Плюс к этому сегодня широко обсуждается, что же сделает Россия в ответ на эти белорусские провокации. В общем, на сегодняшний день идет то, что в мире называется эскалацией.
Л.ГРИГОРЬЕВ: Ну, это ранняя стадия эскалации. Я должен сказать, что есть тяжелый конфликт, лежащий в основе этого процесса, это ранняя эскалация. После назначения таможенных пошлин или каких-то там сертификатов на четыре резиновых колеса при проезде через Белоруссию это пока еще игрушки и легко отменяются, пока дело не дошло до публичного битья посуды и демонстрации голодных детей, еще жить можно.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Ну а чего ж? уже есть информация о том, что Кремль готовит для Белоруссии жесткие санкции, то есть экономические санкции на ввоз половины товаров белорусского экспорта.
Л.ГРИГОРЬЕВ: Белорусский экспорт, надо понимать, состоит действительно из двух частей: половина идет к нам - это продукция машиностроения и продовольствия, а вторая половина экспорта идет в Европу - это практическая нефтепереработка, это как раз результат переработки дешевой российской нефти. Они примерно в последний год получали 20-21 миллион тонн сырой нефти, причем по нашим ценам без экспортной пошлины, перерабатывали и получали как бы двойной доход - во-первых, они перерабатывали и это шло на Запад, у них не было, как у наших компаний, необходимости продавать дешево, то есть, вернее, была, но примерно треть шла на внутреннее потребление, а две трети переработанной нефти уходило в Европу по высоким ценам, плюс они имели эту транзитную пошлину. Действительно, оценка в 4 миллиарда по нефти соответствует нашим расчетам.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Ну, теперь что касается нефти. Во-первых, есть информация о том, что с 29 декабря введена пошлина на ввоз белорусского сахара, а вот теперь что касается нефти. Венгрия открывает стратегические запасы, и уже есть распоряжение о том, что нужно открыть стратегические запасы нефти из-за приостановки поставки этого сырья из России через Белоруссию по нефтепроводу "Дружба". То есть в принципе уже можно начинать разговор о том, что Белоруссия провоцирует, нет?
Л.ГРИГОРЬЕВ: Вы правы в каком плане - Белоруссия неожиданно сыграла на мировом рынке роль члена ОПЕК, то есть ограничила поставки российской нефти, неважно, как это произошло, и тем самым поддержала усилия ОПЕК, которая собирается срезать добычу и поддержать свои цены, потому что ОПЕК намерена держать цены в районе 55-60 долларов, потому что большинство стран ОПЕК нуждается в этих деньгах, они хотят эту цену, и вот неожиданно Белоруссия помогла. Россия сама никогда бы не решилась на сокращение добычи нефти и ее экспорта, потому что это вызвало бы крайнюю негативную реакцию, а так нас как бы заставляют ограничить экспорт. В принципе для поддержания цен на мировом рынке это небольшой, но вклад. Что касается поставок нефти в Восточную Европу, разумеется, нету ни малейшей проблемы с самой нефтью в Восточной Европе - запасы в Польше на 80 дней, три месяца...
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Где-то 100 дней.
Л.ГРИГОРЬЕВ: Да, это совершенно не проблема. Во-первых, конфликт, конечно, не продлится до весны, во-вторых, в Западной Европе большие стратегические запасы нефти, которые создавались и в Европе и в США, по данным Международного энергетического агентства, создавались с 74-го года, то есть идеи идут оттуда, там несколько месяцев, они создавались на случай эмбарго нефти, то есть на случай большого эмбарго. Небольшая потеря. Там что-то 90 миллионов тонн прокачки на 12 - ну, значит, где-то 7-8 миллионов тонн в месяц - это не проблема для мирового рынка вообще. Поэтому не надо это воспринимать как нефтяной кризис, ну вот такая неприятная добавка к нему. Если бы не некоторые традиционные подходы, что всегда виновата Россия, а если она не виновата, то смотри пункт первый, в мире есть такое, если бы не это обстоятельство, белорусам было бы сейчас очень плохо в мире. И только то, что наши все-таки вели себя несколько неловко, я затрудняюсь более мягко это квалифицировать, потому что я могу показать одну конкретную вещь, абсолютно, на мой взгляд, ошибочную с нашей стороны - не может министр энергетики латыш Андрис Пиебалгс, министр энергетики ЕС в Брюсселе узнавать о том, что в ЕС перестает поступать нефть по контрактам от какой-то перекачивающей станции Адамова в Польше - это абсурд.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: То есть субординацию не соблюдают.
Л.ГРИГОРЬЕВ: Ну нет, слушайте, ну при чем тут перекачивающая станция? Со 150 жителями, хорошо, не Евина, как говорится, Адамова все-таки звучит более солидно. Нет, конечно, Транснефть или МИД или кто-то должны были сообщить странам Восточной Европы, Брюсселю, что ребят, у нас есть такие проблемы, мы предупреждаем, ну хотя бы что-то сказать, но на Западе говорят, что консультация звучит уже как интернационализация конфликта, чего, наверное, здесь никто не хочет, но дайте по крайней мере знать, что могут быть проблемы, ну временные, ну мы решим, ну это рыночные дела и так далее.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Леонид Маркович, уже прозвучало такое мнение, ведь уже был энергетический скандал с одной из стран бывшего Советского Союза...
Л.ГРИГОРЬЕВ: Да не с одной.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Даже не с одной. И вот прозвучало такое мнение, что коль скоро государству и если государству удается преодолеть тот момент, когда оно слезает с нефтяной иглы, то в итоге это и ведет к санации экономики. Вы согласитесь с таким мнением?
Л.ГРИГОРЬЕВ: Нет, не происходит никакой санации экономики одномоментно, экономика слишком сложная вещь для того, чтобы в ней происходили какие-то чудеса. Что происходит во всех этих экономиках? Они постепенно слезают с дешевой российской нефти и газа в условиях высоких мировых цен на эти товары, пока эти цены не подскочили в 2003, особенно в 2004-2006 годах, это все не имело большого значения - ну, небольшая разница в 10 долларов лишней прибыли где-нибудь в Грузии, Украине или Белоруссии не имели большого значения, а сейчас разница между ценой газа в 45 и ценой газа в Европе, в Польше, в 270 колоссальная, и примерно правильно вчера оценили у президента ,что это примерно 3 миллиарда потерь Газпрома по сравнению с тем, как если бы он продавал газ в Польше, а не в Белоруссии, это примерно правильно. Кстати, о Газпроме - я думаю, что он очень удачно провел свои переговоры перед Новым годом. Правда, потери Белоруссии по газу значительно меньше, чем по нефти, но тем не менее, на мой взгляд, он все-таки прошел большой путь с прошлого украинского года и можно было бы занять у него кое-какой опыт переговоров.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Леонид Маркович, ну вот некоторые наши слушатели имеют склонность к теории заговора и считают, что вся эта история с Белоруссией - это партия для поддержания высоких цен на нефть, далее я цитирую Екатерину Михайловну из Москвы: "обычная ГБ-эшная раскладка". Сначала можно посмеяться, а потом можно все-таки вспомнить о том, что то благосостояние России, которое мы на сегодняшний день имеем, оно зиждется, в общем-то, на высоких ценах на энергоносители.
Л.ГРИГОРЬЕВ: Ну, понимаете, в мире в день добывается и потребляется примерно 85-87 миллионов баррелей нефти. Для простоты делим на 7, так совсем упрощенно получается.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Почему на 7?
Л.ГРИГОРЬЕВ: Ну это баррель. В тоннах получается 14 миллионов тонн. Недопоставки нефти через Белоруссию - 9 миллионов мы разделим на 30 дней - получается 300 тысяч. 300 тысяч от 14 миллионов, при том, что у ОПЕК, вообще в мире, запас неиспользованных мощностей порядка 5 миллионов баррелей в день, то есть эти 300 тысяч тонн снимаются совершенно элементарно.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Ну хорошо, Леонид Маркович, давайте попытаемся рассмотреть абсурдную ситуацию...
Л.ГРИГОРЬЕВ: Хорошо с утра абсурдную ситуацию, заодно и проснемся по этой погоде.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Ну а чего нам с вами? Россия с Белоруссией не могут договориться никак, и так скажем, рассматривается вопрос о том, что вот дружба, дескать, дело небезопасное, и что тогда?
Л.ГРИГОРЬЕВ: Ну, я думаю, что все-таки нефть в Европу через Белоруссию Россия как-то продавит. Там оттуда будут тянуть, здесь будут толкать, я думаю...
Н.БОЛТЯНСКАЯ: А там будут качать потихонечку.
Л.ГРИГОРЬЕВ: Ну, будут качать, Транснефть будет кричать, судиться. Я думаю, вообще, с моей точки зрения, я бы не жадничал, я бы залили Белоруссию украденной нефтью.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Каким образом? Дырки проковырять?
Л.ГРИГОРЬЕВ: А не закрывал бы и немедленно бы судился. Я, честно говоря, предоставил бы белорусам в одиночку расхлебывать отношения с Европой, потому что сейчас там начнется долгое выяснение, кто раньше какую задвижку куда пододвинул, по какому поводу. Я бы, честно говоря, сдал бы все эти неприятные, как у нас, пики или трефы, я бы сдал все им и пусть они бы разбирались.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Леонид Маркович, вы считаете, что это оптимальный выход из положения?
Л.ГРИГОРЬЕВ: Нет, оптимального нету, есть плохой и очень плохой.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Это какой вы назвали - плохой или очень плохой?
Л.ГРИГОРЬЕВ: Вот плохой сейчас, а очень плохой еще может быть.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Хорошо, но если уж не идти, согласитесь. Это крайняя мера - залить Белоруссию дармовой нефтью и судиться до скончания века.
Л.ГРИГОРЬЕВ: Но это можно выиграть.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Я понимаю, что это можно выиграть, но насколько реален этот плохой выход из положения?
Л.ГРИГОРЬЕВ: Мы, на самом деле, к нему двигаемся, потому что Транснефть подала в суд, то есть, для любителей теорий заговора рассказываю, что нету в мире четких стратегий, которые так выполняются, потому что участвуют десятки игроков, никто не знает, как каждый из них себя поведет. Глава правительства и государства в Минске очень своеобразный человек, что он еще придумает, мы до конца не знаем, поэтому возможна еще масса вариантов.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Леонид Маркович, ну хорошо, а если предположить на одну секунду, что а же Европа все-таки примет решение покупать более дорогую, но с меньшей историей нефть, не может быть такой ситуации, что Россия и Белоруссия останутся у своих разбитых корыт и будут выяснять отношения до морковкина заговения?
Л.ГРИГОРЬЕВ: Ну, всю-то нефть такую с рынка не уберешь, там контракты, которые мы должны выполнять и та сторона должна выполнять, и стоимость доставки другой нефти, это же хорошо говорить, а кто за это собирается платить? Более того, там же все эти нефтеперерабатывающие заводы строились под нашу нефть, поэтому переключение их на другую нефть, доставка в бочках - нет, это страшная морока. Конечно, прямой угрозы нет. Вот то, что в долгосрочном плане может начаться переключение от нашей нефти, но с другой стороны мы вообще вывозим, у нас есть масса экономистов, которые говорят, что мы слишком много качаем нефть, получаем деньги и не знаем, что с ними делать, потом бедный Минфин с ЦБ бегают по всему миру и пытаются эти доллары куда-нибудь назад запихнуть. Строго говоря, у нас есть в стране точка зрения, что мы слишком много экспортируем энергоресурсов и нам столько денег не нужно. Поэтому это спорный момент, это предмет для дебатов в долгосрочном плане.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Ну вот скажите, пожалуйста, этот выход отметаем, не заливаем Белоруссию дешевой нефтью.
Л.ГРИГОРЬЕВ: Явно, не залили уже, хотя была такая возможность.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Что тогда? Вы нам это, а мы вам пошлины на сахар, а мы вам на мясо, а мы вам на холодильники с телевизорами.
Л.ГРИГОРЬЕВ: На самом деле, вопрос стоит просто - сейчас белорусская сторона лишилась целого ряда финансовых поступлений по нефтяным пошлинам и прочим делам, и вопрос, какова прочность бюджета и прочих финансовых дел и как они будут реагировать на реальные экономические трудности.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Леонид Маркович, а Белоруссию можно считать бедной страной?
Л.ГРИГОРЬЕВ: Вы знаете, Белоруссия - очень интересная страна. Представьте себе, что это кусочек... часто говорят, что это что-то типа диктатуры, я должен сказать, я не хотел бы трогать политическую сторону дела, но то, что это разновидность Китая в Европе, это точно, потому что это госсобственность, работающая на коммерческих основания в Европе, то есть предприятия остались в госсекторе, есть центр, который как-то ими манипулирует, при этом они работают, так как реально кругом рыночная экономика везде, они покупают все по рыночным ценам и продают, и у них остался огромный российский рынок. Поэтому это 10 миллионов человек, у которых средний уровень по паритетам покупательной способности ниже Москвы и десятка крупных городов России, но в среднем это на российском уровне. Скажем, по паритетам покупательной способности Белоруссия в два раза лучше живет, чем Смоленская область, поэтому надо тут понимать ситуацию.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Тогда скажите, пожалуйста, можно ли говорить о том, что та самая дешевая нефть, которую Белоруссия имела, она способствовала этому?
Л.ГРИГОРЬЕВ: Абсолютно. Хороший вопрос, у нас тут в кустах, как говорится, как раз рояль есть. Если мы посмотрим на темпы роста белорусской экономики, на что намекает президент, завидует, мол, конечно, завидует...
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Силовики-то как живут, а?
Л.ГРИГОРЬЕВ: Я ничего не знаю про силовиков, бог спас, как говорится, мы с этим вопросом не знакомы, живем как есть в свою силу. Значит, темпы роста белорусской экономики держались на уровне 6-7%, у низ не было краха в 98-99 годах, а 2004 год - ВВП 11%, 2005 - 9%, 2006 - 10%, то есть они растут примерно на три пункта быстрее нас, и это, конечно, отчасти с этой пошлиной связано.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Я к чему задала вам этот замечательный вопрос про богатую страну?
Л.ГРИГОРЬЕВ: Вы подозревали.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Я подозреваю вот что - что вот жил человек, который куда-то приходили и получал бесплатный завтрак, обед и ужин, а потом ему говорят - все, баста. Что будет дальше?
Л.ГРИГОРЬЕВ: Вы правы. Примерно, если считать с газовыми делами, то Белоруссия, наверное, в 2006 году, если она по нефти имела 4 миллиарда на пошлинах, на газе еще пару миллиардов, 6 получается, делим на 10, - 600 долларов на человека примерно субсидия российская, остановимся на этом. На мой взгляд, проблема с этой субсидией не в том, что мы ее давали, если мы считаем нужным давать, это как США дали 300 миллионов грант безвозвратный, ну дали и дали, хотели дать и дали, имеют право, другие страны - Франция помогает бесконечно своим бывшим колониям, теперь независимым государствам, огромными средствами, существует масса способов политического и неполитического поддерживания стран определенного уровня. Белоруссия - среднеразвитая страна, и если Россия по каким-то причинам считает необходимым поддерживать более высокий уровень жизни, темпы роста, пожалуйста, надо это делать, но надо это делать как-то осмысленно. Чем плоха эта эскпортная пошлина, она мне категорически не нравится, не по размерам, это уже другое дело, мне не жалко белорусам 4 миллиарда долларов, и если Минфин не знает, куда остальные 100 миллиардов девать, то черт с ними, пардон, с четырьмя, не в этом проблема, проблема в принципе в ее назначении. Ведь что произошло на самом деле с белорусами - я вам могу показать абсолютно не политический вариант исчезновения этой пошлины.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Леонид Маркович, давайте мы это с вами сделаем после короткого перерыва на новости и рекламу. Я напомню, что в эфире "Эха Москвы" Леонид Григорьев, президент Института энергетики и финансов. Мы продолжим наш разговор после выпуска новостей.
/реклама/
Н.БОЛТЯНСКАЯ: 11 часов и почти 35 минут, вы слушаете "Эхо Москвы", Леонид Григорьев, президент Института энергетики и финансов у нас в прямом эфире. Итак, пошлина.
Л.ГРИГОРЬЕВ: Значит, пошлина, напомню, взимается в зависимости от того, какая мировая цена, чтобы выровнять ситуацию на внутреннем и внешнем рынке. Вот без этих 180 долларов, которые взимали, вся нефть вылилась бы наружу и невозможно было бы внутри ничего удержать. Поэтому смысл этой пошлины для выравнивания понятен, ну и заодно деньги в карман Минфина, в бездонный, как теперь выяснилось, карман. Проблема в том, что представим себе, упали цены на нефть - не 55, а 20, и нету никакой экспортной пошлины - это в точности ситуация, в которую попал бы Минск сейчас, если бы цены упали. Кстати, если их долго раскачивать, они упадут и так, и так. На мой взгляд, неверен сам принцип передачи этой пошлины Белоруссии - отдайте какие угодно деньги по каким угодно соглашениям, но Белоруссия, наверное, заинтересована в долгосрочном плане получить эти деньги более или менее устойчиво. Ситуация, в которой Минск управляет куском окна в Европу, куском трубы и какими-то пошлинами за все союзное государство, она неверна по конструкции. Поэтому эта пошлина незаметно эти 3-4 года все время росла, суммарно она составила за последние годы, за последние 3 года, я думаю, миллиардов 10, это за последний год 4, а за три-то года. За 5 лет, за которые они сами ее брали, наверное, еще больше. Они к ней привыкли, это как некий такой допинг. Ну а если рухнут цены? Они вот этого всего лишатся. На мой взгляд, долгосрочные отношения в рамках и союзного государства или открытой зоны торговли, чего угодно, должны базироваться на каких-то более осмысленных договоренностях.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Леонид Маркович, а знаете, что не дает покоя среднестатистическому российскому обывателю?
Л.ГРИГОРЬЕВ: Чего ж такое?
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Я вам скажу, что. Вот, пожалуйста, Нина из Москвы: "В Белоруссии мало денег, но народ живет лучше, например, пенсионеры и бюджетники, чем в России". То есть этот наш обыватель делится на две категории: одна категория говорит "Так, делайте, что хотите, хоть за песни продавайте нефть, но чтоб мы жили так же", а вторая категория говорит "Ага, хватит вам малины, теперь вы будете жить так же, как и мы".
Л.ГРИГОРЬЕВ: Ну, я чужд и того, и того, я думаю, что существуют большие интересы у России сохранить некоторое привилегированное положение в Белоруссии, по многим причинам, и мне не жалко...
Н.БОЛТЯНСКАЯ: А зачем?
Л.ГРИГОРЬЕВ: Ну, это все-таки действительно канал в Европу. Надо только. Чтобы не было таких штук. Мы, я считаю, пожинаем плоды неправильной организации этих субсидий, а не того, что они были. Во-вторых, бюджетники и пенсионеры там живут не лучше, а стабильнее, у них не было тех горок вверх-вниз, как у нас, американских, или то, что в Америке считается русскими горками. У них не было таких вещей, там более стабильная жизнь, остатки старого патернализма государственного, и в частности то, что бюджетники и пенсионеры живут чуть лучше, это и есть та пошлина, которая, конечно, туда входит. И тут есть элементы нашего субсидирования. На мой взгляд, мы должны постараться сохранить теплые отношения, главное - не испортить человеческие отношения между людьми в рамках этого конфликта, это отдельная задача. И мы должны внятно объяснить, что происходило, не короткими фразами, как выходит уважаемый человек и одной фразой говорит, что происходило, а должен быть какой-то доклад, сайт, должно быть внятное объяснение, каким образом строились эти отношения, в том числе и финансовые, иначе получается, что в Минске были финансовые гении, которые сумели поднять экономику страны совершенно самостоятельно. Я так понимаю, что наше правительство отчасти обижено, что им за эту пошлину никто не говорил спасибо. По тональности такое ощущение, что хотелось бы получить нормальное "Вот вы нам давали, спасибо", теперь ведь по пошлине, в сущности, спор идет с осени - наши предлагали ее как-то разделить, то есть вернуться к изначальному соглашению 95-го года, из которого Белоруссия вышла в 2001 году, и эти деньги, которые Белоруссия собирала в свою казну, каким-то разумным образом делить. Думаю, что в конечном итоге к этому и придут после всех этих мучений, но повторяю, на мой взгляд, лучше перейти к прямому субсидированию, чем к каким-то неопределенным скачкам, и Белоруссии было бы тяжело адаптироваться - при падении цен на нефть у нее не было бы никаких оснований просить денег вместо этих пошлин.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Ну хорошо, опять же есть два варианта - продолжать действовать, исходя из идеи сохранения союзника в Минске или наплевать, забыть и скакать дальше обычной дорожкой.
Л.ГРИГОРЬЕВ: Ну, все страны в мире стараются сохранить союзника в отношениях с каким-то государствами.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Что выгодно сегодня России?
Л.ГРИГОРЬЕВ: Я думаю, что Россия находится в сложном переходном периоде, пытаясь расстаться с остатками Советского Союза. Вот все хотели, чтоб она перестала субсидировать соседей и имитировать какие-то особые отношения, кстати, и Запад все время этого очень хотел.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: А вот кстати, скажите, пожалуйста, Леонид Маркович, вот Путин в Кремле сделал ряд резких заявлений, в числе которых он призвал выработать меры по защите национальной экономики от партнеров из Белоруссии, что он имел в виду?
Л.ГРИГОРЬЕВ: Ну, я не думаю, что речь идет о правильном или неправильном съедении мяса от свиней, откормленных в Белоруссии, я не думаю, что это трагическая проблема, но то, что Россия оказалась перед проблемой, что она зависит от монополизма транзитеров по нефти и газу и что России надо уползать в моря и океаны, в сжиженный газ, в порты на Дальний Восток и строить систему, при которой она может эскпортировать свои энергоресурсы независимо от транзита, это видимо теперь уже неизбежно.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: А как вы оцениваете перспективы поставки нефти в Европу России в обход Белоруссии?
Л.ГРИГОРЬЕВ: Сколько-то можно протолкнуть, и Христенко...
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Ну даст от 10 миллионов...
Л.ГРИГОРЬЕВ: Нет, это увеличение балтийской... это тоже берет время. Сходу 90 миллионов не заменишь, сходу "Дружбу" не заменишь, но поставить перед собой задачу... ну давайте смотреть - что такое 4 миллиарда пошлины? Это примерно стоимость нефтепровода в обход. За те 10 миллиардов, которые были по нему поставлены в Белоруссию, можно было бы построить там два нефтепровода. Во всяком случае, если не разбазаривать деньги и строить аккуратно, то на эти деньги можно построить сколько угодно нефтяных портов, танкеров и вывезти нефть другими способами. Видимо, Россия вынуждена будет, в силу ее конфигурации, территории и малого количества портов - через Черное море трудно выйти, через Боспор, в Балтике свои проблемы, Дальний Восток - Россия вынуждена будет выходить, конечно, к портам, и решать проблему вывоза нефти и газа другими способами.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Хорошо. Последний, наверное, вопрос - вот, опять же, цитирую Путина: "Необходимо продолжить переговоры с белорусскими партнерами по урегулированию отношений...", понятно, да? это как? "Вы не качайте, пожалуйста", так?
Л.ГРИГОРЬЕВ: Ну, сказано продолжить переговоры.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Ну вы объясните, как вы это видите с точки зрения энергетики и финансов?
Л.ГРИГОРЬЕВ: Я думаю, что какие-то контакты, видимо, идут, думаю, что идут они больше неформально. Думаю, что основная проблема здесь не только и не столько деньги, сколько спасение лица участвующих сторон, и я надеюсь, что как-то мы выкрутимся, хотя количество разбитых горшков уже довольно большое, а потом получить какой-то разумный договор, к которому надо было бы прийти 31 декабря...
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Уже опоздали.
Л.ГРИГОРЬЕВ: Ну, надо было...
Н.БОЛТЯНСКАЯ: А в каком состоянии сейчас наше лицо?
Л.ГРИГОРЬЕВ: Нам повредил, конечно, этот конфликт, очень сильно повредил, и поскольку целый год после украинского газового напряжения приходилось на всех конференциях объяснять, почему Украине повышают, Белоруссии не повышают, все союзные государства, и вот тебе. Злорадство по Европе большое. Поэтому с имиджем есть проблемы. А самое обидное будет, что какое-то решение, я думаю, будет найдено, но выяснится, что все разбитые горшки пойдут чисто в убыток.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Леонид Григорьев, президент Института энергетики и финансов в прямом эфире "Эха Москвы", спасибо, Леонид Маркович.
viperson.ru
10.01.2007
http://echo.msk.ru/programs/beseda/48786.phtml
