Тема : Ситуация вокруг вынужденных переселенцев из Чечни на территории Ингушетии; выборы в депутаты Госдумы от Ингушетии
Передача : Интервью
Ведущие : Ольга Бычкова
Гости : Руслан Аушев
В прямом эфире радиостанции "Эхо Москвы" Руслан Аушев, президент Ингушетии.
Ведущая эфира Ольга Бычкова.
О. БЫЧКОВА - В Ингушетии расположено огромное количество лагерей беженцев, вернее, огромное количество беженцев, которые там вынуждены находиться, в этих лагерях. И, в общем, практически каждый день приносит новые новости, новые сообщения об их бедственном положении. Москва не дает денег Ингушетии на содержание беженцев. Вы продолжаете протестовать против этого, но ничего не меняется. Почему?
Р. АУШЕВ - Мне трудно сказать, почему. Вчера на комиссии по Чеченской республике я выступал по этому вопросу и высказал наше мнение. И рассказал ситуацию, которая происходит в лагерях беженцев. А суть в том, что федеральный центр за содержание беженцев должен республике более 500 миллионов рублей. Из них только на питание более 100 миллионов. Надо исходить из того, что более 142 тысяч беженцев только зарегистрированы на территории Ингушетии. И, к сожалению, поток беженцев в республику не уменьшается. Ежедневно прибывает от 50 до 100 человек, увеличивается количество ежедневно.
О. БЫЧКОВА - Я Вас правильно поняла: каждый день из Чечни в Ингушетию прибывает от 50 до 100 человек?
Р. АУШЕВ - Да, дополнительных. Почему? Потому что ситуация такая в Чеченской республике, и мы это регистрируем. А вот эти долги, которые висят за федеральным центром, они никаким образом не компенсируются. Ну вот, я вам скажу такую цифру: с августа по сегодняшний день, за это время федеральный центр перечислил 43 миллиона рублей. Посчитайте: порядка 140 тысяч беженцев, ежедневно только на одно питание надо платить 2 миллиона рублей - это почти 4 месяца умножить, допустим, на 2 - получается солидная сумма. И мы в долг кормим. А так как сегодня рыночная экономика, многие предприятия, которые обеспечивают, организации, они в долг не собираются кормить. Поэтому мы настоятельно просили и просим, начиная от президента РФ, и правительство, и те министерства по делам федерации, которые отвечают, чтобы они расплатились и какую-то приняли системную работу по обеспечению беженцев. Мы даже по-другому говорим: если вы, допустим, считаете, что есть какие-то для вас непонятные моменты, тогда пусть федеральный центр привлечет все федеральные структуры, и они занимаются этим вопросом. Потому что получается очень странно - как бы Ингушетия оказалась виноватой во всем том, что происходит на Кавказе. Мы наоборот несем на себе большую нагрузку по содержанию и обеспечению беженцев.
О. БЫЧКОВА - Но Вы поднимаете этот вопрос уже из месяца в месяц, ровно столько, сколько длится контртеррористическая эта операция, и ничего не меняется. Ваше объяснение тому, что происходит?
Р. АУШЕВ - Мне трудно это объяснить. Но я думаю, что это общее состояние в РФ, это, если по-русски - бардак в стране. Если, допустим, целые области мерзнут, не получают пенсии, пособия, старики, дети, не получают зарплату вовремя бюджетники, то это общее отношение, я так думаю, государства к людям, которых нужно защищать, в первую очередь беженцев, я бы так сказал. А с другой стороны, а что, вот тех чиновников, которые отвечают за эти вопросы, им что плохо? Или холодно, или жарко? Или кто-то их ругает за эти вопросы? Или это их дети или их семьи там, в этих палатках? Нет же. Поэтому они к этому равнодушно относятся, потому что сами они как бы не страдают, страдают какие-то непонятные чеченцы. А отношение к чеченцам в РФ, оно известно. Поэтому я думаю, в общем, вот этот весь внутренний порядок в РФ плюс вот такое отношению к людям в целом.
О. БЫЧКОВА - Тем не менее, все мы, в общем, понимаем, что в последнее время новости из Чечни и ситуация вообще вокруг Чечни, они как-то отошла на второй план. Это не только потому, что об этом стали меньше писать газеты, показывать телевидение и рассказывать радио, но такое впечатление, что и Москва как-то вот меньше педалирует эту тему. Значит ли это, что там действительно нечего педалировать сейчас?
Р. АУШЕВ - Нет, ситуация очень сложная в Чеченской республике. Вот этот поток беженцев, который у нас, небольшие, конечно, цифры, там, 50-100 человек в день, которые прибавляются, но это же как раз говорит о ситуации в Чеченской республике. Если бы там было все нормально, если бы там можно было жить, существовать, то люди бы возвращались бы к себе домой. Неужели бы они жили в этих палаточных городках, в этих условиях, когда могли бы жить в своих домах? Поэтому это яркий признак того, что ситуация в Чечне очень сложная. И поверьте мне, я имею информацию - иногда ситуация настолько сложная, что порой иногда задаешься вопросом, знает ли руководство страны об истинном положении дел в Чеченской республике? О том, что там происходит, о тех боевых столкновениях, о положении людей, живущих в Чеченской республике, о тех безобразиях, которые иногда там происходят? Вот, яркий пример того, что может произойти: ни с того, ни с сего закрывается город, тот же Грозный, населенный пункт Шали, люди не могут ни заехать, ни выехать. Если это касается в отношении боевиков, то они не ходят по этим маршрутам, они обходят их стороной. Если надо им, пройдут, если надо им - выйдут. Поэтому страдает в основном мирное население. Вот эта вся ситуация, вот это напряжение, которое существует, она сказывается на регионах, на всем Северном Кавказе, и в первую очередь, конечно, на Ингушетии.
О. БЫЧКОВА - Каждый день приходят сообщения о том, что сегодня то один человек, не конкретно - сегодня, а вообще говорю, то один человек, то другой человек из числа федеральных военнослужащих подрываются на минах или становятся жертвами каких-то нападений и терактов в Чечне. Говорит ли это о том, что вся контртеррористическая операция, в общем, не эффективна оказалась?
Р. АУШЕВ - Если вы помните, я об этом говорил еще год назад, что после таких прямых столкновений, после боев в Грозном начнется партизанская война. Она уже идет более года, партизанская война, и это самый такой вид действий, против которого сложно воевать. Поэтому как его назвать, террористические ли это действия, нападения, но это все элементы и в целом партизанская война, на которую они перешли. И мы знаем, сколько случаев, когда подрываются колонны, личный состав и т.д., и т.д. Поэтому это все вытекает из тактики партизанской войны.
О. БЫЧКОВА - Передо мной сообщение, которое поступило к нам буквально только что. Нашей радиостанции стало известно о том, что в Грозном и некоторых других крупных населенных пунктах Чечни организован сбор подписей местных жителей за воссоединение с Ингушской республикой. Как Вы к этому относитесь?
Р. АУШЕВ - Ну, мне приятно, что республику так уважают, и видно, вот и экономический, и политический потенциал республики хотят использовать в этой тяжелой ситуации. Это, скорее, признак уже того, что люди отчаялись, никто не может решить проблему Чеченской республики, и наверное, эти группы думают, что, присоединившись к Ингушетии, можно решить те проблемы, которые надо было решать на федеральном уровне и с руководством Чеченской республики. Но я был и остаюсь как президент противником всяких объединений, на территории республики никаких референдумов не будет. Мы свой суверенитет и свои достигнутые возможности ни с кем не собираемся ни объединять, ни разъединять. Чеченский народ как был для нас братским, так и останется братским народом, но это еще раз говорит о том, что чеченскую проблему надо решать политическими средствами.
О. БЫЧКОВА - Ну, братский народ, и столько беженцев из Чечни находится на вашей территории Может быть, действительно вам было бы проще, если бы вы решали все эти проблемы совместно, если федеральный центр на это не способен?
Р. АУШЕВ - Но мы и так, если вы знаете, уже вторую войну содержим беженцев и оказываем помощь, и будем ее оказывать, как бы там тяжело нам не было. Но решение чеченской проблемы лежит совсем в другой плоскости. И я понимаю, есть какие-то инициативные группы, кто их инициировал - непонятно, потому что инициировать может только руководство республики. И основная масса жителей Ингушетии хочет жить в своей республике, в братских отношениях со всеми соседями, окружающими нашу республику.
О. БЫЧКОВА - Т.е. вы не хотите брать на себя их проблемы?
Р. АУШЕВ - Мы можем, мы брали, берем и будем брать, но в рамках: Чеченская республика - Чеченская республика, Ингушетия - Ингушетия.
О. БЫЧКОВА - Другой вопрос, связанный тоже с сегодняшней ситуацией: некоторое время назад, в начале декабря, был введен визовый режим с Грузией, и объяснение, которое давала этому российская сторона это, в том числе, то, что продолжаются проблемы с чеченскими боевиками, которые в том числе могут свободно переходить через российско-грузинскую границу на ее чеченском участке. И таким образом объяснялась необходимость закрытия фактически границы между Россией и Грузией, чего не было уже очень давно в истории двух республик. Как Вы к этому относитесь? Вы считаете, что т.о. проблема будет решена и это будет способствовать задачам контртеррористической операции?
Р. АУШЕВ - Я не знаю, кто посоветовал президенту это сделать, руководству РФ, но неужели не понятно, что никакой вооруженный боевик и целые отряды, начиная с 5 и кончая 100 человек, не ходят по этим контрольно-пропускным пунктам. Испокон веков партизаны во все войны и боевики во все конфликты ходили по горам, по ущельям, по лесам, по болотам - по тем местам, где можно пройти, неся на себе оружие или какому-то вооруженному формированию обеспечить проход. Но там нет пограничников. Сегодня пограничники не смогут закрыть всю границу Чеченской республики, которая почти 100 км, они не смогут перекрыть все ущелья. Для них есть визовый режим, нет визового режима - все равно, поэтому они проходят по абсолютно другим местам, это же понятно мало-мальски человеку, который понимает, вообще разбирается в военном деле. А ущерб нанесен, конечно, отношениям Грузии и РФ исконно историческим, добрым отношениям. И второе - от этого будут страдать только простые люди. Это идет к тому, что некоторые националистические силы в Грузии, будем говорить так, будут еще круче брать курс на объединение с другими блоками, странами. Это даст возможность развалу или распрям, трещинам в СНГ, о котором мы говорим, что нужно укреплять и т.д. Поэтому я не думаю, что это самое правильное решение, которое было принято в отношении Грузии. Поэтому наоборот, надо было терпеливо работать, вместе с руководством грузинским, над теми проблемами, которые существуют. А это все только идет в ущерб.
О. БЫЧКОВА Но, тем не менее, впечатление такое, что федеральный центр пытается искать какие-то новые средства для того, чтобы решить чеченскую проблему, явно затянувшуюся. Вот на сегодня, после того, как уже многие средства были исчерпаны, у Вас есть какие-то готовые предложения Москве, что все-таки делать?
Р. АУШЕВ - Я знаю о том, что эту проблему надо решать политическими средствами, силового решения этой проблемы нет. Мы прекрасно понимаем главную причину, что там происходит. Есть предложения, есть варианты, которые можно было бы решить в рамках российской Конституции, решить эту проблему. И чтобы понимать, то, что добивается РФ и то, что требует чеченский народ. Чеченский народ, насколько я понимаю и знаю из истории, он требует одного - гарантий, что у него больше не будет трагедий, что он будет жить у себя, не подвергаясь депортациям, репрессиям и другим трагическим явлениям. В то же время мы понимаем, что РФ отстаивает свои интересы на Кавказе, отстаивает свою территориальную целостность и хочет не допустить создания каких-то террористических центров и т.д. Вот эти две вещи можно согласовать и решить при доброй воле. Сегодня вся возможность находится у федерального центра. Если президент РФ, политическое руководство решит, что надо переходить на этот путь, я уверен, что эту проблему можно решить.
О. БЫЧКОВА - Как складываются Ваши отношения с представителем президента России в Кавказской федеральном округе?
Р. АУШЕВ - Ну, а как они могут складываться? Они складываются в тех положениях, которые прописаны представителю президента в Южном федеральном округе. Конечно, они немножко отличаются от тех, что у нас были раньше, допустим, в каждом субъекте был свой представитель. Но я пока не вижу, к сожалению, не вижу взгляда и решения тяжелых проблем на Кавказе. Допустим, для нас, для Ингушетии очень важно, что намерен делать представитель президента в зоне, так назовем, бывшего ингушско-осетинского конфликта. Там же проблема осталась, об этом просто не говорят. Беженцы не могут вернуться, Конституция нарушается, законы нарушаются. Мы довели до представителя, до Казанцева, наши взгляды, требования. Никакой пока реакции нет. Насколько я знаю, президент поручил тоже Казанцеву подготовить предложения по решению этой проблемы, ведь уже проходит почти 2-3 месяца, а никакого решения нет. И люди как-то с надеждой отнеслись к тому, что будет в России порядок, закон, вертикаль власти, все за эти лозунги голосовали, а время показывает, что пока все остается декларацией. И надеялись, что все-таки Южный федеральный округ, находясь в зоне этих главный событий, будет энергично действовать. Но, к сожалению, пока они тоже не знают, с какой стороны подойти и к этой проблеме, я уж не говорю о чеченских делах и всех других проблемах, которые существуют в других республиках. Пока мы не видим какого-то такого программного движения в рамках тех полномочий, которые ему определены.
О. БЫЧКОВА - В решении проблемы беженцев на территории Ингушетии вам помогает Казанцев?
Р. АУШЕВ - Помогли одним - проверили, по целевому ли использованию используются те средства, которые получаем мы на содержание. Проверки - это у нас да, это организуют, налажена работа. Вот если не знаешь, что нужно делать, надо сначала проверять. А что проверять сразу - финансы. Вот я могу сказать, что все проверили. У нас нарушений и отвлечений финансовых средств нет.
О. БЫЧКОВА - Вопрос, который пришел на наш эфирный пейджер 788-00-88 для абонента "Эхо Москвы". "Почему они не работают, эти беженцы? Нужно строить дома, где они живут, все постройки на месте и многое другое" - как использовать их?
Р. АУШЕВ - На территории республики они каким-то образом работают. Мы, допустим, интеллигенцию используем в тех временных школах, которые образовали. Врачи используются в тех временных медицинских учреждениях, которые мы там образовали. Многие из них занимаются просто торговлей. Но если говорить о том, что почему не возвращаются в Чечню и не живут в своих домах, то это невозможно в их понятии. И действительно, как им жить, когда там идут боевые столкновения, когда там нет коммуникаций, когда там нет работы, когда города, населенные пункты закрываются, когда даже судебной системы пока нет, не к кому обращаться? Есть 5 видов власти в Чеченской республике, 5 видов власти, которые я только насчитал. И когда власть не одна, а 5 всяких видов, то люди незащищенными остаются. Поэтому они уставшие с 1994 года, люди, которые уже несколько раз уходили, потом приходили, потом опять их бомбили, потом они опять убегали - они уже психологически и морально устали. Они ждут, что к чему-нибудь эта ситуация придет. Поэтому трудно их даже винить. Если даже инициативная группа решила объединиться с Ингушетией Они готовы сейчас, по-моему, объединиться с Ингушетией, и с кем хотите, лишь бы там решить эти проблемы, которые стоят перед ними.
О. БЫЧКОВА - Наш слушатель спрашивает, как Вы относитесь к тому, что генерал Шаманов выдвигается на пост губернатора Ульяновской области: "Не кажется ли Вам, что Кремль создает себе второго Рохлина, наступая на те же грабли?"
Р. АУШЕВ - Ну, баллотироваться - не баллотироваться - это личное дело Шаманова, я не могу за него говорить. Но последние годы, конечно, есть такие примеры, когда пару таких красивых фраз, высказанных публике, такое обмундирование в камуфлированной форме, вызывает как бы там ощущение у человека, что дальше можно как бы все решить и как бы таким простым способом. Поэтому мне трудно судить, это проблема жителей Ульяновской области, изберут они его, не изберут. Но мне не понятно, почему в расцвете, как вот говорят, карьеры, Шаманов вдруг решил идти в политику. Но, скорее всего, наверное, еще, знаете, мода появилась в РФ - баллотироваться. У нас страна депутатов, страна кандидатов в губернаторы.
О. БЫЧКОВА - Еще вопрос от слушателя, который, на самом деле, часто возникает: "Скажите, если бы вы поймали Басаева и Хаттаба, проблема с партизанской войной снизилась бы? И почему, по-Вашему, их не могут поймать?"
Р. АУШЕВ - Почему не могут поймать, мне трудно сказать - это вопросы к тем службам, которые этим занимаются. Вы понимаете, вот в этих войнах, в этих конфликтах, фамилии и вот такие имена, они ничего не значат. Уже сегодня, я так думаю, за это время, за 1,5 года второй войны, появилось много таких молодых людей, которые уже могут претендовать на какие-то там роли командиров, полевых командиров, которые уже научились вести вооруженное сопротивление и т.д., потому что любое место, оно не бывает пусто: уходит Жуков - приходит другой полководец, уходит одна личность - приходит другая личность. Так же и в той среде. Как и в бандитской среде - один авторитет уходит, и его место заполняет другой авторитет. Это в любом обществе так. Поэтому эти 2 фамилии ничего не решают.
О. БЫЧКОВА - Я благодарю Вас! Руслан Аушев, президент Ингушетии был в нашем прямом эфире.
15.12.2000
http://echo.msk.ru/programs/beseda/12759.phtml
