Дело о зверском убийстве в Америке шестилетнего мальчика Алеши Гейко продолжает привлекать к себе внимание. Усыновившая Алешу убийца - американка Ирма Павлис - ожидает оглашения приговора 4 мая, в то время как суд присяжных в штате Иллинойс уже вынес свой вердикт - виновна. В гостях программы `Вести. Подробности` - глава комитета Госдумы по делам женщин, семьи и детей Екатерина Лахова.
- Добрый вечер, Екатерина Филипповна. Прежде чем мы обсудим меру ответственности и российского общества за убийство мальчика из России в Соединенных Штатах Америки, я попрошу нашего корреспондента в Соединенных Штатах Константина Семина рассказать о реакции американского общества на вынесенный недавно вердикт.
Константин Семин: - Трудно говорить о какой-то в полном смысле этого слова реакции. Дело в том, что каждый раз, когда в Америке что-нибудь происходит с детьми - дети теряются, детей убивают или происходит что-нибудь другое - это моментально становится общефедеральной новостью. Все общенациональные каналы транслируют поиски, транслируют, как идет расследование, и эти новости вытесняют на обочину все другие, может быть, не менее значимые события. В случае с Алешей этого не произошло, возможно, потому что он не являлся до конца американцем, он был им всего лишь несколько недель, может быть, дело в давности самого дела, - но эта история оказалась на обочине новостей. О ней рассказывают только местные газеты, локальные издания, такие как `Чикаго Трибьюн` или `Чикаго Сан`. Они лишь излагают ход событий, лишь описывают то, какие аргументы приводила защита, что говорили обвинители и к какому выводу в результате пришли присяжные. То есть можно сказать, что сегодня эта история практически игнорируется американской аудиторией.
- Ну, так или иначе, обсуждается ли хотя бы в местных газетах принцип подбора российских детей для усыновления в Соединенные Штаты Америки?
Константин Семин: - Применительно к этому конкретному случаю - нет, не обсуждается. Но можно сказать, что у американцев действительно существует некое чувство разочарования теми правилами усыновления, которые существуют в России. Если я могу позволить себе этот цинизм, им не нравится то, `какого качества` дети из России прибывают сюда. Но при этом нужно помнить, что в США крайне высок уровень бесплодия семейных пар, и эта страна `импортирует` детей со всего мира в таких масштабах, в таких количествах, что говорить о России в отдельности здесь просто никому не придет в голову. Нужно сказать, по собственному нашему опыту, это не первая история с гибелью российских детей, которую мы освещаем. Можно сказать, что выработалась некая тенденция в действиях защиты в отношении американской публики к такого рода случаям. Защита людей, которые так или иначе причастны к гибели российских детей, утверждает, что дети сами наносили себе увечья, сами колотились об стены, а происходило это потому, что они родились в семьях алкоголиков, и Россия в целом - страна не благополучная. Вот такой общий фон, и на этом фоне очень трудно говорить о какой-либо содержательной дискуссии.
- Спасибо большое, Константин. Мы возвращаем наших зрителей в студию в Москве и к нашей собеседнице Екатерине Лаховой. Какие мысли вызывает у вас эта совсем не чуждая для россиян история в США?
Екатерина Лахова: - Вы знаете, Россия, конечно, виновата в том, что не смогла найти семью ребенку здесь, на территории России. И во многом это зависит от тех органов, структур чиновников, которые, можно сказать, не пожелали это сделать. И меня, например, больше всего поражает, поскольку это дело идет уже второй год, ребенка убили в 2003 году, что только сейчас, несмотря на то, что обсуждение данного случая шло весь прошлый год, только сейчас снова подняли этот вопрос. Знаете, не было никакой реакции со стороны тех членов правительства, которые хоть косвенно как-то, но причастны к этому делу. Я имею в виду конкретно - есть у нас министерство образования, которое в соответствии с положением отвечает за сферу опеки и попечительства, есть МИД и консульские службы, которые в соответствии с нашим законодательством должны отслеживать то положение, в котором находятся дети, отданные на международное усыновление. И даже после убийств - один ребенок, второй ребенок - мы ведь узнаем это все через средства массовой информации. У нас нет никакого механизма контроля за детьми, которых мы отдаем за рубеж. Границу ребенок перешел - и все, наши правовые нормы закончились. Начались совершенно другие правовые нормы, и мы совершенно ничего не можем сказать, даже если ребенок оказался в плохой жизненной ситуации.
- Екатерина Филипповна, вот вы говорите об ответственности членов правительства и правительства вообще. Существует ли ответственность и законодателей? Ну, скажем, еще в 2000 году президент Путин подписал и рекомендовал российскому МИДу подписать международную Гаагскую конвенцию о защите детей и сотрудничестве в области международного усыновления. По этой конвенции Россия должна была бы создать у себя центральный орган по усыновлению и уточнить вообще всю процедуру. Тем не менее, российские законодатели до сих пор не ратифицировали эту конвенцию, и ваш, кажется, комитет как раз выступает против нее.
- Категорически против. Президент подписал данную конвенцию, но это не значит, что все документы, которые подписывает государство, должны быть сразу ратифицированы. Между прочим, до сих пор Америка сама не ратифицировала данную Гаагскую конвенцию. Эта конвенция - она не защищает права ребенка, она защищает, в первую очередь, права усыновителей, делает более упрощенной международную форму усыновления. У нас сегодня на федеральном уровне нет федеральной структуры, которая бы защищала права ребенка в целом на территории Российской Федерации, а мы за счет наших налогоплательщиков должны создать федеральную структуру, которая бы занималась международным усыновлением. Это то, на чем настаивает Гаагская конвенция.
- Вы говорите о правах ребенка, и что эта конвенция защищает лишь права...
- ... усыновителей, родителей.
- ...усыновителей. Но ведь у ребенка есть право на семью, которое никем не отрицается, следовательно, эта конвенция удовлетворяет право ребенка на семью.
- Есть право на семью, и в конвенции о правах ребенка, которую мы ратифицировали, есть статья, которая говорит о том, что в первую очередь предпочтение отдается гражданам, которые проживают на той же территории, где проживает ребенок. То есть, в первую очередь, приоритет имеют граждане Российской Федерации. Разговор том, что наши российские граждане не хотят усыновлять детей, потому что они ищут только здоровых, а у нас сегодня в России нет здоровых детей, сироты или это не сироты, - это неправда. Сегодня у нас для многих людей, которые хотели бы усыновить ребенка или взять под опеку, просто недоступна информация, нет той информации, которая необходима. Ну, и правильно было бы, что у самих структур органов опеки и попечительства было желание.
- Смотрите, вы говорите, что российские граждане имеют приоритет. Тем не менее, усыновляются российские дети за границу больше, чем внутри России. Похоже, существует определенное противопоказание против усыновления детей за границу, которое демонстрируете, как мне представляется, и вы. Вот, например, позиция американского посла в Москве, посла страны, которая лидирует, наверное, в мире по усыновлению детей. Вот что он говорит, в том числе и по усыновлению российских сирот. Ежегодно порядка пяти тысяч российских сирот уезжают в США...
- ... 5800 к 2004 году.
- ... 5800, да, постоянный рост. Вот что говорит Александр Вершбоу: `Многие в России воспринимают международное усыновление как потерю для страны, но оно не лишает возможности российские семьи также усыновлять детей, оставшихся без родителей. При решении вопросов о международном усыновлении необходимо, прежде всего, сосредоточиться на интересах детей`.
- Вот мы на интересах детей и хотели бы сосредоточиться - для того чтобы ребенок папу и маму мог найти на территории Российской Федерации. А когда в 2003 году на пятьсот детей больше ушло за рубеж, а в этом году - на две с половиной тысячи больше, это значит, что за десять лет это уже будет пятьдесят тысяч детей - и не инвалидов, как нам все время говорят. Забирают всего два процента детей-инвалидов. Говорят, в основном у нас больные дети. Так я вам еще раз повторяю: на территории Российской Федерации очень низкий процент здоровых детей. И не надо забывать, что семьи во многих штатах, которые забирают двух детей на усыновление, они ведь имеют льготную систему обложения, практически полностью освобождаются от налогов, они имеют достаточное пособие, которое государство выделяет тем, кто усыновляет детей. Поэтому у них имеется определенная выгода.
- То есть это как раз тот случай с Ирмой Павлис, вот с этой матерью-убийцей.
- Да. Я вам хочу сказать, всегда, как только начинается усыновление детей на территории Российской Федерации, - `Ах, какой хороший ребенок!` Как только ребенок поступает за рубеж, то сразу возникают какие-то дефекты. Ведь ребенка взяли практически в шесть лет, а его сестру - в пять. Ведь уже понятно, что был языковой барьер, что мальчик не понимал, что ему говорят, что хотят от него получить папа и мама.
- Они так и не выучил ни одного слова?
- Так об этом и идет разговор. Когда из средств массовой информации мы узнаем о том, что патологоанатом сделал заключение, что органы этого ребенка были использованы для трансплантации и так далее, вы знаете, возникает сразу вопрос про всех остальных детей, которых мы отдали и отдаем за рубеж. Мы ведь не знаем, куда и в какую семью они ушли.
- Хорошо, почему тогда усыновление, эта процедура столь непопулярна сейчас в России, когда ежегодно у нас появляются, по данным уполномоченного по правам человека в Российской Федерации, 130 тысяч сирот?
- Я вам хочу сказать, наш уполномоченный по правам человека - он защищает права американских граждан, но не российских граждан.
- Владимир Лукин?
- Да, Владимир Лукин. Он лоббирует именно ратификацию Гаагской конвенции. Я считаю, это недопустимо делать на территории Российской Федерации. Сегодня ведь во многом то, в какую приемную семью уходит ребенок, зависит от того, какой на месте, извините, сидит начальник, губернатор. Я могу назвать Белгородскую область, могу назвать Липецкую область. У них за год ушло два ребенка на международное усыновление. Я могу назвать Владимирскую область, где, по-моему, 230 детей ушло в течение года. И в то же время есть Калужская область, где губернатор поставил задачу сокращения интернатных учреждений, чтобы шел интенсивный поиск родителей, которые хотели бы взять ребенка в семью: или это будет приемная семья, или это опекаемая семья, или это будет в форме усыновления. Сегодня в этой области появилось 430 приемных семей и значительно больше стало усыновлений. В бюджете на это закладываются средства.
- Тем не менее, вы рассказываете о примерах, которые не совсем, как бы это сказать, типичны...
- Как система.
- ...потому что хотелось бы видеть этот процесс усыновления более активным в России. Так что может изменить общественное настроение в этой области?
- Я вам хочу сказать, более активным - это должна быть воля тех лиц, от которых зависит положение детей. Мы, например, своим комитетом сегодня подготовили законопроекты, связанные с реформированием органов опеки и попечительства, в ведение которых входит обязанность заниматься активным поиском родителей. Когда появилась общественная организация, состоящая из родителей, которые занимаются усыновлением (их полторы тысячи), они прошли, вы знаете, очень многие препятствия при усыновлении детей. Самый первый вопрос, который стоит, - отсутствие информации. 40% - отсутствие информации: каким образом, как можно усыновить детей. Не надо забывать, что на территории Российской Федерации усыновление бесплатное. То, что происходит с иностранцами, - они, конечно, за это платят деньги.
- Поводом для нашего разговора стала трагедия Алеши Гейко в Соединенных Штатах Америки. Но как насчет жестокости по отношению к детям в российских семьях? Удается ли вам отслеживать практику прокуратуры по привлечению к ответственности жестоких родителей у нас?
- Я хочу сказать, эту проблему мы тоже поднимаем, проблему насилия в семье. Для этого должна быть выстроена целая система на территории Российской Федерации. От случая к случаю это делать нельзя. Мы сегодня боремся за то, чтобы в России создать ювенальную юстицию. И положительный опыт таких наработок у нас уже есть - Ростовская область.
- Специальная система юстиции?
- Система ювенальной юстиции, которая будет заниматься с детьми, оказавшимися в сложной жизненной ситуации, будет вести именно профилактическую работу - так, как это делается во многих европейских странах.
- И в Ростове уже есть?
- В Ростове, по крайней мере, первые ростки есть. Уже три года работают 14 ювенальных судов, работают различные социальные институты, социальные работники, психологи, педагоги работают совместно с ювенальными судами, у них уже есть положительные результаты. Поэтому надо заниматься больше профилактикой, а мы занимаемся все больше следствием.
- Спасибо большое, Екатерина Филипповна. Это были `Вести. Подробности` и Екатерина Лахова, которая считает, что в России остро не хватает информации о способах усыновления детей.
Вести.Ru
18.04.2005
Дмитрий Киселев
