Эрнест Ясан никогда не ходил в прилежных учениках "ленинградской школы". В суверенном мире ленфильмовского кино ему неуютно. Он чувствует себя чужим на этом семейном празднике тихой жизни, где в цене хорошие манеры и способность изъясняться, не повышая голоса. Э. Я. предпочитает другое кино - прямодушное, лихое, громогласное, слегка под хмельком. Каждая картина этого режиссера сродни веселому эксперименту - с жанром, стилем, повествовательным каноном: получится - не получится. Дважды в одну реку Э. Я. не вступает (показательная промашка вышла с фильмом При открытых дверях: режиссер вновь - после Дублера... - попытался открыть дверцу производственной драмы, но тогда игровой ключ к замку подошел, а теперь перестроечная отмычка не сработала). И если для героини Прости решение круто изменить свою жизнь, бросившись очертя голову в омут, оборачивается трагедией, то для самого режиссера постоянная смена вешек - ни к чему не обязывающая и ничем не чреватая игра.
Очевидно, что в работе над фильмом В моей смерти прошу винить Клаву К. ленфильмовский старейшина Николай Лебедев, склонный к непафосной лирике, опекал своего молодого соавтора, сдерживая его необузданный режиссерский темперамент. Но так же нет и сомнения в том, что именно Э. Я. привнес в нравоучительную школьную историю ту легкость необыкновенную, с которой разрубаются все узлы и решаются все проблемы. Кружевной психологизм, нюансировка мотивов - не его епархия. Уже в первой самостоятельной работе Э. Я. Придут страсти-мордасти повествование несется без руля и ветрил, не разбирая дороги. Создается впечатление, будто историю о непутевом подростке без царя в голове доверили рассказать с экрана ему самому. Броуновское движение персонажей в паутине сюжетных линий, ни одна из которых не додумана и не распутана, - эта формула в равной степени справедлива и для несмешной комедии Сон в руку, или Чемодан, и для лишенного напряжения триллера Рэкет, и для чернушной фэнтэзи Нечистая сила. Последний на сегодня эксперимент Э. Я. - эротическое кино Колесо любви. Можно, конечно, принять этот фильм за образчик кэмпа и наслаждаться его дурновкусием. Можно процитировать героя ясановского Дублера..., который в таких случаях говорил: "Слов много, но все они нецензурные". А можно счесть Колесо любви очередным экспериментом режиссера. Правда, решительно не удавшимся.
Александр Шпагин
Новейшая история отечественного кино. 1986-2000. Кино и контекст. Т. III. СПб, "Сеанс", 2001
http://www.russiancinema.ru/template.php?dept_id=15&e_dept_id=1&e_person_id=1106
