До самого последнего момента с террористами велись переговоры. Рядом с театральным центром был развернут оперативный штаб. Именно сюда стекалась вся информация о террористах, именно здесь была спланирована операция, в результате которой заложники получили свободу. Последним из парламентеров, кто пошел на переговоры, был Евгений Примаков. Но даже этому человеку, прекрасно знающему Кавказ и его законы, не удалось убедить бандитов. Более того, террористы цинично назначили ему время, когда начнут расстреливать заложников.
- Евгений Максимович, Вы сами вызвались вести переговоры с террористами?
- Нет. Пошли сигналы от заложников на телевидении и в одной из газет. Они ставили вопрос о том, чтобы я участвовал в переговорах. Естественно, я не самостийно решал эти вопросы. Но так получилось, что я оказался вместе с Аслахановым и с Аушевым последним, кто виделся с этими бандитами.
- Как у Вас складывался разговор?
- Разговор складывался очень напряженно. Это был разговор со слепым, с глухим. Я уже не знаю, каким образом охарактеризовать этого человека, Бараева, который вскакивал, был все время в возбужденном состоянии, который сказал: "Клянусь Аллахом, Вы меня не понимаете - я запрограммирован, я буду решать все вопросы завтра. Завтра с 12 часов мы начинаем расстреливать". Тогда я ему говорю: "Слушайте, что Вы клянетесь Аллахом? Я Коран знаю, наверное, как востоковед не хуже Вас, а может быть, и лучше. И в Коране говорится о том, что нельзя воевать с женщинами и детьми". Бараев: "Немедленно выводите войска из Чечни". Вот в таком духе шел разговор. Никакие увещевания и попытки поставить на реалистическую основу этот разговор не увенчались успехом. Там было еще четыре человека, кроме него. Четверо были без масок. Один, который был в маске, стоял у двери с автоматом. Они все были с оружием. Он вскочил, когда я к нему обратился. Я говорю: "Что Вы вскакиваете? Вы должны уважать людей, которые старше Вас". Он: "Прекращаю разговор, не буду больше разговаривать. Вы последние, с кем я увижусь. Завтра мы ждем представителя президента и начинаем в 12 часов расстрел. Завтра я встречусь с Аллахом. Я ничего не боюсь". Это отморозок, в нем ничего человеческого нет. Я у него попросил: "Хорошо, отдайте детей. Что Вы будете воевать с детьми?" - "Нет, мы никого не отдадим. Кончилось уже. Мы никого больше отдавать не будем", - сказал он мне. Вот такой был получасовой разговор.
- Как Вам показалось, Бараев самостоятельно принимал решения?
- В пылу полемики, если можно так сказать, он вскочил и сказал: "Мне может отдавать приказ только один человек - это верховный военный эмир Шамиль Басаев". Это он произнес, все услышали. Мне трудно ответить на Ваш вопрос с большой степенью определенности. Но мне кажется, что он самостоятельные решения не мог принимать. Это не тот человек, который может не быть пешкой в игре. Вряд ли он мог что-то сам предполагать, программировать, осуществлять. Это абсолютно, я бы сказал, запрограммированный человек. И он сам не скрывал этого. "Мы - роботы, - сказал он мне. Нами располагает Аллах, он нас сюда привел, мы подчиняемся Аллаху". Я должен сказать, что сейчас существует очень большая опасность. Ее нужно ликвидировать. Террористы - это люди, у которых нет ни религии, ни национальности. Они могут прикрываться какими-то сурами из Корана, которые они, кстати, не знают. Я слышал, что там ваххабиты, а они не знают, что такое ваххабизм. Я уверен, это настоящие отморозки.
-Вы доложили о деталях президенту. Какова была его реакция?
- Президент выслушал все внимательно. Я был вместе с Лужковым у президента. У меня сложилось впечатление, и я уверен, что президент думал только о том, чтобы жертв было как можно меньше. То, что в 12 часов Бараев думает начать расстрел, нас всех испугало страшно. И президент, естественно, был очень встревожен этим. Я думаю, что принятое решение абсолютно обоснованно. У меня нет ни тени сомнения.
- Как Вы можете оценить операцию?
- В замкнутом помещении сидят 700 заложников. Подготовлены все условия для того, чтобы взорвать помещение. Либо нужно выводить из строя всех - выборочно там ничего не сделаешь - спасать людей, идти на какие-то минимальные жертвы в данной ситуации, либо нужно ждать. Ждать - я не знаю - террористы все равно бы начали расстреливать заложников. Здесь никакого сомнения нет. Ждать нельзя было. Я уверен, что спецслужбы сделали все безукоризненно. Позитивным я считаю то, что сейчас еще раз было показано, что решение таких вопросов отдается профессионалам. Это должно очень успокоить многих. Потому что после Буденовска, нечего греха таить, были разные настроения. В Буденовске, мне рассказывали мои товарищи, которые были там, принимали участие в той операции, у них готовилось одно, а приказывалось политическим руководством совершенно другое. Они отступали от своих планов. В конце концов, и жертв было больше, и террористы ушли. Здесь все совершенно было по-другому. Это позитивный момент. Спецслужбы показали, на что они способны. Это тоже предостерегающе будет воздействовать на следующие поколения террористов.
http://www.vesti7.ru/archive/news?id=1428
27.10.2002
Евгений Ревенко
