Эксклюзив
Подберезкин Алексей Иванович
17 января 2025
1143

Евразийская безопасность: опасные иллюзии и реальность

Вопрос об операционной линии есть главный центральный вопрос стратегии.
Он все объединяет, всюду проникает, все и вся определяет.
Это корневой стержень, который растит и питает все остальное[1].

Г. Леер, русский военный теоретик

 

Запад очень быстро утрачивает терпимость к многообразию и это вызывает серьёзную озабоченность[2]

С. Лавров, министр иностранных дел России

 

Существует до сих пор заблуждение, что системы безопасности и коалиции – лучшие инструменты защиты безопасности государств. Расцвет этих заблуждений был при СССР[3] и по инерции продолжился в период российской истории, когда «совместная антитеррористическая борьба» даже на время стала главным внешнеполитическим приоритетом России в области безопасности. Такая переоценка – отнюдь не безобидная ошибка. Она привела к переоценке отношений с благоприятности внешних условия развития России, отношений с США и возможностей в области безопасности, которые по инерции затянулись вплоть до начала 2014 года. Естественно, что это повлияло на точность оценки состояния МО и ВПО и стратегического прогноза последствий антироссийской политики США и их союзников вплоть до 2022 года.

Это заблуждение опасно вообще, но особенно в современный период потому, что создает опасные иллюзии возможностей достижения коллективной безопасности у некоторых (далеко не у всех) государств. История учит, что все коалиции и системы безопасности за последние 300 лет дали России намного меньше, чем дала бы самостоятельная внешняя политика и стратегия национальной автаркии, наиболее ярким примером которой было десятилетие правления Александра III.

Примеров более, чем достаточно, но по-прежнему иллюзия формирования систем безопасности сохраняется. Такой иллюзией может стать и надежда на создание системы Евразийской безопасности, как и любой иной системы безопасности - европейской, атлантической, глобальной и пр. Модное увлечение в политике и дипломатии нередко подогревается «удобными» учеными и публицистами, которые с удовольствием осваивают выгодные в пропагандистском отношении темы и ракурсы.

Между тем, реальная мировая политика очень далека практически от подобных схем. «Потеря терпимости к многообразию», о которой говорил еще в 2020 году С.В. Лавров, - на самом деле реально существующая и нарастающая тенденция игнорирования интересов безопасности других субъектов. Другой стороной этой тенденции стало обесценение систем международного сотрудничества, включая значение систем обеспечения безопасности. Фактически происходит ликвидация международных институтов, в том числе, международно-правовых, которые США и их союзники вытесняют с помощью активной политики насаждения известных только им «норм и правил». Именно эти нормы и правила фактически превращаются де-факто в некие «системы безопасности», основанные только на интересах США. Процесс этот усиливается и, нет сомнений, что при Д. Трампе он вообще будет откровенно легализован. «Потсдамская система безопасности», в основе которой лежат остатки договоренностей держав-победительниц, окончательно исчезнет.

Не случайно, а закономерно поэтому, что исключение для потенциального создания систем международной безопасности (как кажется только на первый взгляд), составила  созданная из более 50-и государств Соединенными Штатами широкая антироссийская коалиция (Важно, кстати, подчеркнуть, что США целенаправленно и последовательно создавали её параллельно с существованием других систем с 80-х годов прошлого века). Но, во-первых, эта система – откровенно проамериканская и подчиненная интересам безопасности США, а не коллективный институт обеспечения безопасности. Более того, для многих участников эта «система безопасности» стала уже просто опасной, в особенности если они оказываются втянутыми в военные действия за интересы США.

Во-вторых, в самой системе существуют разные уровни и трещины, которые не позволяют говорить об её устойчивости. В конечном счёте, эти явления и процессы, развивающиеся в проамериканской «системе – коалиции» свидетельство нарастающей антиглобалистской автаркии национальных государств[4]. Пока что эти процессы только обозначены, но иногда они уже начинают играть практическую роль.

Международные системы безопасности недолговечны в силу того, что их существование гарантируется только совпадением национальных интересов государств, которые могут (как показывает неоднократно история) неожиданно пересматриваться и переоцениваться правящими элитами. Или (как в случае с коалицией США) простым подчинением одних государств -другим. Даже когда это противоречит их национальным интересам. Так, последняя система европейской безопасности, существовавшая с 1975 года (СБСЕ в Хельсинки) до 1991 года (войны в Югославии[5]) продемонстрировала подобную недолговечность подобных систем. Как только это (ОБСЕ) перестало быть нужным США.

Но не стоит думать, что практическая бесполезность таких систем не несет вреда. Наоборот, есть все основания считать, что создание подобных систем наносит прямой ущерб интересам безопасности. Так, если говорить о том, что произошло «после 1 августа 1975 года в Хельсинки», то надо признать, что третий блок договоренностей («третья корзина» - права человека) стал реальной политической целью США и их союзников, реализация которого в последующие десятилетия легализовала оппозицию в СССР и странах ОВД. Другими словами, в обмен на мнимую систему безопасности в Европе, которой гордились советские руководители и дипломаты, мы получили мощный инструмент развала СССР и ОВД, который в итоге начал срабатывать сразу же. Напомню, что Заключительный акт в Хельсинке специальным решением был опубликован в СССР тиражом 1 млн. экземпляров, а «хельсинские группы» правозащитников фактически получили легальный статус и неприкосновенность.

В определенном смысле любая система безопасности – временная, существующая только до тех пор, пока она выгодна государству. Причём, как и любая коалиция, степень «выгоды» у государств может быть очень разная. Россия, например, очень невыгодно строила свои отношения с Австро-Венгрией целых два столетия. При этом, весьма вероятно, что существование такой системы и её прочность будут тем надежнее, чем больше они будут опираться на национальные системы безопасности, а те, в свою очередь, на способность государств к автаркии в своем развитии. Иными словами, не только для государств, но и создаваемых ими систем безопасности, наиболее надежный способ их сохранение – поддержание высокой степени автаркии.

И, наоборот, любые интеграционные процессы следует рассматривать с осторожностью, чего пока что не происходит, хотя весь мировой опыт показывает, что уступки, помощь и нарастающая взаимозависимость создают потенциальные угрозы существованию систем международной безопасности и их институтам. Последний пример – членство Армении в ОДКБ и ЕврАзЭС[6], - которые не смогли сохранить эту страну в системе безопасности соседних государств. Более того, фактически Армения вышла не просто из ОДКБ, но присоединилась к противникам России в январе 2025 года, сменив ориентацию в несколько месяцев.

«Переходный период» трансформации международной обстановки, получивший с легкой руки Е.М. Примакова еще в конце 90-х гг. характеристику «турбулентный», означает всего лишь признание радикальных изменений в состоянии международной и военно-политической обстановки (МО-ВПО) без сколько-нибудь серьезного анализа их онтологической сущности, и, как неизбежное следствие (о чем иногда забывают),  – в национальных и военных стратегиях государств. Этот подход был очень характерен для осторожного Е.М. Примакова, который сознательно не делал шагов по углублению анализа и причин такой «турбулентности», чтобы избежать критики.

Между тем, отсутствие реальной публичной дискуссии и анализа состояния МО и ВПО в мире неизбежно сказывалось на качестве внешней политики России, которая длительное время оставалась инерционной. Иными словами, в новых условиях миропорядка нужна новая национальная стратегия. Более того, уже на стадии формирования нового миропорядка нужна новая национальная стратегия. Но если нет признания нового качества МО и ВПО, детального анализа процессов формирования миропорядка, то и нет сколько-нибудь значимых шагов в области стратегического планирования.

Ситуацию в этой области нехотя и медленно менялась к 2021 году. В настоящее время в России существует Стратегия национальной безопасности (СНБ), утвержденная президентом страны 2 июля 2021 года. В принципе эта стратегия достаточно адекватна внешним и внутренним реалиям, хотя и принята с очевидным опозданием и не свободна от прежних недостатков.

Прежде всего, если говорить о борьбе двух базовых тенденций - глобализации и автаркии. Основная тенденция мирового развития, которая стала набирать силу особенно активно в начале нового века, - мало изученная до настоящего времени нарастающая автаркия[7] во внешней и внутренней политике новых центров силы и национальных государств, которая развивается  в противовес контролируемой США глобализации. Соотношение между этими двумя основными тенденциями, противоборство между ними, определяет политику государств в мире. Иначе говоря, «доля» глобализации и «доля» автаркии в политике государств выступают тем главным критерием их субъектности в мире, суверенитета и независимости. В России (где доля сторонников глобализации в правящей элите была подавляющей) к этому процессу подходили и подходят крайне осторожно – отказаться от состояния «интегрированности с Западом», как оказалось для правящей элиты почти невозможным.

Эта же «выделенная правящей элитой страны доля» автаркии, однако, определяет и уровень национального выживания и степень реального суверенитета стран. 2022-2025 годы мы наблюдаем, как происходит борьба сторонников и противников автаркии и глобализации по всём стратегическим направлениям развития – от образования и культуры до промышленности. Постепенно (но крайне медленно и не последовательно) приходит признание того, что если эта «доля автаркии» в экономике, науке, образовании, политике достаточно высока, то можно говорить о возможности сохранения нации и государства. Если нет, то их ждет неизбежное растворение в глобализации под контролем США[8]. Так, реформы образования в России, затянувшаяся на годы,- пример такого бездарного отношения к национальным интересам и ценностям.

Это признание в той или иной степени стало общим местом в рассуждениях многих политиков и политологов уже в начале столетия[9]. Но проблема более сложная – выбор национальной стратегии, соответствующей приоритетам автаркии над приоритетами в глобализации (мы, кстати, это хорошо видим на примере политики Центробанка, который вынужденно выбирает глобализацию вместо развития). Речь идет не больше и не меньше как (по словам Г.А.Леера) об «основной идее» стратегии государства, предполагающей изменения в цели, направлении, плане её развития, а также «объеме средств и энергии»,- по словам Г.А. Леера,- необходимых для ее осуществления[10].

Иными словами, в условиях радикальных, качественных изменений в МО-ВПО требуются не менее радикальные изменения в национальной стратегии. И эти изменения под внешними давлениями стали происходить в России «по нарастающей» с 2014 года. Их суть – изменение в стратегии России, ориентированной на западную глобализацию, существовавшей с конца 80-х годов прошлого века, на усиление автаркии практически во всех областях – от культуры и образования до экономики, внешней и военной политики. При этом В.В. Путин неоднократно подчеркивал, что это не означает полного отказа от глобализации и ухода в абсолютную автаркию, но, скорее, изменение баланса между ними. Баланс стал быстрее сдвигаться в пользу автаркии с 2022 года, но периодически наследие прежней ориентации на глобализацию давало о себе знать. В итоге в России сложилось неустойчивое равновесие, когда движения внутри стратегической мысли («основной идеи»), планов её реализации, ресурсов и воли периодически корректировались то в одну, то в другую сторону.

Но когда речь заходит о конкретных, тем более, радикальных изменениях в национальных стратегиях, ситуация выглядит иначе. Это происходит потому, что правящие элиты так или иначе приспосабливаются к текущему порядку,  даже если и понимают необходимость его изменения. Россия – типичный пример того, как радикально изменившийся мир потребовал изменений в стратегии России в 2021 году, которые во многом начались вынуждено, принудительно, вопреки воле значительной части правящей элиты. Более того, та часть элиты, которая сумела приспособиться к текущему порядку, и даже извлечь из него выгоду (обзавестись зарубежными активами, привыкнуть к европейскому комфорту и т.п.) отнюдь не стремилась к изменениям, фактически препятствовала им. Свидетельство этому – массовая эмиграция из России в период 2020-2024 годов, превысившая миллионы человек.

К сожалению, в общественных науках процесс критики глобализации шел еще медленнее, чем в правящей элите: российская научная среда сумела быстро приспособиться к глобалистских реалиям и достаточно комфортно себя чувствовала. Тем более, что правящая элиты этому откровенно способствовала. Не случайно, по некоторым источникам прошла информация, что порядка 80% научных работников РАН не поддержали СВО. Это объясняет, например, то, что далее признания «турбулентности» Е.М. Примаковым МО и ВПО в то время дело не пошло. Этот шаг номинально был сделан только в Концепции внешней политики России в апреле 2023 года[11], а до этого в признаниях В.В. Путина и С.В. Лаврова о том, что «как прежде, больше не будет»[12].

 Частью этих изменений в мировой МО-ВПО стали перемены в состоянии региональной ВПО и СО в Европе, но именно частью, потому что суть этих изменений и характера СВО России на Украине может быть понята только в случае их восприятия как продолжения радикальных изменений в международной и военно-политической обстановки в мире.

Эти радикальные глобальные изменения связаны, прежде всего, с переходом доминирующей тенденции – глобализации под контролем США – в стадию, когда цивилизации, их коалиции и отдельные государства ориентируются в возрастающей степени на национальные интересы и приоритеты развития, растущую автаркию[13]. Этот процесс неизбежно отражается на характере экономик и развитии ВС и ОПК отдельных коалиций и государств, которые будут стремиться к национальной консолидации (или, как минимум, коалиционным блокам). При этом огромное значение будет иметь обеспеченность государств национальными ресурсами или гарантированным доступом к ресурсам человечества. Что отлично понимают в США, создавая систему глобального контроля над важнейшими мировыми ресурсами и доступом к ним. Не случайно то, что антироссийские санкции привели к появлению многослойной финансово-экономической системе контроля со стороны США над экспортом российских ресурсов.

Этот процесс хорошо иллюстрируется на примере расширения доступа России к национальным природным ресурсам в последние годы. Так, в России со временем и с огромным опозданием стало ясно, что авиационную, космическую, оборонную промышленность, электронику и автомобилестроение невозможно развивать без собственной сырьевой базы металлов.  Уже на начало 1996-го из 29 видов минерального сырья, отнесенных правительством к стратегически важными, обеспеченности достигли только по 15 – нефти, природному газу, золоту, меди, никелю, свинцу, молибдену, вольфраму, олову, цирконию, кобальту, платиноидам, серебру, алмазам и особо чистому кварцевому сырью. Остальные 14 видов – уран, марганец, хром, титан, бокситы, тантал, ниобий, скандий, бериллий, сурьму, литий, германий, рений и редкоземельные элементы иттриевой группы – полностью или частично импортировали[14].

С годами ситуация ухудшалась. В связи с развитием новых технологий потребность в некоторых металлах возросла в разы, а запасы месторождений, открытых и разведанных еще в советское время, истощались. Зависимость от зарубежных поставщиков стала критической, особенно после введения экономических санкций. В августе 2022-го правительство утвердило новый перечень основных видов стратегического минерального сырья – уже из 61 позиции.  Добавили гелий, графит, рубидий, цезий, индий, галлий, гафний, ванадий, апатитовые руды, калийные соли, плавиковый шпат, все 17 редкоземельных элементов, а также подземные воды. По некоторым – марганцу, хрому, титану, литию – зависимость от импорта сегодня достигает ста процентов.

Таким образом, к началу 20-х годов произошло фактическое разделение мира не только по линии западной военной коалиции, подконтрольной США, но по возможностям контролировать мировые ресурсы. Прежде всего, между военно-политической коалицией Запада и другими центрами силы, из которых прямо решилась выступить против Запада пока что только Россия и, отчасти, КНДР, Иран и Китай. В этом смысле современная западная военно-политическая коалиция во главе с США включает не только страны-члены НАТО, но и основные прозападные страны в АТР – Японию, Австралию, Республику Корея, а также попытки втянуть в эту коалицию Индию и другие страны[15].

К концу 2022 года США практически уничтожили складывавшуюся десятилетиями после Второй мировой войны систему международной безопасности, имевшиеся договоренности и институты. На её руинах они пытаются создать некие новые «нормы и правила», с помощью обязательного выполнения которого будут формироваться новый миропорядок. Этот миропорядок будет легитимизировать глобализацию, контролируемую США.

Этот вывод принципиально важен потому, что оценка сути СВО прямо зависит от того как вы оцениваете происходящие в целом в мире изменения. Под сущностью любого явления в политике понимается совокупность наиболее важных и устойчивых, глубинных связей, отношений, присущих данному явлению и определяющих его главные черты и тенденции развития. Применительно к государству,  его политике,  современной оценке ВПО, определить его сущность – значит установить, в чьих интересах сосредоточена государственная власть, чьим интересам она служит, чью волю выражает. Так, сущностью современного этапа развития наиболее вероятного варианта сценария ВПО, её «основной идеей»,  является нарастание прямой, экзистенциальной угрозы России[16]. Причем не только как суверенному государству, но и как существованию всей нации. Уничтожение государства и его институтов, контроль над национальной элитой – первый шаг к последующей неизбежной ликвидации нации. Об этом, кстати, уже не стесняются говорить открыто, создавая информационно-психологические условия для эскалации силовых действий.

В нашем случае я исхожу из того, что решающими интересами выступают интересы правящей элиты США и части элит их стран-союзников, которые концентрируются в узких социальных группах, контролирующих национальные и международные ресурсы и процессы глобализации. В том числе зарубежных стран, включая Россию. Об этом свидетельствуют, например, тысячи финансируемых организаций из-за рубежа и десятки тысяч отдельных граждан, получающих прямую финансовую выгоду от такого сотрудничества. Эти интересы могут и нередко прямо противоречат не только общечеловеческим, но и национальным интересам. В этом смысле современный процесс формирования МО и ВПО – непосредственное следствие политики в области силового обеспечения интересов этих узких социальных групп. Причем, надо открыто признать, сохранившихся в России. Нередко в правящей элите страны.

Именно поэтому сущность «переходного периода» в развитии МО и ВПО в мире 2010–2025 годов (т. е. развитие главных свойств и качеств конкретного сценария МО и ВПО в одном из его конкретных вариантов), сложившихся после 2010 года, в России оценивается разными политиками и учёными «очень по-разному», причем, как правило, достаточно противоречиво и субъективно. Во многом в зависимости от политической и идеологической точки зрения, личной выгоды и, нередко,  профессиональной принадлежности. Часто – в зависимости от личных или групповых интересов. Как и средств силового противоборства[17].

Очевидно, что  существование, как минимум, двух лагерей – последователей политики М. Горбачева и Б. Ельцина,  которая в своих основных чертах ориентируется на «вхождение России в западную цивилизацию» на любых условиях (в том числе противоречащих национальным интересам и системе ценностей), – и широкого спектра политиков и ученых, составляющих, однако, меньшинство в правящей элите страны, ориентированных на самостоятельное развитие России.  Именно разница в понимании интересов отличает оценки этих групп политиков и ученых[18].

Так, напомню, что предложенный еще в 2013 году вариант сценария развития ВПО в 2015–2025 годы, («Вариант № 2 – Усиления военно-силового давления») в настоящее время трансформируется в «Вариант № 2.2») предполагает неизбежный переход к стадии военных конфликтов в регионах и против отдельных стран.  Важной особенностью этого периода является ликвидации как единого целого остатков постсоветского пространства (девальвация институтов СНГ, ОДКБ, ЕврАзеС),  и неизбежная последующая дезинтеграция собственно России, как единого субъекта МО и потенциально возможного будущего ядра евразийской интеграции.

Другая точка зрения, как всегда, пытается инициировать очередные компромиссы и односторонние уступки со стороны России, аргументируя такую политику «сохранением пространства для сотрудничества», «сохранением институтов сотрудничества» и т. п. даже ценою принципиальных уступок в области суверенитета и национальной идентичности.

Разница в подходах тех или иных представителей правящей элиты России объясняет разницу в оценке и прогнозах развития ВПО по тому или иному сценарию в будущем: именно следствием субъективного отношения («позиции») к сущности «переходного периода» и интересов отдельных социальных групп и внешних сил. Это хорошо видно на примере многочисленных работ, подготовленных в этих учреждениях, организациях и неформальных коллективах.

Таким образом, особенности развития ВПО в мире предопределены более общими особенностями развития МО, которые в решающей степени влияют на частные сценарии и их варианты развития ВПО и СО. В том числе ход  военных операций на Украине. «Переходный период» прямо зависит от темпов национального развития тех или иных государств и экономик.

Причем главная особенность и тенденция развития человечества – быстро растущий «творческий» («креативный») класс, как по численности, та и по его влиянию в социально-политической, экономической и военной деятельности государств. Его численность выросла за последние 30 лет в ряде стран в 5–7 раз, а в развивающихся странах стремительно догоняет показатели развитых государств. В ходе СВО на Украине именно качество человеческого капитала (ВВСТ, военного искусства) и его институтов (подготовки личного состава, боеспособности отдельных видов и родов войск) предопределяют результаты военно-силового противоборства. Иными словами, именно институты развития НЧК и критерии развития «креативного класса» сегодня определяют уровень государственной и военной мощи, в том числе и эффективность его силовой (военной и не военной) политики.

Но не абстрактно-глобальные, а национальные, цивилизационные и культурные, т.е. развивающиеся по пути национальной автаркии. Представляется, что необходимо избавиться от лишних иллюзий в отношении международного сотрудничества в области безопасности и роли международных институтов. БРИКС, ШОС, ОДКБ и прочие организации – вполне оправданные институты, которые, однако (и опыт СВО это показал), могут мало чем помочь  борьбе России за выживание. Общий практический подход к формированию систем международной безопасности должен быть такой: их существование и развитие «не помешает, но и не сильно поможет» укрепить безопасность России. Поэтому преувеличивать их позитивное влияние очевидно не стоит.

Тем более не стоит «закладываться» на долгосрочное сотрудничество с этими институтами. Не только «Северная»[19] и «Семилетняя война»[20], союзы с Австро-Венгрией,[21] «борьба за коллективную безопасность в Европе», участие в антигитлеровской коалиции, создание  ОВД[22], «советско-китайская дружба»[23] и помощь «братским партиям» и государствам, но и сколько-нибудь длительное сотрудничество с другими странами по частным проблемам (например, борьбе с международным терроризмом», значение которой было очень переоценено в России), не влияют положительно на обеспечение интересов безопасности такой огромной страны как Россия, которая никак не вписывается ни в какие союзы и коалиции.

Во внешней политике России следует исходить из того, что сотрудничество в области безопасности, как правило, полезно, но его влияние носит очень ограниченный позитивный характер. Однако, излишнее акцентирование внимания во внешней политике часто приводит к переоценке значения таких союзов, соглашений и коалиций в ущерб национальным интересам России.

 

__________________________________________

[1] Леер Г.А. Безыдейность. В кн.: Стратегия в трудах военных классиков.- М.: Финансовый контроль, 2003, с.562.

[2] Пресс-конференция по итогам работы МИДа в 2020 году С.В. Лаврова, министр иностранных дел России 18 января 2021 года / Russian.rt.com/world/18/01/2021

[3] «Высшей точкой» стала политика «разрядки Л.И. Брежнего и «нового мышления» М.С. Горбачева, которые привели в итоге к развалу СССР.

[4] Подберёзкин А.И. Современная стратегия США и НАТО на Украине // Обозреватель, 2024, май-июнь, №3 (404), СС.28-46;  Подберёзкин А.И. Западная коалиция и Россия: проблема соотношения ресурсов в 2024-2025 годах / Обозреватель, 2024, ноябрь-декабрь, №6 (407), СС.18-34.

[5] Югосла́вские во́йны — серия вооружённых конфликтов в 1991—2001 годах на территории бывшей Социалистической Федеративной Республики Югославии (СФРЮ) в ходе распада страны.

[6] Еврази́йское экономи́ческое соо́бщество (ЕврАзЭС) — существовавшая с 2001 по 2010 годы международная экономическая организация, состоящая из ряда бывших республик СССР. Была создана для эффективного продвижения её участниками процесса формирования Таможенного союза и Единого экономического пространства (сначала Россией и Беларусью, затем Казахстаном, Кыргызстаном и Таджикистаном, впоследствии — ЕврАзЭС), а также реализации других целей и задач, связанных с углублением интеграции в экономической и гуманитарной областях. Упразднена в связи с созданием Евразийского экономического союза (ЕАЭС). С 2016 года аббревиатура ЕврАзЭС в публичном пространстве используется наряду с аббревиатурой ЕАЭС.

[7] Автаркия – зд.: в данном случае автаркией обозначают политику и экономику, ориентированную внутрь страны, на саму себя, на развитие без доминирующих связей с другими странами. В этом плане автаркия – закрытая экономика и политика, предполагающая абсолютный суверенитет. В настоящей работе автаркия – вариант широкой экономической и политической, а также военной автономии страны, защищенной от самых негативных последствий внешней зависимости. В отличие от классической автаркии, российская автаркия не предполагает полной изоляции, но имеется ввиду резкое сокращение влияния «недружественных стран» на экономику и общественно-политическую жизнь страны и укрепление национального суверенитета

[8] США достаточно откровенно заявляют о своих намерениях. Так, в ежегодном обзоре разведсообщества США любые действия России в любой области рассматриваются как угроза глобальному порядку и влиянию США. См.: Annual Threat Assessment of the US Intelligent Community. Office of the Director of National Intelligent. Wash., 2021, April 9, р. 21

[9] Подберёзкин А.И. Стратегия национальной безопасности и стратегическое планирование в условиях резкого обострения военно-политической обстановки, СС. 86–101. В кн.: Трансформация войны и перспективные направления развития содержания военных конфликтов. Сборник материалов круглого стола. ВАГШ, кафедра военной стратегии, 2023.- 239 с.

[10] Леер Г.А. Безыдейность. В кн.: Стратегия в трудах военных классиков.- М.: Финансовый контроль, 2003, с.562.

[11] Путин В.В. Указ «О концепции внешней политики РФ». Официальный сайт Президента России. 31.03.2023 // «Кремль.ру» 31 марта 2023 года в 14.30 / http://www.kremlin.ru/events/president/news/70811

[12] См.: Подберёзкин А.И. Долгосрочные последствия политики Дж. Байдена для России. Эл. ресурс «Рейтинг персональных страниц», 29.05.2023 / https://viperson.ru/articles/dolgosrochnye-posledstviya-strategii-dzh-baydena-dlya-snb-rossii

[14] Перспективнее нефти. Россия сделала ставку на другое сырье // АПН Новости, 19.04.2023 / https://ria.ru/20230419/metally1866069194.html?utm_source=yxnews&utm_ medium=desktop

[15] См. подробнее: Подберёзкин А.И. Человечество оказалось у опасной черты // Красная Звезда, 30.12.2022 / http://redstar.ru/chelovechestvo-okazalos-u-opasnoj-cherty

[16] Подберёзкин А.И. «Риск начала Третьей мировой войны не просто сохраняется, он стремительно усиливается» // Национальная оборона, 2021, № 4, апрель, сс. 9–20.

[17] См. подробнее: Боброва О., Подберёзкин А. Политико-правовые вопросы противодействия проявлениям, направленным на подрыв основ государственности Российской Федерации / Эл. ресурс: сайт ЦВПИ «Евразийская оборона», 30.08.2021 / http://eurasian-defence.ru/?q=eksklyuziv/politikopravovye-voprosy

[18] Примечательно, что водораздел между ними проходит во многом по профессиональной принадлежности – гуманитарии РАН и вузов, как правило, ориентируются на Запад, а естественники- на свою страну, хотя внутри этих групп есть своя оппозиция – и в ВШЭ, и в МГИМО и в ИМЭМО, представленная, однако, меньшинством.

[19] Бесполезные союзники – Дания и Польша – только создавали проблемы России.

[20] В результате войны потери составили более 150 000 человек, были огромные расходы бюджета без сколько-нибудь заметных результатов для России.

[21] Союз с Австро-Венгрией всегда был причиной многих проблем для России в её истории, никогда не дав сколько-нибудь заметной пользы. Последний представитель монархии Габсбургов (и член парламента Австрии) просто публично потребовал уничтожения России в январе 2025 года, чтобы «укрепить безопасность Европы».

[22] Организация Варшавского Договора (ОВД) практически мгновенно (за 1-2 года) превратила своих членов из союзников в противников.

[23] Так, в январе 2025 года Китай принял решение инвестировать 60 миллиардов долларов в Турецкие железные дороги. В Поднебесной не скрывают, что решение принято для того, чтобы возить товары в ЕС в обход России. Соответственно, значение нашей страны как транспортного коридора между Востоком и Западом после такой модернизации может снизиться. И этот удар России нанесён в самый ответственный момент, за неделю до смены власти в США, которая может определить будущее всей мировой системы безопасности и торговли (Китай вычеркивает Россию / Црьград, 16 января 2025// https://dzen.ru/a/Z4beAAYSLyYMxOKU).

Рейтинг всех персональных страниц

Избранные публикации

Как стать нашим автором?
Прислать нам свою биографию или статью

Присылайте нам любой материал и, если он не содержит сведений запрещенных к публикации
в СМИ законом и соответствует политике нашего портала, он будет опубликован