Финансирование терроризма с использованием незаконного оборота наркотиков

Красинский Владислав Вячеславович,

доктор юридических наук, доцент,

заместитель начальника управления

противодействия экстремизму и терроризму

аппарата Правительства Московской области

 

Финансирование террористической деятельности является важной основой функционирования любой террористической организации, ячейки или террориста-одиночки. 

Большинство террористических структур, несмотря на официально декларируемую религиозно-экстремистскую или идеологическую риторику, используют любые доступные источники для обеспечения своей деятельности. Привлекательным источником финансирования являются наркодоходы. Это обусловлено высокой прибыльностью, постоянным спросом на наркотики у потребителей, относительно низкой себестоимостью изготовления, доступностью реактивов и оборудования, наличием хорошо законспирированной наркоиндустрии и разветвленных сетей сбыта.

Террористами и наркопреступностью используются во многом схожие   инструменты коммуникации, сервисы финансирования и маскировки своей деятельности. И те, и другие применяют строгие меры конспирации, создают подпольные сети и инфраструктуру, стараются устанавливать межрегиональные и международные связи, расширять сферы влияния и повышать собственный оперативный потенциал. Обе формы криминальной деятельности могут использовать одинаковый инструментарий:  наркогруппировки для борьбы с конкурентами и правоохранительными органами прибегают к террористическим методам (взрывы, похищения, захваты заложников и др.), а террористические организации задействуют традиционные для наркопреступности латентные механизмы профессионального отмывания денег. Вместе с тем наркоформирования преследуют главным образом экономические, корыстные цели извлечения сверхприбыли, а террористические структуры базируются на определенной идейно-политической основе и в качестве основных целей заявляют, в первую очередь, политические требования к органам власти. В отличие от терроризма, наркопреступность не направлена против существующего конституционного строя. В связи с этим наркопреступность является разновидностью общеуголовной преступности, в то время как терроризм относится к государственным преступлениям.

В ряде случаев происходит тесное переплетение, сращивание наркопреступности и террористических структур (т.н. «наркотерроризм») /1/. При этом данный феномен не может рассматриваться упрощенно и однозначно, выделяться как прогнозная тенденция для большинства террористических организаций /2/. Если наркотерроризм перуанской повстанческой группировки «Сендеро Луминосо» обосновывался ее лидерами в качестве одного из методов борьбы с мировым капитализмом, способом уничтожения политического противника, то наркотерроризм ФАРК в Колумбии является скорее вынужденным симбиозом, который вызван негативными последствиями либерализации экономики (рост латифундий, сокращение аграрного сектора, массовое обнищание крестьян) и особенностями контролируемых группировкой территорий (труднодоступность и благоприятные условия для производства наркотиков) /3/.

Резонансные примеры финансирования терроризма с использованием незаконного оборота наркотиков связаны с деятельностью террористических организаций «Талибан»*, «Хезболла»*, ИГИЛ*, «Аль-Каида* в странах исламского Магриба»* и «Боко Харам»* (*запрещены в России).

Наиболее наглядно финансовая подпитка терроризма прослеживается на примере Афганистана.

По информации Группы СБ ООН по мониторингу Аль-Каиды* и движения Талибан* (*запрещены в России), финансирование «Талибана»* осуществляется за счет различных видов преступной деятельности, включающих торговлю наркотиками/4/.

Благодаря нейтралитету американского контингента в период оккупации Афганистана талибы фактически инкорпорировались в систему незаконного оборота наркотиков и подмяли под себя наркотрафик от момента производства до операций по переправке наркотиков за границу.  США были заинтересованы в сохранении и росте наркопроизводства в качестве предлога для продолжения оккупации. Это обстоятельство стало важнейшим компонентом финансовой самодостаточности движения и основой влияния талибов в сельской местности. Талибы отказались от политики по противодействию производства опиума в 1990-х гг. и создали устойчивую и эффективную систему управления и налогообложения в этой сфере /5/. Часть полевых командиров, связанных с наркопроизводством, была постепенно внедрена в правительство и правоохранительные органы /6/.

Спецификой афганской схемы финансирования терроризма является активное задействование средневековой системы денежных расчетов «хавала», которая успешно используется в целях нелегальных наркотрансферов /7/.

Так, в 2011 г. должностные лица Талибана* (*движение запрещено в России) осуществляли денежные операции с использованием Roshan Money Exchange (одна из структур хавалы) для производства, распространения и продажи наркотиков с целью поддержки военных операций Талибана*.

Другой особенностью финансирования и материально-технического обеспечения терроризма в Афгано-Пакистанской зоне является использование наркодоходов в расчетах за сделки с оружием («наркотики в обмен на оружие»).

В Отчете ФАТФ 2014 г. «Финансовые потоки, связанные с незаконным оборотом афганских опиатов»  рассматривается связь между незаконным оборотом наркотиков и финансированием терроризма и представлены кейсы  включенных в санкционные списки должностных лиц Талибана, аффилированных с объектами наркоинфраструктуры и наркотрафиком /8/.

Доступная информация о производстве и экспорте опиатов показывает наличие прямой зависимости между присутствием Талибана и объемами культивирования опийного мака: максимальные объемы производятся и вывозятся из областей с наиболее высоким уровнем террористической угрозы /9/.

По оценкам специалистов, на диверсификацию экономики и минимизацию фактора массового выращивания опийного мака необходима сумма в размере 19,4 млрд долларов /10/.

Учитывая оперативные позиции ряда спецслужб в руководстве и эмиссарских звеньях международных террористических организаций, проведение долгосрочных спецопераций и вопросы безопасности источников, более поздние отчеты ФАТФ по линии противодействия финансированию терроризма стали носить закрытый характер.

Действующие санкционные режимы СБ ООН в отношении талибов, принятые США в 2021 г. односторонние ограничительные меры по заморозке иностранных финансовых активов Республики Афганистан, приостановление финансирования ЕС, МВФ и Всемирного банка будут способствовать дальнейшему развитию расчетов с использованием альтернативных платежных систем и бартерных сделок.

После прихода талибов к власти в Афганистане государственный орган финансовой разведки, который осуществлял сбор информации для предупреждения и пресечения отмывания денег, незаконных финансовых потоков и финансирования терроризма, фактически дезорганизован. С учетом заинтересованности ряда группировок талибов в функционировании «северного маршрута» наркотрафика, несмотря на официально декларируемую риторику, в ближнесрочной перспективе следует прогнозировать имитацию борьбы с незаконным оборотом наркотиков, финансовой подпиткой  терструктур и легализацией наркодоходов /11/.

Тема финансирования терроризма за счет наркоприбыли активно поднималась российской стороной по линии межгосударственного механизма «Парижский пакт», в рамках которого функционирует рабочая группа экспертов по противодействию финансовым потокам, связанным с производством и оборотом опиатов афганского происхождения. 

Кроме того, проблематика выявления и блокирования наркоденег входит в повестку дня ОДКБ и ШОС. Под их эгидой проводятся ежегодные международные антинаркотические операции «Канал» и «Паутина». В рамках ЦАРИКЦ /12/ с 2019 г. совместно с УНП ООН реализуется специальный проект по исследованию финансовых потоков от незаконных опиатов по «северному маршруту» их поставок из Афганистана в государства Центральной Азии и Россию.

Наряду с Талибаном* активное использование наркодоходов для финансирования, материально-технического обеспечения и легализации преступных доходов характерно для «Хезболлы»*.

Информация о наркодоходах и отмывании денег была связана с эмиссарами Хезболлы* в Южной Америке, США, Мексике, Европе и Африке /13/.

По мнению аналитика Эмануэле Оттоленги, а также эксперта американского «Фонда защиты» Дэвида Ашера, за последние десятилетия Хезболла* построила хорошо отлаженный механизм по отмыванию денег и незаконному обороту наркотиков в Латинской Америке. Организация легализует незаконно полученные доходы организованной преступности в Западной Африке, Европе и на Ближнем Востоке.  Как утверждают аналитики исследовательской группы Пентагона по вопросам национальной безопасности, Хезболла* активно использует теневые секторы экономики зоны «Тройной границы» в качестве центра отмывания денег и для незаконной торговли кокаином /14/.

Согласно отчету Министерства финансов США за 2018 год, Хезболла* ежегодно получает от Ирана около 700 миллионов долларов. Еще 300 миллионов долларов группа привлекает из разветвленной сети незаконных предприятий, многие из которых связаны с наркоторговлей в Латинской Америке /15/.

Влиятельным эмиссаром Хезболлы* был арестованный бразильской полицией в 2006 г. Фарук Омейри, который являлся главным координатором контрабанды кокаина. В 2008 г. в Колумбии была ликвидирована международная сеть по контрабанде кокаина и отмыванию денег, которая отдавала 12% от прибыли для финансирования Хезболлы*. В декабре 2011 г. власти США обвинили ливанского наркобарона Аймена Джумаа в организации контрабанды кокаина в США и отмывании более 250 млн долларов для мексиканского наркокартеля Los Zetas /16/.

В рамках проекта «Кассандра» ФБР США установило, что наркодоходы от продажи кокаина в США на протяжении длительного периода отмывались с использованием схем продажи подержанных автомобилей и их последующей перепродажи в Африку. Позднее ФАТФ в своем отчете «Новые риски финансирования терроризма» (2015 г.) подтвердила использование террористическими группировками услуг финансовых управляющих для аккумулирования доходов, контроля за использованием денег и инвестирования свободных средств в различные секторы официальной и «серой» экономики /17/.  

Управление по борьбе с наркотиками США (DEA) в рамках операции «Кедр» (2006-2016) раскрыло связи между Хезболлой* и организацией наркотрафика, а также операциями по отмыванию денег по поручению наркогруппировок. Полицейские рейды в январе-феврале  2016 г. по пресечению деятельности ячеек Хезболлы* во Франции, Германии, Италии и Бельгии позволили арестовать более 10 активных членов и пособников группировки /18/. 

По словам эксперта по борьбе с терроризмом Стивена Эмерсона (Stephen Emerson), боевики Хезболлы* используют Германию как логистический центр в глобальной сети незаконной торговли, в том числе, наркотиками и угнанными автомобилями, а также как узел сети отмывания преступных доходов. Хезболла* участвует в поставках кокаина из Южной Америки через Африку в Европу, до главных портов Германии /19/.

По материалам аналитического доклада турецкого исследовательского центра OMRAN, члены Хезболлы* на Ближнем Востоке участвовали в наркотрафике прежде всего с целью получения разведданных через ливанских наркоторговцев и их коррумпированных связей из числа сотрудников правоохранительных органов и офицеров армии Израиля в отношении израильских целей в Южном Ливане и на границе. При этом такие операции назывались термином «наркотик для разведки» /20/.

Места дислокации тренировочных лагерей Хезболлы* в долине Бекаа являются традиционным центром производства наркотиков в Ливане. Командиры группировки также содействуют экспорту наркотиков через порт Бейрута в страны Персидского Залива.

В ходе активной фазы вооруженного конфликта в Сирии, по данным заместителя министра финансов США по терроризму и финансовой разведке Адама Дж. Шубина, Хезболла* использовала наркодоходы для покупки вооружений и ресурсного обеспечения военного присутствия в Сирии /21/.

В период расцвета международная террористическая организация ИГИЛ* (запрещена в России) (2014-2016 гг.) в отличие от многих других террористических организаций в финансовом отношении являлась самодостаточной структурой и претендовала на статус государства.

Первоначально по линии ФАТФ и в экспертном антитеррористическом сообществе преобладала позиция о полной непричастности ИГ* (запрещена в России) к получению доходов от незаконного оборота наркотиков /22/. В Отчете ФАТФ 2015 г. наркотрафик не указан в числе основных источников финансирования ИГИЛ */23/.

Такие оценки существенно отличались от позиции российских и отдельных зарубежных органов наркоконтроля. Так, по данным ФСКН, ИГИЛ *(запрещено в России) получало порядка 1 млрд долларов за счет транзита наркотиков по подконтрольной территории и являлось поставщиком половины поступающего в Европу героина /24/. Значительные расхождения в выводах и вызывающие вопросы количественные данные можно объяснить как основанными на поверхностной аналитике ошибочными установками некоторых руководителей правоохранительного блока, так и необходимостью обоснования в тот период потребности в увеличении финансирования комплекса антинаркотических / антитеррористических мероприятий.

В дальнейшем позиция ФАТФ была постепенно пересмотрена, поскольку в распоряжении международной системы ПОД/ФТ оказались новые данные и кейсы, свидетельствующие о фактах использования наркодоходов для финансирования пропаганды, вербовочной деятельности и переправки рекрутов в ИГИЛ *(запрещено в России).

Так, в Отчете ФАТФ 2018 г. «Финансирование вербовки в террористических целях» уже приводятся соответствующие кейсы Испании и Бельгии.

По информации испанских правоохранительных органов, в автономных районах Сеуты и Мелильи несколько человек было арестовано по обвинению в терроризме. Многие из задержанных имели судимость за незаконный оборот наркотиков. В ходе следственных действий по адресам проживания были изъяты материалы, связанные с вербовкой в интересах ИГИЛ*, а также оружие и наркотики. Почти все арестованные являлись безработными и не имели официальных источников дохода. Финансовой основой их высокого уровня благосостояния являлось участие в наркотрафике /25/.

Аналогичный кейс был представлен правоохранительными органами Бельгии. 

Один из организаторов вербовочной сети иностранных боевиков-террористов в 2012 и 2013 гг. принимал участие в переправке в Европу более 5 тонн каннабиса из Марокко. Террорист попал в поле зрения финансовой разведки в связи со значительными объемами денежных поступлений на банковский счет. В 2014 г. фигурант уголовного дела был осужден за незаконный оборот наркотиков /26/.

Включение наркотрафика в доходную базу ряда структурных подразделений ИГ* было вызвано резким сокращением бюджета группировки после восстановления правительственного контроля над территориями в Сирии и Ираке, фрагментацией структуры МТО и разными подходами руководства филиалами и «франшизами» ИГ* к финансированию своей деятельности. Если централизованное руководство ИГ* в целом запрещало финансирование за счет наркотрафика, то главари филиальных сетей в различных регионах стали придерживаться более гибких подходов.

Крупнейшими террористическими акциями в истории Испании стали организованные Аль-Каидой* теракты в Мадриде 11 марта 2004 г. Именно благодаря наркодоходам организаторы взрывов в пригородных поездах смогли приобрести взрывчатые вещества для взрывных устройств. После проведения терактов в конспиративной квартире террористов оставались 52 тыс. евро и наркотические средства на сумму около 1,5 млн евро /27/.

В 2014 г. Аль-Каида* (запрещена в России) полностью отказалась от финансирования своих зарубежных филиалов. Подконтрольным террористическим структурам было предоставлено право самостоятельно выбирать цели для террористических актов и осуществлять самофинансирование /28/. 

Часть структурных подразделений-филиалов Аль-Каиды* (запрещена в России) признали верховенство «Исламского государства»*. Среди них группировки «Аль-Каида* в странах исламского Магриба» (АКИМ)* и «Боко Харам»*, для которых наркоторговля была и остается традиционным источником дохода /29/. 

Финансирование АКИМ и «Боко Харам» осуществляется в рамках обеспечения функционирования логистических маршрутов контрабанды наркотиков из Западной и Центральной Африки в Европу. Ключевой маршрут наркотрафика (героин и кокаин) проходит через нигерийские порты Салабар, Порт-Харкурт и Абиджан /30/. Сухопутный маршрут транспортировки наркотиков связывает север Мали, Ливию, Алжир и Марокко. На этой ветке наркотрафика логистические операции координируются с АКИМ.

Заметный рост уровня конспирации в логистических цепочках и развитие наркоинфраструктуры усиливают риски использования наркодоходов для финансирования террористической деятельности.

В настоящее время в большинстве зарубежных стран и в России наиболее распространен бесконтактный сбыт наркотиков, совершаемый с использованием интернет-сайтов, программ-коммуникаторов с функцией шифрования и виртуальных активов.

Для финансового обеспечения сетевого наркосбыта используются многоуровневые схемы с применением электронных сервисов и платежных систем по переводу средств без открытия счета, банковских и предоплаченых карт и виртуальных активов, в том числе для вывода денежных средств за рубеж /31/.

Можно выделить ряд характерных признаков использования в системах наркоподпитки террористических структур взаиморасчетов и легализации наркодоходов:

наличие одного из контрагентов финансовой операции в основных странах производства, транзита либо реализации наркотиков (Афганистан, Иран, Пакистан, Таджикистан, Узбекистан, Колумбия, Нигерия и др.)

осуществление финансовых операций с использованием альтернативных систем денежных переводов типа «хавала»;

 осуществление транзакций с использованием маркетплейсов (характерно для государств СНГ и Восточной Европы) /32/;

использование систем онлайн-обмена валют электронных платежных систем;

использование утраченных или поддельных документов для проведения финансовых операций и сделок;

задействование номинальных организаций для вывода денежных средств;

использование подставных граждан («дропов») для вывода и обналичивания денежных средств.

Сложные финансовые схемы наркорасчетов и легализации наркодоходов обеспечивают многократный разрыв связи между лицами, совершившими преступление, и движением полученных средств.

В России эффективность уголовно-правовых мер заметно снижает несоразмерность судебных наказаний степени общественной опасности деяний наркодельцов.

При вынесении приговоров российскими судами (независимо от сумм легализованных средств) штрафные санкции являются несоразмерными установленным суммам легализованных наркодоходов.

Так, в октябре 2019 г. Череповецким районным судом Вологодской области в отношении участника преступного сообщества, легализовавшего наркодоходы на сумму более 860 тыс. рублей, постановлен приговор по ст. 174.1 УК РФ с назначением наказания в виде штрафа в размере 30 тыс. рублей /33/.

В июле 2020 г. решением Петрозаводского городского суда Республики Карелия участник организованной преступной группы признан виновным в совершении преступлений, связанных со сбытом наркотиков и легализацией наркодоходов на сумму 8 млн рублей, и приговорен по ч.2 ст. 174 УК РФ к уплате штрафа в размере 50 тыс. рублей /34/.

Число оправдательных приговоров по статьям о легализации преступных доходов значительно превышает количество аналогичных приговоров по другим составам.

Так, в 2015 г. по делам об отмывании вынесено 193 приговора, из них 48 оправдательных; в 2016 г. – 542 приговора, из них 130 оправдательных; в 2017 г. – 513 приговоров, из них 135 оправдательных; в 2018 г. – 363 приговора, из них 83 оправдательных; в 2019 г. – 513 приговоров, из них 147 оправдательных; в 1 полугодии 2020 г. – 201 приговор, в т.ч. 56 оправдательных.

При этом более 90% обвинительных приговоров постановлены в особом порядке (при согласии с предъявленным обвинением). При рассмотрении уголовных дел в общем порядке суды почти в 90% случаев оправдывают обвиняемых в отмывании преступных доходов /35/. 

Проблемным вопросом остается недостаточная эффективность мер, связанных с конфискацией у виновных преступных доходов. Механизм конфискации доходов, законность которых не подтверждена, предусмотренный Федеральным законом от 3 декабря 2012 г. № 230-ФЗ «О контроле за соответствием расходов лиц, замещающих государственные должности, и иных лиц их доходам» необходимо распространить на все установленные вступившим в законную силу приговором суда факты получения преступных доходов. В настоящее время процедура изъятия преступных активов с сомнительными источниками происхождения действует только в отношении коррумпированных должностных лиц /36/.

Для правоохранительных органов задача выявления, документирования и сбора доказательственной базы получения и легализации наркодоходов в рамках разработки террористических структур усложнена транзитом финансовой составляющей незаконного оборота наркотиков из банковской сферы в область криптовалютных операций.

В современных условиях криптовалюты используются на различных этапах движения криминальных средств, включая выплату вознаграждений организаторам складов, закладчикам, курьерам и работникам нарколабораторий /37/.

Использование криптовалюты при сделках с наркотиками и легализации полученных доходов обеспечивает относительную анонимность операций, оперативность переводов, возможность обналичивания /38/.

К новым тенденциям финансирования террористической и иной преступной деятельности можно отнести использование криптовалют повышенной анонимности (Monero, Dash, Zcash, Komodo), инструментов децентрализованного финансирования (DeFi), а также криминальных сервисов блокчейн-аналитики.

В формате международного сотрудничества по подрыву экономических основ наркопреступности особое внимание следует уделять регионам с повышенной террористической активностью и странам с высоким уровнем наркоугрозы (в первую очередь, Афганистану и странам Центрально-азиатского региона). В частности, в контексте укрепления «поясов» антинаркотической и финансовой безопасности вокруг Афганистана Россией используются различные международные площадки, такие как Комиссия ООН по наркотическим средствам, ФАТФ, Комитет экспертов Совета Европы по оценке мер противодействия отмыванию денег и финансированию терроризма (МАНИВЭЛ), Евразийская группа по противодействию легализации преступных доходов и финансированию терроризма (ЕАГ) и др /39/.  

Учитывая радикальную трансформацию незаконных финансовых схем финансирования терроризма и транзит финансовых следов наркодоходов в цифровую плоскость, на законодательном уровне в Российской Федерации остро востребовано внесение изменений в части признания криптоактивов имуществом. Это позволит обеспечить арест и конфискацию наркодоходов, преобразованных в криптовалюты и цифровые активы /40/.

Генеральной прокуратурой Российской Федерации подготовлен законопроект о признании криптовалют и других виртуальных активов имуществом для целей уголовного судопроизводства. Надзорным органом ведется подготовка проекта межведомственных методических рекомендаций по выявлению и расследованию преступлений, связанных с использованием виртуальных активов. 

Для пресечения наркоподпитки терроризма требуется оперативное решение проблемных вопросов правовой регламентации ареста, конфискации и изъятия криптовалюты и цифровых финансовых активов, размещенных в российской и иностранных юрисдикциях.

Востребованной является заморозка финансовых инструментов наркодельцов. Внедрение в правовое поле блокировки (заморозки) финансовых инструментов наркопреступности позволит оперативно пресекать возможность легализации наркодоходов и их сокрытия от правоохранительных органов до наложения ареста.

Актуальным является законодательный механизм неуголовной конфискации имущества, принадлежащего лицам, причастным к совершению преступлений в сфере незаконного оборота наркотиков, если его законность не установлена. 

Выводы:

1. Руководство большинства террористических организаций отрицает причастность к использованию наркодоходов. Тем не менее на уровне структурных филиалов, «франшиз» и местных ячеек главари и функционеры используют данный высокомаржинальный источник финансирования для обеспечения нужд террористической деятельности и в целях личного обогащения. Для маскировки организационных и финансовых связей привлекаются спонсоры и третьи лица, не являющиеся членами террористического подполья.

2. Аффилированные с террористами организации и профессиональные посредники осуществляют отмывание наркодоходов путем инвестирования в различные секторы официальной и «серой» экономики, формируя легальную доходную часть бюджета террористов.

3. Подрыв экономических основ наркопреступности и пресечение финансовой подпитки терроризма за счет наркодоходов невозможны без подавления основных центров мирового наркопроизводства в Афганистане и Латинской Америке. Ключевыми направлениями такой работы выступают системное уничтожение наркокультур, установление конечных бенефициаров и сетевых координаторов, привлечение их к уголовной ответственности, целевые санкции в отношении инвестиционных центров, аффилированных с наркотрафиком финансовых и нефинансовых институтов, профессиональных отмывочных сетей, конфискация преступных и теневых доходов.

4. Учитывая транзит сомнительных финансовых потоков по линии незаконного оборота наркотиков и финансирования терроризма в цифровую сферу, актуальной задачей является правовое регулирование криптовалют и гармонизация международных стандартов заморозки, ареста и конфискации криминальных виртуальных активов.

 

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ:

 

1. Подробнее о наркотерроризме см. Роберт Б.Чарльз. Наркотики и терроризм. Филадельфия.: Челси Хауз: Хайц Кросс Коммюникейшнз, 2004. 126 с; Тарасов К.С. Божий дар, ставший проклятием. История наркотиков и наркобизнеса в Латинской Америке. М.: РУДН, 2000; Дончу А., Мардарь А. Терроризм и наркобизнес // Наркоконтроль. 2010. № 3.

2. Сулейманов А. Насколько колумбийские партизаны зависят от коки?// Власть. 2007. № 12. С. 89-92.

3. ФАРК (исп. Fuerzas Armadas Revolucionarias de Colombia, FARC) – Революционные вооруженные силы Колумбии, леворадикальная повстанческая группировка. США и странами ЕС признана террористической организацией. ФАРК контролирует места проживания вынужденных переселенцев, изгнанных правительством Национального фронта из «крестьянских республик» в 1960-х гг. В 1980-е гг. на этих территориях началось выращивание коки. Руководство группировки отрицает причастность к незаконному обороту наркотиков.

4. Отчет ФАТФ. Финансовые потоки, связанные с незаконным оборотом афганских опиатов. Июнь 2014. ФАТФ/ОЭСР. АНО МУМЦФМ, 2014. С. 56; Отчет ФАТФ. Новые риски финансирования терроризма. Октябрь 2015. М.: МУМЦФМ, 2015. С. 23-25.

5. Карпов Д.А. Американские оценки ситуации в Афганистане и перспективы мирных переговоров Кабула с движением «Талибан»* // www.iimes.ru/?p=45559; Карпович О.Г. О механизмах альтернативного развития, реализуемых США в регионах производства и транзита наркотиков // Международное публичное и частное право. 2014. № 2; Хатаев А.Ц. Единство целей и искренность в сотрудничестве – залог успеха в борьбе с транснациональными наркоугрозами // Вестник Академии экономической безопасности МВД России. 2010. № 1.

6. Милинчук В.В. Транснациональная преступность и связанные с ней субъекты как потенциальная угроза криминальной деформации государства: Опыт Афганистана // Международное уголовное право и международная юстиция. 2013. № 1.

7. Отчет ФАТФ. Роль систем типа «Хавала»* и других провайдеров аналогичных услуг в отмывании денег и финансировании терроризма. Октябрь 2013. М.: МУМЦФМ, 2014. 100 л.

8. Отчет ФАТФ. Финансовые потоки, связанные с незаконным оборотом афганских опиатов. Июнь 2014. ФАТФ/ОЭСР. АНО МУМЦФМ, 2014.

9. Отчет ФАТФ. Финансовые потоки, связанные с незаконным оборотом афганских опиатов. Июнь 2014. ФАТФ/ОЭСР. АНО МУМЦФМ, 2014. С. 56; Отчет ФАТФ. Новые риски финансирования терроризма. Октябрь 2015. М.: МУМЦФМ, 2015. С. 23-25.

10. Карпов Д.А. Указ. соч.

11. Логистическое и силовое прикрытие «балканского маршрута» наркотрафика длительное время обеспечивали боевики Армии Освобождения Косово (УЧК) и Рабочей партии Курдистана (РПК). Наркодоходы использовались для приобретения оружия и осуществления террористических акций. См. Отчет ФАТФ. Финансирование терроризма. Февраль 2008. М.: МУМЦФМ, 2008. 48 л.

12. Центральноазиатский региональный информационный координационный центр по борьбе с незаконным оборотом наркотических средств, психотропных веществ и их прекурсоров. Основным донором ЦАРИКЦ являются США. Соединенные Штаты финансируют обучение и техническое обеспечение сотрудников Центра. По замыслу американской стороны, ЦАРИКЦ должен выступать координатором всех межгосударственных антинаркотических мероприятий, заменив в этой роли ОДКБ.

13. Отчет ФАТФ. Новые риски финансирования терроризма. Октябрь 2015. М.: МУМЦФМ, 2015. С. 25.

14. Тройная граница (англ. Tri-Border Area – ТВА, исп. La Triple Frontera) – трехсторонняя пограничная область  между Парагваем, Аргентиной и Бразилией. См. Money laundering and drug trafficking network of Lebanese Hezbollah Money laundering and drug trafficking network of Lebanese Hezbollah См. https://www.weeklyblitz.net/counterterrorism/money-laundering-and-drug-trafficking-network-of-lebanese-hezbollah/

15. Щегловин Ю.Б. Турецкие эксперты о финансировании ливанской «Хизбаллы» *// www.iimes.ru/?p=57185

16. Отчет ФАТФ. Новые риски финансирования терроризма. Октябрь 2015. М.: МУМЦФМ, 2015. С. 17.

17. Money laundering and drug trafficking network of Lebanese Hezbollah См. https://www.weeklyblitz.net/counterterrorism/money-laundering-and-drug-trafficking-network-of-lebanese-hezbollah/; Щегловин Ю.Б. Турецкие эксперты о финансировании ливанской «Хизбаллы»* // www.iimes.ru/?p=57185

18. Iranian proxy Hezbollah massively expands in Germany См. https://www.weeklyblitz.net/counterterrorism/iranian-proxy-hezbollah-massively-expands-in-germany 

19. Щегловин Ю.Б. Турецкие эксперты о финансировании ливанской «Хизбаллы»* // www.iimes.ru/?p=57185

20. Iranian proxy Hezbollah massively expands in Germany См. https://www.weeklyblitz.net/counterterrorism/iranian-proxy-hezbollah-massively-expands-in-germany 

21. Щегловин Ю.Б. О ситуации с финансированием «Исламского государства»* и «Аль-Каиды»* //www.iimes.ru/?p=44564

22. Отчет ФАТФ «Финансирование террористической организации ИГИЛ*». Февраль 2015. М.: МУМЦФМ, 2015. С. 13.

23. Глава ФСКН: ИГИЛ* существует за счет сбыта наркотиков // АИФ. 2015. 26 мая. Аналогичные завышенные оценки о преступных доходах и консолидированном бюджете ИГИЛ* высказывали также руководители французских спецслужб.

24. Отчет ФАТФ «Финансирование вербовки в террористических целях.  Январь 2018 г.». М.: МУМЦФМ, 2018. С. 22.

25. Там же.

26. United States v. Younis, 924 F. 2 d 1086. West Publishing Company.

27. Куделев В.В. Аль-Каида* и война в Ираке. М.: Институт Ближнего Востока, 2009. С. 47; Красинский В.В., Машко В.В. Кто есть кто в международном терроризме. М.: Инфра-М, 2018. С. 11.

28. Красинский В.В., Машко В.В. Кто есть кто в международном терроризме. М.: Инфра-М, 2018. С. 32.

29. Быстров А.А. Наркотраффик и контрабанда оружия как основные источники финансирования исламистских группировок в Африке //www.iimes.ru/?p=27708

30. Храпов А.И. Основные аспекты системы противодействия наркоугрозе на современном этапе // Финансовая безопасность. 2020. № 28.

31. Один из наиболее известных маркетплейсов - рынок даркнета «Гидра» возник в 2015 г. и был ликвидирован в 2022 г. Данная платформа предоставляла услуги по купле-продаже наркотиков, оружия, поддельных документов, профессиональному отмыванию денег и совершению иных преступлений. В 2020 г. объемы торговли на теневом маркетплейсе достигли 1,4 млрд долларов. По оценкам компаний Flashpoint и Chainalysis, на Гидру приходилось более 75% доходов даркнета в мире.

32. Приговор Череповецкого районного суда Вологодской области от 22 октября 2019 г. по делу № 1-175/2019.

33. Приговор Петрозаводского городского суда Республики Карелия от 30 июля 2020 г. по делу № 1-624/10.

34. По состоянию на 1 полугодие 2021 г. Верховный Суд Российской Федерации не признал законным ни один постановленный в общем порядке обвинительный приговор нижестоящих инстанций, признавших виновными организаторов и участников незаконного оборота наркотиков в отмывании преступных доходов.

35. В соответствии со ст. 17 Федерального закона от 3 декабря 2012 г. № 230-ФЗ «О контроле за соответствием расходов лиц, замещающих государственные должности, и иных лиц их доходам» Генеральный прокурор Российской Федерации или подчиненные ему прокуроры обращаются в суд с заявлением об обращении в доход Российской Федерации активов, в отношении которых должностными лицами не представлено сведений, подтверждающих их приобретение на законные доходы.

36. Гобрусенко К.И. На треке борьбы с финансовой составляющей наркобизнеса // Финансовая безопасность. 2020. № 28. С. 51.

37. В соответствии с Концепцией законодательного регламентирования механизмов организации оборота цифровых валют (утверждена Правительством Российской Федерации 08.02.2022) предлагается внести изменения в УК РФ, согласно которым совершение преступления с использованием цифровых валют будет признано обстоятельством, отягчающим наказание.

38. В марте 2022 г. в связи с выходом Российской Федерации из Совета Европы Россия покинула Комитет экспертов Совета Европы по оценке мер борьбы с отмыванием денег (МАНИВЭЛ). В июне 2022 г. ФАТФ приняла решение ограничить участие Российской Федерации в межправительственной организации. Среди ограничений – невозможность занимать должности руководящего или консультативного характера для представителей России. Российская Федерация также не может предоставлять оценщиков и других экспертов для ФАТФ.

39. В случае принятия законодательных изменений в части регулирования криптоактивов в Российской Федерации для противодействия отмыванию денег и финансированию терроризма перспективной представляется обязательная идентификация держателей криптовалют и цифровых активов, а также запрет вывода криптоактивов на неверифицируемые кошельки.

*запрещены в России

Источник опубликования: Красинский В.В. Финансирование терроризма с использованием незаконного оборота наркотиков // Современное право. 2022. № 7. С. 114-123.