А. ПЛЮЩЕВ: В качестве эксперта у нас сегодня Леонид Григорьев, президент Института энергетики и финансов. Леонид Маркович, доброе утро!
Л. ГРИГОРЬЕВ: Доброе утро!
А. САМСОНОВА: Доброе утро, Леонид Маркович!
А. ПЛЮЩЕВ: Тут только что Тоня цитировала газету "Файнэншл таймс", в которой обсуждаются перспективы газопровода Набукко, которые обсуждают сейчас европейские страны. Хотелось бы, чтобы вы дали свою оценку.
Л. ГРИГОРЬЕВ: Ну, нет проблемы, потому что газопровод Набукко всем хорош, он очень похож на настоящий газопровод, только в нем нет газа, нет потребителей, нет денег на его строительство. А в остальном ... То есть, это некая линия на карте. Есть консорциум. Обсуждается уже семь лет, сейчас все собрались в Будапеште, Европейский союз его очень хочет. Но он рассчитывался на иранский газ, а иранского газа нет в данный момент по политическим причинам. И там экономику можно пока не обсуждать... Других источников тоже нет. По размерам он не представляет какую-то грандиозную угрозу, у нас тоже к нему относятся истерически. Ничего там страшного нет! Ну, 30 миллиардов из 600 с лишним - это небольшой объем, если бы он даже шел в обход России откуда-то куда-то, он ничего не менял бы в глобальном плане. Это символический проект. Они только что собрались в Будапеште, приняли очередную декларацию, не нашли денег на него, будут продолжать это обсуждать дальше. Если наши построят "Южный поток", это снимет потребность в Набукко, отодвинет его еще дальше. Когда-то, рано или поздно будет иранский газ, и они построят его.
А. ПЛЮЩЕВ: Леонид Маркович, что касается финансовых дел... наступила ли стабилизация по рублю? Потому что вчерашний скачок евро заставил некоторых в этом усомниться.
Л. ГРИГОРЬЕВ: Вы знаете, я не валютчик. Сам не спекулирую, и другим не помогаю. Мне очень трудно сказать, потому что кризис еще в мире идет, происходят очень резкие скачки. В США уходит большое количество капиталов всего мира, причем именно в госбумаги. Поскольку они очень надежны. Там были периоды в октябре месяце, когда уходили и с этого, отрицательный процент даже, то есть люди в убыток себе, лишь бы уйти в надежные бумаги. При этом идет отток от частного капитала. Очень сложная картина. Посередине кризиса в США, и нету в этот период каких-то жестких правил. Кризис чем неприятен, или хорош для исследователей? Что там происходят противоречивые... Пока не кончится кризис, не установится цена на нефть, пока не кончится падение промышленного производства в мире - а оно, видимо, идет еще, по крайней мере, вот эти два квартала, до лета - на этом как бы все согласны. Есть оптимисты, которые считают, что во второй половине все будет как-то улучшаться, но в любом случае, пока не кончится падение нефти, очень трудно себе представить ситуацию с долларом. На мой взгляд, это так и будет дергаться туда-сюда понемножку, и могут быть самые удивительные события.
А. ПЛЮЩЕВ: Леонид Маркович, несмотря на то, что вы не валютчик, как вы выразились, если можно, оцените планы выделения триллиона рублей банковскому сектору. То, что сейчас обсуждается в правительстве.
Л. ГРИГОРЬЕВ: Это могу, это не валютные дела. Значит, выделение банковскому сектору триллиона рублей - это экстренная мера в условиях кризиса, и она связана, прежде всего, с пренебрежением к банковскому сектору в течение подъема. То есть, его поставили сам по себе, там шли очень большие цифры, величины номинального роста во время роста цен на нефть, все крутилось, занимали за рубежом. Банковский сектор не был по-настоящему реструктурирован после 98 года. Его оставили, как он есть. Он просто рос и рос чисто номинально. Тогда нужно было его капитализировать, потому что у нас банки, если суммарно сложить по мировым банковским правилам, любому заемщику, ему нельзя дать больше 10 процентов собственного капитала - не активов, а собственного капитала! В результате вся наша банковская система не может дать большого займа какой-то нашей собственной крупной компании. Они вынуждены были уходить на еврорынки с облигациями ...(неразб) кредиты с Запада. И получилась абсурдная ситуация - у правительства сотни миллиардов долларов резервов, а банковская система не может дать кредита! Значит, это недоработка во время подъема. Сейчас выясняется, что банки слабые, и им нужно что-то делать. Поэтому речь о капитализации банковской системы правильная. Весь мир это делает. Англичане, у которых очень трудное финансовое положение, влили миллиарды фунтов в свои банки. Другое дело, что поскольку это делается экстренно, это выглядит как какая-то мягкая национализация. Правда, у нас крупные банки все государственные, с этим проще. Но это нормальное укрепление банковской системы. Пока всему миру, и особенно нам, удалось избежать двух обычных крупных кризисов прошлого - это набега на банки и банкротств каких-то важных банковских..., включая американцев, которые начали с "Леман бразерс" и из-за этого мучаются.
А. САМСОНОВА: Леонид Маркович, но поддержка банковского сектора не всегда кажется справедливой, потому что она редко и не всегда доходит до реального сектора экономики. И предприниматели жалуются, что не могут получать сейчас кредиты.
Л. ГРИГОРЬЕВ: Вы знаете, прежде всего, в экономике, к сожалению, как и в жизни, справедливости мало. В банках тем более. Вы правильно совершенно понимаете. Я только что был в Вашингтоне. Вы будете смеяться, но там , в основном, разговор про то, что дали банкам деньги, а они вместо того, чтобы дать их реальному сектору, тратят на свои какие-то нужды, покупают другие банки. Банки не могут тратить деньги на непонятных заемщиков! Все кризисы, которые мы переживали, они всегда сначала состоят из того, что в начале кризиса очень высокие ставки. Деньги взять можно, но под безумные проценты. Когда кризис разворачивается, банки в полной растерянности - они не знают, кому можно дать? Кто вернет? Дело не в том, что не дают. А кому они должны давать? Кто им вернет, когда, как, на каких условиях? И вот такая вот стадия кризиса, вторая, буквально через несколько месяцев после его начала - это такое недоумение банковской системы, и когда деньги уже есть как бы, и продолжают не давать. Мне вообще очень совестно, но это типично. Мне как ученому говорить о таких болезненных проблемах, но я всю жизнь этими циклами занимаюсь... Так вот, это, к сожалению, нормально для этой стадии. Это как-то постепенно переламывается. Важно для банков предвидеть правильного заемщика. Как только они поймут, кто реально будет отдавать, они начнут потихоньку давать.
А. ПЛЮЩЕВ: Прокомментируйте, пожалуйста, возможность назначения в Совет директоров Газпрома - то, о чем сегодня пишет газета "Ведомости" - бывшего немецкого разведчика Маттиаса Варнига, как говорят, знакомого Владимира Путина.
Л. ГРИГОРЬЕВ: Понятия не имею, кто такой. Я не вижу в этом никакой проблемы. Ну, будет иностранец какой-то и будет какой-то иностранец. Я не вижу в этом большой проблемы. У нас там большая доля иностранных инвесторов. Обычно все директора всегда приглашают какого-то человека, который лояльно относится к компании. В широком смысле этого слова. Вы не найдете среди внешних директоров или представителей монетариев в крупных компаниях людей, которые были бы... как бы находились в конфликте с компанией. Это бессмысленно! Поэтому обычно приглашают людей, которые, с одной стороны, готовы осуществлять полезную для компании деятельность, - на то он и Совет! - участвовать как-то в его контроле, но в то же время... Как это связано? ... Ну, ну вот будет такой человек. Я не вижу большой проблемы.
А. САМСОНОВА: Леонид Маркович, короткий вопрос - какие цели у России в Давосе?
Л. ГРИГОРЬЕВ: В Давосе, я думаю, у нас одни цели - продемонстрировать, что мы серьезные игроки, решаем свои проблемы, решили проблему украинского газового конфликта, и что мы в нем себя прилично вели. И что надо кооперацию с другими странами по выходу и решению проблем мирового кризиса.
А. ПЛЮЩЕВ: Я напоминаю, что у нас по телефону был Леонид Григорьев, президент Института энергетики и финансов. Большое спасибо, Леонид Маркович, что были сегодня нашим экспертом.
www.echo.msk.ru
viperson.ru
