Две щелочки улыбающихся глаз, массивные щеки, седой ежик на голове. Кажется, страна сейчас знает в лицо лишь двух космонавтов: Гагарина и его. Словно в подтверждение этих слов - два гигантских полотна на стене холла Дома космонавтов. Две белозубые улыбки: вечно молодой Юрий Алексеевич Гагарин и Георгий Михайлович Гречко. Самый общительный, самый доброжелательный и самый улыбчивый космонавт в мире. В четверг ему исполняется 75. Теперь Гречко может сказать, что улыбка его - совсем не от хорошей жизни.
- Улыбка Гагарина, ваша улыбка - вот он, фирменный знак отечественной космонавтики.
- Нельзя нас ставить на одну доску, я - 34-й. К тому же у Юрия Алексеевича улыбка молодого красавца: офицера, летчика. А я всю жизнь расстраивался из-за своей внешности. Мне хотелось выглядеть, знаете, как герои морских приключений: лицо обветренное, обожженное, щеки впалые, а не такие, как у меня...
- Считаете, вид у вас совсем не геройский?
- Нет, конечно. Знаете, есть одна забавная фотография, очень люблю ее. Меня как-то пригласили в военкомат на присвоение очередного звания и попросили сфотографироваться со всеми наградами. Но орденов оказалось много, и я не знал, какие куда вешать. Пришел на работу, ребята говорят: слушай, в комнате висит портрет Брежнева, посмотри, как у него. Пригляделся, какие-то награды у нас совпали, - так и сфотографировался. На этой карточке у меня совсем негероическое лицо: небритый, непричесанный - виноватая такая морда. И вся грудь в орденах!
- И все же вы герой, дважды Герой Советского Союза. Герой - с неизменной улыбкой. Когда при встрече увидел вас хмурым, подумалось: может, это вовсе не он, может, обознался?
- Да не хмурый я! Просто... Иногда меня спрашивают: что с тобой? Вроде ничего, говорю. Потом понял: когда не улыбаюсь, когда задумчивый, у меня какое-то несчастное выражение лица. Сейчас шел задумчивый, и поэтому... Такую вам историю расскажу. Иногда меня встречают на улице: "О, чего-то лицо знакомое, ты в Хабаровске не служил?" "Нет", - говорю. "А, вспомнил, ты - космонавт, твоя фамилия Леонов..." Я начинаю деланно сердиться, говорю: как вы можете путать, у меня прическа, а он уже лысый. А с Леоновым мы дружим, это замечательный человек. Как-то говорю ему: "Леша, меня встречают, называют Леоновым, и я тут же прошу в долг сто долларов и обещаю отдать при первом же требовании. Поэтому если к тебе кто-то подойдет и потребует вернуть долг - возвращай, потому что за известность надо платить".
* * *
- Ваша улыбка - от легкой жизни?
- Мою жизнь можно назвать очень интересной, но легкой - нет. Три раза я тонул, был под бомбежкой, под обстрелом артиллерийским, под ружейным обстрелом, что еще страшнее. Во время войны в оккупации мы голодали, работали с утра до ночи, наша жизнь зависела от настроения фашистского солдата. Я ломал ногу, руку...
- Но космонавты в Союзе были знаменитостями, под стать артистам и спортсменам. Шикарная квартира, дача, рестораны, окружение красавиц-актрис, богемная жизнь... Скажете, этого не было?
- Когда я готовился к полету, зарплата у меня была 300 рублей. Хорошая зарплата, но богемную жизнь на нее не поведешь. За первый полет - на то время он был самым длительным в Союзе - я получил пять тысяч рублей. За второй - а он был самым длительный в мире, три с лишним месяца, - 10 тысяч. Но это же связано с риском для жизни. И если бы стремился только заработать, я бы лучше занял эти деньги и заплатил, лишь бы не лететь. Потому что рисковать жизнью за пять тысяч - это идиотизм. Причем к первому полету мне пришлось готовиться 9 лет. Когда наш отряд уже начал подготовку в Звездном городке, я ухитрился сломать ногу, и это сразу отбросило меня в конец очереди. Это насчет того, что жизнь легкая. Представляете, девять лет! И каждый месяц - обследования, и то одного списывают, то другого. При этом я не особенно верил, что меня отберут. Потому что детство было голодное, холодное: то голова болела, то живот, то ноги...
- А я думал, что космонавтами могут стать только абсолютно здоровые люди, только с давлением 120 на 70.
- И я считал, что космонавт - это супермен. Но... Сейчас скажу, может быть, нахально, но вообще-то я был рожден, чтобы стать космонавтом. Я всегда был человеком беспокойным, все время лез куда-то. Вот видите, у меня точка на лбу - это еще в детском саду мне голову разбили, здесь шрам - это у меня в руке патрон взорвался, правая рука до конца не выпрямляется - перелом был... Я себя не берег - мне нравилась скорость, огонь, взрывы. Но проанализировав свою жизнь, я понял, что судьба у меня была - стать космонавтом. И за исполнением этой судьбы следил не я, а ангел-хранитель. Каждый раз, когда я по глупости, по легковерию, по некой склонности к приключениям делал что-то, что отводило меня от моей судьбы, сначала Бог меня очень сильно наказывал, а потом ангел-хранитель самым невероятным образом возвращал на этот путь.
- Бог, ангел-хранитель... И это говорите вы - человек, который, можно сказать, этого самого Бога за бороду дергал. Разве не все космонавты атеисты?
- Когда Гагарин слетал в космос, и был прием в Кремле, Хрущев его в сторонку отвел и спрашивает: "А Бога видел?" Гагарин говорит: "Конечно, видел, есть Бог". "Я так и знал, - сказал Хрущев, - но ты об этом никому не говори". А потом Гагарин был на приеме у Папы Римского, и тот тоже отвел его в сторону и спросил: "Ну что, Бога-то видел?" "Да нет никакого Бога!" - "Я так и знал, - говорит Папа, - но ты об этом никому не говори".
- Анекдот?
- Анекдот. Который сводится к тому, что Бога надо искать не в околоземном пространстве, а у себя в душе. Кроме того, я все-таки математик, и вот вам математический подход к вопросу о существовании Бога. Я неоднократно подвергал свою жизнь смертельным испытаниям. И каждый раз это кончалось хорошо. А в теории вероятности такого быть не может - должна быть половина положительных исходов и половина отрицательных. Но это распределение только для тех случаев, когда нет внешнего влияния. А кто мог влиять на мою судьбу? Остается только признать, что Бог есть... А вот вам еще доказательство. Поскольку оккупация наложила свой отпечаток, я часто вижу во сне, что за мной гонятся немцы. Что я отстреливаюсь, что прячусь, что у меня отказывает оружие. И есть какое-то далекое подсознание, что это сон, - я не боюсь. Так же, когда мне снится, что я падаю с горы, с небоскреба или приземляюсь на космическом корабле. А однажды я во сне увидел свою первую жену, мать моих детей, мертвую. И первый раз в жизни проснулся в страхе. Но сказал себе: подожди, она жива, здорова, недавно говорили по телефону. И заснул. Через два часа она погибла, попала под электричку. И откуда этот вещий сон? Можете назвать это случайностью, но за всю жизнь я один такой сон видел, и он, к сожалению, немедленно реализовался.
* * *
- Космонавты в СССР были лицом нации. Наверняка вас неоднократно проверяли на вшивость? Не только здоровье, но и моральная устойчивость, политическая грамотность...
- Да, психологи проводили с нами тесты. Была и мандатная комиссия, которая проверяла нашу политическую грамотность. А когда я развелся, то прошел через пять партсобраний, все более высокого ранга. Я цитировал Ленина, говорил, что "жизнь в браке без любви - это недопустимо", ведь на тот момент семьи, собственно говоря, у нас с первой женой уже не было. Но там почему-то никто на Ленина не реагировал... С обывательской точки зрения, карьеристской, это был, конечно, полный идиотизм. Подходила моя очередь лететь, надо было слетать, потом развестись, люди так делали. Но я ведь был идеалистом, был воспитан на романах. И я подумал, что...
- Что все вокруг начнут говорить: ну конечно, теперь он космонавт, зачем ему старая жена?
- Да, до полета, когда он был инженером, жена его устраивала, а теперь подавай ему принцессу, актрису... Поэтому и считал, что надо развестись. В меня вцепились не только партийные органы, но даже товарищи по группе. Я был уверен, что мы вместе, что мы заодно, - клялись ведь, что жизнью будем жертвовать друг для друга. Но когда на собрании стали разбирать мое аморальное поведение, коллеги все как один осудили меня. Я так удивился. "Елисеев, - говорю, - ты же женат второй раз, хоть ты-то скажи, что в этом нет ничего такого..." - "Нет, не буду за тебя заступаться..." А один космонавт, он уже умер, не буду называть фамилию, сказал: "Раз ты развелся, значит, ты предал свою жену. А если ты предал свою жену, значит, можешь предать Родину". И тут я понял, что наша конкуренция - это не только кто быстрее решит задачу и кто лучше пройдет испытания на тренажерах. Когда цена высока, когда решается вопрос "быть или не быть" - человек человеку волк. И они, те, кто собирался жизнь за меня отдать, впились в меня, как стая здоровых волков в раненого.
- Но в итоге вы оказались сильнее?
- Нет, я оказался глупее, потому что твердил только одно: Ленин сказал, что жить без любви в семье - преступление. Не понимал тогда, что у нас не соревнование, а конкуренция. И конкуренция очень жесткая.
- А вы человек мягкий?
- К сожалению. Над собой смеюсь: хорошо, что я родился не женщиной, потому что никому не могу отказать. Но я не жалею, что у меня мягкий характер. Мне так лучше, комфортнее. Да и перед Богом честнее быть мягким, чем жестоким.
* * *
- Вы сказали про полет длиною в три с лишним месяца. Понимаю, что сейчас уже и по году летают, но все-таки: три месяца в консервной банке - свихнуться ведь можно.
- Во-первых, нас отбирали психологи и тех, кто может свихнуться, к полету не допускали. Иногда, правда, пары космонавтов оказывались несовместимыми, один полет вообще был прекращен раньше времени. Еще одну пару сняли за несколько дней до старта - они не хотели работать совместно. Когда был полет Добровольского, Волкова и Пацаева, там объективно сложилась конфликтная ситуация. У Добровольского полет был первый, но он был назначен командиром. А Волков летел второй раз, но был бортинженером. Один говорил: я командир, почему ты меня не слушаешься? Другой: что ты командуешь, когда первый раз в космосе? В результате работал в основном один Пацаев. К сожалению, ребята погибли... Мы с Юрой Романенко сразу договорились: что я - не летавший, он - не командир, и вообще, нет ни "Таймыра-1", ни "Таймыра-2" - есть "Таймыры", экипаж. И за три с половиной месяца мы даже ни разу не поссорились.
- Но три месяца питаться этой малосъедобной массой из тюбиков...
- У нас были тубы - по размеру чуть больше зубной пасты, на них было написано: "борщ", "суп", "щи". И разница во вкусе небольшая. Единственное - когда выдавливаешь, такое ощущение, что кто-то уже эту пищу ел.
- А мылись как?
- Когда первый раз летел, у нас были салфетки и полотенца, пропитанные лосьоном. Раз в неделю ты протирал тело, голову. А уже во втором полете у нас с Юрой был душ, и мы там мылись. С приключениями, правда, но тем не менее.
- Извините за праздное любопытство, а как насчет естественных надобностей?..
- Туалет? Самое интересное, что впервые меня об этом спросили японские дети. Где-то под Хабаровском в пионерском лагере были по приглашению японцы, и одна девочка спросила про туалеты. Я смутился, но все же ответил. Так же отвечу и вам. Все очень просто: все, что в земном туалете эвакуируется водой, там - с помощью воздуха. И в специальную резиновую упаковку. Но поскольку воздушная среда менее плотная, надо быть очень аккуратным и не делать резких движений, иначе придется... руками ловить.
- Ну а разговаривали с Романенко в редкие часы досуга о чем? О женщинах небось?
- И о женщинах тоже. Знаете, нам дали несколько фотографий с собой. Одна была художественная: осенний лес, обнаженная красивая девушка подбрасывает листья вверх. И эту фотографию мы прикрепили к стене. А положили нам пару порнографических (казалось бы, мужики без женщин, месяц за месяцем) - выкинули, не понравились. Понимаете, мы нормальные мужики - не бесполые существа, но и не сексуально озабоченные. Потом, у нас на борту было полтора литра коньяка. Естественно, о пьянстве здесь речь не идет. Полтора литра коньяка на сто дней - это выходило семь с половиной граммов в день на человека. Это было как кусочек земной жизни: перед тем как залезать в мешки, мы пили по глоточку - такая вот традиция.
* * *
Георгий Михайлович, инопланетян случаем не видели?
- Не я - другой космонавт. Он заглянул в иллюминатор, а там на него лицо в скафандре смотрит. Он был потрясен. Но потом вспомнил, что это его партнер вышел в открытый космос. Других встреч с инопланетянами не было. Но я, скажем так, верю в них. Что-то в небе летает, и об этом говорят не только истерички, которые "забеременели" от пришельцев, но и летчики, офицеры. Называется это НЛО. Но мне это не интересно, мне хочется не НЛО, а ОЛО - опознанные летающие объекты. Я очень много об этом читаю, у меня большая библиотека. Есть авторы, которые на земле ищут доказательства того, что здесь когда-то были пришельцы. Ну, к примеру, мегалитические сооружения на Мальте. Понимаете, вот Мальта - остров, а рядом Гоза - вообще маленький островок. И там сооружения из гигантских камней, обтесанных. Зачем на этом маленьком островке строить такие гигантские сооружения? А там каменные рельсы, которые ведут то на гору, то в воду. Люди, которые жили тысячи лет назад, вряд ли могли их построить. А если и участвовали в строительстве, то под руководством какой-то другой цивилизации.
- В таком случае, есть ли жизнь на Марсе?
- Примитивная, видимо, есть. Когда-то, наверное, была менее примитивная. Все-таки реки там были, вода текла. Где-то подпочвенная вода сохранилась до сих пор. Так что что-то было.
- И все-таки вы до сих пор живете космосом. Из чего можно сделать вывод, что человек вы не земной.
- Конечно, мои интересы, самые большие, лежат там. Только космос меня больше интересует не современный, а тот, что называется палеокосмонавтика - космонавтика древности, связанная с пришельцами. И я жду 23 декабря 2013 года, когда кончится календарь майя. К этому календарю есть комментарий, где написано, что после этого вообще ничего не будет...
- Это что же, конец света?
- Никому не навязываю своих суждений, но календарь майя более точен, чем наш современный календарь. Без атомных часов, без телескопов такой календарь создать нельзя. А майя был примитивный, неразвитый народ. Следовательно, этот календарь ему другая цивилизация дала: атланты или пришельцы. Может быть, в этот день прилетят инопланетяне и посмотрят на нас. Если мы хорошо себя вели, они нам новый календарь дадут, а если плохо - потоп устроят. Знаете, я даже придумал, что наша Земля - уникальная не только в Солнечной системе, но вообще во всей Вселенной. И принадлежит она не Нам, а Им. А нас они здесь развели с помощью генной инженерии из прямоходящих обезьян и оставили, как, уезжая на год в заграничную командировку, человек в своей квартире старается поселить знакомого - чтобы обои не отклеились, чтобы вода не протекла. И когда они прилетят 23 декабря, они посмотрят, что мы сделали с Землей. А мы здесь воздух портим, воду портим, землю портим. И я боюсь, что нам устроят или потоп, или Содом и Гоморру. Почему эта мысль мне нравится? Потому что она призывает: люди, берегите же Землю - наш общий дом. А может быть, не наш...
- Вам снится космос?
- Иногда.
- Сны приятные или не очень?
- В космосе я не визжал от восторга и не забивался в угол от страха - было нормальное рабочее настроение. И сны такие же: идешь на спуск - это самое тяжелое, самое опасное; понимаешь, чем этот спуск может окончиться... А недавно приснилось, что я летаю около Луны, смотрю - Земля далеко, а чтобы приземлиться, нужно в определенный участок атмосферы войти...
- Полеты во сне. А наяву?
- Сейчас? Ни в коем случае. Тогда у меня была замечательная память, реакция, точность движений. А сейчас уже не то. Я в свое время рвоту за другими космонавтами вытирал. Очень не хочется, чтобы за мной убирали.
Московский Комсомолец
от 25.05.2006
Дмитрий МЕЛЬМАН
