Выступая на днях на пресс-конференции в Душанбе, Владимир Путин заявил, что террористическая активность последнего времени направлена против переизбрания действующего президента США Джорджа Буша. Вслед за этим государственный секретарь США Колин Пауэлл на встрече с редколлегией газеты `USA Today`, сообщил журналистам, что, по его глубокому убеждению, сегодня отношения между США и Россией активно укрепляются, а сама РФ при этом не возвращается к советским временам, хотя ряд ее действий и вызывает критику американской стороны. Такой интересный обмен любезностями по просьбе корреспондента Страны.Ru прокомментировал генеральный директор `Центра политических технологий` Игорь Бунин.
- Игорь Михайлович, как вам кажется, чем вызван сам факт высказывания на тему России со стороны Колина Пауэлла?
- После публичного заявления Владимира Путина в Душанбе о том, что неизбрание Буша будет подарком для террористов, естественно, в ответ должно было быть сделано какое-нибудь заявление, которое было бы подарком на этот раз уже Путину.
- А как вы прокомментируете саму суть высказывания господина Пауэлла?
- В принципе я согласен с Пауэллом в том плане, что Россия не может вернуться к советской системе. Для того чтобы к ней вернуться, нужно соблюсти много условий. Первое - должна быть единая идеология. Без единой идеологии советская система не существует. Должна быть однопартийность - без однопартийности советская система также не существует. Должен быть полный контроль над средствами массовой информации. И, конечно, должна быть плановая экономика. Так что в этом смысле Пауэлл прав - Россия не вернулась к советской системе. Другой вопрос, что остались еще некие элементы реставрации, реконструкции, есть некие авторитарные тренды. У меня еще такое впечатление, что это направление не в сторону советской экономики, а, скорее, в сторону лукашенковского режима. Но пока и до лукашенковского режима нам очень и очень далеко.
- Но в России и Белоруссии слишком большие различия в области экономики. В такой ситуации не правы ли эксперты, говорящие о постепенной латиноамериканизации в случае приостановки реформ?
- Смотря что иметь ввиду. Мы говорим о Латинской Америке в последнее время тогда, когда армия там бушует на всех просторах, или мы говорим о традиционной для Латинской Америки нестабильности, постоянных сменах власти, неких авторитарных тенденциях, попытках на референдумах установить свою власть и так далее. То, что называют `латиноамериканизация`, требует, прежде всего, огромной политической роли армии, а она у нас - `великий немой`, она вообще никогда не участвовала в политике. Поэтому такой тип латиноамериканизации я могу исключить. А вообще, очевидно, при каждом транзитном режиме бывают эти элементы авторитарности. Просто одни проявляются в большей степени, другие - в меньшей.
Авторитарные тенденции просматриваются даже в тех странах, которые прошли все основные этапы пути в направлении Европы. Например, Литва - классическая в этом плане страна. Она вступила в Совет Европы, она вступила в НАТО, перед ней открывается вступление в ЕС. Все, казалось бы, нормально, но население начинает уставать от всего этого, и отсюда победы партий, необычных для прежней Литвы. Например, необычный успех `русской партии`, то есть Трудовой партии. Мне кажется, усталость в переходный период проявляется во всех странах. Разница в целях транзитного процесса.
У восточно-европейских и центрально-европейских стран, которые все-таки включились в Европу, была цель - войти в Европу, пройти все станции. Они эти станции прошли. Сейчас появилась усталость, ностальгия, но путь пройден и возврата назад нет. Правда, есть некая остановка и желание передохнуть. А России было заранее ясно, что кроме Совета Европы дальше никуда мы не двинемся. И вопрос, по-видимому, главный такой: мы останемся на этой станции или начнем возвращаться. Потому что, например, Белоруссия уже ушла назад с этой станции.
- А Украина?
- Что касается Украины, то она также колеблется на грани. Вспомните, как украинское руководство пыталось убедить Совет Европы, что можно казнить хотя бы некоторых людей, тех, кто совершил десятки убийств. Однако Совет Европы говорит: нет, нельзя. В результате Кучме пришлось сделать выбор между жесткими установками европейцев и собственной позицией и помиловать убийцу. Возможно, этот убийца заслуживал десяти расстрелов, но дело в том, что для европейцев есть некие правила и процедуры, нарушать которые нельзя ни при каких обстоятельствах.
Россия сейчас в этом смысле тоже на грани. Руководителей местных органов самоуправления надо избирать, поскольку нами подписана `Европейская хартия о местном самоуправлении`, и это запрещает распространять `вертикаль власти` на мэрии и муниципальную власть. Как бы ни хотелось эту хартию сегодня обойти - это невозможно без того, чтобы Совет Европы не сказал, что вычеркивает Россию из списка потенциально близких государств, как это уже произошло с Белоруссией. Нам надо выбирать, от чего важнее отказаться - от мысли о европеизации России хоть в далеком будущем или от неких схем, которые кажутся сегодня ну очень соблазнительными для наведения порядка в стране.
Тем не менее, Россия каждый день вынуждена что-то выбирать, и пока ее выбор, в основном, был верным. Подписывались различные европейские хартии, создавался совет Россия-НАТО. Ничто не свидетельствует о том, что сегодня мы готовы сделать глобальный выбор в пользу отказа от пути в сторону Европы. Главное, чтобы Европа сама не отказалась от нас, чтобы мы не пошли против важнейших основ европейской цивилизации, как ее сегодня понимают в ЕС.
Иван Преображенский
Национальная информационная служба Страна.Ru
http://nvolgatrade.ru/
