ЛИБЕРАЛИЗМ ДОЛГО НЕ ПРОДЕРЖИТСЯ
Александр Дугин - основатель современной школы российской геополитики, философ, общественный деятель. Автор 10 книг, главный редактор журнала "Элементы". Отличается радикальными взглядами, неортодоксальностью мышления. Причислить его к какой-то определенной идеологической или политической группе не представляется возможным. Французский журнал "Актюэль" еще в 95 году назвал его "самым влиятельным российским мыслителем посткоммунистической эпохи", а журнал "Медведь" считает его "последним философом в подлинном смысле этого слова". С Дугиным полемизируют или ведут конструктивный диалог такие известные фигуры, как Александр Янов и Валерия Новодворская, Егор Гайдар и Валерий Подорога, Виталий Третьяков и Сергей Кургинян. Под его влиянием в разные периоды находились Егор Летов и Игорь Родионов, Владимир Жириновский и Сергей Курехин, Георгий Осипов и Александр Проханов, Эдуард Лимонов и Юрий Орлов, Геннадий Зюганов и Алексей Тегин, Иван Рыбкин и Тимур Новиков, Лев Анненский и Сергей Жариков... Дугина бесполезно оспаривать, но и соглашаться с ним крайне рискованно .
Дугин ни к каким партиям себя не причисляет, но национал-большевики считают его своим идеологом. От того, что он говорит, не надо отмахиваться: это та гора, что неуклонно движется к нежелающему ее Магомету. С ним актуально спорить. Но для этого надо вначале его понять.
Встречались у Пушкина как два подпольщика.
Юрий Солодов
- Александр Гельевич, а как я вас узнаю? Я буду держать в руках журнал "Элементы".
- ... Хорошо, я тоже буду держать в руках журнал "Элементы".
- Вначале вы заявляли себя как традиционалист, как сторонник консервативной революции. Сейчас вы национал-большевик...
- Мое мировозрение формировалось в конце 70-х годов под прямым активным воздействием традиционалисткой школы, представляемой Рене Геноном, Юлиусом Эволой, Мишелем Вальсаном, Мирчей Элиаде и т.д.. Это очень специфическое направление мысли, критическое в отношении современного мира как такового. На позициях ортодоксального традиционализма я стоял до 90-х годов. Это предполагало отрицание и советской модели, и модели капиталистической. Третий Путь или Консервативная Революция. Но в начале 90-х годов картина мира претерпела колоссальные изменения. Это была критическая точка. В этот момент решалось то, какие модели объяснения логики истории оказались верными, а какие нет. Согласно классическому традиционализму (теориям консервативной революции) худшей формой правления являлось торжество "четвертой касты", так называемая "пролетарская эра", советская недочеловеческая материалистическая реальность. В 91-м году оказалось, что это не так, что победила именно капиталистическая, буржуазная модель, а следовательно, необходимо было радикально пересмотреть прикладные аспекты и выводы традиционалисткой мысли применительно к социально-политической реальности. Отсюда возник национал-большевизм.
Он предполагал, что отныне Третий Путь более не актуален. Второго пути, социализма более не существовало, и не повестке дня встало объединение всех антикапиталистических, антизападных сил в единый нонконформистский блок. Это и стало единственной альтернативой современному миру, миру победившего на время духовного антихриста. Этот общий фронт, объединяющий и правых и левых, и консерваторов и революционеров, и есть национал-большевизм.
- Что вы вкладываете в термин "традиционализм"?
- Это течение мысли, которое возникло в начале двадцатого века во Франции и связано с именем мыслителя Рене Генона. Смысл традиционалисткой позиции в том, что на самом деле в мире существует не прогресс, а регресс, не э-волюция, а ин-волюция, следовательно, традиционное общество, которое большинство современных людей рассматривает как нечто предшествующее современному миру, преодоленное им и, соответственно, негативное, берется, наоборот, как нечто положительное, а современный мир - как предельно отрицательное. Совершается переворот общераспространенных представлений об историческом процессе. Традиционное общество рассматривается не как не как детский период истории, а наоборот - как полнота метафизического, философского, бытийного, духовного и сакрального наличия, которое исчерпывается, расходуется в ходе исторического процесса. Такой революционный взгляд на логику истории приводит традиционалистов к полному отрицанию современного мира и утверждению древних основ. Разумеется, традиционализм как направление мысли, в силу предельного нигилизма по отношению к современности, не может быть достоянием масс, но он существует, развивается и во многом повлиял не только на гиперконсервативные круги, которые тяготели к архаизму, "новому средневековью", но и на огромное количество левых нонконформистов. На самом деле, "новые левые" или левацкие анархисты и другие сугубо современые революционные течения во многом вдохновлялись именно традиционалисткой мыслью, радикально антисовременной, антибуржуазной, антибанальной и антимещанской (Рене Домаль, Антонен Арто, Жорж Батай и др.).
- "Золотой век" когда, по Генону, был?
- В неопределенном прошлом. Тогда, когда не было истории, самого понимания истории как поступательного развития , как одномерного не-циклического времени. Линейное время и возникло, согласно Генону, как вырождение, как утрата последних остатков "золотого века". Есть традиции (какие-то элементы китайской, японской традиций, других древних культов), которые живут до сих пор, как ни странно, в "золотом веке". "Золотой век" - это не историческое явление, это состояние культуры. Там где нет явления линейного времени, там длится - пусть в очень фрагментарных формах - "золотой век". Там где есть циклическое время, там нет истории.
- Какова программа-минимум практических действий, следующих из ваших идеологических выкладок?
- Сам пересмотр современных клише, усвоение основ традиционализма уже есть практическое действие. Если вы стали отрицательно относится к материальному прогрессу, ваша позиция, ваши жизненные установки радикальным образом изменятся. Традиционалист не может выбирать одну из предлагаемых современным обществом социальных моделей, он ориентирован на создание совершенно альтернативных систем, вытекающих из отрицания духа и основного вектора современности.
- Какие практические в социальном плане шаги национал-большевики, люди отрицающие современный мир как регрессивный, совершают? Года два назад я был на собрании молодых национал-большевиков, и прослушал лекцию на тему, как организовывать уличные беспорядки. Это меня тогда, скажем, удивило.
- Меня больше интересуют философская позиция, но, с другой стороны, если человек отрицает современный мир, не принимает его глобальных нормативов, то порядок, в том числе и уличный, перестает быть для него безусловной истиной. То, что является законом для людей современного мира, традиционалисту - как человеку, который расширяет и доводит постулаты консервативной революции до формирования индивидуальной экзистенциальной стратегии - представляется откровенным беззаконием. Уличные беспорядки, не могут пугать того, кого Юлиус Эвола называл "обособленным человеком". Это человек, который принадлежит миру традиции, но в силу каких-то странных исторических или духовных обстоятельств, судьбоносных или наоборот трагических, он заброшен в современный мир, где все перевернуто с ног на голову. Однако, понятие "уличных беспорядков" относительно. Вспомним, как идеи антикомунизма из криминальных превратились в общие места. Если либерализм продлится у нас и дальше (в чем я не уверен), то прокоммунистические, пробрежневские идеи высказывать будет небезопасно. А совсем недавно было все наоборот. Закон - вообще относительная вещь. Ни парламент, ни президент, ни Билл Клинтон, ни милиционер самый мелкий не имеют никакой реальной лигитимной онтологической базы для того, чтобы кому бы то ни было навязывать свою волю. И в отрицании легитимности современного мира возникает самый интересный и , на мой взляд, продуктивный альянс крайне консервативных традиционалистов с крайне левыми - нигилистами, анархистами, революционерами. Этот альянс и есть приложение истин национал-большевизма к политике.
Современность есть катастрофа, аномалия - вот главная максима традиционализма. нечто сходное утверждают и крайне левые революционеры.
- Вы сказали: "Либерализм долго не продержится"...
- Иследование геополитических закономерностей постепенно привело меня к постулату о существовании двух абсолютно не сводимых метацивилизаций: Суши и Моря. Так вот: Россия по всем объективным признакам, по своему историческому качеству, является оплотом и осью сухопутной континентальной метацивилизации. Она выражает логику и волю политического комплекса Востока. Путь Востока суммируется в России, и ему придается (по контрасту со статическими архаическими восточными цивилизациями - индусской, китайской, японской) элемент социальной динамики. Россия - это голос Востока, голос Традиции, выраженный современным языком. Запад идет совершенно иным путем. Это путь моря, атлантизма, торгового строя, модернизации, путь того, что называется "современным миром". Неслучайно Рене Генон в своей книге "Восток и Запад" говорил о том, что Запад это понятие не просто географическое, но культурное, цивилизационное. Это геополитическое выражение факта сокрытия солнца бытия. "Колодцы изгнания". Запад - это абсолютное зло, географическое месторасположение реального исторического ада. Либерализм - глубоко западное явление... Чем больше Россия будет становиться самой собой, тем менее либеральной она будет.
- Почему зло-то?
- Потому что, когда солнце заходит, кончается свет. Свет бытия закатывается на Западе. На Западе - это и есть современный мир - вырабатывается система ценностей, отрицающая Традицию. Ни доказать ни опровергнуть тезис, что "запад - это зло", невозможно. Это вопрос веры, догмат геополитики, аксиома сакральной географии, базовая истина Традиции. Большинство современных людей верит в то, что развитие есть движение вперед, а традиционалисты утверждают, что "материальное развитие" есть деградация. Сейчас либерализм, выражение западного духа, претендует на то, чтобы быть навязанным всем остальным народам. Если отрицать геополитику, противостояние Востока и Запада, значение Традиции - тогда Запад благо. Но если взглянуть на вещи по-иному, то Восток становится благом, а Запад злом. С геополитической точки зрения, мы являемся сердцевиной Востока, Евразии, тем платцдармом, на котором Восток ведет свою последнюю эсхатологическую битву с Западом. В идеологии это выражается в противостоянии либерализма и тех идеологических форм, которые его отрицают. Либерализм утверждает приоритет "автономного индивидуума". Восток противопоставляет этому концепцию "общины" и "сверхчеловека", т.е. тезис о преодолении индивидуума и вверх и вширь.
Человек в евразийском видении, в оптике Традиции представляется как некая личина, скрывающая две реальности. Одну - внешнюю, социальную или национальную, другую - внутреннюю, сверхчеловеческую. Человек - лишь форма, через которую взаимодействуют сложные внечеловеческие, вокругчеловеческие силы.
Либерализм же основан на прямо противоположной позиции, что и социальное, и национальное стоится из индивидуального, и субъективное, духовное, ангелическое является лишь проэкцией человека, его фантазией, его волей. Так вот: в России во все времена существовали в разных вариациях исключительно нелиберальные формы мировозрения. Более того, они настолько укоренены в нашем сознании, что даже марксизм - модель заимствованная на Западе и несомненно изначально рационалистическая - была трансформирована в некий евразийский культ, соответствующий неиндивидуалистическим параметрам. Мы сделали акцент на коллективном, на предопределении человека извне, а, с другой стороны, мы знали культы вождей, которые воплощали в себе сверхчеловеческое начало.Сталин внутри тебя, Ленин внутри тебя, помните? А как это "Ленин внутри"? А так: живет Ленин внутри - как высшее Я. Советская форма типично евразийского культа. Изжить это, изгнать из народа с таким архаическим бессознательным, который даже сверхсовременные марксисткие модели сумел так основательно переработать, едва ли это поплечу современным российским либералам, которые, кстати, чаще всего крайне посредственные личности.
Нетрудно предвидеть, что грубый и неумный удар, который нанесли по евразийской ментиальности нашего народа либералы в конце 80-х годов, вернется рикошетом к его авторам. Чем больше недальновидные западники и реформаторы будут настаивать на ценностях либерализма, тем больше будет отторжение, тем агрессивней революционный потенциал. Им не сдобровать.
В нашем парламенте подавляющее большинство евразийских фракций. И само правительство наше постепенно и последовательно сдает либеральные позиции, оставляя их как фасад, содержание смещается в евразийскую патриотическую сторону.
- Вы считаете, что все-таки сдает?
- Неуклонно. Все бывшие либеральные позиции, платформы, газеты, программы, министерства и так далеее, что было крепостью либералов, все это сейчас вуалируется под национальную под евразийскую риторику. Это неизбежно. Либерализму в России неминуемо приходит конец...
- И что идет?
- Постлиберализм. Это то, что нам, на сей раз именно нам, предстоит создать, построить, развить, обосновать. Я думаю, что это форма осознанного евразийства, скажем, традиционализма на разных скоростях. Как существует концепция социализма разных скоростей, так существует концепция и традиционализма разных скоростей. Где-то будут опппозиционно-революционные формы, связанные с требованиями радикального возврата к евразийским ценностям. С другой стороны, могут быть и половинчатые, эволюционные модели, основанные на социальных доктринах: социалистические, социал-демократические, национал-капиталистические или национальные. Либеральное общество было декларировано в эпоху гайдаровщины как основанное на исключении евразийских принципов из спектра политически коррекных. Все евразийское было грубо обозвано "красно-коричневым". Постлиберальная эпоха будет основана на исключении из сферы приемлемого как раз атлантического, либерального принципа. Либерализм же, если он захочет войти в сферу политически корректного, должен будет произнести клятву верности Евразии, Традиции, Суше, русской идее, завуалировать свои тезисы в форму национальной, социальной, евразийской, исторической, религиозной лояльности.
- На уровне государственных структур будет возрастать противостояние атлантизму?
- Оно уже возрастает.
- Не на уровне подпольщиков-революционеров - а на уровне государства?
- Если посмотреть настроение в администрации президента, я уже не говорю про Думу, то так оно уже и есть. Все это уже идет полным ходом. Что касается "подпольщиков", то тут тоже не надо недооценивать их роль. Экстремисты, радикалы, они говорят то, что потом у них заимствуют более умеренные, у более умеренных берут еще более умеренные и так далеее. Очень важно, как далека идеологическая позиция крайних. Крайние должны максимальным образом расширять свои невыполнимые требования. Требовать надо невозможного, неисполнимого. Тогда от них, от их крайней черты будет отсчитываться позиция самого центра. Эти "подпольщики", маргинальные группы "непримиримых", на самом деле, являются важнейшим политическим, идеологическим, конститутивным элементом общесоциальной картины. На Западе это давно признано. Позиция маргиналов определяет центр. Если они отойдут правее или левее, то и центр будет вынужден сместится. Это то, что растягивает центр. Центр - понятие несамостоятельное. Это всего лишь компромисс между крайностями. И как далеко зайдут крайности... Допустим, направо очень умеренно, а налево очень далеко - тогдаи Центр сместится левее. Объективная логика событий сводится к тому, что все мы резко (и сам центр, и крайности) смещаемся в нормальном постлиберальном евразийском ключе. Это очень сложный процесс, но это воздействие наших корней, социальных, государственных, психологических констант российской истории. Скоро это будет осознано и признано всеми.
Это уже осознается прагматиками, которым кроме экономики ничего не надо. Это осознается культурными людьми (посмотрите на эволюцию "Независимой газеты", посмотрите, как меняются позиции "Московского комсомольца" в последние годы). Возникает новая форма консенсуса, когда интеллигенция, бывшие застрельщики либерального процесса приходят к осознанию необходимости тех позиций, которые совсем недавно одиноко и безнадежно, казалось бы, защищают такие газеты как "Завтра" и "Советская Россия". Нет здесь никакого предательства; просто, осознавая какие-то вещи, которые были непонятны, неочевидны, интеллигенция встраивается в более нормальную здравую идеологическую и социальную нишу. Кто поумнее, тот уже там - в постлиберальной эпохе, кто потупее, тот еще только дотягивает.
А Гайдара, в конечном итоге, придется ритуально съесть, или поджарить и его заставить съесть его тушку Валерию Новодворскую. Знаете, какой-то должен быть символический акт, опечатывающий конец либерализма в России. Как в клипе группы"Эрейжер" лысые музыканты жарят плюшевого Мишку.
А прагматики, которые во многом себя уже отождествили с либерализмом, быстро и вовремя перепрыгнут на другие рельсы, и мы увидим те же самыефигуры только в постлиберальном облачении. Кроме нескольких особенно упорствующих, которых, увы, придется публично скотомизировать.
- Что означает "скотомизировать"?
- Это термин фрейдисткий, перешедший в социологию. Он означает: "отказать в праве признания личной воли или личного желания", "не учитывать", "делать козом отпущения". Человеку отказывают в праве свою собственное мнение, отказывают в праве быть - в социальном смысле, естесвтенно. Так в СССР были скотомизированы "диссиденты", а либералы настойчиво пытались скотомизировать "красно-коричневых".
- Постлиберализм приведет к "холодной войне"? К войне? - Я думаю, что постлиберализм в России, его укрепление, приведет к дестабилизации мировой политико-экономической системы капитализма и к началу новых, непредсказуемых и, возможно, катастрофических процессов в западной цивилизации. Это будет некая финальная битва, если угодно, Армагеддон между Востоком и Западом. В новых формах. Не в коммунистическом и капиталистическом споре. Совершенно в ином, геополитическом. Это будет последний аккорд в великой войне континентов. Не просто возврат к "холодной войне", этого мы больше не выдержим. Но если мы граматно постороим евразийскую геополитику, мы вполне способны дестабилизировать либеральную систему, спровоцировать кризис, который вполне вероятно повлечет за собой исчезновение Запада как исторического явления, как предельной формы социальной деградации. А далее возвращение "золотого века".
- Почему вы думаете, что человечество выживет в войне?
- Я не говорил о войне, я говорил о том, что будет кризис либерального Запада.
- В газете "День воина" напечатана ваша большая статья о войне... Вы призываете к войне?
- Вот это нет. Я не призываю к войне. Я цитирую Эрнста Юнгера, замечательного немецкого писателя, его книгу "Война наша мать", и я цитирую Гераклита, что война - "отец вещей". Это что, называется "призыв к насилию", "призыв к беспорядкам", "призыв к войне"? Я не призываю к войне. Я просто говорю, что война - это конститутивный элемент бытия, повторяя Гераклита, что человек рожден катастрофой, что человек это не некое уютная, мещанская куколка, слепленая из песочка, а что это трагическая, разорванная реальность, сама рожденная войной и мобилизованная на трагизм экзистенциального присутствия в мире. Война есть материальное воплощение внутренней онтологической и антропологической драмы. Война не есть аномалия... Меня никоим образом нельзя так прямолинейно понимать. А почему я думаю, что человечество выживет? Я не знаю, выживет человечество, нет. Идея бесконечности мира как идея бесконечности истории, идеи бесконечности человечества является современной, эволюционисткой, рожденной в наше время, постпросвещенческой, и для нас, традиционалистов, не есть абсолютная истина. Более того, история конечна, человечество конечно, мир конечен, и когда-то, рано или поздно, человечество должно кончится.
- Не вашими ли усилиями?
- Специальной такой цели: положить конец человечеству мы не преследуем... Хотя многое в нем в его нынешнем виде раздражает...
- Вы утверждаете, что война - это долг любого думающего человека...
- Конечно. Дело в том, что существование любого человека - это задание. Это не данность - задание. У него, безусловно, всегда есть враги, и у него всегда есть ценности, которые он должен защищать, начиная от государства, от своего народа, своей религии, от своей собственной жены, квартиры, своего благосостояния, своего собственного достоинства. Человек постоянно находится под угрозой, следовательно, он мобилизован на войну. И готовность отстаивать свою систему ценностей - это определяется статусом мужчины. Мужчина - воин.
- А почему тогда столько достойных людей бежало из нацисткой Германии? Они же бежали от войны?
- Ну, нет. Это сложнее. Режим, который возник в 33-м году в Германии, был грубой и грязной пародией на Консервативную Революцию, ее извращением и искажением. Поэтому Томас Манн (а он был одним из теоретиков Консервативной Революции) эмигрировал из страны - не из-за того, что боялся войны, он был ницшианцем, он готов был воевать, но не хотел воевать за Гитлера, за тот тоталитарный извращенный режим, который создали нацисты, использовав энергию, идеи и кровь теоретиков Консервативной Революции. Все положительное было украдено и противопоставлено истинным авторам. Я могу себе прекрасно представить, что если придет такое чудовище, как, например, генерал Лебедь, то потом будут говорить: вот, русский народ, русский национализм виноват, но, позвольте, это посто страшная русофобская подделка этот пародийный псевдо-русский тип, freak. Это существо, сверстанное людьми, которые видят русский народ,русского человека как мерзкую карикатуру. Казарменный юмор, низкий лоб, утробный нечеловеческий, замогильный бас...
Так же и Гитлер был не просто трагической ошибкой, а пародией на немецкую Консервативную Революцию. Бежали отнюдь не от войны. Бежали от злой и преступный карикатуры Гитлера. Лучшие люди и лучшие коснервативные революционеры вступали в "Красную капеллу", в сопротивление, в антифашизм, не только слева, но и - огромное количество было антифашистами справа. Все национал-большевики были в глухой оппозиции режиму: Никиш сидел с 37-го года до 45-го и был освобожден советскими, кстати, войсками (Эрнст Никиш - основатель германского национал-большевизма и главная фигура в этом течении), Грегор Штрассер был растрелян, Эрнст Юнгер пребывал во внутренней эмиграции. Бежали не от войны, бежали от германского издания Лебедя, от маньяка. Бежали не от войны, но на войну...
- Какие чужеродные добавки исказили - если пользоваться вашими словами - чистые идеи национал-большевиков в нацизме? И обратный вопрос: в чем вам видится чистота национал-большевизма?
- Национал-большевизм - это политическая доктрина, которая ближе всего подходит к геополитической модели Евразии, Суши. Она рассматривает мир как геополитический дуализм, а не тройственно, как Гитлер рассматривал - мол есть самостоятельная позиция Германии, и есть позиция плохого капиталистического Запада и плохого коммунистического Востока... На Западе живут евреи-капиталисты, на Востоке живут евреи-коммунисты. Там русский унтерменш, а там белые братья, совращенные еврейскими банкирами. Это позиция являлась совершенно несостоятельной.
Национал-большевики говорили: "это полная ерунда, настоящими "унтерменшами" являются только западные люди, "современный мир", и причем здесь евреи? Евреи, расы не причем. Просто западный путь развития является абсолютным злом, белый человек, не белый человек не имеет значения. Все что принадлежит к англосаксонскому миру, либерализму и рынку, это тупик, деградация, узурпация, колонизация. Все, что лежит восточнее Пруссии, напротив, мир Традиции. Там русские, великий евразийский народ, надежда мира, единственная серьезная альтернатива атлантизму. Только с татарами, с русскими большевиками, с евреями и неевреями, со всем евразийским этническим и культурным многобразием Германия способна дать решительный бой Западу и основать новый мировой порядок, настоящий евразийский, русско-немецкий, планетарный национал-советский порядок." Так считал Эрнст Никиш, Освальд Шпенглер, Фридрих Георг Юнгер, Фридрих Хильшер...
Такова была позиция Арктура Мюллера Ван дер Брука, крупнейшего теоретика Консервативной Революции, автора книги "Третий Райх". Откуда возник "Тритий Райх"? Кто такой Ван дер Брук? Друг Мережковского, переводчик Достоевского, он саму концепцию "Третий Райх" сформулировал по аналогии с концепцией "Третий Рим", почерпнутой из дневников Достоевского. Вот какова была изначальная идея. Без расизма, без антисемитизма, антикапиталистическая, антизападная, антисовременная, реставрационистская. Духовная Реставрация. Великое Возвращение. Такова положительная сторона Консервативной Революции и непреходящее значение национал-большевизма.
Гитлер отрицал и теоретически, и практически восточную ориентацию, которая была существенным компонентом этой доктрины. Отсюда и гонения на консервативных революционеров, отсюда анти-национал-большевизм, антибольшевизм, антисоветизм, антисемитизм и все то негативное, преступное, что уничтожило стольких людей. Более того, именно Гитлер является настоящим автором катастрофы 91-го года, потому что неправильно сконфигурированная геополитическая позиция второй половины 20-го века, начиная с 30-х годов, в конечном итоге, и привела к тому, что Советский Союз был вынужден выступить на стороне пакостных союзников-атлантистов, которые сейчас нас в благодарность за все наши жертвы завоевали и поставили в скотское положение. Мы отказались от Варшавского договора, они же расширяют НАТО, натравливают на нас соседей и бывших союзников... Огромная вина за Егора Гайдара, Александра Яковлева и самоубийственные реформы раннего Ельцина лежит все на том же проклятом Гитлере.
- Скажите, как соотнести несколько лет назад произошедшее мгновенное отчуждение всех от всех и - исторический наш коллективизм, русский менталитет? Почему менталитет так быстро и без серьезного противодейтвия принял это?
- Не до конца принял. Я вижу ситуацию таким образом: народная душа, народный дух, нацоналшьный менталитет, народная традиция, это некий огненный компонент, это извлечение энергии из самой себя. Это солнечный свет, источник энергии. Он сосуществует с холодной бездной физического мира, которая поглощает и пытается остудить это солнце народного духа. Вы спросили, почему традиционная евразийская укорененность, явные коллективисткие традиции так легко приняли принцип отчуждения и дробления? В моем видении истории существует диалектическое противостояние народного духа, как пламенного субъекта истории, и черной отчужденной бездны, холодного социального исторического пейзажа, который черпает и отчуждает эти лучи. Это противостояние очень драматично. Это как борьба героя со змеем, змей постоянно нападает, он огромный, скользкий, хитрый, с чешуйчатой кожей. Он оглушает героя, наносит удары с разных сторон. Герой падает, колеблется, потом опять поднимается на ноги, примкнув к родной земле. Так же и история русского народа. Это борьба. Отчуждение - это как удар. Фактор отчуждения, борьбы, войны существует постоянно, всякий коллективисткий менталитет постоянно подвергается воздействию некоей бытовой и социальной гравитации. Внутренний дьявол, бес в нас говорит: "Ты сам индивидуум, ты сам молодец, плюнь на народ, плюнь на государство. Проголосуй за какого-нибудь урода, который тебе обещает жратву, наплюй на исторические традиции". Либерал - внутри. Либерал - как вечный голос холода, который противодействует светлому и высокому, ангелическому началу русского человека, который постоянно тихо, очень нежно, подчас едва слышно, зовет к возврату и утверждению своего евразийского пути. Трудно объяснить, почему змей бьет так сильно, что герой падает. Он поднимется. Я уверен, еще не все кончено. Конечно, в нашем мифе, нашей легенде сейчас очень неприятный момент, но тот, кто знает о чем идет речь, тот кто догадывается, как сильна и духовно самозначима эта световая солнечная часть, духовная часть, тот не может отчаиваться. Сейчас тяжелая форма отчуждения. Почему? Да потому что внешнее воздействие колоссально, исторические силы ослабли, пробудился враг внутри, внутренний "плохиш" Гайдар, с сальной и сытой рожей, предатель двух своих евразийских предков - русского националиста-традиционалиста Бажова и большевика Аркадия Гайдара. Достоевский говорил, что Бог с дьяволом борятся, а поле битвы - сердце человека. Либерализм для нас это абсолютное зло. Там где индивидуум пытается отменить и заменить в нас соборную и сверхчеловеческую (ангелическую) личность, где индивидуальный человек пытается убить в нас сверхиндивидуального, коллективного человека, там всегда идет процесс отчуждения.
Юрий Солодов
1998 год
http://www.arctogaia.com/public/txt-inter1.htm
