С.Бунтман: Анатолий Борисович, добрый день. Начнем сразу с объединения "правых".
А.Венедиктов: Анатолий Борисович! Все долго ожидали этого события т.н. "зальцбургская инициатива". Еще до нее проходили переговоры, и тогда казалось, что они "завязли". Были резкие заявления, в том числе и Виктора Черномырдина, который хоть сам лично и не участвовал в переговорах, но от его движения представители были.
Сейчас же произошло объединение, если я правильно понял, трех сил: "Новая сила" Кириенко, "Голос России" Титова и "Правое дело" (Немцов, Хакамада, Федоров). Это полупобеда или полупоражение для "Правого дела"?
А.Чубайс: Нет, я думаю, что это не полупобеда, это просто победа, и не только для "Правого дела", а для всех тех, кто принял это решение. Дело в том, что со времени "зальцбургской инициативы" мы не просто обсуждали, мы работали. В частности, важнейшая работа, которая была сделана, - это согласование программ. Мы тогда сразу создали группу, которая занималась согласованием наших программных документов, и главное, что вчера мы для себя признали, это то, что наши программные цели совпадают по принципиальным и даже по второстепенным вопросам. Различия абсолютно минимальные. Это означает, что можно двигаться дальше. Именно на этой основе 23 июля было принято решение: на ближайшее заседание руководящих органов каждого из трех движений ("Новая сила", "Голос России" и "Правое дело") вынести уже в официальном режиме предложение об объединении в единый блок с одним списком.
А.Венедиктов: Персональные амбиции лидеров (о которых Вы сами говорили очень много, и называли чуть ли не первой причиной, которая может помешать этому объединению) не помешали?
А.Чубайс: Во-первых, персональные амбиции у нас всегда воспринимаются как что-то подозрительно негативное. Я думаю, что они являются нормальным явлением, так и должно быть. Конечно, они есть. И это фактор, который надо учитывать. Но то, что произошло 23 июля, доказывает, что персональные амбиции оказались второстепенны по отношению к пониманию этими самыми персонами значимости самого объединения.
А.Венедиктов: Как Вы объясните отсутствие НДР?
А.Чубайс: Во-первых, НДР присутствовало, в качестве наблюдателя. Я специально звонил Виктору Степановичу и говорил о том, что будет очень важный разговор и очень важно, чтобы НДР знало о том, что происходит, о чем мы договариваемся. Представитель НДР был. Наша позиция состоит в том, что ждать нельзя. Больше ждать нельзя!
А.Венедиктов: Почему?
А.Чубайс: Потому что на дворе уже конец июля, до начала предвыборной кампании остается 23-24 дня. Потому что дискутировать можно бесконечно и очень долго анализировать, чем же все-таки отличается пункт 3.5 вашей программы от пункта 2.86 нашей программы. Все. Решать надо. Действовать. Хватит обсуждать!
Кстати, я знаю, что в первой декаде августа у НДР будет заседание политсовета. На этом заседании будет обсуждаться вопрос о том, чтобы мы все-таки были вместе. Мы со своей стороны по-прежнему это поддерживаем. Мы считаем, что окончательное решение уже за НДР. Мы свое слово сказали, мы пошли вперед.
С.Бунтман: Есть ли принципиальные различия с НДР? Где тут камень преткновения? У меня такое ощущение и у многих, что НДР боится потерять при объединении с правыми.
А.Чубайс: Может быть, такое понимание и есть, хотя, если брать не такую конъюнктурную составляющую, а суть дела, конечно, есть некоторые отличия и в каких-то программных установках. Есть не всегда простые отношения некоторых из наших лидеров с некоторыми лидерами из НДР. Перечислять то, что мешает, можно долго, можно на этом концентрироваться. Всегда можно убедительно доказать, что именно это - главная проблема. Я считаю, что это, в некотором смысле, экзамен на глобальную политическую зрелость. Не пройдет НДР в одиночку. Это факт, который понимают все серьезные люди. Это означает, что мы обязаны объединиться. Потерять голоса НДР - это трагедия не только для НДР, а для всех нас, для всех нормальных, здравомыслящих людей. Поэтому я считаю, что объединение - это экзамен на зрелость.
А.Венедиктов: В свое время, когда только начинала вызревать подобная инициатива, шутили, что первая тройка может быть составлена в любом порядке из трех бывших премьер-министров Президента Ельцина: Гайдар, Черномырдин, Кириенко. Сразу возникал вопрос, как их расставлять: по алфавиту, по весу - физическому - например. Какая разница? Я с трудом себе представляю, чтобы Виктор Степанович Черномырдин шел в списке за Кириенко. Я думаю, мало кто это себе представляет, и главное, он не представляет.
А.Чубайс: Так однозначно говорить нельзя, тем более, что мы с ним много общались.
Недавно просидели полночи до четырех утра, многое обсудили, и его личное понимание достаточно глубокое, серьезное и ответственное. Конечно, будут вопросы о том, кто персонально войдет, кто не войдет. Например, Гайдар. Он не поставил себя лидером списка. Хотя, положа руку на сердце, для этого были определенные основания, и если бы хотелось это сделать, то можно было бы сделать. Мы считаем, что сейчас это неправильно.
Мы считаем, что сейчас ни Гайдар, ни Чубайс не должны быть на ключевых ролях в публичных списках наших движений. Я думаю, что в этом есть серьезные основания не только для нашего вывода, но и для логичного вывода для НДР. Я не берусь диктовать НДР решение, его может принять только сам Виктор Степанович.
А.Венедиктов: Еще один вопрос. Означает ли такое объединение, что новый блок, новая коалиция будет иметь новое название?
А.Чубайс: Мы создали специальную группу, которая должна предложить нам вариант либо одного из названий, либо компромиссного названия, либо нового названия.
А.Венедиктов: Пока будем называть это по-старому. Значит ли, что объединение поддержит одного из лидеров этого объединения, Сергея Кириенко, на выборах мэра Москвы?
А.Чубайс: Мы пока официально не принимали такого решения, но я не исключаю, что так и произойдет.
А.Венедиктов: Сообщалось, что "Правое дело" может выставить своего кандидата в мэры?
А.Чубайс: Да, мы говорили, что такое возможно. Но в ситуации, когда мы объединяемся, я думаю, что это уже становится неактуальным.
А.Венедиктов: Анатолий Борисович, перейдем к следующему блоку.
С.Бунтман: Да, упомянув выборы мэра Москвы, мы логично переходим к "Отечеству" и чуть-чуть влево по политическому спектру. Как вы видите планы объединения более левой части поблизости к центру?
А.Венедиктов: Да, соперники, союзники, альянсы. Например, если Лужков, Примаков, Шаймиев - да; если Лужков, Шаймиев - да; если Примаков, Лужков - нет.
А.Чубайс: В данном случае я могу говорить в качестве стороннего наблюдателя, а не в качестве участника процесса.
А.Венедиктов: Но возможного будущего участника переговоров.
А.Чубайс: Да, это возможно. Тем не менее, общее впечатление у меня состоит в том, что формирование серьезного, масштабного центра почти неизбежно. Это означает, что, скорее всего, лидером этого центра окажется Евгений Максимович Примаков, насколько я могу понять его собственный настрой и настрой потенциальных участников. Но внутри центра будет, безусловно, не только "Отечество" Лужкова, но и как минимум одна-другая крупная сила.
Например, блок Шаймиева "Вся Россия". Возможны и другие конфигурации. Хорошо или плохо? Я думаю, что по-крупному это в большей степени "плюс", чем "минус". Прежде всего потому, что главный электоральный ресурс, основные голоса, которые будет собирать этот центристский блок, - голоса "левых", голоса коммунистов, "красных". Любое уменьшение голосов "красных" хотя бы на один голос означают более цивилизованную, более здравую, разумную законодательную власть в стране. В то же время - и это тоже нельзя скрывать - мы не являемся полными единомышленниками.
А.Венедиктов: С кем?
А.Чубайс: С потенциальным центристским блоком в разных конфигурациях. У нас очевидные разногласия, расхождения в отношении к правам человека, к свободе, к частной собственности, к роли государства - по которым, кстати говоря, массовые представления сильно отличаются от того, что есть на самом деле. В нашем понимании роль государства абсолютно необходимо усиливать и ужесточать. Это наша и идейная посылка, и практически то, что мы пытались делать, в том числе и я в качестве руководителя администрации. Мы убеждены в том, что роль государства нужно усиливать там, где кроме государства никто действовать не может. Прежде всего это закон и обязательность его исполнения. А наши оппоненты считают, что сферу воздействия нужно расширять, входить в экономику, заниматься предпринимательством, чуть ли не указывать, по каким ценам следует продавать продукцию. В этом наше принципиальное разногласие. В то же время по-крупному, если оценивать этот процесс не только с точки зрения наших узких политических интересов, а с точки зрения интересов страны, то я считаю, что это объединение "Отечества" и "Всей России" больше "в плюс", чем "в минус".
А.Венедиктов: Между этими двумя блоками, вашим и, условно, Примаков-Лужков-Шаймиев НДР как бы немножко завис. Потому что есть возможность, что НДР пойдет влево?
А.Чубайс: Да, такая возможность в принципе есть. И внутри НДР есть силы, которые этого бы хотели. Мне кажется, что для НДР это путь не просто влево, а путь в тупик. По той простой причине, что по общим понятным основаниям немыслимо содержательное объединение НДР и "Отечества". Этого не произойдет. Двинуться НДР куда-то еще левее - это было бы уже полной потерей политического лица. Поэтому исторический факт состоит в том, что перед НДР есть выбор из двух внятных альтернатив: либо с нами, либо никуда.
А.Венедиктов: Чеканная такая формулировка, вбил гвоздь.
А.Чубайс: Это соответствует реальной ситуации на сегодня.
С.Бунтман: А "Отечество" какие шансы имеет в одиночку?
А.Чубайс: Я думаю, существенно меньшие, чем те, которые частенько называются в разных наших околополитологических дискуссиях. Тем не менее, я считаю, что "Отечество" преодолеет 5% барьер и более-менее достойное место в Думе займет даже в этом случае.
А.Венедиктов: Накануне парламентских выборов разгорелась дискуссия с условным названием "Лужков-Кремль". В чем Вы видите корни этой дискуссии, ее содержательную сторону?
А.Чубайс: Мне кажется, что масштабы дискуссии по крайней мере последних 3-5 дней существенно превышают основания для этой дискуссии. Конечно, есть разногласия между Лужковым и Кремлем, если уж использовать Ваш термин.
А.Венедиктов: Но не с Борисом Николаевичем же?
А.Чубайс: Да нет, почему! Я как раз считаю, что между Лужковым Юрием Михайловичем и Ельциным Борисом Николаевичем есть разногласия.
А.Венедиктов: Если можно, подробнее.
А.Чубайс: Я понимаю это так, что отношение к абсолютно базовым общественным ценностям, скажем, к взаимоотношению власти и бизнеса, отличается у этих двух политических деятелей. Для Бориса Николаевича предпринимательство, бизнес - это то, что создано им и при нем. Он никогда не выстраивал таких государственных решений, которые бы подчиняли любые предпринимательские действия решениям власти. В моем понимании, представления Юрия Михайловича на этот счет иные. Они просто облекаются в другие слова, в привлекательные слова про государственный контроль, про роль государства. Но, по сути, здесь есть разногласия. Разногласия содержательные, это не просто мелкий вопрос взаимоотношений: не нравится цвет лица или головной убор. Это существенно более серьезное. Я думаю, что в этом основа всего последующего. Если уж совсем до конца эту мысль сформулировать, то ни для кого не будет открытием, что не видит сегодня Кремль в Юрии Михайловиче Лужкове настоящего преемника того, что сделано в стране, того, что нужно делать завтра. В этом главное расхождение.
С.Бунтман: Анатолий Борисович, но здесь речь идет еще и о формах ведения т.н. дискуссии между Кремлем и Юрием Михайловичем Лужковым. Здесь есть определенные действия, которые, может быть и логично, но как-то совпадают по времени с политической борьбой: проверки, определенные мероприятия правоохранительных органов. Вот это что такое?
А.Чубайс: Вы имеете в виду решение о проверке фирм, принадлежащих супруге Юрия Михайловича?
С.Бунтман: Да, все гораздо проще, чем я объяснял.
А.Чубайс: Замечательно. Я не готов комментировать содержательную сторону дела, я не знаю, какие конкретно претензии у ФСБ к этим фирмам. Мне кажется, что масштаб первой реакции, такого бурного всплеска общественных дискуссий намного превышает содержательную сторону дела. Проверки со стороны ФСБ тех или иных действий, связанных с переводом средств за рубеж или с иными финансовыми операциями - это, в общем-то, повседневная практика. Проверяли всех и всегда. Юрий Михайлович это прекрасно знает. В Госкомимуществе в ходе одной из таких проверок вывезли на трех грузовиках все документы, которые были подписаны мной за 8 лет работы. Каждая моя подпись изучалась специальной следственной бригадой прокуратуры, с задачей вполне понятной. В случае с Еленой Батуриной я не могу сказать, была ли политическая заданность, попала ли ее фирма под проверку именно потому, что она супруга Лужкова, или по другой причине. Мне кажется, что сначала все-таки нужно в содержании дела разобраться, а потом уже делать выводы о заданности политической акции.
С.Бунтман: Но почему не вчера, не месяц назад, не два, не три года назад?
А.Чубайс: А если бы это произошло месяц назад, это бы не вызвало никакого общественного внимания?
С.Бунтман: Конечно, вызвало бы.
А.Венедиктов: Вы ожидаете, что эти выборы будут более грязными? Я имею в виду компромат или т.н. избирательные технологии. Адресую Вас к питерским событиям прошлого года, включая, кстати, политическое убийство Галины Старовойтовой как высшую точку, чего в России давно не было, по-моему, последние два года.
А.Чубайс: Я думаю, что накал страстей на этих выборах будет беспрецедентный. Иная мощь политических ресурсов, включившихся в процесс, иной масштаб политических процессов, иной уровень накопленной силы и размер мускулов.
А.Венедиктов: Я прошу прощения, но разве в 1996 году была иная мощь, иной процесс, иной выбор?
А.Чубайс: Давайте уточним. Вы меня спрашиваете о парламентских выборах?
А.Венедиктов: О парламентских.
А.Чубайс: Вот я и отвечаю на вопрос о парламентских выборах, сравнивая их с предшествующими парламентскими выборами. В то же время питерский опыт, если можно его так назвать, говорит о том, что "черные технологии", как это не парадоксально для их авторов, оказываются бессильными. Многочисленные приемы: появление второго кандидата с той же самой фамилией, с тем же самым именем-отчеством, или даже появление второго политического движения с тем же самым названием - оказывается, в конечном итоге не сработали. Это факт. Кстати говоря, не до конца по-настоящему проанализировано, почему. Но факт, что в Питере это не сработало на последних выборах в законодательное собрание. Так что мне представляется, что те, кто будут ставить на это, как на главный рычаг, на главный инструмент победы, скорее всего просчитаются. Хотя, конечно, наш избиратель абсолютно непредсказуем. Наш избиратель на каждых парламентских выборах, начиная с 1993 года, выбрасывал некоторые "мелкие" сюрпризы. Поэтому никогда ни в чем нельзя быть на 100% уверенным, если речь идет о выборах.
А.Венедиктов: Хорошо, это Вы сказали о технологиях. Но давайте поговорим о формах политического давления. О давлении на кандидатов, чтобы снять их с пробега, о давлении на членов их семей, или просто убийство.
А.Чубайс: К сожалению, мы живем в среде, в которой угрозы, давление, шантаж, наезды абсолютно неизбежны. Власть сегодня не в состоянии выстроить настоящую систему защиты от этого. И не только власть. Это касается и самого общества. Но в данном случае это в большей степени претензии в адрес власти. Поэтому все те, кто входит в этот процесс, должны ясно понимать, с чем он связан, что предстоит преодолеть для того, чтобы добиться цели. Здесь не нужно строить иллюзий.
А.Венедиктов: Недавно был убит один из региональных руководителей "Правого дела" и.о. мэра города Кызыла (столицы Тува) Генрих Эпп. И сразу же, как в истории с Галиной Васильевной Старовойтовой,речь пошла о том, что, может быть, это коммерческое убийство. Это будет всегда: политика рядом с бизнесом, всегда жертва должна будет отвечать за все.
А.Чубайс: Я бы очень внимательно присмотрелся к тем, кто активно разворачивает версию о коммерческом характере убийства Генриха Эппа. Присмотрелся бы потому, что это, в моем понимании, лучший способ скрыть реальные причины убийства. Хорошо известно, что в этот день Генрих Эпп должен был передать корреспонденту "Известий" материалы о злоупотреблениях, которые там творятся.
Я внутренне, для себя, уверен, что, безусловно, здесь нужно искать причины событий. Генрих Эпп - политический деятель, лидер "Правого дела". Я могу только рассчитывать на то, что следствие будет максимально объективным. Мы со своей стороны предприняли конкретные содержательные усилия для того, чтобы все следствие, которое будет проводиться, было под контролем федеральных властей и было максимально объективным.
А.Венедиктов: Не хочу Вас обидеть, но я хочу Вам напомнить, что когда погиб Михаил Маневич, Вы говорили о том, что будет сделано все, чтобы убийцы были найдены.
А.Чубайс: Вы можете мне об этом не напоминать. Я помню об этом каждый день. Я очень хорошо знаю все, что происходит сейчас с расследованием убийства Миши Маневича, на могиле которого я был последний раз три недели назад, будучи в Питере. Я не могу делать публичных заявлений по этому поводу, но поверьте, что сказанные слова забыты не будут.
А.Венедиктов: Я Вас не упрекаю. Я просто говорю о том, что даже такие влиятельные в России люди, как Вы, которые имеют возможность общаться со следствием и получать информацию, ничего не могут сделать в этой ситуации.
А.Чубайс: Дело в том, что если говорить конкретно об убийстве Миши Маневича, то следствие ведет гигантскую и очень сложную работу.
Здесь, конечно, проще всего уйти в эмоции, и первых подозреваемых сразу же передать в суд. Это неправильно, делать этого нельзя. Нам нужен не демонстративный акт, а нужно найти убийц и наказать убийц так, как они того заслуживают. Я знаю о том, что сегодня у следствия есть одна совершенно новая, очень серьезная версия. Я думаю, что в рамках этой версии будет поставлена точка.
А.Венедиктов: Я этот вопрос задал потому, что Вы говорили, что те люди, которые вовлечены в политический процесс сегодня, не защищены от компромата, от грязных технологий, не защищены просто от покушения на их жизнь.
А.Чубайс: Да, это так.
А.Венедиктов: И ситуация, видимо, в лучшую сторону быстро не изменится.
А.Чубайс: Нет. К сожалению, этого ожидать в ближайшее время было бы несерьезно.
С.Бунтман: Возможно ли некое соглашение, хотя бы в период выборов, между политическими соперниками, соперничающими движениями, скажем, пакт о честной игре? Чтобы во время выборов, избирательной кампании соблюдались некие правила игры, определенные Конституцией и законодательством.
А.Чубайс: Конечно, попытаться надо. И мы со своей стороны приложим к этому усилия. По крайней мере, с теми политическими силами, которые не являются нашими главными политическими противниками.
Вопрос не столько в том, пойдем мы в эту сторону или нет, сколько в том, сумеем ли мы достичь результата. Когда "на берегу", до начала предвыборной кампании, такие договоренности достигаются - это все-таки не то же самое, когда страсти в разгаре, когда совершенно другой психологический настрой, когда каждое слово изучается под микроскопом. Поэтому это очень непростая задача.
А.Венедиктов: Я хотел бы вернуться к такому вопросу. С Вашей точки зрения, какие политические силы являются реальной угрозой на декабрьских выборах 1999 года? Именно угрозой, конечно, если она есть.
А.Чубайс: Конечно, и коммунисты, и фашисты - это прямая угроза России, каждому гражданину страны. Красивые, эффектные лозунги, уже апробированные на десятках миллионов наших отцов, дедов, родных, близких, уничтожившие лучшую часть нашей интеллигенции, нашего рабочего класса, нашего крестьянства. Не враги, не иностранцы, напавшие на нас, а наши, коммунисты, это сделали, никто другой. Ни забыть, ни простить им этого нельзя. И в этом смысле, конечно, их сегодняшняя позиция мало чем отличается. Они не отреклись, не признали свою вину, продолжают ту же самую линию. А самое главное, что если вдруг, не дай Бог, оказались бы у власти, за внешне благообразным Зюгановым немедленно появится существенно менее благообразный Анпилов, а вслед за ним все остальные с соответствующими, хорошо известными нам методами. Поэтому с этим бороться нужно всеми силами и всеми ресурсами.
А.Венедиктов: Я снова верну Вас к событиям трехлетней давности. После выборов Президента в 1996 году Вы сказали, что коммунисты в России, как партия власти, закончились. Я хочу понять: Вы изменили точку зрения?
А.Чубайс: Выборы 2000 года. Зюганов, Президент России, избранный в 2000 году, - это высоко вероятный сценарий?
А.Венедиктов: Я не думаю.
А.Чубайс: Я тоже так не думаю. Этого не думаем не только мы с Вами, но и еще десятки миллионов граждан страны. Да, лидер оппозиции, да, высокие рейтинги, которые мы видим по телевизору. Но тем не менее, всем абсолютно ясно, что вероятность для Зюганова стать Президентом крайне низка. Я бы больше сказал, посмотрев в глаза самому Зюганову: да он и сам этого не хочет, он и сам этого боится. Это понятно по тому, что он делает. Почему не хочет, не может и, скорее всего, не будет? Потому что в 1996 году самый главный выбор Россия сделала. Но это не означает, что процесс завершен, что можно успокоиться, что все в порядке, что теперь можно расслабиться и получать удовольствие. Нет, тем более на парламентских выборах 1999 года. Нам предстоит борьба, и достаточно жесткая. Мы это ясно понимаем.
А.Венедиктов: Президентские выборы. Вы в первой части беседы сказали о том, что сейчас Кремль не видит наследника, преемника нынешнего политического курса, если я Вас правильно понял, в Юрии Михайловиче Лужкове. А в ком Кремль тогда его видит? В ком вы видите?
А.Чубайс: Я не знаю, сделал ли Кремль окончательный выбор или нет. Но в моем понимании на сегодня из явно обозначенных лидеров сформировалась довольно отчетливо первая тройка: Примаков, Лужков, Степашин. Находящиеся на разных стадиях, на разных этапах, не знаю, все ли они для себя приняли окончательное решение. По-моему, это очевидная лига будущих президентских выборов. Что касается меня и нашего движения "Правое дело", мы пока еще не приняли решения. Оно обязательно будет приниматься, это будет предмет официального решения нашего съезда. Посмотрим, какое решение будет принято. Хотя, если именно таким останется состав претендентов, то, я думаю, что наиболее вероятной будет наша поддержка Степашина. В нашем понимании, это человек другого поколения, современный, человек с перспективой, с будущим. Это тот человек, с которым можно связывать будущее России в 21 веке.
А.Венедиктов: А каково Ваше личное ощущение от Степашина, как от человека, который сейчас должен курировать экономические проблемы, которые Вам хорошо известны как председателю РАО ЕЭС, и разговаривать с международными финансовыми институтами? Как человек, который руководил МВД, ФСБ, вдруг должен садиться за стол с Камдессю, с Вулфенсоном? Как это взаимодействует?
А.Чубайс: Премьеру в переговорах с Вулфенсоном или Камдессю не предъявляется требование согласовать динамику международных резервов, валютных активов на последнюю дату каждого квартала.
Это работа, которую делает его первый зам. Премьер должен выстроить свою команду так, чтобы на его часть переговорного процесса приходились принципиальные политические решения. Он должен в начале процесса заложить такие политические доминанты, которые способны привести к результату, и включаться в ключевых моментах, когда все висит на волоске. Я знаю, что нынешний переговорный процесс был крайне непростым. Я знаю, что несколько раз он висел на волоске, даже до меня добирались несколько раз с двух сторон океана по этому поводу. Но я знаю, что есть очевидный итог.
Поэтому по сути дела сейчас, Степашин и его и команда доказали, что они способны эту задачу решить. Они решили эту задачу. Задачу, которую правительство Примакова решало в течение всего времени своего пребывания, и не сумело решить. Степашин подхватил эту задачу, использовал задел. Надо сказать прямо, задел был серьезный создан предыдущим правительством Примакова, но они не довели его до конца. Это одно из крупных политических достижений правительства Степашина. Это факт.
С.Бунтман: Анатолий Борисович, сейчас, аналитики говорят про Степашина: "Не жилец, не переживет он осень как премьер-министр". Значит, может появиться какой-то другой кандидат в преемники в качестве главы Белого Дома. Как Вы к этому относитесь?
А.Чубайс: Ответ, как мне кажется, от правительства должен быть один: "не дождетесь". В моем понимании правительство при любых обсуждениях, при любых попытках вглядывания в его глаза, должно давать абсолютно ясный, абсолютно лобовой, абсолютно последовательный ответ: "У нас есть, что делать, мы знаем свою программу, мы знаем цели, которых мы должны достичь, мы настроены на серьезную работу в течение всего оставшегося времени, то есть до следующих президентских выборов". Это позиция правительства. Если немножко добавить элемент критичности, мне кажется, что немного не хватает этого настроя внутри правительства. Оно очень активно прислушивается, кто что сказал, какие мнения высказаны.
Да пусть высказывают все, что угодно. Ответственность за страну требует того, чтобы правительство занимало жесткую, последовательную, целостную позицию. Что касается настроя Кремля, действительно там могут быть разные позиции, мы это знаем. В то же время, в моем понимании, еще один поворот, еще один политический вираж сегодня - это фантастический риск с тяжелейшими последствиями.
А.Венедиктов: А Вы свою точку зрения довели до Президента?
А.Чубайс: С Борисом Николаевичем я давно не общался. Он в отпуске, мы последний раз с ним общались месяца полтора назад. Но в администрации это обсуждается, с руководителем администрации именно эту точку зрения я и высказывал...
Ведущие - Алексей Венедиктов и Сергей Бунтман
"Эхо Москвы"
24.07.1999
http://www.chubais.ru/cgi-bin/cms/personal.cgi?news=00000000175
