Добрый день! У нас в гостях Михаил Ходорковский, председатель правления нефтяной компании "ЮКОС" - добрый день!
Добрый день!
Вы знаете, вся зарубежная пресса, которую я успел просмотреть к сегодняшнему дню, касающаяся ситуации с нефтью и с Россией, пишет, и заголовки выглядят абсолютно как военные сводки из Афганистана: "Россия игнорирует ОПЕК, и цена на нефть продолжает падать" - газета "Ле тан", "Файненшнл таймс": "Глава российской нефтяной компании призывает отказать ОПЕК", "Попытки уговорить Россию по-хорошему перешли в прямую ругань", "Борьба за власть между ОПЕК и Россией", "ОПЕК чувствует сибирский холод", "ОПЕК угрожает другим странам-производителям нефти войной цен". Это уже война?
Я думаю, что пока это угроза со стороны ОПЕК и определенное их психологическое расстройство от того, что их угрозы сразу не достигли своих целей.
Почему вы заняли такую жесткую позицию в отношении возможного резкого снижения экспорта нефти? Мы знаем, что те переговоры, которые сегодня велись в Москве между г-ном Юсуфовым и мексиканским министром энергетики, вокруг 100-150 тыс. баррелей в день, вы же настаиваете наоборот, на увеличении экспорта нефти?
У нас в стране последние 2 года добыча нефти растет из месяца в месяц. И если мы подпишемся под сокращение, мы должны будем не только остановить тот рост, который у нас есть на сегодняшний день, но так же закрыть часть действующих скважин. У нас сейчас наступила уже зима, можно сказать. И тем более, это зима в тех местах, где мы добываем нефть - это на севере. Остановленные скважины весной мы уже не запустим.
Но вот наши слушатели, которые внимательно за этим следят, в частности, через Интернет, считают, что вы, например, лукавите. Речь идет об экспорте нефти, а не о добыче. Залейте Россию дешевой нефтью, а не сокращайте добычу, сокращайте экспорт.
Цена на нефтепродукты в России все равно будет падать. Но, тем не менее, сколько бы мы не снижали цену, больше потребления в стране существенно не становится. Так или иначе, 2/3 нефти мы продаем на экспорт. И если экспорт будет сокращен, пропорционально будет сокращена добыча.
Получается, что сейчас вы выступаете в роли такого, помните, Форд говорил - все, что хорошо для Форда, хорошо и для Америки. Все, что хорошо для нефтяных компаний, хорошо для России сейчас?
В данном случае, мы говорим не о зарабатывании денег компаниями. Компании могут выжить при низкой цене, но нам, конечно, гораздо лучше жить при высокой цене. Мы как раз отстаиваем позиции нашей страны. А позиции страны заключаются в том, что у нас во времена развала СССР был отнят существенный кусок рынка, 2 млн. баррелей. Мы сейчас только-только выходим на этот кусок. За этот кусок идет огромная драка между Россией, Казахстаном и Азербайджаном. И если мы сейчас закроем скважины, то нефти от этого на рынке не существенно уменьшится. Но вот этот вот потерянный нами кусок будет захвачен, естественно, нашими коллегами-конкурентами.
А вы считаете, что Казахстан и Азербайджан не будут подвергнуты такому же прессингу ОПЕК, как подвергнута Россия?
Ну, на сегодняшний день, во-первых, об этом не идет речь, а во-вторых, я думаю, что какой бы прессинг не был оказан на Казахстан, что Казахстан что-то сможет сделать с компанией "Шеврон", которая, собственно говоря, там и добывает нефть.
Скажите, вам внутри России, давайте вот этот вопрос затронем, пока мы просто пробегаем, потом пойдем внутрь, почему внутри России нефтяные компании не достигли единой позиции по этому поводу? Мы видели позицию "Лукойла", которая заявила о возможности существенного сокращения экспорта, и видимо позицию "ЮКОСА", который заявляет о невозможности.
Компания "ЮКОС" прирастила добычу в этом году на 17%. Компания "Сибнефть" прирастила добычу на 18%. Компания ТНК - примерно на 10%, если мне память не изменяет. Компания "Лукойл" прирастила в России добычу на 1,5%, и они уже существенную часть своих проектов сместили за границу. В частности, как вы знаете, они являются участниками того самого трубопроводного консорциума, который приведет казахскую нефть в порт Новороссийск. Я не говорю, что это плохо, это хорошо, конкуренция на рынке должна быть. Но в данном случае для нас позиция страны заключается в том, что мы должны отстаивать свои рынки.
Накануне ваших заявлений происходила встреча премьера Касьянова с руководителями 6 крупнейших нефтяных компаний. Об этом очень скудно говорилось, а потом выплескивались какие-то сегменты разговора. Там речь шла как раз, в том числе, и о просьбе со стороны правительства или указания со стороны правительства о сокращении экспорта, добычи и экспорта, или нет?
Мы договорились после того совещания не комментировать эту встречу, и, соответственно, я этого делать не буду.
А я не комментарий прошу, я - фактологию.
А я про фактологию как раз. По этой встрече свои заявления сделал премьер-министр. Ну, значит, так тому и быть.
Хорошо. Но ситуация изменилась, да? Изменилась ситуация, появились новые жесткие требования ОПЕК. Если вы не можете раскрыть содержание этой встречи, поместите ее в контекст того, что произошло после.
Я считаю, что какие бы решения не были приняты на той встрече, новые требования ОПЕК отменяют любые решения или предложения, которые готовилось правительство сделать тогда, потому что ОПЕК четко сказал - мы хотим от вас немедленного и серьезного сокращения добычи. Такое для России накануне зимы, я уж не говорю про политический аспект данного мероприятия, и про стиль, в котором было выражено это требование ОПЕК, неприемлемое при взаимоотношениях между серьезными странами. Но, тем не менее, я бы даже на это не обращал внимания. Основное - что у России есть свои интересы. Интересы России, они, конечно, не заключаются в том, чтобы залить весь мир дешевой нефтью. Но мы можем идти на соглашение с ОПЕК, но на своих условиях. Наши условия заключаются в том, что регулирование добычи российской нефти возможно только в среднесрочных перспективах. Т.е. мы можем договариваться о размерах добычи на 2003, 2004, 2005 годы. Если наши коллеги из ОПЕК не могут или не хотят на сегодняшний день учитывать интересы России в этом вопросе, то это просто означает, что мы должны продолжать переговоры.
Продолжать переговоры, сказал Михаил Ходорковский, и после упоминания о новостях, мы вернемся в студию.
НОВОСТИ.
Вот смотрите, Михаил, ОПЕК объединяет в себя страны, которые контролируют, во всяком случае, так они заявляют, 35% нефти. Я в ваших последних интервью увидел намеки о том, что неплохо бы создать некую контр-опечную структуру, которая бы контролировала бы, ну, не 65%, тоже 35% нефти. Что вы имели в виду, если я вас правильно понял?
Я имел в виду, на самом деле, совершенно не это. Я считаю, что есть страны ОПЕК, у которых есть свои интересы и возможности, в значительной мере сориентированные на их природные условия. Есть страны типа России, Норвегии, Канады, у которых есть свои, северные природные условия, у которых есть свои интересы. И, наконец, есть страны-потребители, в основном, это Евросоюз, США и все в большей степени Китай. У этой группы стран есть свои интересы. Вот если мы хотим установить справедливую цену на нефть, то должны быть учтены интересы всех этих 3 групп. И пытаться, объединившись вдвоем с кем-нибудь, давить на третью группу, наверное, это не очень правильно. Надо всем троим договариваться.
Хорошо. Но можно ли себе представить, что в краткосрочном - нет, наверное, а в среднесрочном, как вы сказали, или в дальносрочном возникнет какой-нибудь ОПЕК-2 в виде Мексики, Норвегии, России?
Я думаю, что на самом деле на сегодняшний день в мире существуют 2 структуры, одна из которых представляет страны-производители - это ОПЕК, другая представлена международным энергетическим агентством, она представляет страны-потребители нефти. И есть страны, которые являются и производителями, и потребителями, которые одновременно могут участвовать в работе как третья сторона. В частности, наиболее сильная позиция вот в этой третьей стороне - у России.
Кстати, о России. Давайте затронем аспект взаимодействия России как государства, ну, правительства, и частных компаний. Вы сказали, что если правительство попросит или решит, компании выполнят это решение. Т.е. правильно ли я вас понял, что если Кудрин в Оттаве, или сегодня Юсуфов с Родригесом договорятся о снижении, примут решение о снижении от имени России экспорта добычи нефти на 150 тыс. баррелей, то нефтяные компании козырнут и выполнят?
Совершенно однозначно, что если правительство России примет решение о сокращении экспорта или добычи нефти, а это одно и то же, то компании нефтяные, естественно, это решение выполнят, потому что мы являемся вертикально интегрированными структурами, мы построены на жесткой дисциплине. И естественно, любое решение уполномоченных органов для нас является обязательным к исполнению. То, о чем я сейчас говорил, это аргументы, почему такое решение России не стоит принимать. Это аргументы, почему Россия должна учитывать свои природные особенности и требовать для себя среднесрочной возможности для установления потолка добычи. Вот, не делать, как от нас требует ОПЕК - сегодня или никогда, а пожалуйста, ОПЕК, вы можете это сделать сегодня? Хорошо. Мы, как Россия, можем это сделать в среднесрочной перспективе - 2003-2005 год. Вы, ОПЕК, считаете, что цены на нефть должны быть 28 долларов за баррель? Мы, как Россия, имеем свои взаимоотношения с клиентами, с потребителями. Мы не можем подтвердить эту цену, мы должны провести и с ними переговоры. И тогда сказать, какой коридор нас окончательно устраивает.
Какой коридор?
Я считаю, что на эту тему не существует слишком много мнений среди нефтяных компаний мира. На самом деле, все нефтяные компании международные ведут расчеты своих бизнес-планов на базе цены от 17 до 19 долларов за баррель "брента". Это та цена, при которой спрос на нефть и ее потребление, и ее производство будут сбалансированы в долгосрочной перспективе. Это та цена, при которой нефтяная отрасль во всем мире может развиваться более-менее стабильно.
Но сегодня, не знаю, знаете вы или нет, наверное, знаете - сегодня по "бренту" цена упала до 17,3-17,4, по-моему. Т.е. к нижней границе этого коридора очень быстро приближается мировая нефть.
В данном случае мы имеем дело уже несколько лет подряд с сумасшедшей волотильностью, т.е. изменчивостью рынка. Почему такая волотильность возникает на рынке? Я вам могу сказать. Мое личное мнение, что это пожадничали наши коллеги из арабских стран. Когда я в 1998 году принимал участие в конференции, в которой участвовали одновременно представители и ОПЕК, и международного энергетического агентства, все сказали - интервал цен должен быть между 18 и 21 долларом, т.е. примерно совпадающий с тем, что предлагали нефтяные компании. И это было бы нормально. Тогда потребление бы нефти и ее производство развивалось бы в мире нормально, параллельно. Но, к сожалению, потом арабские страны пожадничали, и стали задирать потолок к 28-30-35 долларам.
Так это вам выгодно, как компании.
Нам, как компании, это выгодно. Но давайте посмотрим, что произошло на международном рынке. Естественно, такие высокие цены привели к тому, что во многих местах, где нефть не надо было бы добывать, ее начали добывать. И сейчас ее уже там добывают. Соответственно, возник кризис перепроизводства. И цена во всем мире сейчас падает. Другое дело, что если страны сейчас будут вести себя разумно и проведут вот эти самые трехсторонние переговоры, то может быть совершена мягкая посадка, т.е. цена плавно может спуститься до уровня 17-18 долларов за баррель.
Вы знаете, в чем вас можно обвинить? Вот я вас слушаю, в том, что вы можете своими такими предложениями просадить российский бюджет. И недаром вице-премьер Клебанов, очень неуверенно, правда, в субботу, начал говорить о том, что вот секвестирование возможно, хотя это еще невозможно, что бюджет рассчитывался из в среднем 18 долларов за баррель, а будет 12, ОПЕК вам угрожает ниже 10, т.е. нам, России. Вот вам предатель.
Значит, надо себя не убеждать в том, что мы можем удержать цену на нефть на том уровне, на котором нам бы хотелось. Если существует общепризнанная стабильная цена, а поверьте, нефтяные компании очень бы хотели иметь очень высокую цену, но если они понимают, что цена нормальная находится в районе 17-19 долларов за баррель, это правда. И можно себя не обманывать. Единственное, что мы можем сделать, сократив сейчас добычу, вот так вот, резко, мы можем, потеряв рынок, потеряв значительную часть своих производственных мощностей, отсрочить неизбежное падение цен на нефть на 1 год, ну, на 1,5 года. Для нас это не самый лучший выход. На сегодняшний день у страны достаточно стабильная ситуация. У нас большие валютные резервы, у нас хорошие взаимоотношения с Западом. Мы можем использовать эти резервы и эти взаимоотношения с Западом для того, чтобы финансовая ситуация с нашим, в том числе, бюджетом, не ухудшилась. Ну, не создадим мы какие-то дополнительные резервы, но это надо перетерпеть. Мы же создали эти резервы как страна за те 2 года, пока были высокие цены.
Вот, наши слушатели намекают на то, что если идти по вашему пути, то нам грозит 1998 год. Там, по-моему, зимой была цена 8 долларов за баррель, да, и все это привело - это напрямую связывается с дефолтом. И наши слушатели из разных городов, в том числе, из Баку, спрашивают, не приведет ли та политика, которую предлагает г-н Ходорковский, будет она принята правительством, не будет, к тому, что возникнет новый дефолт из-за низких цен?
На сегодняшний день финансовая ситуация страны намного лучше, чем она была в 1998 году. Несомненно, что падение цены на нефть является не подарком для страны. И я должен сказать, тем более не подарком для нефтяных компаний. Конечно, нам бы хотелось существовать при ценах в 20-30-40 долларов за баррель. Но это невозможно. Мы должны себе отдавать отчет. Цена на нефть на мировом рынке должна быть такая, которой она может быть - это цена в районе 18-21, 17-19 долларов за баррель, так сказать, выбирайте интервал, который больше нравится, но это не 10 долларов. И с этим ничего не поделаешь. Сегодня то давление, которое на нас оказывают страны ОПЕК, свидетельствует только об одном - у них ситуация гораздо тяжелее, чем у нас. Они могут выдержать гораздо меньше, чем мы. Я хочу вам напомнить: в 1998 году они выдержали цену в 9 долларов за баррель, ну, там 8,5 было, только 1 месяц, а среднегодовая цена все равно была 11,8 доллара за баррель. И надо сказать, что это был абсолютный минимум за последние 10 лет. Не было больше таких цен.
Но для того, чтобы заставить Россию сыграть по правилам, которые предлагают страны ОПЕК, я не говорю, хорошо это или плохо, но вот как бы у них такая точка зрения, они могут искусственно, и на это просто намекает министр нефти Кувейта - могут искусственно опустить цены на нефть для того, чтобы у России зашатался бюджет, и российское правительство приняло бы то решение, которое они считают правильным.
Я вам хочу сказать, что уменьшение цены на российскую нефть вдвое понижает наш бюджет всего лишь на 10%. Уменьшение цены вдвое уменьшает бюджет Арабских Эмиратов вдвое, Кувейта - вдвое. И грозить нам в этом отношении, я думаю, в сегодняшней ситуации, абсолютно не надо. Россия сегодня имеет достаточный потенциал прочности, чтобы выбирать выгодную для нее в стратегическом плане позицию. Стратегическая же позиция России может и должна быть не в том, конечно, чтобы поставлять нефть на международный рынок по очень низким ценам. Наша стратегическая позиция должна заключаться в том, что мы хотим вернуть себе тот рынок, который был у России во времена СССР, 9 млн. баррелей. Мы не хотим захватывать больший рынок, но этот мы себе хотим вернуть. И мы хотим поставлять туда нефть по той цене, которая является нормальной.
Считаете ли вы, что российское правительство, я понимаю, сейчас оно находится в переговорах, вообще, какую тактику с вашей точки зрения должны занять Касьянов, Кудрин, Юсуфов? Наверняка они будут собирать вас, руководителей нефтяных компаний, и вы будете давать советы. Какую тактику должно сейчас применять российское руководство?
Я думаю, что мы не должны проявлять обиды, несмотря на то, что к России достаточно предъявили обидный ультиматум. Но не надо никаких обид. Надо спокойно разговаривать с ОПЕК, надо убеждать людей и объяснять, что они предлагают нам неравноправные условия. Они в своих южных странах и на своих южных месторождениях могут сейчас закрыть вентиль, а весной его открыть. Мы у себя в России этого сделать не можем. Поэтому по-настоящему равноправной и нормальной позицией будет: ОПЕК ведет сокращение тактически, Россия согласовывает объемы добычи нефти стратегически. Во-вторых, то, что обязательно надо сделать - это надо провести переговоры с нашими потребителями, от которых зависит, собственно, сколько мы будем поставлять им нефти и сколько мы будем получать выручки. И договориться с ними, какая цена устраивает не только нас, но и их. Поверьте мне, наши потребители, а я с ними уже имею дело 6 лет, абсолютно нормальные люди. Они не хотят того, чтобы в России закрывались промыслы. Они не настаивают на позиции 12 долларов, 10 долларов. Они понимают, что России для того, чтобы нормально существовать, нужна цена порядка 18 долларов за баррель. 20 долларов - великолепно. Но они тоже не хотят, чтобы Россия из них выбивала 28 долларов. Такой цены нет. И если такая цена возникает, то Россию просто начинают выкидывать с рынка.
Михаил Ходорковский, председатель правления нефтяной компании "ЮКОС"- гость нашего прямого эфира. Через 4 минуты мы поговорим о войне и нефти.
НОВОСТИ.
Михаил Ходорковский, глава компании "ЮКОС" гость нашего эфира. Война - насколько война, которая идет в Афганистане, которая своим крылом захлестывает Ближний Восток, иногда перьями, иногда - крылом, может оказать влияние и уже оказывает влияние на нефть, на экспорт нефти из России?
На текущие показатели очень малое влияние оказывает. Ну, только в том плане, что снижаются международные показатели развития. И, соответственно, снижается потребление нефти. Глобально это дает России, в общем, неплохой шанс, потому что на сегодняшний день очевидно, что потребители нефти будут смотреть не только на то, насколько нефть является дешевой, но и насколько она является гарантированной. Потому что война в Афганистане показала, что арабские источники поставок нефти могут быть под угрозой. Россия с этой точки зрения является резервом для всего мира.
А насколько Россия может заменить импорт нефти с Ближнего Востока на Запад? В частности, в США?
Россия может в значительной степени смягчить последствия внезапного прекращения поставок одной или нескольких стран Ближнего Востока. Естественно, одна Россия с этой задачей не справится. Но есть еще Норвегия, есть Канада, есть, собственно говоря, резервы США. Надо сказать, что США добывают нефти больше, чем Россия. Об этом все иногда забывают. Поэтому Россия является важным элементом на этой карте. И, соответственно, наши потребители, о чем я уже говорил, это европейские страны, это США, они готовы пойти на то, чтобы цена на российскую нефть была не слишком низкой, т.е. порядка 18, а то и 20 долларов за баррель, но чтобы Россия имела возможность устойчиво поставлять нефть на экспорт.
Михаил, вот известно, что в западных странах, на Западе вообще крупные корпорации во многом определяют экономической курс правительства. И известно, что когда, скажем, президент Ширак приезжал сюда, он привозил огромное число крупных бизнесменов, которые давали ему, в том числе, советы. Насколько сейчас сложились отношения у российских крупных корпорация с властью, чтобы российское правительство было лоббистом, в частности, нефтяных корпораций на переговорах с партнерами?
Я должен сказать, что, конечно, мы пока еще с завистью смотрим на коллег на Западе, особенно в США, потому что, конечно, президент США, президенты других стран западных очень жестко отстаивают интересы своих компаний, в том числе и нефтяных. Но и у нас ситуация стала меняться в лучшую сторону. И на сегодняшний день не считается дурным тоном для наших высших государственных лиц и чиновников во время своих зарубежных поездок отстаивать интересы российского бизнеса. Более того, те постоянные консультации, которые у нас идут в рамках совета по предпринимательству с премьер-министром и в рамках регулярных встреч с президентом России, они позволяют компании излагать свои взгляды на развитие экономической ситуации в стране. Другое дело, что эти взгляды, конечно, не всегда находят поддержку. Но, во всяком случае, они, несомненно, учитываются, принимаются во внимание. И мы видим, что во многих случаях происходят существенные изменения.
Вернемся к тому, с чего я начал. Вот, такие воинственные заголовки западных газет, воинственные заявления министров нефти стран ОПЕК в отношении России. Считаете ли вы, что они пойдут дальше, что это на шантаж, что это не давление? Что это действительно, их угрозы, война цен, вполне реальны?
Я считаю, что, во-первых, конечно, это эмоции. Они - люди очень эмоциональные. Я не один раз был на встречах ОПЕК, и там действительно очень такая эмоциональная атмосфера. Более того, даже в порыве эмоций они могут пойти на какие-то не вполне, может быть, разумные шаги иногда. Как это было в 1998 году. Но надо сказать, что положение в арабских странах, в Саудовской Аравии, оно отнюдь не такое хорошее, как мы его здесь себе представляем. Вот, в прошлый раз в 1998 году только огромные американские кредиты помогли Саудовской Аравии удержать социальную ситуацию у себя в стране от взрыва. У них действительно более низкие, чем у российских нефтяных компаний, затраты на производство нефти, но у них гораздо более высокие социальные издержки, потому что, как вы знаете, в России нефть составляет всего порядка 10-20% ВВП, скорее, 10% все-таки. Это нефть вместе с газом порядка 15%. А в Арабских Эмиратах, в Саудовской Аравии - это 80-90%. И поэтому, конечно, российская экономика гораздо менее зависима от цены на нефть. Плюс те резервы, которые были созданы нашей страной и, слава Богу, в этот раз не потрачены.
Вот такая реплика от нашей слушательницы Ирины: "Противостояние России и ОПЕК объективно приносит пользу только странам Запада, которые с удовольствием покупают нефть по заниженным ценам и ждут еще большего ее снижения"
Я думаю, что конечно, Ирина права - потребители выигрывают от падения цены. Но, к сожалению, потребители от этого не слишком счастливы. Потому что всем им известно, так же, как и нам, что если низкая цена стоит более-менее продолжительное время, то после этого цена взлетает гораздо выше того интервала, о котором я говорил. Ровно поэтому разумные потребители не хотят слишком низких цен. Они хотят цен нормальных, стабильных, при которых и нефтяники могут спокойной прогнозируемо развивать новые месторождения, в том числе, нам надо осваивать Восточную Сибирь, и потребители могут нормально строить свои заправочные комплексы, покупать автомобили, строить новые двигатели, а не изобретать новые идеи с метанолом. А вы, между прочим, должны помнить, что в тот момент, когда цены на нефть взлетают выше 25 долларов, то западные страны начинают переходить на альтернативные виды топлива. В частности, на те, которые в России не производятся.
Еще один вопрос, от Натальи, очень серьезный: "Какую долю в нашем годовом бюджете составляют все доходы от нефти, включая налоги, акцизы, природную ренту и т.д.?"
Вот мы сегодня изучали этот вопрос более внимательно. В федеральном бюджете - порядка 20%, т.е. сокращение цены на нефть вдвое снижает федеральный бюджет, если в прямом пересчете - на 10%, но при этом надо учитывать, что падают внутренние цены на нефть и, соответственно, растет рентабельность других отраслей, и, соответственно, реальные потерю бюджета гораздо меньше, если они вообще возникают. Потому что промышленность начинает быстрее развиваться.
Считаете ли вы, что сокращение цены, если вдруг правительство пойдет на соглашение с ОПЕК, вот цифры, которые я сказал, там, 100-150 тыс. баррелей в день, считаете ли вы, что в таком случае бюджет будет сокращен незначительно очень? Что мы выживем в 2002 году, в смысле, нормально?
Я считаю, что для бюджета 2002 года может быть сокращение цены на нефть, сокращение объемов производства нефти и, соответственно, рост цены на нефть, может быть, принесет определенный плюс. Но мы с вами должны учитывать, что за 2002 годом с неизбежностью настает 2003 год. А в 2003 году мы будем стоять опять перед падением цены на нефть, но только при этом у нас еще рынок будет сокращен. И более того, если сейчас мы можем договориться с западными странами, сегодня они готовы нам помочь, сегодня они готовы с нами идти на договоренности, то в 2003 году, если мы займем такую позицию, нам придется разговаривать с ОПЕК один на один.
Правильно ли я понял, что вы считаете, что в нынешней ситуации мы, Россия, если она займет жесткую позицию, ближе к той группе потребителей, чем страны ОПЕК?
Я абсолютно уверен, что позиция России объективно находится между позицией стран ОПЕК и позицией стран-потребителей. Мы обязаны вести переговоры и с теми, и с другими. И от искусства российской дипломатии на сегодняшний день зависит то, насколько будет безболезненным спуск с вот этой вот высокой горки цены до нормального ее уровня. Я абсолютно уверен, что у России на сегодняшний день уникальная возможность занять очень существенную геополитическую роль на важнейшем рынке энергетических продуктов.
Спасибо большое! Я напоминаю, что в прямом эфире "Эха Москвы" был руководитель компании "ЮКОС" Михаил Ходорковский.
19 Ноября 2001 Ведущий эфира Алексей Венедиктов
