Корреспондент `Новой газеты` беседует с Иваном Блоковым, организатором всех российских акций `Гринписа`
Офис `Гринпис` был обклеен плакатами. На одном из них изображены ковбои из рекламы `Мальборо` и надпись: `Боб, я скучаю по своему легкому`. Сотрудники в основном шутили и смеялись. Но только шутки были злые, а смех грустный. Одна из активисток спрашивала другую: `Почему у WWF все получается, а у нас нет?` World Wildlife Foundation - это организация по охране животных. Не знаю, что именно у них получилось, но в `Гринписе` этому завидовали. `Потому что в WWF у них конкретный лес, конкретные животные, а у нас - все сразу`. Другой проблемой было, что кто-то украл оборудование (насколько я понял, радиомодемы), и `Гринпис` остался без интернета. Ощущение было такое, будто все эти люди уже знают о предстоящем апокалипсисе, но ничего не могут с этим поделать. Оставалось только шутить. Шутить - и день за днем отмечать в своих отчетах изменения, происходящие в окружающей среде.
Я говорил с Иваном Блоковым, организатором всех российских акций `Гринписа`. После каждого его монолога на столе появлялись заключения, карты, фотографии и другие документы, подтверждающие сказанное
Как обстоит дело с окружающей средой в России?
- Очень плохо. Много проблем в разных областях. Если их классифицировать, можно выделить четыре общие проблемы и бесчисленное множество локальных.
И какая же первая проблема?
- Промышленное загрязнение. Со времен СССР промышленность в России упала вдвое, а загрязнение вдвое вовсе не упало. Оно уменьшилось совершенно непропорционально. Сейчас промышленность начала подниматься с большой скоростью. Но загрязнение растет гораздо быстрее. Дальнейшее развитие промышленной системы невозможно - у большинства предприятий нет современных очистных сооружений, а существующие системы неэффективны - они эксплуатируются нештатно. К сожалению, такое наблюдается массово и по всей стране.
Можете ли вы привести какой-нибудь пример?
- Конечно. Город Дзержинск в Книге рекордов Гиннесса признан самым грязным городом на планете из городов среднего размера. В Дзержинске есть озеро, народное достояние. Так вот, в прошлом году в нем концентрация фенола была в полтора миллиона раз больше нормы. Птицы садились на этот водоем, в котором теоретически можно плавать, но не все могли улететь.
Первое, что приходит на ум при слове `экология`, - это загрязнение, а второе - вырубка лесов. Что у нас происходит с лесами?
- В России происходят совершенно варварские рубки так называемых мало нарушенных лесов - это леса, которые за время своего существования не были серьезно затронуты деятельностью человека. Такие леса - достояние всего населения Земли. Но, с другой стороны, они являются запасом древесины. Надо отметить один интересный момент: даже официальное издание Министерства природных ресурсов признает, что 20% лесов вырубается незаконно. Можно себе представить, что это значит в масштабах нашей огромной страны. Если говорить конкретно, то сейчас нас особенно тревожит ситуация на Нежском полуострове. Это крайне интересный и крайне важный участок, из которого теоретически можно создать национальный парк. И если лесорубочные компании России рассекут его дорогами, то его ценность будет потеряна.
Эти леса - место обитания редких тигров, которых осталось уже очень мало, всего пять-шесть сотен. Лес рубят и тем самым уничтожают среду обитания тигров. Иногда люди протестуют. Вот, например, Владивосток дал разрешение на вырубку леса в одном из районов - там весь народ протестовал. Конечно, не только из-за тигров. Люди в тех местах охотятся в лесу, фактически живут лесом. Я недавно там был - это надо видеть, как они вырубку остановили: просто встали посреди дорог...
Или есть такая практика. Выписывают документ о санитарной рубке. Санитарная рубка нужна, чтобы вырубать старые и больные деревья. Но почему-то получается, что вырубается там ТОЛЬКО кедр. Или только здоровые деревья. Странно, да?
Действительно странно. Это типичный российский способ обойти закон?
- Ну у нас, конечно, есть свои национальные особенности. `Гринпис` подготавливает специальные карты, на которых отмечено, какие места рубить можно, а какие нет. Так вот, наши на все соглашаются. А в других странах начинают спорить по каждому пункту.
Просто наши, наверное, слишком ленивы, чтобы спорить. Иван, все слышали об ужасном загрязнении Байкала. Какая сейчас ситуация с озером?
- Загрязнение озера растет в связи с ростом промышленности. У Байкала очень медленный водообмен, около 2000 лет требуется для полной замены воды. Мы сейчас не можем сказать, в какой момент может произойти коллапс. Он может произойти в любой момент. Нечто подобное случилось в свое время с Великими озерами в Штатах. Сейчас их уже очистили от всякой гадости, но там не сохранилось ничего уникального, ничего интересного. Искусственная вода, искусственно продуцированная рыба. Мы считали живущих в Байкале нерп. С 1994 года их численность упала вдвое. Сейчас она не возрастает. Нам удалось добиться запрещения охоты на нерп, но браконьерскую охоту никто остановить не может.
Вы говорили, что существуют четыре большие проблемы. Пока вы назвали только две - загрязнение и вырубку лесов.
- Третья большая проблема - так называемые устойчивые органические загрязнители. Что это? Эти вещества - одни из наиболее опасных из всех известных человечеству. Почему они опасны? Во-первых, они распадаются десятками сотен лет, а во-вторых, они опасны даже в очень малых концентрациях. Грамм на килограмм - это уже очень опасная концентрация. Одновременно они очень тяжело определяются. 50 бутылочек с ПВХ 0,5 при сжигании выделяют яд, достаточный, чтобы убить 20 000 лабораторных крыс. Можете прикинуть, насколько они вредны.
Эти вещества образуются в процессе мусоросжигания при низких температурах. А ВСЕ мусоросжигательные установки в России работают при низких температурах. Что же говорить о горящих свалках?
Раз уж мы заговорили об отравлениях, не могли бы вы рассказать о ввозе ядерных отходов на переработку? Как тут обстоят дела?
- Хорошо, тогда я начну с более общей проблемы - проблемы атомных станций, которые могут взорваться. Даже специалисты говорят, что такая вероятность есть. Это проблема потенциальная. Но существует и реальная угроза, связанная с атомной энергетикой. Топливо идет на переработку. А что такое переработка? Фактически это выделение энергетического плутония и остатков урана. Но все остальное тоже надо куда-то девать! Чтобы вы могли представить себе объем всего остального, вот пример: из одной тонны отходов получаются сотни тысяч кубических метров низко-, средне- и высокоактивных отходов. При этом высокоактивные отходы греются. Может случиться взрыв, похожий на взрыв в Челябинске. Там была именно такая ситуация - тепловой взрыв высокоактивных отходов.
А низко- и среднеактивные отходы просто закапывают под землю. Сливают в реки и водоемы. Это вызывает заражение очень больших площадей. В Челябинске несколько тысяч квадратных километров было заражено. Там есть деревня Мюслюмово, в которой люди живут в условиях, принципиально не пригодных для жизни человека. Там в огороде или на потолке 200-400 микрорентген. Но это еще не показатель содержания, это только показатель внешнего фона, а что там и как содержится, до конца никому не известно. И люди, которых давно должны были переселить, так там и живут. Эта деревня на меня произвела просто жуткое впечатление. Такого я никогда в жизни не видел! В деревне 90% больны, причем это в основном болезни, связанные с радиацией. Это страшно. Сейчас очень большая проблема - ввоз отработанного ядерного топлива.
С этими словами Иван начал рыться в какой-то толстой папке. Он достал и показал мне `Письмо депутатам`. Это было открытое письмо, написанное шестнадцатилетним ребенком-инвалидом из Кунашского района Челябинской области премьер-министру Михаилу Касьянову, а также депутатам Государственной Думы. Вот строки из письма:
`Я не хочу иметь таких детей, как я. Поэтому я категорически против ввоза ядерных отходов из зарубежных стран. Если министрам и правительству нужны деньги, то пусть строят АЭС на территории Московской области или в городе Москве. Мы и так натерпелись от этой радиации, у нас каждую неделю в деревне хоронят кого-нибудь, кто скончался из-за онкологических заболеваний. Поэтому, депутаты, подумайте хорошенько, прежде чем разрешить ввоз. Подумайте, пожалуйста, о дальнейшей нашей жизни`.
К письму прилагались фотография автора, а также медсправка с заключением: `Заболевание (инвалидность) связано с радиационным воздействием во время проживания на территории, загрязненной радионуклидами в результате радиационной аварии на ПО `Маяк`.
Иван убрал письмо и достал из другой папки фотографию, которая меня просто напугала. На ней изображен заспиртованный ребенок в банке (Оберегая душевное спокойствие читателей, мы не публикуем эту фотографию).
- У них там есть музей, схожий с музеем Чернобыля (где выставлены заспиртованные жертвы радиации - двухголовые коровы и тому подобное). Только в челябинском музее лежат уже не животные, а люди.
Как это все вписывается в рамки закона?
- Конкретно этот музей - никак. А если говорить об экологии в целом, то, с одной стороны (и надо это признать), основная масса нормативов и законов очень неплоха. Несомненно, наше законодательство об охранных зонах лучше, чем в Канаде. Но, с другой стороны, эти законы буксуют, не реализуются, как и большая часть наших законов вообще. Типичный пример - закон об оплате загрязнения. Звучит очень логично: если предприятие сбрасывает отходы, оно должно за это платить. Есть расценки на разные вещества. А также лимиты. Если предприятие их превышает, оно должно платить сверхлимитные. Тоже логично? Но сверхлимитные оно платит в процентах от прибыли, оставшейся в распоряжении предприятия. При этом предприятию могут быть снижены платежи, а также оставлена часть денег на проведение природоохранных мероприятий. Но под природоохранными мероприятиями понимают все что угодно. Например, постройку клуба, центра нетрадиционной медицины или даже реконструкцию заводской печи N 8, что, конечно, приведет к уменьшению выбросов, но является ли это природоохранным мероприятием? Я бы сказал, что нет, это скорее модернизация производства, которая и так должна быть сделана.
А в результате происходит следующее. По данным 1999 года (к сожалению, у нас нет более поздних данных), Байкальский целлюлозно-бумажный комбинат платит в 3000 раз меньше, чем насчитано. Есть предприятия, которые платят в 50 000 раз меньше, чем должны. Понятна эффективность таких мер? Примерно так же работает система водоканалов - это муниципальные предприятия, которым платят за очистку воды. Короче, перед нами элементы совершенно не работающего экономического механизма. Кстати, по примерным оценкам, федеральный бюджет теряет на этом сотни миллионов долларов. Это очень большая потеря. Я не буду вам говорить, как бы улучшилась ситуация, если бы эти деньги использовали в природоохранных целях.
Вторая проблема - организационно-бюрократическая. В Советском Союзе за экологию отвечал госкомитет. Потом было Министерство экологии. Потом его понизили в статусе и сделали Госкомитетом по экологии. Затем президент Путин упразднил его и передал все функции Министерству природных ресурсов (ФМПР). В результате мы оказались в ситуации таких стран, как Зимбабве и Гондурас, в которых эксплуатация ресурсов, организация эксплуатации и контроль за природой объединены в одно ведомство. В большинстве других стран контроль за природой объединяют с министерством по делам молодежи, с сельхозом, министерством городского планирования, но никогда с теми, кто эксплуатирует ресурсы и кого они сами должны контролировать. Такого нет нигде! У нас это было сделано.
В результате те люди и предприятия, которые раньше занимались лесоустройством и должны были проходить госэкспертизу, просто идут в другой отдел, который вряд ли будет им сильно мешать. Примером того, что произошло с ликвидацией Госкомэкологии, является прошлогодняя экспертиза о допустимой ловле морских ресурсов. Первая комиссия продолжалась больше четырех месяцев - там реально работали специалисты, которые пытались учесть, сколько можно вылавливать. А потом вдруг ФМПР была неожиданно создана комиссия из семи человек (из которых только двое были настоящими специалистами), которая вдруг резко подняла разрешение на вывоз морепродуктов по всем пунктам, но почему-то ни по одному не уменьшила! Вот удивительная ситуация.
А каково общественное мнение на этот счет?
- Пока что-нибудь не затронет человека лично, никто не пошевелится. Когда проводили тест водопроводной воды в Москве, все заволновались. Но оказалось, что в Москве вода в основном соответствует нормам. И все тут же успокоились. Правда, то, что вода соответствует нормам, не совсем правда. По каждому параметру загрязнение действительно меньше лимита, но вот суммарно...
Как ни странно, никого особенно не волнуют проблемы экологии. По опросам, экология - на восьмом месте среди проблем, которые тревожат людей.
Беседовал Георгий КАГАРЛИЦКИЙ
Новая газета 11.10.2001
http://nvolgatrade.ru/
