Депутат считает, что говорить о прогрессе на переговорах с Ираном рано
Россия и Иран достигли принципиального соглашения о создании совместного предприятия по обогащению урана на территории России. Об этом на пресс-конференции в Бушере заявил вице-президент Ирана, глава организации по атомной энергии Ирана Голям Реза Агазаде. Однако означает ли это реальный прогресс в переговорах? Что должно стать лакмусовой бумажкой истинного прорыва? Об этом корреспондент Страны.Ru Ангелина Тимофеева побеседовала с главой комитета по международным делам Госдумы РФ Константином Косачевым.
- Константин Иосифович, глава организации по атомной энергии Ирана Голям Реза Агазаде заявил сегодня на пресс-конференции, что Тегеран готов пойти на условия России и создать совместное предприятие по обогащению урана?
- Не совсем точно, по моим данным, он сказал, что есть принципиальная договоренность о создании совместного предприятия. Там не было формулы "на условиях России". Я пока не торопился бы поэтому с этим выводом. Я думаю, что нам еще много предстоит услышать заявлений и сегодня, и в остающиеся до 6 марта дни, и что ясность в этом вопросе наступил непосредственно перед началом заседания Совета управляющих МАГАТЭ. Это тактика, которую нам придется терпеть, и если потребуется еще какое-то количество заседаний наших экспертов, значит, надо их проводить, надо набираться терпения и проводить.
- А на что направлена эта тактика Тегерана?
- Ну, любая переговорная тактика направлена на то, чтобы прощупать пределы допустимого и границы возможного компромисса. И это то, чем сейчас занимается Иран. Очевидно, что полностью отвергнуть российское предложение Ирану крайне затруднительно, потому что перспектива международной изоляции и санкций в этом случае достаточно реальна. С другой стороны, Ирану не хотелось бы полностью отказываться от права обогащения хотя бы части производимого топлива на своей территории. Совершенно очевидно, что Ирану хотелось бы очень четко понимать, в какие сроки может существовать эта согласованная схема обогащения урана, потому что она не может быть вечной, бессрочной. Какие будут условия для того, чтобы, скажем, переходить на какие-то другие схемы сотрудничества. То есть вокруг этого соглашения существует масса деталей, которые являются предметом обсуждения. Просто взять и сказать "да" - стороны согласны или нет - этого быть не может по определению. Это большой пакет договоренностей.
- Резюмируя ваши слова, можно заявить, что пока не будет сказано четко иранской стороной, что на российских условиях, на условиях мирового сообщества эти договоренности будут выполняться, говорить о том, что какой-то прогресс достигнут окончательно и соглашения есть, нельзя?
- Давайте аккуратнее скажем: пока на этот счет слишком мало информации, чтобы можно было говорить о каком-то существенном прогрессе на переговорах. Мы все, разумеется, этого прогресса ждем, мы его желаем, но слишком много в последние дни было сделано взаимоисключающих заявлений с иранской стороны, чтобы сейчас делать какие-то окончательные выводы на основании одного отдельно взятого, очередного заявления.
Страна.Ru
