Контрольная для взрослых

Белоруссия… С самого-самого детства знакомо это слово. Из разговоров бабушки, мамы, а еще моей дорогой няни Прасковьи Григорьевны Париковой. Однажды, после того, как мама рассказала страшную историю про своего деда, который в числе еще ста шестидесяти евреев во время войны был сожжен немцами в синагоге в городе Быхове, я спросил няню: `А где этот Быхов?`. Она ответила: `В Белоруссии`. Наступила тишина. Я боялся ее нарушить и не спросил: `А где Белоруссия?` А няня не пояснила.Как-то так получилось, что, объездив почти полмира, оказался я в Витебске только сейчас. Приехал снимать фильм о Марке Шагале – давно любимом мною художнике. Бродили с оператором по уютным, тихим улицам, переулкам. Мне казалось, что я давно уже люблю этот город. А может быть, это чувство пришло в тот момент, когда недалеко от дома Шагала увидел я разрушенную синагогу. Она, конечно, не имеет никакого отношения к той, быховской, о которой услышал в детстве, да и разрушили ее уже в послевоенное время, когда крушили все, что имело отношение к любой религии, но что-то екнуло в моем сердце…И хорошо, – подумал я, – что ее никто до сих пор не восстанавливает. Разрушенная, она еще громче молчит.Потом, на обратном пути, глядя в окно поезда, любовался удивительными пейзажами этой страны и в какой-то момент увидел на крыше старого крестьянского дома аиста. Это не случайно, – твердил я себе. – Ты должен, не дожидаясь никаких съемок, приехать в город Быхов и сказать своему прадедушке: `Здравствуй`. Чего еще изволите?Когда сообщили, что со мной хочет встретиться режиссер Игорь Шадхан, память мгновенно выдала – `Контрольная для взрослых`. Вероятно, это должно быть обидно для человека, который создал более 700 телевизионных передач, документальных и игровых фильмов, и каждая из его работ достойна отдельного разговора, потому что халтурить или делать проходные вещички он просто не умеет, но имя Игоря Абрамовича до сих пор ассоциируется у многих с его первой крупной работой, сделанной на Ленинградском телевидении. С тех пор, как начались съемки этого цикла телепередач, а затем и телефильмов, прошло тридцать лет. Все вокруг изменилось, Шадхан, возьму на себя смелость утверждать, стал другим, многие творческие люди не хотят лишний раз упоминать, что создавали в те годы, а `Контрольная для взрослых` украшает Игоря Абрамовича, как орден – мундир военного человека.Проект по тем временам – революционный. Телевидение было заидеологизировано и вымуштровано в `лучших` традициях тоталитарной страны. Показать человеческое лицо на экране считалось достижением. А здесь режиссер, заметим, работавший в редакции пропаганды Ленинградского телевидения, выбрал десять обыкновенных шестилеток и `довел` их до школьного выпускного вечера. В каждой серии ребята и их родители открывались зрителю с новой стороны. `Контрольная` с трудом пробивалась на экраны. Больше года отснятый материал лежал на полке. Руководство не решалось сказать `да`. Помог случай. 1 июня 1979 года в СССР впервые отмечался Международный день ребенка. Сергей Лапин, тогдашний председатель телерадиокомитета, спросил на летучке: `У кого-нибудь про детей что-нибудь есть?`. Главный редактор главной редакции пропаганды Центрального телевидения Федор Бруев сказал: `Есть, у меня кое-что, ленинградцы сделали`. `Ну, давай в эфир`, – скомандовал Лапин.Сериал, созданный в соавторстве с редактором Светланой Волошиной, пользовался огромным успехом. Он шел каждую неделю по Первому каналу Центрального телевидения. После `Семнадцати мгновений весны` советское телевидение ни разу не собирало на длительное время такую большую аудиторию. Зрители смотрели `Контрольную…` даже не подозревая (вряд ли задумывался над этим в те годы и сам Игорь Абрамович), что изменения в психологии людей, показанные на примере одного школьного класса, приведут в конечном итоге к краху Советской власти и развалу страны.Уже познакомившись и пообщавшись не раз, я спросил у Шадхана:– Не думали ли Вы сейчас вернуться к героям `Контрольной` и возобновить сериал?– Нет, – ответил Игорь Абрамович. Думаю, этот вопрос ему задавали неоднократно. – У многих моих героев не очень-то все хорошо сложилось в жизни. Они выросли, и как-то я не хочу больше вмешиваться в их жизнь, делать ее публичной. Хотя Российское ТВ предлагало мне…– Фильм `Класс` о выпускниках школы начала XXI века – это своеобразное продолжение `Контрольной для взрослых`?– Не продолжение, но нечто очень похожее. Дети, которые пошли в школу в 1991 году, совершенно другие – свободнее, раскованнее. Первый вопрос, который я задал девочке: `Как звали Сталина?`. Она в ответ: `Подождите, как же, как… Илья… Игорь…`. И весь класс хохочет.– Это хорошо или плохо, что дети не знают историю страны?– Это показывает время и наших с вами детей. Таких, какие они есть…Интернет выдал мне творческую биографию Игоря Абрамовича, и я понял, что по разнообразию тем, над которыми он работал, Шадхан может конкурировать с Большой Советской Энциклопедией. Портреты мастеров искусств и очерки об аристократических фамилиях, умственно отсталые дети, анонимные алкоголики, война с двух сторон, жертвы насилия, Чечня, израильская армия, Россия на переломе эпох, университеты Петербурга, история города Петра, да плюс игровые фильмы `По коням` по Борису Васильеву, `Опасный человек`, фильм-балет `Принц и нищий`…После такого перечня остается только спросить: `Чего еще изволите?`Глаза – как зеркало душиИгорь Абрамович умеет разговаривать с людьми. Не знаю, от естества или актерского мастерства, но в его глазах читаются интерес к собеседнику и доброта. Это располагает. Общаешься с ним без внутреннего напряжения. Наверное, поэтому отзывы людей, которых он снимал в фильмах, с которыми работал на съемочных площадках, чаще всего доброжелательные. Хотя среди коллег по профессии, думаю, немало завистников. Вот и я, после трех встреч с Игорем Абрамовичем, заинтересовался его творчеством всерьез.Естественно, обо всех работах Шадхана невозможно рассказать в одной статье. Остановлюсь на фильмах, которые мне кажутся знаковыми.В начале девяностых вышел десятисерийный телефильм `Снег – судьба моя`. Через судьбы оставшихся в живых заключенных Шадхан рассказывает о Норильском ГУЛАГе. Норильск был выбран не случайно. В молодости Игорь Абрамович работал на Норильском и Воркутинском телевидении. Да и лагерная тема задевала Шадхана за живое. Он на всю жизнь запомнил слезы мамы и ее рассказы о том, как в сталинских лагерях издевались над его дедом и бабушкой.– Как Вас, коренного ленинградца, занесло в Воркуту, Норильск?– Я отработал там восемь лет. Учился в театральном институте, вынужден был перевестись на заочное отделение. Искал работу. Беспартийному еврею, да еще и без образования, найти ее было почти невозможно. Я случайно познакомился с первым секретарем горкома комсомола Воркуты, и тот позвал меня с собой. На севере я встречался и с бывшими зэками, и с теми, кто их охранял, начальниками зон, лагерей. Один из них пытался поставить меня на путь истинный и часто повторял: `Подожди, Игорь. Сталин еще вернется`.Позднее Игорь Абрамович признается, что `в публицистическое, документальное кино он пришел для того, чтобы людей, которые пережили страшную трагедию ГУЛАГа, вывести на экран`. Это слова из интервью Нины Лукьяновой `“Свое кино” Игоря Шадхана`, которое было опубликовано в газете `Народное слово`. Я позволю себе еще одну, очень важную, цитату оттуда же: `Мне повезло, я глотнул настоящего телевидения, когда во многое верил`. Фильм `Снег – судьба моя` имел большой резонанс. Это сегодня нам кажется, что мы все знаем о жесточайших сталинских временах. А тогда и не знали (как впрочем, и сегодня), и не казалось этого. На лобовых стеклах многих автомобилей красовались портреты Сталина. Кровавый тиран становился модным среди `продвинутой` молодежи. И фильм Шадхана был ответом на это, и предостережением для тех, кто пытался повернуть время вспять.Игорь Абрамович очень обостренно чувствует время. Иные принимают это за конъюнктуру. Его фильмы, его размышления всегда на полшага опережают реальные события, готовые потрясти страну.Владимир Владимирович, зачем я Вам нужен?…Шадхан вернулся с севера после съемок фильма о ГУЛАГе. Четыре месяца его не было в Питере. В городе за это время произошли серьезные события. Собчак стал мэром, Путин – председателем Комитета по внешнеэкономическим связям.Встречает Игоря Абрамовича, он в то время работал художественным руководителем 11-го канала Гостелерадиокомпании `Русское видео`, директор телеканала Дмитрий Рождественский и говорит, что его ищет Путин. Шадхан спрашивает у него: `Кто такой Путин?`. Рождественский стал объяснять, что это человек, занимающий большой пост, и им он очень нужен. Игорь Абрамович в ответ, что не хочет сейчас общаться ни с кем из чиновников. Он только что брал интервью у людей, которые отсидели по двадцать пять лет в лагерях, и у него другое настроение. И все же Рождественский убедил, что это необходимо для дела.Шадхан приехал в Смольный, нашел в самом конце первого этажа кабинет Путина. И в разговоре напрямую спросил: `Владимир Владимирович, зачем я Вам нужен?`. Путин объяснил, что Собчак задумал цикл телефильмов, который будет называться `Власть`, где была бы представлена вся его команда. `Вас я выбрал потому, что смотрел `Контрольную для взрослых`, мне запомнилась и понравилась эта работа`, – подытожил Путин. Наверное, тщеславие живет в каждом человеке. Хотя должен заметить: умный человек, обладающий хорошим вкусом, Шадхан чувствует меру в этом тонком вопросе. Припоминаю, как в Витебске, после обсуждения фильма, мы собрались на чаепитие в библиотеке. Столик стоял между книжными стеллажами, на которых на постоянное место жительство определены книги многих именитых авторов. Эти книги, наверное, не слышали за свою жизнь столько комплиментов, сколько обрушили на Игоря Абрамовича. Особенно старался его друг искусствовед и музыкант Михаил Казиник. Лестные отзывы были вполне заслуженными. Шадхан сначала покраснел от подбородка до затылка, потом стал обводить взглядом застолье, пытаясь опытным глазом определить, кто искренен в оценках, а кто лукавит. И, в конце концов, прервав на полуслове очередной комплимент, рассказал какой-то анекдот, чтобы разрядить ситуацию, а потом попросил говорить без восклицательных знаков. И все же, услышав от Путина приятный отзыв, Шадхан согласился снимать о нем фильм. Владимир Владимирович хотел, чтобы вопросы ему были написаны заранее, но режиссер ответил: `Никому никогда я не давал заранее вопросов. Иначе у нас с Вами ничего не получится. Есть одно правило: Вы не должны знать вопросов, я – ответов`. Первый же вопрос прозвучал для Путина более чем неожиданно: `Берете ли Вы взятки?`Но Владимир Владимирович не смутился, а спокойно, как будто размышляя, ответил: `Если скажу `да`, все подумают: вот дурачок, берет и признается, – если скажу `нет`, мне никто не поверит`. Путин сказал, что служил во внешней разведке. `А по тем законам, знаете, что бывает за взятку? А у меня семья, две девочки…`. В общем, дал понять, что этого не может быть, потому что быть не может.Интервью вышло в эфир. Игорь Абрамович сохранил весь исходный материал. Прозорливость или интуиция подсказали ему, что это интервью еще пригодится. Конечно, никто не мог предугадать карьеры Владимира Путина.Через одиннадцать лет у Игоря Абрамовича появилась идея сделать новый фильм о Путине – Президенте России. Он взял первое интервью и в новой версии задавал ему те же вопросы. Так появился фильм `Вечерний разговор`.Съемки проходили не на домашней кухне Путина, как многим могло показаться, а на кухне президентской резиденции в Сочи. – Мне понравилось, как Владимир Владимирович обыграл обстановку с чайником, баранками и сушками, – скажет во время одного из интервью Шадхан. – Хотя, честно говоря, я не ожидал, что стол будет таким скромным.Фильм вышел на экраны к 50-летию В. В. Путина.Когда Шадхан закончил съемки `Вечернего разговора`, Путин спросил у него: `Могу ли я что-то для Вас сделать?`. Игорь Абрамович попросил об амнистии для героини его фильма `О милости прошу`, осужденной на шесть лет за подстрекательство к убийству изверга-мужа. Женщина была больна, на воле ее дожидались трое детей. Да и сама ситуация была настолько неоднозначной, что Игорь Абрамович встал на сторону женщины. Через несколько дней Путин позвонил Шадхану на мобильный телефон (Игорь Абрамович был в аэропорту) и сказал, что подписан указ о помиловании героини его фильма. Игорь Абрамович этим особенно гордится. В творческой коллекции Игоря Шадхана целая серия фильмов о Путине. `Власть. Путин` (1991 г.), `В пути` (2001 г.), `Вечерний разговор` (2002 г.), `Однокашники Президента` (2004 г).Игорь Абрамович – тонкий психолог и, наверняка, заметил у Президента России какие-то черты характера, которые с телеэкрана не разглядеть. `Самое интересное в Путине – когда он молчит. У меня был запоминающийся эпизод во взаимоотношениях с ним. Когда Собчак второй раз не прошел в мэры и выбрали Яковлева, первым в состав правительства он предложил вернуться Путину. Тот отказался. Но в сложный период принятия решения позвонил мне. Мы не то чтобы дружили, просто друг другу симпатизировали. Никаких больших подробностей я не знал. Ну, он позвонил: `Пожалуйста, приезжайте в “Европу”`. Это большая питерская гостиница, при ней что-то вроде просторного бара. Приезжаю. За столом Путин. Перед ним – рюмка коньяку, вторая – для меня. Как в норвежском анекдоте, мы просидели час, и он от силы сказал три фразы, а я – две. Путин молчал, но наблюдать за ним было замечательно. И ему нужен был кто-то, с кем можно было бы помолчать и подумать`1.– Вы сняли фильм о Путине, когда он еще не был Президентом, потом, когда он – на вершине власти, хотели бы сделать фильм о Владимире Владимировиче, когда он уже не будет Президентом?– Очень хотел бы сделать такой фильм, – ответил Игорь Абрамович, а потом добавил: – если, конечно, доживу.Путин никогда не участвовал в творческих делах Шадхана, но все же оказал влияние на его творчест-во, на темы фильмов. Именно с подачи Владимира Владимировича в 1992 году появился фильм о питерском КГБ. Когда впервые Игорь Абрамович услышал это предложение, он откровенно сказал: `Ненавижу этот дом на Литейном, его боюсь, даже содрогаюсь и по доброй воле никогда туда не войду`. `Игорь Абрамович, вы живете старым временем, там давно работают другие люди, вы же журналист, неужели не интересно?` – спросил Путин.Шадхан стал снимать этот фильм и убедился, что, действительно, ситуация в доме на Литейном теперь иная, чем он предполагал.– Вы имеете возможность обратиться к Президенту России напрямую. Часто ли пользовались этой возможностью?– Однажды Владимир Владимирович помог мне получить помещение для `Телевизионной студии`, правда, тогда он еще не был Президентом. И этот случай с героиней фильма `О милости прошу`…Я вспомнил этот ответ во время разговора с Игорем Абрамовичем. Спросил, где можно увидеть его последние телевизионные работы: серию портретов о титанах европейской культуры. Игорь Абрамович, слегка смущаясь, ответил, что пока не может точно ответить, потому что ТВЦ не берет, телеканал `Культура` – тоже, хотя, кому как не им, показывать эти фильмы, только две серии из двенадцати могут взять на РТЦ. `Почему?` – удивленно спросил я. `Не рейтинговые передачи, – с нескрываемой иронией ответил Шадхан. – Нет крови, насилия, любовных интриг. Кто это будет смотреть?`. А я подумал, что стоит сделать один звонок человеку, который тебя хорошо знает и от которого сегодня зависит очень многое… И все сразу станет на свои места. И фильмы Шадхана признают рейтинговыми, и найдут самое лучшее время. Но, наверное, для Игоря Абрамовича этот звонок стоит очень многого, он не может пересилить себя, не может стать другим человеком, изменить своим жизненным принципам.Бывает ли раскаяние запоздалым?Шадхан вместе с Путиным посетил Гамбург. Режиссер решил сделать фильм о немцах, прошедших войну. Путин, имея связи в Германии, оказал ему содействие. Нашел `нужного` человека, который в годы войны был нацистом, а сейчас помогает русским вдовам Второй мировой войны. Было записано интервью, на основе которого сделан фильм `По гамбургскому счету`. Творчество Игоря Абрамовича во многом настояно на воспоминаниях детства. Эти воспоминания не дают спокойно жить, будоражат воображение и постоянно требуют ответов.Когда Шадхан работал над фильмом `По гамбургскому счету`, он вспоминал эпизод из далекого 1944 года. ...Маленький мальчик. Никого нет дома, дверь заперта. Звонок. Несмотря на запреты, он открывает ее. На пороге стоит пленный немец, из тех, что работали во дворе дома. Синий, извините за натурализм, с замерзшей соплей под носом, голод-ный. Просит хлеба. Игорь вынес ему полбуханки. Хлеб давали пленным и другие дети, взрослые. И это происходило в городе, который еще не отошел от блокады, который, по плану нацистов, должен был умереть от голода.Доброта людей, их способность к прощению, не укладывается в мозгах.С этих воспоминаний и начинается фильм. Работать над ним было непросто. Перед глазами стоял прадед, которого Игорь Абрамович никогда не видел. Этот местечковый еврей, вместе со своими земляками, был сожжен в Быховской синагоге. И кто знает, не гамбургские ли нацисты зажгли там огонь…Фильм был принят далеко не однозначно. Он получил премию на Международном фестивале, который состоялся в Германии. Но многие из тех, кто прошел войну и видел зверства нацистов, не признают запоздалых раскаяний ни в жизни, ни с экрана… Контрольная для взрослых продолжается. Только теперь обремененные властью люди отвечают на вопросы: какой будет страна, какими вырастут дети, отвечают на вечные вопросы, что такое хорошо и что такое плохо...Мы близки национально и эмоционально…Я еще перелистывал многочисленные статьи в интернете, рассказывающие об Игоре Абрамовиче, когда молва донесла: `В Витебск Шадхан приехал вместе с искусствоведом и музыкантом Михаилом Казиником снимать фильм о Шагале. Заказчиком выступает шведский институт, занимающийся туризмом и международными связями`.Вечером того же дня мы встретились, поговорили о Витебске, о художниках, о журнале `Мишпоха`.– Завтра приедем в редакцию, будем писать интервью. Постарайтесь рассказывать так, как сегодня, – сказал Шадхан.– Это зависит от настроения, – ответил я.И здесь Игорь Абрамович произнес фразу, которая мне очень понравилась:– Темперамент не бывает по четвергам. Или он есть, или его нет.Назавтра мы писали интервью. Я еще раз убедился в том, что Шадхан умеет задать неожиданный первый вопрос:– Скажите, слова `Витебск` и `Мишпоха` рифмуются между собой? – спросил он.Я ответил первое, что пришло в голову:– С Витебском рифмуются все слова.Потом мы говорили о родственниках Шагала, которые были расстреляны фашистами в небольшом местечке Лиозно, я рассказал историю о дяде Зусе – местечковом парикмахере, которого художник увековечил на своих полотнах.Пока оператор выставлял камеру, свет, мы выходили во двор покурить:– Почему решили снимать фильм о Шагале? – спросил я.– Даже если бы не было заказа, я все равно пришел бы к этому фильму, – сказал Игорь Абрамович. – Для меня это удивительный художник. Мы с ним близки не только национально, но и эмоционально. Он сумел местечковый быт поднять до уровня вселенской философии. И я вместе с ним становлюсь философом. В его работах чувствую удивительную свободу. Человек летает, рядом с Парижем Витебск – почему? Для меня Шагал – это еврейская культура, ставшая частью мирового достояния. Шагал из тех титанов, прикасаясь к творчеству которых я испытываю нерешительность: смогу ли?В фильме я пытаюсь уловить: жив ли дух Шагала в творчестве нынешних художников, есть ли особая витебская аура?От деда внукуКогда Игорь Абрамович расспрашивал меня о журнале `Мишпоха`, он вдруг вместо очередного вопроса сказал:– Мои корни тоже отсюда, из Беларуси.Так я узнал историю его прадеда, погибшего в Быхове.Коснувшись семейной темы, мы поменялись ролями. Интервьюером стал я, а Шадхан отвечал на мои вопросы:– Прадед по материнской линии из Германии – барон Штейнер, лесопромышленник и лесовладелец. Вообще, если бы сейчас, как прежде, надо было писать в автобиографии о происхождении, я вместо одного предложения должен был бы написать целый роман. Прадед осел в Петербурге. Не думал он, что его детям новая страна и новая власть уготовит тюрьму. В 1938 году бабушке дали десять лет заключения, а дед был выслан в Ирбит. Моей маме закрыли путь в институт, хотя она была очень способным человеком. Окончила медицинский техникум и всю жизнь проработала рентгенологом.Зато отец у нас был пламенный революционер, коммунист. Абрам Михайлович, действительно, свято верил в идеалы, о которых говорили с высоких трибун. Был директором крупного завода. Вероятно, мог бы сделать себе `бронь`. Но в числе первых ушел на фронт и погиб в декабре 41-го года. Мне был всего год, когда я остался без отца, а мама – без мужа.Мобилизованных солдат почему-то на трамвае отправили к месту дислокации. Когда отец садился в вагон, он снял с руки золотые часы `Longines`, отдал их маме и сказал:– Игорь вырастет – передай ему.Мама отдала их, когда мне исполнилось сорок лет. Эти часы я передал своему сыну.Есть в этом некий внутренний смысл – продолжается наш род.