Лев Константинович, правда ли, что перед тем, как съемочной группе "Семнадцати мгновений..." надо было выезжать на съемки в Германию, вы повздорили с парткомиссией, дававшей разрешение на выезд за рубеж, и вас не выпустим из страны?
- Ну да, так и было. Я тогда сказал Лиозновой: "У вас два выхода: или берите на роль другого артиста, или пусть Слава Тихонов застрелит меня не в Германии, а где-нибудь под Москвой. Я хочу умереть на родине". В итоге он и застрелил меня где-то возле МГУ.
- Чем же вам ответственныеработники так досадили"?
- Да бредом своим. Ну, представьте, меня, гражданина этой страны, спрашивают "Опишите советский флаг". Еще бы спросили, знаю ли я, как зовут мою маму. Ну, я и рассказал им, что наш флаг - это череп со скрещенными костями на черном фоне и называется он Веселый Роджер.
- Что же было с "экзаменаторами"?
- Паралич. Потом они чуть пришли в себя и вопросили: "Назовите союзные республики и их столицы". Я начал перечислять: "Малаховка, Клин, Тамбов, Магнитогорск..." В обшем, идиотничать стал.А про себя думал "Почему вы со мной так разговариваете, я что - дебил, что ли?" Напоследок они попросили рассказать, кого я знаю из членов Политбюро. Я сообщил, что никого не знаю и не обязан знать, так как не являюсь членом партии и вступать туда не собираюсь Мне сказали: "Вы свободны. .." А потом началось. Дело дошло до горкома, Лиознову вызывали на ковер: "Да как вы могли?!" Директор картины мне звонил в ужасе: "Вы что, сумасшедший? Я всего от вас ожидал, но не такого же..." Я отвечал: "А вы хотели, чтобы я, как идиот, отвечал этим тёткам и дядькам на их идиотские вопросы? Да пошли они все..."
- Так вы же себе навредили. Вся группа поехала в Германию, а вы остались возле университета прогуливаться.
- Ну и что, подумаешь, в ГДР не съездил... Я потом и в театре сказал директору, что никогда больше ни на одну такую выездную комиссию не пойду, какие бы гастроли ни намечались. Это не мне, а им надо, чтобы я доказывал за границей, что в СССР есть настоящее драматическое искусство. А мне это не нужно, и эти их нищенские суточные, и тряпки импортные тоже не нужны... Не знаю, чего уж там директор придумывал, но я больше ни на одной комиссии не был. Хотя за границу все равно ездил. А что им делать было? Я же главные роли играл в ведущих спектаклях.
- Строптивость характера и неадекватность поведения у вас наследственные?
- Возможно. У меня предки со странностями были, а это, кстати, генетически передается. Мамина ветвь у меня, правда, основательная - купеческая. Дедушка, Пастухов, очень серьезный купец был - обувщик и поставщик Двора Его Императорского Величества. А Дуровы - это по папиной линии, дворяне. Причем дворяне настоящие и очень давнишние - мой предок, полковник Афанасий Дуров, упоминается аж с 1540 года. Кавалерист-девица Надежда Дурова, адъютант Кутузова, была в нашем роду. Со странностями была барышня, все в мужском костюме ходила. Ее звали жить и в Петербург, и в Москву, но она из Елабуги никуда не переехала, так там и умерла... Потом еще братья Владимир и Анатолий Дуровы были - дрессировщики и клоуны, родоначальники знаменитой цирковой династии. Оба были талантливейшими людьми, но чудаковатыми. Между собой не дружили, присваивали трюки друг друга. На случай личных встреч каждый даже держал при себе хорошего борца - один Поддубного, другой Заикина... И Тереза Дурова из моей родни. А Наталья Юрьевна Дурова, художественный руководитель Театра зверей, - моя двоюродная сестра. Изумительная женщина. А как она разговаривает, каким блестящим русским языком владеет. Жаль, что таких "могикан" мало осталось...
- Сейчас принадлежность к дворянскому сословию в почёте. Вас, наверное, с радостью зачисляют все и всяческие дворянские общества?
- Не валяйте дурака. Ко мне как-то прибежал племянник и говорит "Дядя Лёва, я собрал все документы из архивов. Мы же - родовые дворяне. Давай вступай в Дворянское собрание". Я, помнится, ему сказал: "Кирилл, каждое утро, бреясь, я смотрю на себя в зеркало и хорошо вижу, что ничего дворянского там не отражается. Так что никуда я вступать не буду". Ну, правда, сейчас все это дворянство немножечко смешно выглядит, словно ряженые... Когда я узнал про свою родословную, на меня это никак не повлияло, был рад только, что узнал свои корни, но не более того. Я как был лефортовским парнем, так им и остался.
- Что включает в себя определение "лефортовский парень"?
- Свободолюбие, желание ни от кого не зависеть, невступление ни в какие партии, неподчинение начальству, если оно не право, неумение подобострастничать... Я вообше ненавижу слово "должен". Никто никому ничего не должен но указу. Только по совести у каждого должен быть долг - перед родителями, детьми... Но никак не иначе. Когда пели песню "Перед Родиной в вечном долгу*, я с детства не мог понять: что это за хреновина, чего я ей должен? "Как, - говорили мне, - но Родина дала вам образование`.А что, для государства лучше, чтобы мы все ходили безграмотные и жили на уровне неандертальцев?
- Родители поощряли вашу независимость?
- У нас в семье никто никого никогда не воспитывал. Мама и папа ничего особенно не советовали ни мне, ни моим двум сёстрам, мы никогда не выясняли отношения. При этом я не помню в нашем доме хоть какого-нибудь скандала, не помню, чтобы кто-то кого-то упрекнул по поводу отсутствия денег, хотя жили мы жутко бедно - мама работала в Военно-историческом архиве, папа - в "Союзвзрывпроме", и оба получали мизер... Отец не пил, не курил, никогда не употреблял бранных слов. И это при том, что имел дело с взрывниками. При дяде "Косте" даже дворовая шпана замолкала - его стеснялись и очень уважали. И было за что. Вот пример характера отца. Так как я был заядлым голубятником, то дружил со взрослыми парнями, и с блатными в том числе, - все районное ворьё обычно собиралось на голубятнях. Однажды мы возвращались с катка, и я, малолетка, впервые выпил "с прицепом" - это когда в кружку с пивом наливается сто грамм водки. Мне не хотелось выглядеть сопляком, я поддержат компанию и, конечно, опьянел. По дороге домой завязалась довольно жесткая драка с другой уличной командой. Приехали патрульные машины, и всех участников забрали в милицию. А меня, самого мелкого, не взяли. Я собрал все разбросанные по площади коньки, явился домой и с грохотом вывалил их на пол. Выглянула мама, спросила: "Ты что такой странный?" Я сказал: "Мама, я пьяный". Вышел папа и поинтересовался, в чём дело. Я рассказал всё, что было. Отец задал вопрос: "А ты дрался?" - "Да". - "Тогда почему ты здесь?" - "Меня милиционеры не взяли", - пояснил я. "Как же так. - сказан папа, - твои друзья сидят в камере, а ты пришел домой? Быстро отправляйся туда же". Я поплёлся в милицию, сдался, и меня посадили к приятелям. Они очень обрадовались. Ночь мы отсидели, а наутро всех нас оттуда выгнали. После этого отец со мной неделю не здоровался, и это бьшо самым страшным наказанием... Вот это, а не лекции-нотации, я считаю настоящим воспитанием.
Такой стиль семейных ошошений и мне передался. У меня в семье тоже никаких ссор никогда не бывало. И никогда мы с женой не наседали ни на дочку, ни на внуков. Никто из нас их не направлял, не советовал, куда им идти учиться или чем заниматься. Катька, дочка, сама поступила в театральный, и я никакого отношения к этому делу не имел. Внук Иван учился в МГУ на факультете журналистики, а сейчас вот неожиданно бросил учебу. Сказал, что хочет поступать на операторский во ВГИК. А внучка Катя, окончив Гуманитарный университет, вышла замуж и вдруг на три года уехала с мужем в Абакан, где стала работать завлитом в кукольном театре. Сейчас её муж поступил в РАТИ на вокальное отделение, и пока она занимается организацией театральных фестивалей. Но если впоследствии они мне скажут, что опять уезжают в Абакан, я не удивлюсь и вмешиваться не буду... Пусть каждый сам выбирает свою дорогу в жизни.
- А ваша дорога уже в школе была предопределена? Вы, кстати, как учились?
- Ужасаюше. Я школу ненавидел. Мне казалось, что это насилие над личностью. Наверное, виноваты в этом были и педагоги. Ну, скажите, зачем, зная, что я ничего не петрю в математике или физике, вытаскивать меня к доске, заставлять становиться посмешищем и вызывать еще большую ненависть к этим предметам? А часто поступали именно так... У меня была курьезная история. Преподавал математику у нас Зиновий Борисович, мы его звали Зюзя. У нас с ним была лютая ненависть друг к другу. Выпускной экзамен по математике я сдал еле-еле, только при помощи своего умного товарища по парте... Так вот, спустя много лет у меня был творческий вечер в Доме техники. Вдруг в антракте ко мне на сцену подбегает человек с огромным букетом цветов и сообщает залу: "Товарищи, вот мой лучший ученик!" Это был Зиновий Борисович - тот самый учитель, который трижды исключал меня из школы. Я даже прослезился. Зал аплодировал встрече друзей. Это было так забавно...
- Детство вспоминаете с удовольствием?
- Да-а, что-то такое было там завораживающее... Хотя, конечно, безобразничали много. Раньше же были изумительные игры: 12 палочек, казаки-разбойники, штандер, пристенок, жестка... А сейчас их вообше не существует. Теперь игры только компьютерные. Однажды мой внук сидел в компьютерном зале и услышал, как уборщица сказала: "О, Господи, вот недоумки-то. Вообше уже ничего не видят - ни света белого, ни солнца, ни травы..." Вот так - компьютерные "недоумки" подрастают... А у нас была знаменитая игра постукушка - сейчас никто даже не имеет понятия, что это такое. Правда, это была довольно жестокая ночная игра - мы ради неё по ночам сбегали из дома. Один парень из компании забирался по водосточной трубе на карниз дома и добирался по нему - а это высота приблизительно нынешнего четвертого этажа - до окна того, кому мы хотели досадить. Там он в раму втыкал кнопку, через неё перебрасывалась ниточка, на одном конце которой заранее был привязан камень, а второй конец бросался на землю. Потом он возвращался, а мы, сидя в кустах, принимались дёргать ниточку. Камень начинал стучать по стеклу - тук-тук-тук. Человек открывал окно, смотрел и... ничего не видел - мы же веревочку подтягивали. Только человек ляжет спать, мы опять - тук-тук-тук... Представляете?! Ужас, мистика - за окном пусто, а кто-то явно стучит в окно.
-Какие паршивцы...
- Но самая жестокая игра была другая. Расскажу вам по секрету, а то, боюсь, Миша обидится (Миша - 19-летний кот. - Т.З.). Мы, мальчишки, сеткой ловили кошек и сажали их в мешок. Темнота и закрытое пространство совершенно парализуют животных, и они замолкают. С таким мешком мы залезали на крышу и наблюдали за наводчиком, стоявшим на противоположной стороне улицы. Как только он поднимал руку, надо было вынуть кота из мешка и поднять над раструбом водосточной трубы. А по сигналу опущенной руки наводчика кот опускался в трубу. Вылетая, он вцеплялся в того человека, который шёл мимо. Самая трудная задача была у наводчика - все правильно рассчитать. Если он трижды промахивался и давал неправильный сигнал, его нещадно били и выгоняли из игры.
- Ваши детские истории разрушают все педагогические каноны. Совершенно непонятно, как вы - двоечник, злостный "полтергейст" и похититель помойных котов - стали приличным человеком, причём теперь уже не только всенародно любимым артистом, но и художественным руководителем Театра на Малой Бронной.
- Все получилось неожиданно. Подошёл ко мне как-то парень из соседнего двора, Саша Соколов, и говорит: "Лёвка, может, хватит драться? Лучше пойдем в Дом пионеров". Это было удивительным предложением, но тем не менее я согласился. А там оказалась замечательная театральная студия, мне в ней понравилось, и я остался... А потом пошёл поступать в театральный вуз и поступил в Школу-студию имени Немировича-Данченко при МХАТе.
- Там-то и встретили свою будущую жену?
- Да, только не сразу. Ирина Кириченко приехала к нам из Киевского театрального института на третий курс. Мы вместе с ней играли в "Егоре Булычове": я - Трубача, а она - Глафиру. Так всё у нас и закрутилось. За ней, кстати, многие ухаживали, Ира же была очень красивая. Но она, чтобы отвязаться, каждому ухажёру задавала один и тот же вопрос: "У тебя есть балберка?" Он говорил: "Нет". Тогда она заявляла: "А вот у Дурова балберка есть". "А что это такое?" - ошарашенно вопрошал "отставленный". "О-о-о, - загадочно улыбалась Ирина, - это настолько интимное, что я не могу тебе сказать". Ребята подходили ко мне и спрашивали: "Дуров, у тебя есть балберка?" "Да", - гордо отвечал я. "А что это такое?" - терялись они в догадках. "Я не могу объяснить, это вешь такая индивидуальная..." И все, обескураженные, отваливались - а что делать-то, балберки у них не было... Та балберка, кстати, у меня сохранилась. Да вот она. Знаете, что это такое? Пробочный поплавок от морской рыбацкой сети. Я часто ездил отдыхать к родственникам в Махачкалу, однажды нашёл ее на берегу, привез и показал Ире.
-А кроме балберки вы ещё чем-нибудь эавоевывали внимание Ирины Николаевны?
- Конечно, я ухаживал за ней... У всех наших соседей в доме были палисадники, и папа мой тоже разводил цветы. Так вот я для Ирины воровал цветы - отгрызал их. Денег-то не было. А для того, чтобы на меня не падало подозрение, я и у отца заодно какой-нибудь пион сгрызал. И всякий раз, идя на свидание с Ириной Николаевной, приносил ей огромные букеты... А после окончания училища мы поженились и зажили взрослой жизнью. Ирина стала работать в "Современнике", была одной из создательниц театра, играла в первом его спектакле "Вечно живые". А я пошёл в Центральный Детский театр, где прослужил 9 лет, там же встретился с Анатолием Эфросом, ушёл к нему, и потом уже 27 лет мы с ним на разлучались. Это был очень яркий период в моей жизни. Мы все боготворили Анатолия Васильевича, у нас была такая поговорка: "Нет Бога, кроме Иисуса Христа, нет актёра, кроме Смоктуновского, нет режиссера, кроме Эфроса". Он никогда не хвалил актеров, мог сказать только: "Ну, у тебя всё нормально..." Разносил тоже негромко, но так, что потом человек неделю ходил больной. Всегда говорил тихо, спокойно, но все дрожали.
- А вы, став худруком театра, юж распекаете коллег - громко или тихо?
- Я вообще не распекаю. Могу, конечно, визжать и орать на репетициях, когда что-нибудь не так делается, или кто-то опаздывает, или когда бьешься, а ничего не получается. Но это скорее от бессилия,
- Как оказалось - трудно быть руководителем им нет ?
- Легко. И прежде всего потому, что я не руководитель в классическом понимании этого слова. Я таким себя не считаю. У меня нет таланта диктатора, поэтому меня никто не боится, хотя я могу быть очень жёстко принципиальным. Вот недавно уволил свою лучшую ученицу, хотя сам пригласил её в театр. За что? За предательство. Она симулировала болезнь и уехала сниматься, не предупредив, не отпросившись.
И я вынужден был вводить в премьерный спектакль новую исполнительницу. Вернувшись, она пришла ко мне в слезах и сказала: "Простите". Я ей ответил: "Если бы ты не была моей любимой ученицей, я тебе сказал бы: пойди к директору, объяснись с ним, и как решите, так и будет. Но в данном случае я считаю, что ты совершила полное предательство. Вот тебе бумага, пиши заявление и - вон из театра".
- У вас в театре актрисами служат и ваша жена Ирина Кириченко, и дочь - Екатерина Дурова, и её муж - Владимир Ершов. Если бы подобная ситуация сложилась с кем-то из них, как вы поступим бы?
- Точно так же, я в этом убеждён. Но я знаю, что они так никогда не поступили бы. Они сказали бы: "Дед. выручай, вот такая ситуация. Что можно сделать?" И я ответил бы: "Надо подумать". Так же и та актриса могла совершенно спокойно прийти ко мне и объяснить: "Вот у меня такое положение безвыходное, придумайте что-нибудь". И я придумал бы. Но когда предают, я не прощаю.
- Интересно, а прощаете ли вы розыгрыши или обижаетесь на них? Ведь иной раз из-за чьей-нибудь шуточки у человека рушатся все планы, срываются надежды...
- Да и хрен с ними, с планами-надеждами. Главное, что в результате смешно выходит. Я, например, получаю от этого удовольствие. И еше каждый раз думаю: "Какие же талантливые люди, как они меня здорово облапошили.. > Лучше всех, конечно, разыгрывал Юра Никулин, чего он только не выдумывал. Однажды пригласил меня в Верховный Совет орден получать. Как потом выяснилось, кастрюлю на голову надел, чтоб я голос его не узнал. И я дурак наивный, обрадовался, поехал. Охранников еше убеждал в том, что они должны меня пропустить, так как мне назначено... А Никулин поджидал меня у подъезда со словами: "Ну что, приехал все-таки, поверил как маленький. И не стыдно?.." В другой раз он в Голливуд меня пригласил на съёмки. В дирекции театра мне конверт передали - весь в штемпелях. В нём - письмо на английском языке, с печатью. Через переводчика я узнал, что там написано. Оказалось, что двух советских актеров - господина Дурова и господина Никулина приглашали на съёмки американского фильма. Для полной правдивости Юра и себе точно такое письмо подсунул - я ведь, боясь розыгрыша, проверил... Несколько дней я ждал каких-то конкретных переговоров, все перезванивался с Никулиным. Пока, наконец, он не "раскололся", посоветовав мне внимательнее изучить печать. А там было написано латинскими буквами: "Счастливой дороги, дурачок!.." Он удивительный был человек - грандиозно талантливый и поразительно добрый.
- Вам удалось адекватно ответить Юрию Владимировичу?
- Ну а как же? Он у меня в Ленинград съездил на пробы в несуществующую картину. Я позвонил ему из Питера и, изменив голос, в стакан сказал, что он утвержден на роль отца трёх близнецов в советско-шведский фильм "Вишня". И попросил просто формально приехать на пробу сцены с близнецами, которых специально привезли из Швеции. Юра приезжает в Питер, идёт на студию, а я сижу в отеле и представляю, как все происходит. Думаю: "Вот сейчас он приходит в актёрский отдел и говорит: "Мне нужна группа "Вишня". Ему отвечают: "Такой не существует". - "Как?! У меня назначена проба с тремя шведскими мальчиками-близнецами". - "Никаких шведских мальчиков-близнецов нет". И тогда он говорит "Та-ак, я понял. Зато есть один русский "мальчик"... И только я про это подумал, у меня раздается звонок: "Ах ты, такой-сякой, тра-та-та-та!.." Но не злобно, разумеется. На хороший розыгрыш умный человек никогда не обижается. На что уж Глузский серьёзный актер был, но и то никогда не сердился на шутки, наоборот, только хохотал вместе с хохмачами.
- Вы и его разыгрывали?
- Нет, там больше Женя Дворжецкий с Володей Сгекловым изощрялись. Михаил Андреевич очень их любил, и они относились к нему с огромным почтением. Но в то же время вечно устраивали ему розыгрыши. Однажды на гастролях уговорили его поехать в ночной клуб - дескать, там будет очень интересная французская программа А это был просто стриптиз-клуб. Предварительно они подговорили стриптизершу: "Будешь работать только на Глузского". И она начата стараться. А для Михаила Андреевича, при его-то нравственных устоях, все это - просто жуть Так вот девушка все извивалась вокруг него, извивалась, и, когда она уже грудь почти что в салат ему положила, он вдруг спросил обеспокоенно: "Девочка, а мама твоя знает про всё это?" Эти двое дураков чуть не умерли от хохота... А в другой раз... Обычно, когда приезжаешь в какой-нибудь город, тут же в гостиничном номере раздается звонок: "Не хотите ли провести время с прелестной девушкой?" У меня на этот счёт есть защитная фраза, я всем говорю: "Да, очень хочу, но очень дорого беру". В ответ слышу: "Простите". И все - больше не звонят... Так вот как-то раз эти двое шутников жили в соседних номерах с Глузским. Они вызвали девушку по вызову к себе и сказали ей: "Вот тебе деньги. Ты разденься у нас, но пойди в соседний номер. Только имей в виду, клиент будет долго отказываться, говорить, что это безобразие, но ты ему не верь и напирай. Это ему надо, чтобы возбудиться*. Девица, ясное дело, согласилась, разделась у них, и они постучали в номер к Глузскому. Он открыл дверь, они ему эту девку голую туда затолкали, а сами к себе в номер нырнули и сели ждать. Слышат, конечно, из соседнего номера: "Что за безобразие?! Уйдите! Как вы смеете?! Ах, бандиты, ах, негодяи!" Потом всё стихло. Проходит минут сорок, а там - гробовая тишина Стеклов говорит "Что-то мне не нравится, как бы она там старика не заездила. Пойдём". Стучат в дверь, оттуда слышится: "Открыто, открыто, заходите, бандиты". Входят. И что видят? Девица сидит на кровати, завернутая в одеяло, а Михаил Андреевич ей "Евгения Онегина" читает. Сделал паузу и говорит: "Садитесь и вы, негодяи безграмотные, и слушайте классику". Пришлось им прослушать несколько глав пушкинской поэмы. После чего Михаил Андреевич сказал: "А теперь возьмите барышню к себе и оденьте её. И... все вон отсюда.." И захохотал... Ну, разве на такие шутки можно обижаться?! Да и вообще я считаю, что в жизни ни на что обижаться не надо. Надо просто жить - радостно, весело и, по возможности, с пользой для других.
12.12.2004
www.levdurov.ru
