В течение часа читатели "Труда" общались по телефону с любимым артистом.
"Труд"? Лев Константинович? Здравствуйте. Меня зовут Анна. Я живу в городе Реутове в Подмоско-вье и знаю, что у вас в декабре юбилей. Как собираетесь отмечать?
- Завтра мы начинаем с нашим новым главным режиссером Андреем Житинкиным репетировать пье-су Дюрренматта "Метеор", где я буду играть главную роль. Это и будет мой юбилейный бенефис. Ду-маю, что на вечере соберется много моих коллег и друзей, которые выпьют вместе со мной за прой-денные пути-дороги и за светлое будущее. - Здорово! А я тут поспорила со своим мужем, что вы сыграли в кино более ста ролей, а он мне не верит. - Вы правы, Аня, я действительно сыграл в 170 фильмах. В последнее время появилось такое поня-тие: быть востребованным. Так вот, я и на старости лет продолжаю оставаться востребованным ар-тистом, перехожу из одной картины в другую. Не успел сняться в фильме "Не валяй дурака", как меня позвали в "Сироту казанскую", а потом "Не послать ли нам гонца". Очень интересно было работать в картине "Святой и грешный" по сценарию Ворфоломеева, к сожалению, недавно скончавшегося. Так что пока мне недосуг жаловаться на свою актерскую судьбу.
- ...Я переживала, что не смогу дозвониться из нашего Красногорска. Хочу сказать, что, когда вижу вас в кино, у меня всегда поднимается настроение. Мне кажется, что вы и в жизни легкий, контактный человек. Обычно у таких людей бывает много друзей. Скажите, вы обращаетесь к ним в трудные минуты?
- Вы задали замечательный вопрос, поскольку я очень серьезно отношусь к дружбе и считаю ее чуть ли не самым важным делом на свете. Знаете, когда-то поэт Михаил Светлов позвонил своему другу в три часа ночи и радостно ему сообщил: "Я написал замечательное стихотворение". - "Миша, ты что, обалдел? - сказал тот. - Посмотри на часы, сколько сейчас времени"... На что Михаил Аркадьевич от-ветил: "Прости, я думал, что дружба - понятие круглосуточное". И больше с этим человеком не общался. К великому сожалению, время меняет людей. Сегодня бывшие друзья часто превращаются в просто знакомых, особенно после того, как становятся сильно богатыми, предпочитая выгоду беско-рыстным человеческим отношениям. Я рад, что не принадлежу к ним и у меня есть такие верные друзья, как Миша Евдокимов, Саша Ворошило, академик Александр Лагуткин, Александр Розенбаум, Анатолий Заболотский...
- Здравствуйте! Сергей Бутурин из Уфы беспокоит. Уважаемый Лев Константинович, я постоянно слежу за вашим творчеством, и, как мне кажется, вы давно стали "своим парнем" для всех, поскольку большинство ваших героев "вышло из народа". А если серьезно, мне хотелось бы знать, почему ны-нешнее кино так обмельчало по сравнению с кинематографом 60-80-х годов, особенно по части инте-ресных человеческих характеров? Неужели мастерам экрана нечего предложить зрителям, кроме не-доумков и бандитов?
- Ой, вы знаете, мне трудно судить, почему с экранов исчез истинный герой, самобытный характер, а тем более - выдавать рецепты, как кино должно влиять на жизнь, поскольку сама жизнь подбрасыва-ет служителям муз сюжеты, драматические конфликты и персонажей. Вспомните, когда закончилась война и надо было быстро отстраиваться - какой герой появился в кино? Ну, конечно, Николай Рыбников с его победной песенкой "Не кочегары, мы не плотники". Потом Россия стала использовать атом в мирных целях, и возник в кинематографе образ иронично-ителлигентного ученого в лице Иннокентия Смоктуновского в фильме "Девять дней одного года". А когда потребовалось доказывать индустриально развитым державам, что мы тоже "не лыком шиты", на экраны вышел рабочий-интеллектуал Алексея Баталова. К сожалению, наше время чаще трактуется режиссерами как разру-шительное, а не созидательное. Наверное, поэтому им так трудно найти крупный характер, героя. Включите сегодня телевизор, пройдитесь по всем каналам, и вы увидите на экране одно и то же: вы-стрелы, мозги на стенке, перебитые конечности, изуродованные тела. Это все смотрят наши дети, внуки. Смотрят и уже не удивляются, поскольку то же самое видят в нашей распрекрасной действи-тельности. Более того, у них даже появился свой герой в лице крутого Шварценеггера, который твер-до идет к намеченной цели и, если кто-то встает на его пути, без всяких мук совести убивает. И никто не требует от него ответа за горы трупов. Таким образом, на наших глазах вырастет зомбированное поколение. С этим надо что-то делать, иначе "пожнем бурю".
- Лев Константинович, звоню вам из Питера. Мои друзья какое-то время жили в Америке и рассказы-вали мне, что видели вас в спектаклях театра "Школа современной пьесы", который приезжал туда на гастроли. Наверное, тогда вы часто общались с американцами и поэтому лучше нас представляете, что они испытывают после случившейся трагедии? Как вам кажется, они способны рассуждать здраво или все-таки начнут мстить, не думая о последствиях?
- Честно говоря, не знаю. Одно дело, когда общаешься с людьми во время ланча, на прогулке, и со-всем другое - когда у этих людей большое горе. По характеру они в чем-то похожи на нас, особенно простые американцы, и в то же время они не представляют, что такое война в отличие от нашего на-рода, поэтому не понимают, насколько это может быть страшно. Буквально вчера из США вернулась одна актриса. Как она сказала, Америка изменилась на ее глазах в течение нескольких дней после свершившейся трагедии. Сейчас там повсюду звучат военные марши, во всех городах идут призывы молодежи в армию, и что самое страшное - все жаждут немедленного отмщения. Я был мальчишкой во время Великой Отечественной войны, но детская память навсегда запечатлела весь ее ужас. По-этому хотелось бы сказать американским людям, политикам: попытайтесь разумно все взвесить, ведь при ядерной войне ни одна страна, в том числе Америка, не останется живой.
Здравствуйте, с вами говорит Сергей Иванов из Тулы, музейный работник. У меня к вам вот какой во-прос: как изменилась за последнее время ваша жизнь, хотя бы в житейском плане, финансовом?
- Когда-то Василий Макарович Шукшин сказал: "Не жили богато, нечего и начинать". Поэтому в материальном смысле у меня мало что изменилось, только вот работать приходится значительно больше, чтобы содержать семью. К тому же мы, артисты, по-прежнему принадлежим к разряду неисправимых идеалистов. Если каждому из нас предложить на выбор роль Гамлета или миллион рублей, то мы выберем первое, подумав про себя: "Бог с ним, с этим миллионом, а вот Гамлета когда еще мне предложат"? Большинство Счастливцевых и Несчастливцевых никогда не были и не будут богатыми, такова их психика. Правда, сейчас многие эстрадные "звезды" хорошо зарабатывают, но они принад-лежат к шоу-бизнесу, к которому драматическое искусство не имеет никакого отношения. И слава Бо-гу! Даже если взять антрепризы, то и там не гуляет, уж поверьте мне, таких больших денег.
- Но в смысле творческой свободы вам стало легче?
- Конечно. Хотя, увидев где-нибудь на сцене очередную пошлость в виде коллективного стриптиза, хочется воскликнуть: ну до каких пор будет продолжаться этот беспредел? Слава Богу, что ушло в прошлое давление сверху на театр, исчезла политическая цензура, не надо больше ставить "датских" спектаклей. В то же время я бы не стал отбрасывать все, что раньше было хорошего в искусстве. И если посмотреть лучшие спектакли, фильмы той поры, то в них мы найдем много прекрасного и инте-ресного. Тот же Анатолий Эфрос выпускал грандиозные спектакли, которые с нетерпением ожидала вся театральная общественность.
- Хорошо, что вы заговорили об Эфросе, потому что мне давно хотелось узнать, почему вы вместе с ним не перешли на Таганку, а остались на Малой Бронной, хотя и были его любимым артистом?
- Ну, во-первых, меня туда никто не звал, а во-вторых, там была такая сложная, напряженная обстановка, что вряд ли кто-то бы сильно обрадовался, увидев еще и меня...
- Лев Константинович, это вас беспокоит Света из города невест Иваново. Мы все с удовольствием смотрим фильмы с вашим участием, и нам бы хотелось знать, есть ли у вас хобби?
- А вы знаете, у меня никакого хобби сейчас нет. Вот и сегодня после разговоров с читателями газеты "Труд" по телефону поеду на встречу с одним редактором журнала работать над статьей, а вечером у меня спектакль. Так что основное мое хобби - это работа. Ушли в прошлое те времена, когда я занимался поделками по дереву, сам изготавливал какую-то мебель. До сих пор люблю запах свежей стружки и клея.
- Меня зовут Ирина, я из Москвы. Недавно тут смотрела передачу по телевидению, в которой показы-вали, как вы вдохновенно трудитесь на своей даче, что-то там копаете, сажаете... Вот я и подумала, не из крестьян ли вы сами?
- Крестьянских корней, извините, у меня нет, но дворянские, купеческие есть. Наш род упоминается с 1540 года, с колыванского похода. А недавно одна женщина прислала мне замечательный документ, в котором указывалось, что государственные преступники Достоевский, Ястржембский (предок нынешнего помощника президента) и Дуров направлены в Сибирь, закованные в ножные и ручные кандалы в сопровождении жандарма и фельдъегеря. Вот в какой замечательной компании моего выдающегося предка отправили в ссылку. А по маминой линии был такой знаменитый на всю Россию купец Пастухов, обувщик. Однажды мне позвонили и сказали: посмотри сегодня по телевидению фильм "Мичман Панин". Я подумал: а зачем, ведь мне известна эта картина? Но все-таки включил телевизор - и вдруг вижу, как крупным планом показывают туфельку, вернее, ее стельку, а на ней на-писано - Пастухов... Что же касается крестьянских корней, то, по-моему, они у всех нас есть. Ведь недаром в России у людей такая тяга к земле, хлебному полю, бескрайним садам. Когда-то наша семья жила в Лефортовском дворце, где мама работала в Военно-историческом архиве. Ютились мы в длинной-предлинной коммуналке, переоборудованной из екатерининских конюшен. Спустя много лет я приехал туда с телевидением, а милиционер и говорит мне: "Вон видите два тополя? Так вот, они посажены при Петре I" - "Да, нет, милый, это мой папа сажал. А вон видишь - стоит огромная березища? Ты думаешь, она там со времен Екатерины растет? Смею тебя разочаровать - это я, будучи пацаном, ее посадил". Так что теперь я могу спокойно умирать, много деревьев за свою жизнь насажал.
- Это ваша поклонница Маша из Зеленограда звонит. Как мне кажется, в вашем исполнении смех - всегда дело серьезное. Поэтому, наверное, конкурентов у вас нет по этой части?
- Не знаю почему, но за мной закрепилась слава заядлого анекдотчика. Хотя, сознаюсь вам честно, рассказывать анекдоты не очень-то люблю, это особенный жанр и им надо владеть... Когда это делает человек без юмора или откровенный пошляк, то звучат они бездарно, плоско, топорно. Ну а когда их рассказывает такой мастер, как Юрий Владимирович Никулин (я даже не могу о нем говорить в прошедшем времени), то анекдот превращается в маленькую новеллу. Однажды, когда мы в 30-градусный мороз снимались в фильме "Ко мне, Мухтар!" и в съемочной груп-пе из-за нечеловеческих условий работы назревал бунт, произошло следующее. Лежим мы все вповалку в маленькой клетушке: артисты, милиционеры, собаки, пытаясь хоть как-то согреться и мечтая о горячей пище и теплой постели. Нервы у всех на пределе. Вдруг из угла раздается размеренный, тихий голос Никулина: "Вот сейчас заслуженный артист Семушкин репетирует новый номер в цирке с гигантскими черепахами". Все замерли, и даже собаки перестали скулить. "Сам Семушкин выходит на середину манежа, хлопает бичом и говорит: "Ап"! Выползают восемь гигантских черепах и делают полный круг по манежу. Потом он говорит второй раз "Ап"! - и они встают на задние лапы". Никулин делает длинную паузу, а потом добавляет: "Номер идет восемь часов". После этого со всеми началась истерика, мы представили, как восемь гигантских черепах ползают в течение 8 часов... Таким образом, "революционная ситуация" была снята с повестки дня. У Никулина был особый дар рассказчика. Вот почему, когда его не стало, то задуманная им передача "Белый попугай" на телевидении тоже сникла.
- Лев Константинович, здравствуйте, это Сергей Николаев из Москвы. У меня к вам несколько непри-ятный вопрос - о вашем участии в рекламе. Когда я смотрю на вас в подобного рода клипах, то абсо-лютно вам верю. А ведь любая реклама - дело обоюдоострое. Не получается ли так, что ваш имидж всенародного любимца используют в общем-то в несколько сомнительном деле?
- Постараюсь ответить честно на ваш вопрос. Ни в одной из реклам я не сказал ни одного фальшиво-го слова. Ведь я не утверждаю, что "ИЖ" лучше "мерседеса" и БМВ? Если я говорю, что кузов у него оцинкованный, то он на самом деле оцинкованный, а багажник действительно вместительный. Поче-му я согласился рекламировать "ИЖ"? Да потому, что это наша, отечественная продукция, и от этого тоже зависит, как дальше будет развиваться машиностроение. В противном случае мы и дальше все будем закупать за рубежом. Вплоть до картошки. - Скажите, сами-то вы на чем ездите? - На "Жигулях", а теперь вот пересяду на "ИЖ"... - Значит, вы согласились участвовать в этой рекламе из патриотических соображений? --И это играло не последнюю роль. Я никогда не соглашусь рекламировать лекарство, так как здесь можно навредить. Никогда не согласился бы участвовать, "агитируя" за кого-то, ни в одной избира-тельной кампании, потому что каждый человек должен сам делать выбор, кого ему избирать на высо-кий пост, а кого нет. И нечего давить на его свободу.
27.09.2001
www.levdurov.ru
