Она никогда ничего не записывает и мемуаров не собирается издавать - не тот характер. Я люблю слушать ее размышлизмы, передаваемые с какой-то абсолютно нейтральной интонацией. Люблю смотреть, как тихонько закапывается она в растрепанные страницы пьес, выискивая для себя что-то необъяснимое, люблю спорить и рассуждать с ней обо всем на свете, ловя ее острое словцо "Я как-то вычитала у Толстого фразу, адресованную Бунину: "Счастья нет - есть зарницы счастья". Это как нельзя более попадает на мое мироощущение - зарницы есть. И, надеюсь, будут. Но вот такого стабильного, крепкого отрезка временного - не помню". Такой она человек - Лия Ахеджакова. Грустная клоунесса с глазами, мгновенно меняющими выражение от скорби до непростительного хулиганства. Знаете, что чаще всего повторяет она в приватных разговорах? "У меня не осталось времени на невостребованность". Кто не востребован, Ахеджакова? Да бросьте, скажете вы! Кто поверит? Да и вообще - откуда в лексиконе актрисы это почтовое словечко? А она много лет повторяет его как заклинание, но никто не слышит, или почти никто вот, разве что, Коляда слышит... вот - Серебренников
В репертуаре театра "Современник", где служит она уже тридцать второй год, всего четыре названия спектаклей, в которых занята Ахеджакова: "Трудные люди", "Крутой маршрут", "Виндзорские насмешницы" и "Селестина". Так и существует она в родном театре, что называется, "в режиме ожидания". А ожидание - это то, что жизнь укорачивает, грустно признается она. Правда, есть еще антреприза - "Персидская сирень" все того же Коляды, играемая с неизменным успехом уже более 15 лет, и новый спектакль - "Чокнутые королевы". Есть и "Фигаро. Хроника одного дня" - "безумный" спектакль Кирилла Серебренникова - нового "безумного" увлечения Ахеджаковой. Она всегда увлекается неординарными талантливыми людьми, смотрит им в глаза, доверяясь их таланту, готова следовать за ними вдаль, вглубь И обманывается нередко Но сейчас не об этом, не о грустном и неизбежном
Хотелось бы сегодня - об успехе, о загруженности гастролями по стране и миру. Нет, не будем о грязных поездах и неудобных самолетных рейсах, о холодных гостиничных номерах. И не будем о зрительных залах, наивно ожидающих появления юморной Верочки из "Служебного романа", а совсем не вдумчивой трагической актрисы, признающейся неожиданно: "Я не умею рассказывать ни баек, ни анекдотов. Я в принципе грустный человек".
Давайте помечтаем о переселении невостребованной сегодня актрисы Ахеджаковой в лакированную судьбу Ольги Книппер-Чеховой или, скажем, Аллы Тарасовой. Вы представляете себе, как бы удачно сложилась ее актерская биография, будь ее мужем великий писатель, или доблестный советский генерал? Да А кому бы тогда она адресовала свои патриотические, в подлинном смысле этого слова, воззвания? А что - бросалась бы отважно на защиту оболганных и немощных? И пригревала бы бродячих собак, и разводила бы на скудной подмосковной земле цветы? Но сдается мне - она бы и там определилась по совести! По неизменному своему и верному компасу. Потому что она актриса - существо с открытым и незащищенным сердцем.
Она любит вспоминать слова Виктора Ардова: "Я не могу жить, когда все хорошо. Аж страшно!"
Вот ей и не дают почувствовать, что страшно
"Безумно хочется удачи. Но когда сваливается огромный успех, я почему-то становлюсь грустной. Очевидно успех - это не мое состояние. Мое - пораженчество. Я - пораженец по духу и нормально себя чувствую при этом - привыкла. Мне близки люди, которые не клюют с руки, достаточно трудные, не очень светские и не очень обласканные успехом. Мне с ними легче самой - это моя среда, которая меня греет"
Елена ТРИШИНА
"Театральные "НИ"
