Людмила Гусева: `Мы должны дать шанс каждому ребенку`

Руководитель Департамента семейной и молодежной политики города Москвы ответила на вопросы корреспондента `ВМ`

-Людмила Ивановна, на сайте Департамента семейной и молодежной политики мы познакомились с городской целевой программой `Преодоление сиротства в городе Москве (2009–2011 годы)`.
   `Преодоление сиротства` звучит оптимистично, но… Вы полагаете, это и впрямь возможно? `Вечерка` недавно проводила опрос читателей, мнения скорее осторожные – детские дома, к сожалению, у нас не закроются еще очень-очень долго, так люди считают.
   – Да, в жизни случаются непростые, а порой отчаянные ситуации, и дети по разным причинам теряют родителей, но мы же не бездумные мечтатели, мы не говорим, что сиротство как явление исчезнет. Дело в другом – у каждого ребенка, оставшегося без попечения родителей, должен быть шанс обрести семью, дом, тепло, родных людей – любящих и заботливых. И наша задача – организовать, обустроить жизнь всего общества так, чтобы этот шанс был максимально использован.
   – Вы говорите об усыновлении, опеке, патронате?
   – Безусловно, но не только. Речь идет о целом комплексе мер, направленных на сокращение уровня социального сиротства, создание условий для устранения причин, порождающих семейное неблагополучие. Это – огромный пласт проблем, который, конечно же, не исчерпывается только устройством детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, в семью. Программа охватывает все сферы нашей жизни, ведь понятно, что сиротство – это наша общая боль и беда всего общества, каждого человека.
   
   Подкидыши из регионов
   – Мне приходилось общаться с врачами, в роддомах такая тенденция: сейчас `кукушками`, порой поневоле, чаще всего становятся приезжие – Украина, Молдавия…
   – Я вам расскажу реальный случай. У женщины на родине семья, взрослый сын, сама она временно работает в Москве. И вот случилось: забеременела. И поставила себе четкую цель: родить – и оставить здесь, в Москве. Потому что знает: тут ребенок не пропадет, его прокормят, вырастят, дадут ему образование, квартиру и так далее.
   – И что, она так открыто об этом говорила?!
   – Да. Я с трудом понимаю логику этой женщины, но… Ну, вот так у нее сложилось, безвыходная ситуация: живет в небольшом городке, со свекровью, муж умер несколько лет назад, она знает, что ее с маленьким ребенком в ту семью не примут, пришлось скрывать свою беременность.
   – А врачи не могут не принять роженицу, откуда бы она к ним ни пришла… А пробует кто-нибудь переубедить этих горе-мамаш одуматься и забрать ребенка с собой?
   – Мы специально готовили психологов для работы с женщинами в родильных домах, которые принимают решение оставить ребенка. Конечно, мы понимаем, что далеко не всех удастся убедить не делать этого шага. Но я уверена, что надо использовать любую возможность! Недавно, например, на средства Департамента семейной и молодежной политики мы закупили комплекты одежды – наборы для новорожденных – красивые одеяльца, распашонки, комбинезончики, шапочки и так далее.
   Скажете, пустяк? Но вот случай, который был в моей жизни много лет назад. Никогда не забуду эту женщину, мы рожали вместе, она лежала в соседней палате. Ходила такая подавленная, никто ее не навещал… Понятно было, что с мужем проблемы, а может, его вообще нет. Короче: собралась она оставить ребенка. И, как выяснилось, еще и потому, что ей просто не в чем было его забрать домой из казенного белья… Вы понимаете, что это значит для нас, женщин? Насколько это важно и насколько это больно, и как порой вот такая `мелочь` может разрушить жизнь человека, двух человек – и матери, и ребенка! В общем, эти комплекты мы закупили и передаем их в родильные дома города.
   
   Сын полка на новый лад
   – Людмила Ивановна, в вашей программе есть, помоему, совершенно замечательный пункт, это – устройство сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, воспитанниками 27-й отдельной мотострелковой бригады Московского военного округа.
   – Прежде чем рассказать об этом проекте, хочу отметить, что вообще у нас три самые сложные категории детей, которым необходимо устройство в семью. Первая – детки с серьезными психическими заболеваниями, это – отдельная, очень тяжелая тема, об этом мы еще поговорим.
   Вторая – когда требуется устроить в одну семью нескольких детей – братьев, сестер, чтобы не разлучать. Немногие усыновители готовы на такой шаг.
   И третья категория – это дети старше 10 лет.
   Понятно: малышей, грудничков, хотят усыновить многие. Нередко даже идут на имитацию беременности, уезжают иной раз из Москвы. А эти пацаны – мальчики с трудной судьбой, с тяжелейшим прошлым, в котором безотцовщина, родители-алкоголики, или они находятся в местах не столь отдаленных… Как им себя реализовать? И уж если совсем честно: кто может с ними справиться?
   – Ответ напрашивается: взрослые, серьезные мужики, лучше всего – военные.
   – Я встречалась с руководством этой воинской части, замечательные там люди, очень заинтересовались нашей программой, готовы помогать и сотрудничать. Сейчас отдают нам корпус, мы его ремонтируем. Мы хотим, чтобы для этих мальчишек здесь была все-таки не казарма, а дом. Теплый, родной, живой дом.
   Кстати, учиться они будут в общеобразовательной школе – часть эта находится на юго-западе Москвы. При этом они получат воинские навыки, будут заниматься спортом, с ними серьезно поработают педагоги, социологи, психологи. И совершенно не требуется, чтобы ребята пошли дальше по военной стезе, выбрали армейские специальности. Главное – дети адаптируются, будут готовы к взрослой, ответственной жизни.
   Мы очень долго вынашивали проект, но я думаю, что у нас получится.
   
   Пусть непутевая, но мама!
   – Еще, по-моему, очень важный – и новый – момент в программе – профилактика социального сиротства. В самом деле есть семьи, которые можно сохранить, есть родители, есть матери, которые еще могут одуматься – ради ребенка…
   – У нас растет количество людей, лишенных родительских прав. Меня беспокоит, что те, кто решает судьбу конкретного ребенка, данной семьи, не используют всех существующих возможностей оздоровления ситуации, не применяют альтернативных методов работы. Изъять ребенка из семьи – даже из семьи сложной, из семьи `группы риска` – кажется самым простым и естественным! Но для ребенка самым естественным является воспитание в семье! Трагизм ситуации иной раз в том, что ребеночек-то этот любит маму свою непутевую… И лучшие учреждения останутся для него чужими.
   – …непутевых-то как раз даже больше любят, жалеют.
   – Конечно! Любит, жалеет, жить без нее не хочет и не может, и уже начинает ненавидеть этих злых дядь и теть, которые уводят его из родного дома, и бежит он из сиротского своего учреждения, где ему и тепло, и светло, и сытно, а бежит туда, где грязно, и темно, и плохо, и голодно, но зато там – мама! Какая бы она ни была, но мама.
   Самое простое, но и самое негуманное решение – лишить ребенка всего, что составляет смысл его маленькой жизни. При этом даже не попытавшись переломить ситуацию, не попытавшись изменить жизнь этих людей – матери, других членов семьи; достучаться до их сердец… А самое главное: этот подросток, которому сегодня 8– 10 лет, через некоторое время возвращается в ту же среду, откуда мы его изъяли! Так что эта мера далеко не всегда себя оправдывает.
   – А вы считаете, это реально – обратить на путь истинный непутевых родительниц, которые вообще с трудом помнят, что у них есть дети?
   – Это безумно тяжело и трудно, но это – реально. Конечно, не всегда, мы уж не такие наивные оптимисты, бывают совершенно безнадежные, запущенные ситуации.
   Но ведь и масса случаев есть, когда женщины, временно ограниченные в родительских правах, берутся за ум, находят работу, порывают со старыми своими привычками – но многим из них нужно помочь, им тоже нужно дать шанс.
   И не упустить время, когда это еще можно сделать, и тут должны работать, конечно же, профессионалы.
   Для выполнения этих задач правительством Москвы, Московской городской думой было принято важное решение по значительному увеличению штата органов опеки и попечительства, были созданы специальные управления в рамках структуры департамента. И теперь все решения органов опеки и попечительства, в том числе и по вопросам лишения (или временного ограничения) родительских прав, проходят самую строгую юридическую экспертизу. Потому что бывали случаи просто абсурдные! Скажем, одного родителя лишают родительских прав за то, что он не дал дочери разрешения – нотариально заверенную справку – о выезде с матерью за рубеж.
   – Бред какой-то.
   – Да, может быть, он и не прав, и это не в интересах ребенка, но не таким же радикальным должен быть вывод.
   Больше всего меня беспокоит то, что, как правило, решения о лишении родительских прав, к сожалению, правильные. Действительно, ситуации складываются таким образом, что ребенка надо из семьи забирать – хотя бы временно. Но где же раньше были соседи, школа, детская поликлиника, милиция? Сообщество горожан, наконец, у которых на глазах все туже затягивался узел этой проблемы?! Мы должны научиться видеть – при всем многообразии вопросов! – прежде всего ребенка, научиться действовать именно в его интересах. Причем не `детей вообще`, а именно этих, единственных и неповторимых, мальчика и девочки, Пети, Саши, Маши, Наташи… Еще в 80-х я работала в комиссии по делам несовершеннолетних. Помню, мы раз в полгода решали вопрос о лишении родительских прав.
   Мы часами обсуждали каждый такой случай, с привлечением специалистов, со всех сторон, до всех тонкостей и нюансов. И только когда понимали, что исчерпаны все возможности `мирного решения` проблемы, только тогда принимали это тяжелое – по сути, страшное – решение.
   И главное, мы понимали: это – трагедия, это наше общее поражение. А сейчас – `нормальный` метод работы с семьей! Это очень тревожный момент. И я считаю, такое положение дел нетерпимым.
   – Волонтеры, социальные педагоги, психологи – всех подключить к решению вопроса.
   – Совершенно верно. И юристы, и воспитатели, и наркологи – вы понимаете, что контингент этих `лишенцев` довольно специфический… Мы сейчас начинаем совершенно новое дело – это поручение дала нам Людмила Ивановна Швецова: по месту жительства должны работать участковые психологи.
   Уже есть пилотная программа, готовим этих людей, они будут работать в тесном контакте с социальными центрами помощи семье и детям.
   Я далека от мысли, что мы спасем всех. Но даже если таких окажется единицы – работа того стоит, потому что каждая такая `единица` – это судьба и жизнь человека…
   
   Хотели одного, а взяли троих
   – Наверное, и Год ребенка, и Год семьи спровоцировали, в хорошем смысле слова, людей, и усыновлений становится все больше.
   – Да, есть замечательные примеры, есть потрясающие семьи! Многих знаю лично, знаю близко, мы дружим. Вот, скажем, есть такие Третьяковы – у них шесть человек своих, кровных детей, хотели взять еще одного приемного в семью, а в конечном итоге взяли трех сестренок. Таких счастливых примеров немало.
   Но есть и проблема: возвратные дети. К сожалению.
   Потому что люди подчас не понимают, на что идут. А потом начинаются трудности, с которыми они не готовы, не умеют справиться…
   – Нужны школы приемных родителей – мы об этом писали уже в `Вечерке`, и не раз, Людмила Ивановна.
   – Очень хорошо, и еще нужно писать, объяснять, учить, готовить людей к осознанному родительству.
   И будущих усыновителей, и приемных родителей, и опекунов.
   – Школы приемных родителей – не единственный удачный опыт в этой сфере.
   `Вечерка` писала о социальном приюте в Ступине: вы открывали там ЛОК, лечебно-оздоровительный комплекс.
   – Да, про Ступино можно рассказывать очень много, там замечательный опыт накоплен; о Доме ребенка в Сокольниках – для детей ВИЧинфицированных, там самое большое усыновление – и (стучит по дереву) ни одного возврата.
   Вообще, должна сказать, что таких конкретных примеров, адресов, случаев, семей, людей – множество, о них надо говорить, писать. Я глубоко убеждена, что общество, люди сегодня дозрели до определенного уровня и проблему сиротства мы можем и должны решать – и решать профессионально. И главное – люди, которые решаются на самый, может быть, ответственный шаг в своей жизни, эти люди должны быть. Сейчас в Москве открыты школы приемных родителей, если потребуется, мы будем открывать новые.
   И очень важно помнить: нет ничего дороже судьбы ребенка. Сегодня приоритет именно такой: самое главное – это ребенок, конкретный мальчик, конкретная девочка, его жизнь, здоровье, его счастье.